Дэниэл посмотрел на часы.
– А… У вас, наверное, свидание?
– Нет. Я остаюсь дома. Никто и ничто не заставит меня высунуть нос на улицу в такую погоду. – Естественная реакция на проливной дождь заставила ее на минуту забыть об осторожности. – Я собираюсь пообедать здесь.
– Ага, – произнес он, не совсем еще понимая, что она задумала. – Вы, значит, имеете привычку обедать в одиночестве?
В его голосе совершенно неожиданно для женщины прозвучало сожаление, которое окончательно ее успокоило. Представив перед собой на тарелке дымящийся розовый кусок омара, она улыбнулась.
– Сегодня у меня было такое желание.
Он молча кивнул и посмотрел туда, где на стуле лежало его мокрое пальто, словно давая ей понять, что у него тоже нет ни малейшего желания ехать куда бы то ни было в такую непогоду. В этот момент нечто в его поведении поразило Нию – во всей повадке Стрэйхена вдруг проступил облик очень одинокого человека. Что и говорить, она была тронута.
– Если вы не против, можете ко мне присоединиться, – скороговоркой произнесла она, подчиняясь воздействию момента. В ее голосе появилась та самая женская интонация, по поводу которой за день до этого успел пройтись Билл. За ней угадывались искренность и сердечность – ей хотелось , чтобы он остался.
Темноволосая голова гостя медленно повернулась в ее сторону.
– А у вас на двоих хватит?
Ния широко улыбнулась, поскольку еще до его вопроса начала прикидывать, что и как приготовить.
– Не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю. Но прежде… – она притворно нахмурилась, – мне все-таки надо переодеться. – Не сказав больше ни слова, она прошла в спальню, затворила за собой дверь и, сняв блузку и юбку, натянула на себя джинсы, свитер и мокасины. Сквозь раздиравшие ее душу самые противоречивые чувства на первое место вдруг выступило обыкновенное упрямство. Ежели Дэниэл Стрэйхен решил у нее отобедать, ему придется принять ее условия игры. Прежде всего ей до чертиков надоели официальные костюмы и высокие каблуки – она носила все это в течение рабочего дня, но вечером может себе позволить более легкомысленный наряд.
Накинув на голову полотенце, она принялась старательно вытирать волосы, а затем не спеша прошлась по ним несколько раз щеткой, укладывая высушенные прядки в безупречную прическу роскошного, каштанового с рыжинкой, цвета. Добавив немного румян на щеки и бледно-розового блеска на губы, она отошла на шаг от зеркала, чтобы полюбоваться на результат.
Зеркало послушно отразило вполне достойный облик современной деловой женщины. Ния была стройна, но имела округлые формы там, где нужно. Ее бюст говорил о уже вполне сложившейся зрелой красоте, но стройные ноги были по-девичьи длинными, и тесные джинсы лишь подчеркивали их безупречную форму и отсутствие малейших жировых отложений на бедрах. Ее волосы ниспадали до плеч, сглаживая легкой волной локонов почти скульптурные очертания лица. Главным же ее украшением были огромные глаза фиалкового цвета, которые на этот раз смотрели на мир довольно весело, что уже давно с ними не случалось.
Ния, подметив лукавые искорки у себя в глазах, старательно нахмурилась. С чего это она так развеселилась, спрашивается? «Но, черт возьми, – ответила она себе, – мне ведь временами бывает так одиноко… Почему бы не пообедать с… с… другом?»
Когда Ния, причесавшись и переодевшись, вернулась в гостиную, выяснилось, что Дэниэла там нет. Она потянулась за пакетом с вареным омаром, но, услышав шум на кухне, мгновенно настроилась на весьма воинственный лад. В памяти возникли весьма мрачные мысли. Раздраженная донельзя, она помчалась на кухню, где и застала гостя, занятого поисками штопора в кухонном шкафу. Стрэйхену потребовалось открыть бутылку вина, которую он обнаружил на полке.
– Ох, – перевела дух Ния, мгновенно успокаиваясь и опуская руку, которую прижала было к груди, чтобы унять с силой заколотившееся сердце. – А я уж думала, вы уселись смотреть телевизор. – Глаза ее хищно сощурились. – Если у вас появилось намерение посмотреть баскетбольный матч в этом доме, то сразу же выкиньте это из головы. – Когда он затворил дверцу шкафчика и направился к ней, она торопливо заговорила, пытаясь обосновать свое требование: – Здесь нет места баскетболу – ни любительскому, ни профессиональному. Вы меня понимаете?
