Больше не отдавая себе отчёт в своих поступках, Филипп подошёл к Луизе и, схватив за волосы, бросил на землю. А потом, не обращая внимания на подбежавших к нему де Крусто и Де Вандома, которые пытались остановить его, держа за волосы, потащил Луизу по земле в направлении замка. Друзья встали перед ним, но Филипп с такой яростью закричал:
– Прочь от меня! – что они вынуждены были отойти.
Луиза чувствовала сильную боль, но в голове билась одна и та же мысль. «Не проси о пощаде, умри достойно. Покажи им, кто такие бургундцы!»
Филипп протащил её по замку, потом по лестнице и под конец, открыв дверь своих покоев, бросил Луизу на постель.
– Я не боюсь смерти, – закричала Луиза, отползая к изголовью, – можешь и меня убить.
– Убить? – мрачно переспросил Филипп, – ты не заслуживаешь такого счастья. Отныне – твоим уделом станут страдания. Только тогда ты всё поймёшь.
Филипп вытащил шпагу и направил острие на бурно вздымающуюся грудь Луизы.
– Святая дева Мария, прими мою душу, – закрыв глаза, шептала Луиза… но смерть не наступала, и она открыла глаза. Филипп распорол её платье. Пока она пыталась понять, почему он всё ещё её не убил, Филипп отбросил шпагу в сторону и руками разорвал остатки платья. Луиза даже опомниться не успела, как осталась совершённой обнажённой перед яростно наступающим Филиппом.
– Нет, лучше убейте, – вскричала Луиза.
– Ты не заслуживаешь смерти! – Филипп стащил с постели обнажённую Луизу и бросил на пол перед собой.
– Прошу вас, – вся решимость Луизы мгновенно рухнула, в глазах появились слёзы, она отползала от надвигающегося Филиппа, – прошу вас, умоляю, лучше убейте меня… я не смогу жить без чести.
– Твой отец может, сможешь и ты, – услышала Луиза безжалостный ответ.
Слёзы полились из её глаз, она подняла взгляд и с мольбой обратилась к Филиппу.
– Сжальтесь надо мной, не делайте этого! Ведь вы хороший человек, я вижу это. Не оскверняйте себя поступком, в котором сами же раскаетесь. Я не принадлежу вам и никогда не смогу принадлежать. Честь женщины принадлежит супругу. Только он один может её взять. Вы сделаете меня несчастной на всю оставшуюся жизнь. Я не смогу смотреть в глаза моих родных. Я стану отвергнутой повсюду. Неужели этого вы добиваетесь? Неужели в вашем сердце не осталось жалости? Неужели доброта и сострадание покинули вашу душу? Пожалейте меня, умоляю вас, заклинаю всем, что дорого вам!
– Все, что было дорого мне, – умерло, – глухо ответил Филипп, сбрасывая с себя одежду.
– Умоляю вас, – судорожно рыдая, прошептала Луиза, – я поклялась святой деве, что моим телом будет обладать лишь мой супруг… умоляю вас…
Филипп лёг на Луизу и рывком раздвинул её ноги.
– Умоляю вас, остановитесь, – закричала Луиза, но тут же исторгла другой крик – наполненный болью. Она закусила до крови губы, чувствуя невыносимую боль от резких движений. Всё закончилось быстро. Филипп, стараясь не смотреть на лежащую перед ним обнажённую Луизу, которая молча рыдала, закрыв лицо руками, быстро оделся и, схватив шпагу и разорванное платье, не оглядываясь вышел. На лестнице ему попалась горничная:
– Отнесите платье в мои покои. Оденьте её, а потом вышвырните из замка!
– Да, монсеньор, – испуганно ответила горничная.
Филипп вышел во двор замка и, не обращая внимания на десятки молчаливых взглядов, направился к пленным. Шарлотта де Лаваль, увидев в его руках платье Луизы, с криком:
– Что вы с ней сделали? – рванулось было к нему, но Филипп окинул её таким холодным и грозным взглядом, что она отошла назад и ещё сильнее прижалась спиной к карете.
– Развяжите его, – приказал Филипп, указывая на самого молодого бургундца среди пленных.
Несколько человек из людей де Крусто бросились выполнять приказ.
– Подойди, – приказал Филипп, когда пленного освободили от пут.
Пленный, боязливо озираясь, выполнил приказ. Филипп бросил ему в лицо платье Луизы. Пленный поймал платье и растерянно посмотрел на Филиппа, не понимая, что ему с ним делать.
– Поедешь в Париж и отдашь это платье герцогу Бургундскому. А на словах скажешь ему, что человек, которого он знает под именем Санито де Миран, забрал его честь, как заберёт жизнь! Дайте ему коня и выведите из города, а остальных пленных повесить на городских стенах, – громко крикнул Филипп.
