Этически она могла бы удалиться внутрь себя, где обитала математика и память о Ноумене, как часто делала на досуге. Но скучное тупое потение слишком уж раздражало. Хуже того, когда засыпая она все чаще и чаще внезапно пробуждалась, ощущая себя падающей в бездонную яму. И тогда, чтобы успокоиться, ей приходилось плыть в темноте до конца привязи, качаясь на волнах нежеланных дум.
"Почему меня так ранит безразличие Дэна? Он ведь никогда не был для меня больше, чем животным, — смышленым, сильным и великолепным в постели самцом… но всего только животным, помогающим мне провести те часы моей жизни, когда я хотела быть самкой. Мое тело хочет, и Дэн обещал удовлетворить его желание — скорее всего не сейчас, когда положение наше чересчур неопределенно и опасно, — когда-нибудь. Или же я могу обратиться к… Руэде, наверно. Подобный человек сумеет кое-что разглядеть за моей сединой и сделает это красиво. Нечего думать о достоинстве. Секс — просто телесная необходимость, подобная дефекации.
Так ли? Эрик, Эрик!
Тихо. Подожди. Я не испытываю необходимости. Почти девять лет я обходилась без секса и лишь изредка ощущала небольшую потребность. Неужели это страх смерти заставляет меня чувствовать одиночество ? Мы можем умереть здесь. Шанс найти дорогу назад… даже нельзя рассчитать. Забавно… Но если мы предпримем разумные меры, и при удаче — у нас будет примерно десять лет, пока не окончится запас пищи. Поскольку на борту нет гориатра, тело может отказать мне даже раньше, и я умру.
Только я давно научилась не страшиться смерти. Увидев собственными глазами реальность… не знаю, может ли потеря своего эго устрашить меня. Временная ассоциация митохондрий, эвкариотических клеток, кишечной флоры и тому подобного… уходящая корнями в породивший нас загнивающий мир система симбиоза, служащая лишь генетическому возобновлению организма. Если бы мне предложили личное бессмертие, я бы отказалась. Слишком ничтожен человек среди атомов, ионов и галактик.
На самом деле я должна быть рада беспримерной возможности исследовать, испытывать и учиться. Жаль только, что я не смогу сообщить о своих открытиях коллегам. Впрочем, с моей точки зрения, потеря этого тривиального удовольствия ничтожна по сравнению с тем, что ожидает меня в ближайшее десятилетие.
Тогда почему мне хочется, чтобы кто-нибудь обнял меня ? Почему так долго тянется ночь и работа?"
Работа поглощала, невзирая на все потуги нулевой гравитации и закона Мерфи. Необходимо было приспособить голотевтическую систему «Чинука» для Фиделио. Начали с механических работ: нужен был шлем, подходящий для его головы, и контакты для остальных частей тела.
Это была легкая задача. Потом пошли труды посерьезнее: следовало изготовить электронные контуры, способные резонировать с нервной системой, созданной несколькими миллиардами лет независимой эволюции. Потребовались бы серьезнейшие исследования, однако все было уже проделано на Бете. Большая часть требований была известна, но тем не менее Сью Гранвиль и сама Джоэль часами писали программы, а потом, подключившись к машине, отлаживали их, пока Вейзенберг поставлял новый массив информации, полученный его приборами. Чем-то помогал Лейно, остальные были на подхвате, когда требовали обстоятельства В основном они занимались астрономией и космической физикой. Впрочем, всем нужно было есть, одеваться в чистое и спать на чистом, и Кейтлин не покладала рук ради общего выживания. А еще она часто пела им за едой, во время упражнений. Им было не до других развлечений.
Истинный вызов возник, когда уже было сделано «железо»: следовало создать основную программу, которая соединит Фиделио с компьютером. Даже среди людей каждый голотевт представлял уникальный случай. Фиделио же не был человеком. Более того, бетанские компьютеры значительно отличались от земных. (Тем не менее, насколько было возможно такое сравнение, оказалось, что в сравнении голотевты обеих рас не обладали ни более глубоким, ни более широким видением мира.) Бетанские машины, конечно, представляли многочисленные преимущества, но, подключившись, Джоэль функционировала более или менее как дома. Неужели мозгу разумных созданий присущи равные ограничения? Или же так проявляется Предельное?
