Старушка проверила каждую мелочь: есть ли подсобные помещения, просторные ли, исправна ли сантехника, хороший ли балкон…
– Вот только ремонтик не мешало бы сделать… – выдала она под занавес.
Рита расхохоталась, но только про себя.
– Поможем, Павлина Георгиевна.
И замолчала, решила не форсировать события, терпеливо ждала, когда клиент созреет. Это произошло на обратном пути в районе Пулковской обсерватории. Павлина разлепила плотно сжатые губы:
– Мне нравится эта квартира.
– Сегодня я должна позвонить покупателю.
В интонациях – безразличие, чуть приправленное удивлением.
– Ну и что? Я ведь не чужой тебе человек?
– Павлина Георгиевна, времени на раскачку нет, продавец уезжает за границу. Если вы даете принципиальное согласие, надо оформить на меня генеральную доверенность, чтобы встречная сделка прошла без посредников, так дешевле; внести аванс…
С тем же успехом Рита могла сказать эту фразу на суахили.
– А сколько это будет стоить?
– Вам – ни копейки. Я все улажу так, что платить будет продавец.
– Хорошо. – На лице Павлины появилось удовлетворенное выражение. Мысленно она уже прикидывала, как расставит мебель в своей новой квартире.
Через пару дней Рита отвела клиентку к своему нотариусу. Словно что-то почувствовав, Павлина заколебалась. Рука зависла на полпути:
– Здесь все правильно? Меня не обманут?
Нотариус – солидный мужчина с благородной сединой на висках – знал, как поступать в подобных случаях. Он поправил галстук, строго взглянул на старушку:
– Я официальное лицо и лично отвечаю за законность сделки.
Павлина съежилась под этим жестким взглядом, напоминавшим плакат времен Гражданской войны: «Ты записался добровольцем?!» Вот так: совковый страх годами не выветривается.
– Да, да… понимаю.
Павлина принялась выводить свои закорючки в нескольких местах.
Получив генеральную доверенность, Рита сделала полдела. Остальное – всего лишь технические формальности. Голова старушки превратилась в горячий початок кукурузы, обернутой ватой. Вместо того чтобы внимательно следить за процессом купли-продажи, она бегала по мебельным магазинам, подыскивая новый спальный гарнитур, словно собиралась под венец. Она и в самом деле подумывала о работящем тихом отставнике (в идеале – военном моряке), с которым она могла бы смело, рука об руку пойти навстречу дряхлости и болезням.
Павлина подписывала все, что ей подсовывала Рита. В какой-то момент мне даже стало ее жалко, но локомотив разводки уже летел на всех порах навстречу катастрофе.
Приватизация с последующей продажей прошла в кратчайшие сроки. Комната ушла за семьдесят тысяч. Павлина отдала тридцать восемь из тех, что в барсетке, и со дня на день ожидала переселения в новую квартиру. Вот только продавать ее никто не собирался, тем более за такую сумму.
Акт купли-продажи, свидетельство о приватизации квартиры, деньги и даже паспорт – все это и прочие документы, которые надо беречь как зеницу ока, на какое-то время оказались под контролем риелторши. С этого момента к процессу подключались бандиты.
Пока старушка бегала по мебельным и хозяйственным магазинам, решался вопрос о том, оставлять ли ее в живых или дать возможность загнуться самой. Я незримо следил за всем происходящим. Никакой жалости, никакого сожаления. Она сама выбрала свою судьбу.
Небольшой ресторанчик, стилизованный под кают-компанию. За столиком двое мужчин, лет под сорок. Один коренастый, светлый ежик волос надвинулся на низкий лоб, второй – полная противоположность: щуплый, с небольшой интеллигентной бородкой и серыми, немного испуганными глазами.
Он пытался казаться уверенным, но явно опасался своего собеседника:
– В принципе, все можно. Особенно в таком возрасте. Никакая экспертиза не докажет.
– Сразу старуху упаковывать нельзя. Надо сделать так, чтобы по-любому не подкопаться.
– Вот… Пораскинь мозгами.
Коренастый протянул через стол пухлую карточку из районной поликлиники, а сам, чтобы чем-то заняться, разлил по рюмкам коньяк.
Партнер пролистал медкарту:
– Сердечко у бабульки – дай Бог каждому… Так… Варикозное расширение вен, гипертоническая болезнь второй степени. Ага, вот: четыре года назад перенесла микроинсульт… Чудненько, был микро, сделаем макро…
– Жить будет?
– Стопроцентной гарантии никто не даст, но думаю, сразу не помрет.
– Лады.
– Теперь о бобах. Сделаешь все как надо, получишь бонус.
– Я без аванса не работаю.
– Будет тебе аванс.
– Сроки?
