В задранном кверху состоянии его кончик оказывался почти вровень с ящиком. Однако когда кот опустил хвост, то указал им прямо на круглую ручку дверцы нижнего отделения тумбочки.
Еще с минуту Кэйси продолжала гладить кота. Потом, протянув руку мимо него, открыла дверцу. Тумбочка была набита номерами «National Geographic», стоящими по порядку, скрепками наружу. Единственной вещью, нарушавшей ровный желтый ряд корешков, был засунутый между ними большой конверт манильской бумаги.
Она вытащила конверт и увидела на лицевой стороне знакомую «К». Ее сердце колотилось как бешеное, когда она открыла конверт и достала из него пачку машинописных листов. Ей хватило самого короткого взгляда на первую страницу, чтобы узнать то, что ей было нужно.
Усевшись прямо на пол рядом с тумбочкой, она начала читать. Когда страницы закончились, она еще какое-то время не вставала с места, размышляя над тем, что прочитала. Наконец, сложив страницы обратно в конверт и закрыв его, она крепко прижала бумаги к груди. Пытаясь вновь обрести душевное равновесие, она посмотрела на Ангуса, который все это время безмолвно сидел рядом, и, поддавшись внезапному порыву, наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в лоб. Однако кот посчитал, что это уже явный перебор, и, прижав уши, резко отпрянул назад. Кэйси показалось, что еще немного, и он зашипит на нее.
Поэтому ей оставалось только улыбнуться, прошептать: «До скорой встречи, большой мальчик» – и тихонько направиться восвояси. В последний раз взглянув через плечо на кота, она погасила свет, торопливо выскользнула из комнаты и натолкнулась на большую мужскую фигуру.
Глава 14
Литтл-Фоллз
Дженни вскрикнула.
Пит держал ее за локти, успокаивая:
– Это я, это я.
– Я думала, ты уехал, – сквозь рыдания проговорила Дженни. Она тяжело дышала, еще боясь окончательно поверить, потому что холод был таким реальным, таким ледяным, что ее до сих пор трясло. Но руки Пита были теплыми, а глаза – еще теплее. Он совершенно обыденно пах мылом, которого она накупила про запас, когда последний раз была на ярмарке. И руки!.. Его объятия говорили ей без слов: «Я же сказал, что буду здесь, значит, я здесь». Но окончательно ее убедило то, как он прижимался лицом к ее волосам, макушке, щеке. Дженни заметила, что он побрился. Щетина, выдававшая в нем путешественника, исчезла, давая этим понять, что гладкая кожа более пристала тому, кто уже достиг места назначения. Она повисла на нем, шепотом повторяя:
– Господи, Господи, Господи…
– Да нет, – ласково шептал он в ответ. – Это всего лишь я.
Она подняла к нему лицо, собираясь рассказать, как перепугалась, но воспоминания о пережитом ужасе вдруг начали рассыпаться на кусочки. Паника, холод, страх – все превратилось в пыль. Отчаяние отступило.
– Уже лучше? – спросил он.
Она кивнула. Он поцеловал ее так быстро, что она не успела опомниться.
– Хорошо? – спросил он.
Она снова кивнула, и он поцеловал ее еще раз, только теперь она уже вспомнила о вчерашних его поцелуях, и желание, которое она испытала тогда, вновь нахлынуло на нее. Оно заполнило ее настолько, что места для страха просто не осталось.
– Поцелуй меня, – прошептал он, и она сделала это. Приоткрыть губы навстречу его губам, шевелить ими, пробуя его губы на вкус, было так естественно, что, когда он, практически не отрываясь от нее, с легким стоном проговорил: «Ты замечательно целуешься», она поверила ему. Она чувствовала его ответную реакцию, его возбуждение, стремление быть как можно ближе. Когда он, скользнув ладонью вниз по спине, прижал ее к себе, крепко обхватив аккуратную попку, она ощутила твердость его мужского достоинства. Это должно было вызвать у нее отвращение, но почему-то никакого отвращения не было. Было любопытство. И где-то очень глубоко – сладкая боль желания.
Он поднял голову и медленно отпустил ее. Она заглянула в его глаза, бездонные, ярко-синие.
– Пора выполнить еще одно заветное желание, – сказал он.
– Твое или мое?
– Твое.
– А ты бы чего пожелал?
– Ты знаешь. Но я пытаюсь научиться соблюдать очередь. Ну так что? Расскажи, чего тебе больше всего хочется сейчас?
«Того же, чего и тебе», – вдруг возник, к ее собственному удивлению, ответ. Эта мысль сбила ее с толку, и она в замешательстве опустила глаза. Взгляд упал на пряжку его ремня. Дженни зацепилась за нее согнутыми пальцами и ощутила жар, исходящий от его тела.