Все его приказы выполнялись с необыкновенной быстротой. Все вокруг чувствовали ярость главы арманьяков, и если многие не понимали её, лишний раз привлекать его внимание не хотели. Пока Филипп наблюдал, как выполняется его последний приказ, к нему подошёл Антуан и, немного помолчав, сказал:
– Порой твоя ярость даже меня пугает!
Филипп ничего не ответил. Мало кто знал, о чём он думает в эти минуты, наблюдая за тем, как бургундца сажают на лошадь. В сопровождении двух арманьяков тот покинул замок. Едва цокот на мосту затих, как из дверей замка показалась Луиза. Она была одета в старое поношенное платье и шла, опустив голову и обхватив плечи руками. Тело судорожно дёргалось. Хотя никто не видел её лица, все понимали, что она плачет. Многие вокруг Филиппа с сочувствием смотрели на неё, но в его глазах кроме ненависти не было ничего.
Проходя мимо Филиппа, Луиза остановилась и подняла на него залитое слезами лицо с красными глазами.
– Будьте вы прокляты, – прошептала Луиза прерывающимся от рыдания голосом, – будьте прокляты!
Лицо Филиппа исказила гримаса насмешки.
– Я давно проклят!
Луиза опустила голову и двинулась к карете. Шарлотта бросилась ей навстречу как только Луиза миновала Филиппа, и, схватив её за плечи, повела к карете:
– Молчи, Луиза, ради всего святого молчи, – шептала Шарлотта, – разве ты не видишь, какой это страшный человек?
Шарлотта усадила Луизу в карету, а чуть позже кучер, который так и не слез с козел, стеганул четвёрку лошадей, и карета покатилась по улицам Осера. Жители города с удивлением созерцали карету с бургундскими гербами.
– Зачем они приезжали? – спрашивали они друг друга.
– Возможно, хотят заключить мир, – предполагали другие.
Но, как и первые, они ошибались. Но слух о том, что граф Арманьяк обесчестил дочь герцога Бургундского, начал с непостижимой быстротой распространяться по городу.
Луиза уткнулась головой в дверцу кареты и невидящим взглядом следила за проплывающими домами. Уже на выходе из города она выпрямилась, что-то высматривая, потом закрыла лицо руками и снова зарыдала. Шарлотта потянулась посмотреть, что вновь расстроило Луизу. Напротив городских стен спешно сооружали виселицы, к которым подтаскивали пленных бургундцев.
– Я хочу в монастырь, – прошептала Луиза, – Шарлотта, отвези меня к матушке.
Глава 14
ИНТРИГИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
– Ну, скажите, сестра, разве она не чудо?
Этот вопрос задала королева Франции, обращаясь к Иоланте Арагонской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Прочь от меня! – что они вынуждены были отойти.
Луиза чувствовала сильную боль, но в голове билась одна и та же мысль. «Не проси о пощаде, умри достойно. Покажи им, кто такие бургундцы!»
Филипп протащил её по замку, потом по лестнице и под конец, открыв дверь своих покоев, бросил Луизу на постель.
– Я не боюсь смерти, – закричала Луиза, отползая к изголовью, – можешь и меня убить.
– Убить? – мрачно переспросил Филипп, – ты не заслуживаешь такого счастья. Отныне – твоим уделом станут страдания. Только тогда ты всё поймёшь.
Филипп вытащил шпагу и направил острие на бурно вздымающуюся грудь Луизы.
– Святая дева Мария, прими мою душу, – закрыв глаза, шептала Луиза… но смерть не наступала, и она открыла глаза. Филипп распорол её платье. Пока она пыталась понять, почему он всё ещё её не убил, Филипп отбросил шпагу в сторону и руками разорвал остатки платья. Луиза даже опомниться не успела, как осталась совершённой обнажённой перед яростно наступающим Филиппом.
– Нет, лучше убейте, – вскричала Луиза.
– Ты не заслуживаешь смерти! – Филипп стащил с постели обнажённую Луизу и бросил на пол перед собой.
– Прошу вас, – вся решимость Луизы мгновенно рухнула, в глазах появились слёзы, она отползала от надвигающегося Филиппа, – прошу вас, умоляю, лучше убейте меня… я не смогу жить без чести.
– Твой отец может, сможешь и ты, – услышала Луиза безжалостный ответ.
Слёзы полились из её глаз, она подняла взгляд и с мольбой обратилась к Филиппу.
– Сжальтесь надо мной, не делайте этого! Ведь вы хороший человек, я вижу это. Не оскверняйте себя поступком, в котором сами же раскаетесь. Я не принадлежу вам и никогда не смогу принадлежать. Честь женщины принадлежит супругу. Только он один может её взять. Вы сделаете меня несчастной на всю оставшуюся жизнь. Я не смогу смотреть в глаза моих родных. Я стану отвергнутой повсюду. Неужели этого вы добиваетесь? Неужели в вашем сердце не осталось жалости? Неужели доброта и сострадание покинули вашу душу? Пожалейте меня, умоляю вас, заклинаю всем, что дорого вам!