– Неделя, я тебе позвоню.
На этом разговор о делах закончился.
Спустя три дня Рита появилась в теперь уже бывшей квартире Павлины, одарила старушку лучезарной улыбкой:
– Ну что, Павлина Георгиевна, завтра переезжаем? Старушка, вконец измотанная переживаниями, тревожно посмотрела на гостью:
– Все в порядке?..
– Конечно. Только у меня для вас сюрприз. Сейчас там бригада работает, делает в вашей новой квартире косметический ремонт.
В глазах пожилой женщины появился страх:
– Это же дорого!
– Не беспокойтесь, все оплачено. Только есть один нюанс. Недельку-другую придется пожить на даче.
Глаза Павлины синхронно заметались, как две крохотные мышки, загнанные к клетку:
– Почему? Я никуда не поеду!
– Ну что вы так волнуетесь? Квартира-то уже ваша. Вот копии документов…
Старушка бегала глазками по бумагам, не понимая ни строчки, но прилично сделанные фальшивки ее успокоили.
Рита достала из сумки две баночки икры, семгу, буженину, две палки твердокопченой колбасы, бутылку шампанского:
– Может, чайку?
– А?..
Павлина разыграла роль маразматической, плохо соображающей старухи, но ее зрачки мгновенно сфокусировались на деликатесах. Она тут же сгребла их в охапку и унесла на кухню. Рита с довольной улыбкой уселась на диван. Через какое-то время бывшая хозяйка вернулась с чаем и двумя бутербродами; количество икринок на каждом из них умещалось на пальцах двух рук.
Рита сделала вид, что не заметила хозяйской «щедрости»:
– Понимаете, уже месяц прошел, новые хозяева этой комнаты всю плешь проели, дольше ждать отказываются.
– А куда я вещи дену?
– Часть на дачу перевезем, часть на новую квартиру. Все бесплатно…
Последние два слова действовали на старушку подобно магическому заклинанию, Рита повторяла его как можно чаще.
Скрытность и подозрительность Павлины сыграли с ней плохую шутку. Никто, даже ближайшие соседи не знали, что она собирается переезжать. Стояла середина апреля. Погода вела себя как обкурившаяся малолетка: сегодня оттепель, завтра холодрыга, послезавтра мокрый снег. Дачу хорошо протопили, забили холодильник продуктами, так что старушка чувствовала себя великолепно. К тому же рядом находилась сестра, с которой они обсуждали планы на будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Вот только ремонтик не мешало бы сделать… – выдала она под занавес.
Рита расхохоталась, но только про себя.
– Поможем, Павлина Георгиевна.
И замолчала, решила не форсировать события, терпеливо ждала, когда клиент созреет. Это произошло на обратном пути в районе Пулковской обсерватории. Павлина разлепила плотно сжатые губы:
– Мне нравится эта квартира.
– Сегодня я должна позвонить покупателю.
В интонациях – безразличие, чуть приправленное удивлением.
– Ну и что? Я ведь не чужой тебе человек?
– Павлина Георгиевна, времени на раскачку нет, продавец уезжает за границу. Если вы даете принципиальное согласие, надо оформить на меня генеральную доверенность, чтобы встречная сделка прошла без посредников, так дешевле; внести аванс…
С тем же успехом Рита могла сказать эту фразу на суахили.
– А сколько это будет стоить?
– Вам – ни копейки. Я все улажу так, что платить будет продавец.
– Хорошо. – На лице Павлины появилось удовлетворенное выражение. Мысленно она уже прикидывала, как расставит мебель в своей новой квартире.
Через пару дней Рита отвела клиентку к своему нотариусу. Словно что-то почувствовав, Павлина заколебалась. Рука зависла на полпути:
– Здесь все правильно? Меня не обманут?
Нотариус – солидный мужчина с благородной сединой на висках – знал, как поступать в подобных случаях. Он поправил галстук, строго взглянул на старушку:
– Я официальное лицо и лично отвечаю за законность сделки.
Павлина съежилась под этим жестким взглядом, напоминавшим плакат времен Гражданской войны: «Ты записался добровольцем?!» Вот так: совковый страх годами не выветривается.
– Да, да… понимаю.
Павлина принялась выводить свои закорючки в нескольких местах.
Получив генеральную доверенность, Рита сделала полдела. Остальное – всего лишь технические формальности. Голова старушки превратилась в горячий початок кукурузы, обернутой ватой. Вместо того чтобы внимательно следить за процессом купли-продажи, она бегала по мебельным магазинам, подыскивая новый спальный гарнитур, словно собиралась под венец. Она и в самом деле подумывала о работящем тихом отставнике (в идеале – военном моряке), с которым она могла бы смело, рука об руку пойти навстречу дряхлости и болезням.