Он тихо заворчал:
– Ну, подумай. Твоя заветная мечта. То, что ты всегда мечтала сделать здесь, в Литтл-Фоллз, но никогда не имела возможности.
Ей не нужно было долго раздумывать.
– Поехать кататься. – Другие парочки все время делали это, но у них не было мотоциклов.
– И все?
Она подумала еще с минуту.
– Может быть, остановиться где-нибудь закусить. – Это другие парочки тоже все время делали. Дженни постоянно слышала, как Мириам обсуждает это с Энн-Мари и Тайлер. Самым популярным местом был ночной ресторанчик Джиро, в двадцати минутах езды от города.
– Ничего сложного, – сказал Пит. – Но тебе нужно будет одеться потеплее, а то замерзнешь по дороге.
– Значит, карьер исключается.
Он помнил о ее желании. Она поняла это по его глазам.
– Искупаться? Да, пожалуй, холодновато. Но мы можем просто поехать и побыть там.
Эта идея понравилась Дженни. С мыслью о ней она отправилась к себе в спальню, где сбросила униформу «Нит Итс», а потом и белье, и совершенно голая направилась по коридору в ванную, отчасти даже надеясь, что Пит может ее увидеть. Предвкушение удовольствия вытворяло странные вещи с ее телом. Поворачивая кран, она чувствовала, как у нее подгибаются колени. Ожидая, пока нагреется вода, она начала ласкать себя. Никогда еще в своих фантазиях – а их были сотни, если не тысячи, – она не заходила так далеко. Раньше она представляла себе любовь, нежность, нормальное человеческое общение, которое, как она решила для себя, непременно должно предшествовать сексу; но до этого самого момента у нее никогда не было первого, чтобы перейти к последнему.
Сейчас она наконец-то почувствовала себя истинной женщиной. Впервые в жизни она с удовольствием присыпала тело ароматной пудрой и достала из ящика самые соблазнительные трусики и лифчик. Она расчесала волосы и долго приглаживала их, пока завитки не стали менее крутыми. У нее кружилась голова.
Наверное, именно из-за этого она подошла к туалетному столику матери и, порывшись в среднем ящике, достала маленький сверточек, который был заложен в карман когда-то любимой матерью блузки. В сверточке лежали висячие сережки, каждая с двумя крупными жемчужинами. Она вдела их в уши и сравнила с длиной своих волос. Выяснив, что волосы все же длиннее, она заправила их с одной стороны за ухо. Кажется, получилось то, что надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Еще с минуту Кэйси продолжала гладить кота. Потом, протянув руку мимо него, открыла дверцу. Тумбочка была набита номерами «National Geographic», стоящими по порядку, скрепками наружу. Единственной вещью, нарушавшей ровный желтый ряд корешков, был засунутый между ними большой конверт манильской бумаги.
Она вытащила конверт и увидела на лицевой стороне знакомую «К». Ее сердце колотилось как бешеное, когда она открыла конверт и достала из него пачку машинописных листов. Ей хватило самого короткого взгляда на первую страницу, чтобы узнать то, что ей было нужно.
Усевшись прямо на пол рядом с тумбочкой, она начала читать. Когда страницы закончились, она еще какое-то время не вставала с места, размышляя над тем, что прочитала. Наконец, сложив страницы обратно в конверт и закрыв его, она крепко прижала бумаги к груди. Пытаясь вновь обрести душевное равновесие, она посмотрела на Ангуса, который все это время безмолвно сидел рядом, и, поддавшись внезапному порыву, наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в лоб. Однако кот посчитал, что это уже явный перебор, и, прижав уши, резко отпрянул назад. Кэйси показалось, что еще немного, и он зашипит на нее.
Поэтому ей оставалось только улыбнуться, прошептать: «До скорой встречи, большой мальчик» – и тихонько направиться восвояси. В последний раз взглянув через плечо на кота, она погасила свет, торопливо выскользнула из комнаты и натолкнулась на большую мужскую фигуру.
Глава 14
Литтл-Фоллз
Дженни вскрикнула.
Пит держал ее за локти, успокаивая:
– Это я, это я.
– Я думала, ты уехал, – сквозь рыдания проговорила Дженни. Она тяжело дышала, еще боясь окончательно поверить, потому что холод был таким реальным, таким ледяным, что ее до сих пор трясло. Но руки Пита были теплыми, а глаза – еще теплее. Он совершенно обыденно пах мылом, которого она накупила про запас, когда последний раз была на ярмарке. И руки!.. Его объятия говорили ей без слов: «Я же сказал, что буду здесь, значит, я здесь». Но окончательно ее убедило то, как он прижимался лицом к ее волосам, макушке, щеке. Дженни заметила, что он побрился. Щетина, выдававшая в нем путешественника, исчезла, давая этим понять, что гладкая кожа более пристала тому, кто уже достиг места назначения. Она повисла на нем, шепотом повторяя:
– Господи, Господи, Господи…
– Да нет, – ласково шептал он в ответ. – Это всего лишь я.