Прежде чем Ния успела понять, что происходит, и привести в порядок свои растрепанные чувства, Дэниэл коснулся ее лица. Его пальцы сразу же запутались в ее волосах и легонько сжали голову. В его глазах полыхнул огонь, который мог бы сравниться по силе только с пламенем, полыхавшим в ее взгляде. Правда, источники этого огня – как секундой позже сообразила Ния – были разные.
– Что вы делаете? – прошептала женщина, забыв про свой гнев, как только он нежно коснулся ее. Но уже слишком близко к ней оказалось его бесконечно длинное тело, его руки с длинными гибкими пальцами и кожа, источавшая аромат его лосьона после бритья. У нее перехватило дыхание, и она едва оказалась в состоянии закончить вопрос.
– Я вас целую, – произнес он, но медлил, вбирая в себя взглядом каждую черточку ее взволнованного его близостью лица. Если он ожидал встретить с ее стороны сопротивление, то просчитался – она была слишком поражена случившимся, чтобы пошевелить хотя бы пальцем. И вот наконец он склонился к ней и, прежде чем коснуться ее рта, ощутил на губах ее теплое дыхание. Затем последовал и сам поцелуй – нежный и сильный. Этот поцелуй ничего от нее не требовал, но был восхитительным и пьянил, как вино.
Ния, задыхавшаяся под целым водопадом чувств, едва ли имела достаточно силы, чтобы ответить на его ласку или сказать хоть слово в ответ. Она продолжала стоять перед ним, принимая все, чем он находил нужным ее одарить. Его рот был щедрым, а губы твердыми и умелыми. Поцелуи все длились и длились, лишая ее последних сил. Его длинные ласковые пальцы нежно сжимали ее голову, слегка массируя кожу.
По мере того как его напор нарастал, в Нии просыпалось ответное желание. Она постепенно выходила из охватившего ее поначалу ступора. Это освобождение давало ей возможность полностью включиться в эту сладостную игру со всей страстью женщины, у которой после столь долгого периода безразличия пробудилась чувственность. Какими бы недостатками Стрэйхен ни обладал в сфере своих привязанностей и антипатий, он был единственным мужчиной за последние несколько лет, которому удалось взволновать ее женское начало. Он тоже ощутил – чисто интуитивно – ее возвращение к радостям плоти и удвоил свои усилия. Его губы сделались жадными, но она, подставляя ему свой рот для поцелуев, тоже собирала свою долю удовольствий. Постепенно она заманивала его язык в глубокие странствия, побуждая к ласкам более откровенным и пылким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– А… У вас, наверное, свидание?
– Нет. Я остаюсь дома. Никто и ничто не заставит меня высунуть нос на улицу в такую погоду. – Естественная реакция на проливной дождь заставила ее на минуту забыть об осторожности. – Я собираюсь пообедать здесь.
– Ага, – произнес он, не совсем еще понимая, что она задумала. – Вы, значит, имеете привычку обедать в одиночестве?
В его голосе совершенно неожиданно для женщины прозвучало сожаление, которое окончательно ее успокоило. Представив перед собой на тарелке дымящийся розовый кусок омара, она улыбнулась.
– Сегодня у меня было такое желание.
Он молча кивнул и посмотрел туда, где на стуле лежало его мокрое пальто, словно давая ей понять, что у него тоже нет ни малейшего желания ехать куда бы то ни было в такую непогоду. В этот момент нечто в его поведении поразило Нию – во всей повадке Стрэйхена вдруг проступил облик очень одинокого человека. Что и говорить, она была тронута.
– Если вы не против, можете ко мне присоединиться, – скороговоркой произнесла она, подчиняясь воздействию момента. В ее голосе появилась та самая женская интонация, по поводу которой за день до этого успел пройтись Билл. За ней угадывались искренность и сердечность – ей хотелось , чтобы он остался.
Темноволосая голова гостя медленно повернулась в ее сторону.
– А у вас на двоих хватит?
Ния широко улыбнулась, поскольку еще до его вопроса начала прикидывать, что и как приготовить.
– Не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю. Но прежде… – она притворно нахмурилась, – мне все-таки надо переодеться. – Не сказав больше ни слова, она прошла в спальню, затворила за собой дверь и, сняв блузку и юбку, натянула на себя джинсы, свитер и мокасины. Сквозь раздиравшие ее душу самые противоречивые чувства на первое место вдруг выступило обыкновенное упрямство. Ежели Дэниэл Стрэйхен решил у нее отобедать, ему придется принять ее условия игры. Прежде всего ей до чертиков надоели официальные костюмы и высокие каблуки – она носила все это в течение рабочего дня, но вечером может себе позволить более легкомысленный наряд.
