Я вздрогнул. Новость о том, что я могу читать мысли писавшего, глядя на пару написанных им бог весть когда слов, была для меня новой.
– Диагност, – Андрей для значительности поднял палец, – это экстрасенс, который видит внутренние органы человека и может их диагностировать!
У меня немедленно возник следующий вопрос, но я решил повременить; двери лифта уже открывались.
– В общем, там будет человек двадцать, – в голосе Андрея появились теплые нотки. – И у всех своя история. – Я обреченно вздохнул.
Мы подошли к желтой крашеной двери и позвонили.
Открыл нам лысый человечек ростом ниже среднего с юркими, жизнерадостными глазами.
– Иван Моисеевич, – представил Андрей.
– А у вас, кажется, глисты, молодой человек, – оптимистически сообщил человечек вместо приветствия и улыбнулся.
– И все? – спросил я в ответ.
В лифте, узнав о необычайных способностях Ивана Моисеевича, я решил по мере возможности воспользоваться знакомством – у меня уже месяца два болело колено, а на врачей времени не было.
– Все! – торжественно сообщил мне человек, и я понял, что надежды на бесплатную консультацию накрылись медным тазом. У меня в голове зазвучали, видимо, его мысли: – «Надо ему аппарат впарить, купит, мне еще комиссионные капнут, так глядишь по чуть-чуть по чуть-чуть… Да нам многого и не надо, мы люди маленькие – колеса зимние на машину, жене – шубу…»
– Советую новую разработку, – зазвучал его голос уже вживую. Аппарат Нувакор-1. Он вообще от всего, но помогает и от глистов, – скромно потупив глаза, он, кажется, крайне сожалел, что мне необходим Нувакор-1, но поделать с этим ничего не мог…
– Нет уж, вам, если на колеса не хватает, лучше в долг попросите, я дам.
Оставив Ивана Моисеевича стоять с отвисшей челюстью у дверей, мы продвинулись в глубь. Длинный коридор стандартной панельной трешки был полон людей. Толпа была чрезвычайно пестрая. Андрей изредка здоровался, но, видно, знал он далеко не всех, и мы встали, не проходя в комнаты в уголке коридора.
Мимо проследовал Иван Моисеевич, оправившийся, видимо, от ступора и, с опаской покосившись на меня, застрял в проходе, раскланиваясь с чопорной дамой.
– А вон и сама… Элеонора Константиновна! – Со значением зашептал Андрей. – Мудрак; я с ней, как говорится, чести не имею… Она, только когда здесь собираются, так сказать, к своему ученику, Ивану Моисеевичу, что б поддержать, так сказать… Я сам-то здесь первый раз, раньше на Моховой собирались, у одного священника.
– Священника? – удивился я, но тема развития не получила. В коридор из комнат вышел новый, необычайно колоритный персонаж. То ли кореец, то ли татарин – он хоть и был одет в костюм с иголочки, но, впечатление производил неоднозначное.
– Тимур. Кореец. Инициирован в Бурятии, во время похорон деда, шамана, случилось. По всему, душа в него вселилась. Сам по профессии геолог. Алкоголик был страшнейший, спирт литрами глушил, ни о какой душе и в слых не слыхивал. Вообще не верующий был. А тут, сразу после похорон – как подменили человека. Пить перестал, и давай людей лечить, откуда все взялось! Причем, что характерно, если он хоть день кому-нибудь не поможет, боль в голове начинается страшнейшая, никакие таблетки не берут! К нему запись на месяц вперед, – уже шепотом добавил Андрей.
Тимур в этот момент проходил мимо нас. Мы с ним встретились глазами и он вдруг, словно споткнувшись, остановился. «Шлем у него на голове… какой странный…огромный… И доспехи на плече тяжелые – меч один чего стоит… – Начался бубнеж в моей голове. – Надо снимать, а то через десяток лет позвоночнику конец, а с суставами, суставами…
– У вас с ногами в порядке? – неожиданно спросил он.
– Правое колено вот… – ответил я; он посмотрел на колено.
«Так, третий четверг через месяц, вроде свободен, дам телефон, пусть записывается, звонит – у меня в голове тут же услужливо возник номер телефона.
– Позвоню, спасибо, – я повторил телефон вслух. Тимур кивнул головой и, ничего не говоря, двинулся в сторону кухни.
«И мысли читает, молодец какой, тем более надо помочь…» – прозвучал в голове удаляющийся голос.
– Блин, кажись, сама к нам! – зашипел над ухом Андрей. – Ты что там Моисеевичу такое про колеса наплел, что даже ей интересно стало…? – В этот момент ко мне подошла расфуфыренная дама в красном брючном костюме замысловатого покроя, с синим платком на шее, вся увешанная перстнями и колье. Иван Моисеевич отирался неподалеку, близко, однако, не подходя, но всем видом показывая, что если позовут, так он что, он – пожалуйста…
– Откуда, уважаемый, будете? Из наших, Питерских? – спросила дама приближаясь.