Она подняла к нему лицо, собираясь рассказать, как перепугалась, но воспоминания о пережитом ужасе вдруг начали рассыпаться на кусочки. Паника, холод, страх – все превратилось в пыль. Отчаяние отступило.
– Уже лучше? – спросил он.
Она кивнула. Он поцеловал ее так быстро, что она не успела опомниться.
– Хорошо? – спросил он.
Она снова кивнула, и он поцеловал ее еще раз, только теперь она уже вспомнила о вчерашних его поцелуях, и желание, которое она испытала тогда, вновь нахлынуло на нее. Оно заполнило ее настолько, что места для страха просто не осталось.
– Поцелуй меня, – прошептал он, и она сделала это. Приоткрыть губы навстречу его губам, шевелить ими, пробуя его губы на вкус, было так естественно, что, когда он, практически не отрываясь от нее, с легким стоном проговорил: «Ты замечательно целуешься», она поверила ему. Она чувствовала его ответную реакцию, его возбуждение, стремление быть как можно ближе. Когда он, скользнув ладонью вниз по спине, прижал ее к себе, крепко обхватив аккуратную попку, она ощутила твердость его мужского достоинства. Это должно было вызвать у нее отвращение, но почему-то никакого отвращения не было. Было любопытство. И где-то очень глубоко – сладкая боль желания.
Он поднял голову и медленно отпустил ее. Она заглянула в его глаза, бездонные, ярко-синие.
– Пора выполнить еще одно заветное желание, – сказал он.
– Твое или мое?
– Твое.
– А ты бы чего пожелал?
– Ты знаешь. Но я пытаюсь научиться соблюдать очередь. Ну так что? Расскажи, чего тебе больше всего хочется сейчас?
«Того же, чего и тебе», – вдруг возник, к ее собственному удивлению, ответ. Эта мысль сбила ее с толку, и она в замешательстве опустила глаза. Взгляд упал на пряжку его ремня. Дженни зацепилась за нее согнутыми пальцами и ощутила жар, исходящий от его тела.
Он тихо заворчал:
– Ну, подумай. Твоя заветная мечта. То, что ты всегда мечтала сделать здесь, в Литтл-Фоллз, но никогда не имела возможности.
Ей не нужно было долго раздумывать.
– Поехать кататься. – Другие парочки все время делали это, но у них не было мотоциклов.
– И все?
Она подумала еще с минуту.
– Может быть, остановиться где-нибудь закусить. – Это другие парочки тоже все время делали. Дженни постоянно слышала, как Мириам обсуждает это с Энн-Мари и Тайлер. Самым популярным местом был ночной ресторанчик Джиро, в двадцати минутах езды от города.
– Ничего сложного, – сказал Пит. – Но тебе нужно будет одеться потеплее, а то замерзнешь по дороге.
– Значит, карьер исключается.
Он помнил о ее желании. Она поняла это по его глазам.
– Искупаться? Да, пожалуй, холодновато. Но мы можем просто поехать и побыть там.
Эта идея понравилась Дженни. С мыслью о ней она отправилась к себе в спальню, где сбросила униформу «Нит Итс», а потом и белье, и совершенно голая направилась по коридору в ванную, отчасти даже надеясь, что Пит может ее увидеть. Предвкушение удовольствия вытворяло странные вещи с ее телом. Поворачивая кран, она чувствовала, как у нее подгибаются колени. Ожидая, пока нагреется вода, она начала ласкать себя. Никогда еще в своих фантазиях – а их были сотни, если не тысячи, – она не заходила так далеко. Раньше она представляла себе любовь, нежность, нормальное человеческое общение, которое, как она решила для себя, непременно должно предшествовать сексу; но до этого самого момента у нее никогда не было первого, чтобы перейти к последнему.
Сейчас она наконец-то почувствовала себя истинной женщиной. Впервые в жизни она с удовольствием присыпала тело ароматной пудрой и достала из ящика самые соблазнительные трусики и лифчик. Она расчесала волосы и долго приглаживала их, пока завитки не стали менее крутыми. У нее кружилась голова.
Наверное, именно из-за этого она подошла к туалетному столику матери и, порывшись в среднем ящике, достала маленький сверточек, который был заложен в карман когда-то любимой матерью блузки. В сверточке лежали висячие сережки, каждая с двумя крупными жемчужинами. Она вдела их в уши и сравнила с длиной своих волос. Выяснив, что волосы все же длиннее, она заправила их с одной стороны за ухо. Кажется, получилось то, что надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101