Накинув на голову полотенце, она принялась старательно вытирать волосы, а затем не спеша прошлась по ним несколько раз щеткой, укладывая высушенные прядки в безупречную прическу роскошного, каштанового с рыжинкой, цвета. Добавив немного румян на щеки и бледно-розового блеска на губы, она отошла на шаг от зеркала, чтобы полюбоваться на результат.
Зеркало послушно отразило вполне достойный облик современной деловой женщины. Ния была стройна, но имела округлые формы там, где нужно. Ее бюст говорил о уже вполне сложившейся зрелой красоте, но стройные ноги были по-девичьи длинными, и тесные джинсы лишь подчеркивали их безупречную форму и отсутствие малейших жировых отложений на бедрах. Ее волосы ниспадали до плеч, сглаживая легкой волной локонов почти скульптурные очертания лица. Главным же ее украшением были огромные глаза фиалкового цвета, которые на этот раз смотрели на мир довольно весело, что уже давно с ними не случалось.
Ния, подметив лукавые искорки у себя в глазах, старательно нахмурилась. С чего это она так развеселилась, спрашивается? «Но, черт возьми, – ответила она себе, – мне ведь временами бывает так одиноко… Почему бы не пообедать с… с… другом?»
Когда Ния, причесавшись и переодевшись, вернулась в гостиную, выяснилось, что Дэниэла там нет. Она потянулась за пакетом с вареным омаром, но, услышав шум на кухне, мгновенно настроилась на весьма воинственный лад. В памяти возникли весьма мрачные мысли. Раздраженная донельзя, она помчалась на кухню, где и застала гостя, занятого поисками штопора в кухонном шкафу. Стрэйхену потребовалось открыть бутылку вина, которую он обнаружил на полке.
– Ох, – перевела дух Ния, мгновенно успокаиваясь и опуская руку, которую прижала было к груди, чтобы унять с силой заколотившееся сердце. – А я уж думала, вы уселись смотреть телевизор. – Глаза ее хищно сощурились. – Если у вас появилось намерение посмотреть баскетбольный матч в этом доме, то сразу же выкиньте это из головы. – Когда он затворил дверцу шкафчика и направился к ней, она торопливо заговорила, пытаясь обосновать свое требование: – Здесь нет места баскетболу – ни любительскому, ни профессиональному. Вы меня понимаете?
Прежде чем Ния успела понять, что происходит, и привести в порядок свои растрепанные чувства, Дэниэл коснулся ее лица. Его пальцы сразу же запутались в ее волосах и легонько сжали голову. В его глазах полыхнул огонь, который мог бы сравниться по силе только с пламенем, полыхавшим в ее взгляде. Правда, источники этого огня – как секундой позже сообразила Ния – были разные.
– Что вы делаете? – прошептала женщина, забыв про свой гнев, как только он нежно коснулся ее. Но уже слишком близко к ней оказалось его бесконечно длинное тело, его руки с длинными гибкими пальцами и кожа, источавшая аромат его лосьона после бритья. У нее перехватило дыхание, и она едва оказалась в состоянии закончить вопрос.
– Я вас целую, – произнес он, но медлил, вбирая в себя взглядом каждую черточку ее взволнованного его близостью лица. Если он ожидал встретить с ее стороны сопротивление, то просчитался – она была слишком поражена случившимся, чтобы пошевелить хотя бы пальцем. И вот наконец он склонился к ней и, прежде чем коснуться ее рта, ощутил на губах ее теплое дыхание. Затем последовал и сам поцелуй – нежный и сильный. Этот поцелуй ничего от нее не требовал, но был восхитительным и пьянил, как вино.
Ния, задыхавшаяся под целым водопадом чувств, едва ли имела достаточно силы, чтобы ответить на его ласку или сказать хоть слово в ответ. Она продолжала стоять перед ним, принимая все, чем он находил нужным ее одарить. Его рот был щедрым, а губы твердыми и умелыми. Поцелуи все длились и длились, лишая ее последних сил. Его длинные ласковые пальцы нежно сжимали ее голову, слегка массируя кожу.
По мере того как его напор нарастал, в Нии просыпалось ответное желание. Она постепенно выходила из охватившего ее поначалу ступора. Это освобождение давало ей возможность полностью включиться в эту сладостную игру со всей страстью женщины, у которой после столь долгого периода безразличия пробудилась чувственность. Какими бы недостатками Стрэйхен ни обладал в сфере своих привязанностей и антипатий, он был единственным мужчиной за последние несколько лет, которому удалось взволновать ее женское начало. Он тоже ощутил – чисто интуитивно – ее возвращение к радостям плоти и удвоил свои усилия. Его губы сделались жадными, но она, подставляя ему свой рот для поцелуев, тоже собирала свою долю удовольствий. Постепенно она заманивала его язык в глубокие странствия, побуждая к ласкам более откровенным и пылким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73