– Все, что было дорого мне, – умерло, – глухо ответил Филипп, сбрасывая с себя одежду.
– Умоляю вас, – судорожно рыдая, прошептала Луиза, – я поклялась святой деве, что моим телом будет обладать лишь мой супруг… умоляю вас…
Филипп лёг на Луизу и рывком раздвинул её ноги.
– Умоляю вас, остановитесь, – закричала Луиза, но тут же исторгла другой крик – наполненный болью. Она закусила до крови губы, чувствуя невыносимую боль от резких движений. Всё закончилось быстро. Филипп, стараясь не смотреть на лежащую перед ним обнажённую Луизу, которая молча рыдала, закрыв лицо руками, быстро оделся и, схватив шпагу и разорванное платье, не оглядываясь вышел. На лестнице ему попалась горничная:
– Отнесите платье в мои покои. Оденьте её, а потом вышвырните из замка!
– Да, монсеньор, – испуганно ответила горничная.
Филипп вышел во двор замка и, не обращая внимания на десятки молчаливых взглядов, направился к пленным. Шарлотта де Лаваль, увидев в его руках платье Луизы, с криком:
– Что вы с ней сделали? – рванулось было к нему, но Филипп окинул её таким холодным и грозным взглядом, что она отошла назад и ещё сильнее прижалась спиной к карете.
– Развяжите его, – приказал Филипп, указывая на самого молодого бургундца среди пленных.
Несколько человек из людей де Крусто бросились выполнять приказ.
– Подойди, – приказал Филипп, когда пленного освободили от пут.
Пленный, боязливо озираясь, выполнил приказ. Филипп бросил ему в лицо платье Луизы. Пленный поймал платье и растерянно посмотрел на Филиппа, не понимая, что ему с ним делать.
– Поедешь в Париж и отдашь это платье герцогу Бургундскому. А на словах скажешь ему, что человек, которого он знает под именем Санито де Миран, забрал его честь, как заберёт жизнь! Дайте ему коня и выведите из города, а остальных пленных повесить на городских стенах, – громко крикнул Филипп.
Все его приказы выполнялись с необыкновенной быстротой. Все вокруг чувствовали ярость главы арманьяков, и если многие не понимали её, лишний раз привлекать его внимание не хотели. Пока Филипп наблюдал, как выполняется его последний приказ, к нему подошёл Антуан и, немного помолчав, сказал:
– Порой твоя ярость даже меня пугает!
Филипп ничего не ответил. Мало кто знал, о чём он думает в эти минуты, наблюдая за тем, как бургундца сажают на лошадь. В сопровождении двух арманьяков тот покинул замок. Едва цокот на мосту затих, как из дверей замка показалась Луиза. Она была одета в старое поношенное платье и шла, опустив голову и обхватив плечи руками. Тело судорожно дёргалось. Хотя никто не видел её лица, все понимали, что она плачет. Многие вокруг Филиппа с сочувствием смотрели на неё, но в его глазах кроме ненависти не было ничего.
Проходя мимо Филиппа, Луиза остановилась и подняла на него залитое слезами лицо с красными глазами.
– Будьте вы прокляты, – прошептала Луиза прерывающимся от рыдания голосом, – будьте прокляты!
Лицо Филиппа исказила гримаса насмешки.
– Я давно проклят!
Луиза опустила голову и двинулась к карете. Шарлотта бросилась ей навстречу как только Луиза миновала Филиппа, и, схватив её за плечи, повела к карете:
– Молчи, Луиза, ради всего святого молчи, – шептала Шарлотта, – разве ты не видишь, какой это страшный человек?
Шарлотта усадила Луизу в карету, а чуть позже кучер, который так и не слез с козел, стеганул четвёрку лошадей, и карета покатилась по улицам Осера. Жители города с удивлением созерцали карету с бургундскими гербами.
– Зачем они приезжали? – спрашивали они друг друга.
– Возможно, хотят заключить мир, – предполагали другие.
Но, как и первые, они ошибались. Но слух о том, что граф Арманьяк обесчестил дочь герцога Бургундского, начал с непостижимой быстротой распространяться по городу.
Луиза уткнулась головой в дверцу кареты и невидящим взглядом следила за проплывающими домами. Уже на выходе из города она выпрямилась, что-то высматривая, потом закрыла лицо руками и снова зарыдала. Шарлотта потянулась посмотреть, что вновь расстроило Луизу. Напротив городских стен спешно сооружали виселицы, к которым подтаскивали пленных бургундцев.
– Я хочу в монастырь, – прошептала Луиза, – Шарлотта, отвези меня к матушке.
Глава 14
ИНТРИГИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
– Ну, скажите, сестра, разве она не чудо?
Этот вопрос задала королева Франции, обращаясь к Иоланте Арагонской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123