«Хлюпик какой-то в очках, совсем не солидный, что с него взять… – зазвучало было в голове привычно, но тут произошло странное: „Хлюпик… люпик… юпик, овсем… сем…лидный…идный…зятьь… Юпик… что… что…что…“ – кричало всё усиливающееся эхо.
Из приходящих на ум сравнений это напоминало более всего, пожалуй, голос радиослушателя, звонящего в студию, но не выключившего при этом находящееся рядом радио. Он говорит в телефон, его голос идет по проводам в студию, оттуда транслируется по радио назад и, попадая снова в трубку, возвращается в студию. Отчего получается постоянное, все возрастающее эхо, переходящее в оглушительный вой…
Я насторожился, мне становилось все неприятнее; в голове уже звучал ревущий свист. Я инстинктивно отвернулся от подошедшей женщины. Все прекратилось. Я снова коротко на нее взглянул: похоже ей тоже пришлось не сладко, лицо ее исказилось, словно от сильной и неожиданной боли. В голове снова зазвучало, и я снова отвернулся, однако успел разобрать: «Он что, мысли читать может даже у того, кто в этот момент его собственные мысли читает?!»
– Давайте приостановимся, молодой человек, услышал я уже обычный ее голос. – А то так мы общаться совсем не сможем…
– Да я бы и рад… В том и загвоздка… – Я не знал, стоит ли быть с ней откровенной, ее ученик произвел на меня поведение чистейшего афериста, и не без причин.
– Я помогу Вам, – голоса в моей голове стали тише. – Но вы не должны сопротивляться, вам надо «не хотеть никого слышать…»
– Я вижу, наш общий друг успел уже себя дискредитировать? – она кивнула в сторону мельтешащего поблизости Ивана Моисеевича. Заметив внимание, он сделал ручкою и просительно улыбнулся.
– Да уж… – мне понравилась теткина прямота. Я рассказал все как есть; к тому же, хотелось посмотреть на реакцию – она с ним, как я понял, была в друзьях.
– Получается, что не видит он ничего, а вокруг – ажиотация? Что же о других говорить? – закончил я. – Тетка выглядела расстроенной.
– Да все он видит, махнула она рукой. – Затем посмотрела на игриво кружащего вокруг Моисеевича, поманила его пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Диагност, – Андрей для значительности поднял палец, – это экстрасенс, который видит внутренние органы человека и может их диагностировать!
У меня немедленно возник следующий вопрос, но я решил повременить; двери лифта уже открывались.
– В общем, там будет человек двадцать, – в голосе Андрея появились теплые нотки. – И у всех своя история. – Я обреченно вздохнул.
Мы подошли к желтой крашеной двери и позвонили.
Открыл нам лысый человечек ростом ниже среднего с юркими, жизнерадостными глазами.
– Иван Моисеевич, – представил Андрей.
– А у вас, кажется, глисты, молодой человек, – оптимистически сообщил человечек вместо приветствия и улыбнулся.
– И все? – спросил я в ответ.
В лифте, узнав о необычайных способностях Ивана Моисеевича, я решил по мере возможности воспользоваться знакомством – у меня уже месяца два болело колено, а на врачей времени не было.
– Все! – торжественно сообщил мне человек, и я понял, что надежды на бесплатную консультацию накрылись медным тазом. У меня в голове зазвучали, видимо, его мысли: – «Надо ему аппарат впарить, купит, мне еще комиссионные капнут, так глядишь по чуть-чуть по чуть-чуть… Да нам многого и не надо, мы люди маленькие – колеса зимние на машину, жене – шубу…»
– Советую новую разработку, – зазвучал его голос уже вживую. Аппарат Нувакор-1. Он вообще от всего, но помогает и от глистов, – скромно потупив глаза, он, кажется, крайне сожалел, что мне необходим Нувакор-1, но поделать с этим ничего не мог…
– Нет уж, вам, если на колеса не хватает, лучше в долг попросите, я дам.
Оставив Ивана Моисеевича стоять с отвисшей челюстью у дверей, мы продвинулись в глубь. Длинный коридор стандартной панельной трешки был полон людей. Толпа была чрезвычайно пестрая. Андрей изредка здоровался, но, видно, знал он далеко не всех, и мы встали, не проходя в комнаты в уголке коридора.
Мимо проследовал Иван Моисеевич, оправившийся, видимо, от ступора и, с опаской покосившись на меня, застрял в проходе, раскланиваясь с чопорной дамой.