Когда речь зашла о совместной работе членов обеих рас, дело можно было бы счесть абсолютно безнадежным, если бы все уже не было совершено на Бете. Джоэль и Фиделио просто пытались воспроизвести то, что уже существовало на «Эмиссаре», они помнили устройство достаточно хорошо, — только ничего простого там не было. Необходимость заставила создать новый компьютерный язык, совершенно независимую семантику, сложную программу для перевода на язык, с которым могла справиться машина «Чинука», плюс программа обратного перевода, плюс разомкнутая система специальных инструкций.
Джоэль и Фиделио помнили общие принципы, в общих чертах знали, как воспроизвести детали грубой силой логики, расчетом, экспериментом.
Аналогия, скорее метафора: стоявшая перед ними проблема напоминала тот случай, когда, скажем, перуанцу поручили переводить разговор китайца с арабом; первый из них шепелявит, второй глух и нем, а сам толмач не слишком хорошо владеет обоими языками.
Без подключения к машине проблема была бы неразрешимой. Сюзанна искала в предлагаемых программах неточности и ошибки, когда была свободна от участия в других исследованиях. Потом Джоэль и Фиделио пытались запустить их. Работа трудно давалась Джоэль; реальность казалась ей искаженной, замутненной, бредовой… даже во сне ее мучили кошмары, в которых она чаще всего видела разлагающийся труп Эрика.
Но Джоэль просыпалась, напоминала себе, что Фиделио не жалуется, хотя ему должно быть еще тяжелее, чем ей, и бралась за работу. Вхождение в чистый Ноумен всегда приносило подобие исцеления.
Так «Чинук» провел пару недель на орбите вокруг планеты, которой люди не дали имени.
***
— Все как будто готово, интеллектуальная самка, — проговорил Фиделио, внимательно проверив все оборудование. Он пользовался речью гортанной и присвистывающей, как говорил его народ на суше. Говорить по-испански ему было трудно. — А теперь попробуем и, если ощутим, что попали в одну приливную волну, поплывем прямо, чтобы вкусить целостность объема окружающей нас воды.
Джоэль улыбнулась идиоме. Улыбка померкла, когда она поглядела на Фиделио. Рожденный для моря, он был прекрасен и в свободном парении. Длинная ярко-бурая шерсть, обтекаемое тело, подобное кораблю, от острого носа-штевня, украшенного глазами цвета ляпис-лазури, до могучего правила — хвоста. Каждая из шести конечностей знала свое дело. Движения его были текучи, а легкий запах йода напоминал о пляжах Земли, бризах, потоках солнечного света и крыльях чаек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
"Почему меня так ранит безразличие Дэна? Он ведь никогда не был для меня больше, чем животным, — смышленым, сильным и великолепным в постели самцом… но всего только животным, помогающим мне провести те часы моей жизни, когда я хотела быть самкой. Мое тело хочет, и Дэн обещал удовлетворить его желание — скорее всего не сейчас, когда положение наше чересчур неопределенно и опасно, — когда-нибудь. Или же я могу обратиться к… Руэде, наверно. Подобный человек сумеет кое-что разглядеть за моей сединой и сделает это красиво. Нечего думать о достоинстве. Секс — просто телесная необходимость, подобная дефекации.
Так ли? Эрик, Эрик!
Тихо. Подожди. Я не испытываю необходимости. Почти девять лет я обходилась без секса и лишь изредка ощущала небольшую потребность. Неужели это страх смерти заставляет меня чувствовать одиночество ? Мы можем умереть здесь. Шанс найти дорогу назад… даже нельзя рассчитать. Забавно… Но если мы предпримем разумные меры, и при удаче — у нас будет примерно десять лет, пока не окончится запас пищи. Поскольку на борту нет гориатра, тело может отказать мне даже раньше, и я умру.
Только я давно научилась не страшиться смерти. Увидев собственными глазами реальность… не знаю, может ли потеря своего эго устрашить меня. Временная ассоциация митохондрий, эвкариотических клеток, кишечной флоры и тому подобного… уходящая корнями в породивший нас загнивающий мир система симбиоза, служащая лишь генетическому возобновлению организма. Если бы мне предложили личное бессмертие, я бы отказалась. Слишком ничтожен человек среди атомов, ионов и галактик.
На самом деле я должна быть рада беспримерной возможности исследовать, испытывать и учиться. Жаль только, что я не смогу сообщить о своих открытиях коллегам. Впрочем, с моей точки зрения, потеря этого тривиального удовольствия ничтожна по сравнению с тем, что ожидает меня в ближайшее десятилетие.
