Семьдесят пять процентов новорожденных являются мутантами, причем две трети из них жизнеспособны и, по всей вероятности, не будут иметь проблем с размножением. В число здоровых детей пока входят и те мутанты, чьи отклонения проявятся в более зрелом возрасте. Как вы сами понимаете, поверхностный осмотр не позволяет определить внутреннюю патологию и видоизменения генов. Но хуже всего то, что мы не нашли ни одной безопасной зоны. Вот такие дела, командир.
— Я это подозревал, — сказал Робинсон после долгого молчания и кивнул. Вид у генерала был такой, будто его оглушили мощным ударом. Робинсон тяжело вздохнул и попытался успокоиться.
— А причины…
— Они очевидны.
— Да, вы говорили. Люди прошли через зараженные зоны.
— Нет, не совсем так. Это объясняет лишь некоторые случаи — если вообще что-нибудь объясняет. Судя по результатам довоенных экспериментов, краткое облучение не может стать причиной мутации, особенно при таком низком уровне радиации.
— Какая разница? Факт есть факт, и этого достаточно. Мы должны решить, что нам теперь делать.
— И как можно быстрее, — согласился Драммонд. — Цивилизация гибнет. Пока мы еще сохраняем наше культурное единство, но этому скоро придет конец. Если каждое рождение будет приносить уродов, люди начнут сходить с ума. Их разум и без того подточен болью войны и страхом перед будущим. Но разочарование в детях и крушение семьи затронут глубинные инстинкты. Это приведет к убийствам младенцев. Многие уже сейчас впадают в отчаяние. Корни общества заражены раковой опухолью. Поэтому мы должны действовать незамедлительно.
— Но как? Как?! — вскричал Робинсон и смущенно перевел взгляд на дрожащие руки.
— Не знаю. Это решать вам. В прежние времена я бы предложил общеобразовательную кампанию, но при отсутствии средств связи и телевидения она невозможна. Вы можете ускорить программу по объединению страны. Может быть, попытаться… Нет, не знаю.
Драммонд пожал плечами и начал набивать трубку. Запасы табака подошли к концу, но, вместо того чтобы растянуть их на пару-тройку дней, он решил отдать предпочтение обычной порции.
— А ведь это еще не все, — задумчиво произнес полковник. — Мы не знаем, что будет через поколение или два. Возможно, мутанты создадут свое собственное общество. И когда их количество превысит численность людей, они начнут прибирать к рукам льготы и преимущества. Если мы пустим ситуацию на самотек, то одному лишь Богу известно, куда она нас заведет. Такого еще на белом свете не было. Не вписавшись в стандарты эволюции, наша раса погибнет как вид. Мы вымрем как динозавры и мамонты. А представьте, что мутанты начнут междоусобную войну или набросятся на людей. Скрещивание различных пород может породить еще худших уродцев, особенно в период усиления негативных видоизменений. И если мы хотим хоть как-то повлиять на дальнейшее развитие истории, нам надо действовать, генерал, и действовать быстро. Иначе снежный ком превратится в неуправляемую лавину.
— Да, вы правы. Мы должны действовать быстро. И жестко! Робинсон откинулся на спинку кресла. К нему вновь возвращалось былое самообладание, но в глазах по-прежнему стоял испуг.
— Мы проведем мобилизацию! — воскликнул он. — У нас есть люди, оружие и дисциплина. Они не в силах нам сопротивляться.
Драммонд почувствовал, как его горло сжалось во внезапном спазме страха.
— Что вы задумали? — хрипло спросил он.
— Расовую войну. Все мутанты и их родители будут стерилизованы. Прямо там, где их найдут! Без всяких разговоров!
— Вы сошли с ума! — Вскочив на ноги, Драммонд схватил генерала за плечи и как следует встряхнул его. — Неужели вы… Нет, это невозможно! Вы хотите поднять мятеж, начать гражданскую войну и привести мир к окончательной катастрофе?
— Если мы будем, действовать осторожно, ситуация останется под контролем. — На лбу генерала выступили капли пота. — Мне это нравится еще меньше, чем вам, полковник. Но у нас нет выбора. Либо смертельный бой, либо гибель человеческой расы. Нормальные дети стали слишком редким явлением.
Он, задыхаясь, поднялся.
— Нет и дня, чтобы я не думал о мутантах. Все аспекты вопроса ясны, и ваши данные лишь подтверждают мои подозрения. Зло необходимо вырвать с корнем. Поймите, Драммонд, эволюция действует очень медленно. Жизнь не предназначена для таких встрясок и перемен. Если мы не спасем породу настоящих людей, ее уничтожат мутанты. Изменения будут продолжаться, и они будут продолжаться бесконечно, пока не наступит окончательное вырождение.