– А вон и сама… Элеонора Константиновна! – Со значением зашептал Андрей. – Мудрак; я с ней, как говорится, чести не имею… Она, только когда здесь собираются, так сказать, к своему ученику, Ивану Моисеевичу, что б поддержать, так сказать… Я сам-то здесь первый раз, раньше на Моховой собирались, у одного священника.
– Священника? – удивился я, но тема развития не получила. В коридор из комнат вышел новый, необычайно колоритный персонаж. То ли кореец, то ли татарин – он хоть и был одет в костюм с иголочки, но, впечатление производил неоднозначное.
– Тимур. Кореец. Инициирован в Бурятии, во время похорон деда, шамана, случилось. По всему, душа в него вселилась. Сам по профессии геолог. Алкоголик был страшнейший, спирт литрами глушил, ни о какой душе и в слых не слыхивал. Вообще не верующий был. А тут, сразу после похорон – как подменили человека. Пить перестал, и давай людей лечить, откуда все взялось! Причем, что характерно, если он хоть день кому-нибудь не поможет, боль в голове начинается страшнейшая, никакие таблетки не берут! К нему запись на месяц вперед, – уже шепотом добавил Андрей.
Тимур в этот момент проходил мимо нас. Мы с ним встретились глазами и он вдруг, словно споткнувшись, остановился. «Шлем у него на голове… какой странный…огромный… И доспехи на плече тяжелые – меч один чего стоит… – Начался бубнеж в моей голове. – Надо снимать, а то через десяток лет позвоночнику конец, а с суставами, суставами…
– У вас с ногами в порядке? – неожиданно спросил он.
– Правое колено вот… – ответил я; он посмотрел на колено.
«Так, третий четверг через месяц, вроде свободен, дам телефон, пусть записывается, звонит – у меня в голове тут же услужливо возник номер телефона.
– Позвоню, спасибо, – я повторил телефон вслух. Тимур кивнул головой и, ничего не говоря, двинулся в сторону кухни.
«И мысли читает, молодец какой, тем более надо помочь…» – прозвучал в голове удаляющийся голос.
– Блин, кажись, сама к нам! – зашипел над ухом Андрей. – Ты что там Моисеевичу такое про колеса наплел, что даже ей интересно стало…? – В этот момент ко мне подошла расфуфыренная дама в красном брючном костюме замысловатого покроя, с синим платком на шее, вся увешанная перстнями и колье. Иван Моисеевич отирался неподалеку, близко, однако, не подходя, но всем видом показывая, что если позовут, так он что, он – пожалуйста…
– Откуда, уважаемый, будете? Из наших, Питерских? – спросила дама приближаясь.
«Хлюпик какой-то в очках, совсем не солидный, что с него взять… – зазвучало было в голове привычно, но тут произошло странное: „Хлюпик… люпик… юпик, овсем… сем…лидный…идный…зятьь… Юпик… что… что…что…“ – кричало всё усиливающееся эхо.
Из приходящих на ум сравнений это напоминало более всего, пожалуй, голос радиослушателя, звонящего в студию, но не выключившего при этом находящееся рядом радио. Он говорит в телефон, его голос идет по проводам в студию, оттуда транслируется по радио назад и, попадая снова в трубку, возвращается в студию. Отчего получается постоянное, все возрастающее эхо, переходящее в оглушительный вой…
Я насторожился, мне становилось все неприятнее; в голове уже звучал ревущий свист. Я инстинктивно отвернулся от подошедшей женщины. Все прекратилось. Я снова коротко на нее взглянул: похоже ей тоже пришлось не сладко, лицо ее исказилось, словно от сильной и неожиданной боли. В голове снова зазвучало, и я снова отвернулся, однако успел разобрать: «Он что, мысли читать может даже у того, кто в этот момент его собственные мысли читает?!»
– Давайте приостановимся, молодой человек, услышал я уже обычный ее голос. – А то так мы общаться совсем не сможем…
– Да я бы и рад… В том и загвоздка… – Я не знал, стоит ли быть с ней откровенной, ее ученик произвел на меня поведение чистейшего афериста, и не без причин.
– Я помогу Вам, – голоса в моей голове стали тише. – Но вы не должны сопротивляться, вам надо «не хотеть никого слышать…»
– Я вижу, наш общий друг успел уже себя дискредитировать? – она кивнула в сторону мельтешащего поблизости Ивана Моисеевича. Заметив внимание, он сделал ручкою и просительно улыбнулся.
– Да уж… – мне понравилась теткина прямота. Я рассказал все как есть; к тому же, хотелось посмотреть на реакцию – она с ним, как я понял, была в друзьях.
– Получается, что не видит он ничего, а вокруг – ажиотация? Что же о других говорить? – закончил я. – Тетка выглядела расстроенной.
– Да все он видит, махнула она рукой. – Затем посмотрела на игриво кружащего вокруг Моисеевича, поманила его пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54