Тогда почему мне хочется, чтобы кто-нибудь обнял меня ? Почему так долго тянется ночь и работа?"
Работа поглощала, невзирая на все потуги нулевой гравитации и закона Мерфи. Необходимо было приспособить голотевтическую систему «Чинука» для Фиделио. Начали с механических работ: нужен был шлем, подходящий для его головы, и контакты для остальных частей тела.
Это была легкая задача. Потом пошли труды посерьезнее: следовало изготовить электронные контуры, способные резонировать с нервной системой, созданной несколькими миллиардами лет независимой эволюции. Потребовались бы серьезнейшие исследования, однако все было уже проделано на Бете. Большая часть требований была известна, но тем не менее Сью Гранвиль и сама Джоэль часами писали программы, а потом, подключившись к машине, отлаживали их, пока Вейзенберг поставлял новый массив информации, полученный его приборами. Чем-то помогал Лейно, остальные были на подхвате, когда требовали обстоятельства В основном они занимались астрономией и космической физикой. Впрочем, всем нужно было есть, одеваться в чистое и спать на чистом, и Кейтлин не покладала рук ради общего выживания. А еще она часто пела им за едой, во время упражнений. Им было не до других развлечений.
Истинный вызов возник, когда уже было сделано «железо»: следовало создать основную программу, которая соединит Фиделио с компьютером. Даже среди людей каждый голотевт представлял уникальный случай. Фиделио же не был человеком. Более того, бетанские компьютеры значительно отличались от земных. (Тем не менее, насколько было возможно такое сравнение, оказалось, что в сравнении голотевты обеих рас не обладали ни более глубоким, ни более широким видением мира.) Бетанские машины, конечно, представляли многочисленные преимущества, но, подключившись, Джоэль функционировала более или менее как дома. Неужели мозгу разумных созданий присущи равные ограничения? Или же так проявляется Предельное?
Когда речь зашла о совместной работе членов обеих рас, дело можно было бы счесть абсолютно безнадежным, если бы все уже не было совершено на Бете. Джоэль и Фиделио просто пытались воспроизвести то, что уже существовало на «Эмиссаре», они помнили устройство достаточно хорошо, — только ничего простого там не было. Необходимость заставила создать новый компьютерный язык, совершенно независимую семантику, сложную программу для перевода на язык, с которым могла справиться машина «Чинука», плюс программа обратного перевода, плюс разомкнутая система специальных инструкций.
Джоэль и Фиделио помнили общие принципы, в общих чертах знали, как воспроизвести детали грубой силой логики, расчетом, экспериментом.
Аналогия, скорее метафора: стоявшая перед ними проблема напоминала тот случай, когда, скажем, перуанцу поручили переводить разговор китайца с арабом; первый из них шепелявит, второй глух и нем, а сам толмач не слишком хорошо владеет обоими языками.
Без подключения к машине проблема была бы неразрешимой. Сюзанна искала в предлагаемых программах неточности и ошибки, когда была свободна от участия в других исследованиях. Потом Джоэль и Фиделио пытались запустить их. Работа трудно давалась Джоэль; реальность казалась ей искаженной, замутненной, бредовой… даже во сне ее мучили кошмары, в которых она чаще всего видела разлагающийся труп Эрика.
Но Джоэль просыпалась, напоминала себе, что Фиделио не жалуется, хотя ему должно быть еще тяжелее, чем ей, и бралась за работу. Вхождение в чистый Ноумен всегда приносило подобие исцеления.
Так «Чинук» провел пару недель на орбите вокруг планеты, которой люди не дали имени.
***
— Все как будто готово, интеллектуальная самка, — проговорил Фиделио, внимательно проверив все оборудование. Он пользовался речью гортанной и присвистывающей, как говорил его народ на суше. Говорить по-испански ему было трудно. — А теперь попробуем и, если ощутим, что попали в одну приливную волну, поплывем прямо, чтобы вкусить целостность объема окружающей нас воды.
Джоэль улыбнулась идиоме. Улыбка померкла, когда она поглядела на Фиделио. Рожденный для моря, он был прекрасен и в свободном парении. Длинная ярко-бурая шерсть, обтекаемое тело, подобное кораблю, от острого носа-штевня, украшенного глазами цвета ляпис-лазури, до могучего правила — хвоста. Каждая из шести конечностей знала свое дело. Движения его были текучи, а легкий запах йода напоминал о пляжах Земли, бризах, потоках солнечного света и крыльях чаек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131