Страна огромна, и при таком количестве людей регрессивные отклонения поначалу останутся незаметными, но потом мутации начнут проявляться, и ими будет отмечен каждый. В результате люди просто перестанут существовать. Подтверждением этому могут служить циклы увеличения числа крыс и леммингов. Истребив мутантов, мы спасем нашу расу. А это можно сделать без лишней грубости — небольшой укол, несколько таблеток, и они уже никогда не будут иметь детей. Стерилизация необходима. — Его голос сорвался на крик: — И мы начнем проводить ее незамедлительно!
Драммонд наотмашь ударил его по щеке. Робинсон судорожно вздохнул, упал в кресло и заплакал. Это было ужаснее всего.
— У вас нервный срыв, генерал, — сказал Драммонд. — Последние шесть месяцев вы только и думали над этим. Ночи без сна, вопросы, на которые нет ответа, сложная ситуация в стране — все это лишило вас сил. Вы потеряли перспективу. — Немного помолчав, он добавил: — Нам нельзя становиться на путь насилия. Жесткие меры только ускорят гибель цивилизации, которая и без того трещит по швам и вот-вот готова рухнуть. Ввергнув страну в безумную бойню мутантов, мы никогда не добьемся победы. Да, пока нас больше. Но нашему поколению не удержать всего континента, не говоря уже о планете. Однажды мы уже говорили на эту тему. Отныне нам предстоит забыть о силовых методах контроля. Тем более что они не несут с собой никакого решения. Неужели мы отбросим урок трехлетней давности, который показал нам истинное лицо войны? Я понимаю ваш страх перед будущим страны, но это не повод для расового самоубийства.
Робинсон молчал.
— В любом случае борьба с мутантами к добру не приведет, — сказал полковник. — Их будет рождаться все больше и больше. Яд разлит повсюду, и в любой нормальной семье может появиться ребенок с отклонениями. Мы должны смириться с этим. Мы должны привыкнуть к мутантам И принять их в общество. Только тогда новая раса проявит к нам такую же терпимость в будущем.
— Прошу прощения.
Робинсон вытер слезы, и на его мертвенно-бледном лице застыла маска хладнокровного спокойствия.
— Прошу прощения. Я впал в истерику. Вы правы. Просто какое-то помрачение. Последние ночи меня мучает бессонница, но стоит заснуть, как тут же приходят кошмары, и снова волнения, нервы, тревога… Да, полковник, мне понятна ваша точка зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Я это подозревал, — сказал Робинсон после долгого молчания и кивнул. Вид у генерала был такой, будто его оглушили мощным ударом. Робинсон тяжело вздохнул и попытался успокоиться.
— А причины…
— Они очевидны.
— Да, вы говорили. Люди прошли через зараженные зоны.
— Нет, не совсем так. Это объясняет лишь некоторые случаи — если вообще что-нибудь объясняет. Судя по результатам довоенных экспериментов, краткое облучение не может стать причиной мутации, особенно при таком низком уровне радиации.
— Какая разница? Факт есть факт, и этого достаточно. Мы должны решить, что нам теперь делать.
— И как можно быстрее, — согласился Драммонд. — Цивилизация гибнет. Пока мы еще сохраняем наше культурное единство, но этому скоро придет конец. Если каждое рождение будет приносить уродов, люди начнут сходить с ума. Их разум и без того подточен болью войны и страхом перед будущим. Но разочарование в детях и крушение семьи затронут глубинные инстинкты. Это приведет к убийствам младенцев. Многие уже сейчас впадают в отчаяние. Корни общества заражены раковой опухолью. Поэтому мы должны действовать незамедлительно.
— Но как? Как?! — вскричал Робинсон и смущенно перевел взгляд на дрожащие руки.
— Не знаю. Это решать вам. В прежние времена я бы предложил общеобразовательную кампанию, но при отсутствии средств связи и телевидения она невозможна. Вы можете ускорить программу по объединению страны. Может быть, попытаться… Нет, не знаю.
Драммонд пожал плечами и начал набивать трубку. Запасы табака подошли к концу, но, вместо того чтобы растянуть их на пару-тройку дней, он решил отдать предпочтение обычной порции.