Павлина подписывала все, что ей подсовывала Рита. В какой-то момент мне даже стало ее жалко, но локомотив разводки уже летел на всех порах навстречу катастрофе.
Приватизация с последующей продажей прошла в кратчайшие сроки. Комната ушла за семьдесят тысяч. Павлина отдала тридцать восемь из тех, что в барсетке, и со дня на день ожидала переселения в новую квартиру. Вот только продавать ее никто не собирался, тем более за такую сумму.
Акт купли-продажи, свидетельство о приватизации квартиры, деньги и даже паспорт – все это и прочие документы, которые надо беречь как зеницу ока, на какое-то время оказались под контролем риелторши. С этого момента к процессу подключались бандиты.
Пока старушка бегала по мебельным и хозяйственным магазинам, решался вопрос о том, оставлять ли ее в живых или дать возможность загнуться самой. Я незримо следил за всем происходящим. Никакой жалости, никакого сожаления. Она сама выбрала свою судьбу.
Небольшой ресторанчик, стилизованный под кают-компанию. За столиком двое мужчин, лет под сорок. Один коренастый, светлый ежик волос надвинулся на низкий лоб, второй – полная противоположность: щуплый, с небольшой интеллигентной бородкой и серыми, немного испуганными глазами.
Он пытался казаться уверенным, но явно опасался своего собеседника:
– В принципе, все можно. Особенно в таком возрасте. Никакая экспертиза не докажет.
– Сразу старуху упаковывать нельзя. Надо сделать так, чтобы по-любому не подкопаться.
– Вот… Пораскинь мозгами.
Коренастый протянул через стол пухлую карточку из районной поликлиники, а сам, чтобы чем-то заняться, разлил по рюмкам коньяк.
Партнер пролистал медкарту:
– Сердечко у бабульки – дай Бог каждому… Так… Варикозное расширение вен, гипертоническая болезнь второй степени. Ага, вот: четыре года назад перенесла микроинсульт… Чудненько, был микро, сделаем макро…
– Жить будет?
– Стопроцентной гарантии никто не даст, но думаю, сразу не помрет.
– Лады.
– Теперь о бобах. Сделаешь все как надо, получишь бонус.
– Я без аванса не работаю.
– Будет тебе аванс.
– Сроки?
– Неделя, я тебе позвоню.
На этом разговор о делах закончился.
Спустя три дня Рита появилась в теперь уже бывшей квартире Павлины, одарила старушку лучезарной улыбкой:
– Ну что, Павлина Георгиевна, завтра переезжаем? Старушка, вконец измотанная переживаниями, тревожно посмотрела на гостью:
– Все в порядке?..
– Конечно. Только у меня для вас сюрприз. Сейчас там бригада работает, делает в вашей новой квартире косметический ремонт.
В глазах пожилой женщины появился страх:
– Это же дорого!
– Не беспокойтесь, все оплачено. Только есть один нюанс. Недельку-другую придется пожить на даче.
Глаза Павлины синхронно заметались, как две крохотные мышки, загнанные к клетку:
– Почему? Я никуда не поеду!
– Ну что вы так волнуетесь? Квартира-то уже ваша. Вот копии документов…
Старушка бегала глазками по бумагам, не понимая ни строчки, но прилично сделанные фальшивки ее успокоили.
Рита достала из сумки две баночки икры, семгу, буженину, две палки твердокопченой колбасы, бутылку шампанского:
– Может, чайку?
– А?..
Павлина разыграла роль маразматической, плохо соображающей старухи, но ее зрачки мгновенно сфокусировались на деликатесах. Она тут же сгребла их в охапку и унесла на кухню. Рита с довольной улыбкой уселась на диван. Через какое-то время бывшая хозяйка вернулась с чаем и двумя бутербродами; количество икринок на каждом из них умещалось на пальцах двух рук.
Рита сделала вид, что не заметила хозяйской «щедрости»:
– Понимаете, уже месяц прошел, новые хозяева этой комнаты всю плешь проели, дольше ждать отказываются.
– А куда я вещи дену?
– Часть на дачу перевезем, часть на новую квартиру. Все бесплатно…
Последние два слова действовали на старушку подобно магическому заклинанию, Рита повторяла его как можно чаще.
Скрытность и подозрительность Павлины сыграли с ней плохую шутку. Никто, даже ближайшие соседи не знали, что она собирается переезжать. Стояла середина апреля. Погода вела себя как обкурившаяся малолетка: сегодня оттепель, завтра холодрыга, послезавтра мокрый снег. Дачу хорошо протопили, забили холодильник продуктами, так что старушка чувствовала себя великолепно. К тому же рядом находилась сестра, с которой они обсуждали планы на будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70