— А ведь это еще не все, — задумчиво произнес полковник. — Мы не знаем, что будет через поколение или два. Возможно, мутанты создадут свое собственное общество. И когда их количество превысит численность людей, они начнут прибирать к рукам льготы и преимущества. Если мы пустим ситуацию на самотек, то одному лишь Богу известно, куда она нас заведет. Такого еще на белом свете не было. Не вписавшись в стандарты эволюции, наша раса погибнет как вид. Мы вымрем как динозавры и мамонты. А представьте, что мутанты начнут междоусобную войну или набросятся на людей. Скрещивание различных пород может породить еще худших уродцев, особенно в период усиления негативных видоизменений. И если мы хотим хоть как-то повлиять на дальнейшее развитие истории, нам надо действовать, генерал, и действовать быстро. Иначе снежный ком превратится в неуправляемую лавину.
— Да, вы правы. Мы должны действовать быстро. И жестко! Робинсон откинулся на спинку кресла. К нему вновь возвращалось былое самообладание, но в глазах по-прежнему стоял испуг.
— Мы проведем мобилизацию! — воскликнул он. — У нас есть люди, оружие и дисциплина. Они не в силах нам сопротивляться.
Драммонд почувствовал, как его горло сжалось во внезапном спазме страха.
— Что вы задумали? — хрипло спросил он.
— Расовую войну. Все мутанты и их родители будут стерилизованы. Прямо там, где их найдут! Без всяких разговоров!
— Вы сошли с ума! — Вскочив на ноги, Драммонд схватил генерала за плечи и как следует встряхнул его. — Неужели вы… Нет, это невозможно! Вы хотите поднять мятеж, начать гражданскую войну и привести мир к окончательной катастрофе?
— Если мы будем, действовать осторожно, ситуация останется под контролем. — На лбу генерала выступили капли пота. — Мне это нравится еще меньше, чем вам, полковник. Но у нас нет выбора. Либо смертельный бой, либо гибель человеческой расы. Нормальные дети стали слишком редким явлением.
Он, задыхаясь, поднялся.
— Нет и дня, чтобы я не думал о мутантах. Все аспекты вопроса ясны, и ваши данные лишь подтверждают мои подозрения. Зло необходимо вырвать с корнем. Поймите, Драммонд, эволюция действует очень медленно. Жизнь не предназначена для таких встрясок и перемен. Если мы не спасем породу настоящих людей, ее уничтожат мутанты. Изменения будут продолжаться, и они будут продолжаться бесконечно, пока не наступит окончательное вырождение.
Страна огромна, и при таком количестве людей регрессивные отклонения поначалу останутся незаметными, но потом мутации начнут проявляться, и ими будет отмечен каждый. В результате люди просто перестанут существовать. Подтверждением этому могут служить циклы увеличения числа крыс и леммингов. Истребив мутантов, мы спасем нашу расу. А это можно сделать без лишней грубости — небольшой укол, несколько таблеток, и они уже никогда не будут иметь детей. Стерилизация необходима. — Его голос сорвался на крик: — И мы начнем проводить ее незамедлительно!
Драммонд наотмашь ударил его по щеке. Робинсон судорожно вздохнул, упал в кресло и заплакал. Это было ужаснее всего.
— У вас нервный срыв, генерал, — сказал Драммонд. — Последние шесть месяцев вы только и думали над этим. Ночи без сна, вопросы, на которые нет ответа, сложная ситуация в стране — все это лишило вас сил. Вы потеряли перспективу. — Немного помолчав, он добавил: — Нам нельзя становиться на путь насилия. Жесткие меры только ускорят гибель цивилизации, которая и без того трещит по швам и вот-вот готова рухнуть. Ввергнув страну в безумную бойню мутантов, мы никогда не добьемся победы. Да, пока нас больше. Но нашему поколению не удержать всего континента, не говоря уже о планете. Однажды мы уже говорили на эту тему. Отныне нам предстоит забыть о силовых методах контроля. Тем более что они не несут с собой никакого решения. Неужели мы отбросим урок трехлетней давности, который показал нам истинное лицо войны? Я понимаю ваш страх перед будущим страны, но это не повод для расового самоубийства.
Робинсон молчал.
— В любом случае борьба с мутантами к добру не приведет, — сказал полковник. — Их будет рождаться все больше и больше. Яд разлит повсюду, и в любой нормальной семье может появиться ребенок с отклонениями. Мы должны смириться с этим. Мы должны привыкнуть к мутантам И принять их в общество. Только тогда новая раса проявит к нам такую же терпимость в будущем.
— Прошу прощения.
Робинсон вытер слезы, и на его мертвенно-бледном лице застыла маска хладнокровного спокойствия.
— Прошу прощения. Я впал в истерику. Вы правы. Просто какое-то помрачение. Последние ночи меня мучает бессонница, но стоит заснуть, как тут же приходят кошмары, и снова волнения, нервы, тревога… Да, полковник, мне понятна ваша точка зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61