Но чем быстрее и упорнее наседал Лануа на де Мирана, тем спокойнее фехтовал последний. Казалось, он почти не прилагает усилий к тому, чтобы вести защиту. Лануа нанёс хитрый, обманный удар, конечная цель которого была шея де Мирана. Молниеносно отбив этот удар, де Миран атаковал. Лануа не успел отскочить назад и вследствие этого на его щеке появился глубокий разрез, из которого обильно потекла кровь. Противники на время остановились.
– Будь я проклят, – прошептал герцог Барский, который неотрывно следил за поединком, – Санито превосходно фехтует и, прими он мой вызов, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось.
Тем временем поединок возобновился. Лануа покрылся потом, отбиваясь от атак де Мирана, который не только фехтовал, но ещё и успевал разговаривать во время поединка.
– Не желаете ли помочь своему другу, – говорил де Миран, обращаясь к спутнику Лануа, – я не против обнажить шпагу против вас двоих одновременно. Признаться, мне скучно фехтовать с вашим другом. Сейчас я проткну ему плечо… вот видите. Я же говорил… – это восклицание вырвалось у де Мирана после того, как его шпага, сделав целый каскад обманных движений, вошла в левое плечо Лануа. Тот на мгновение отступил. Из плеча, как из щеки, полилась кровь. Лануа почувствовал, что слабеет.
Де Миран вновь повернулся к спутнику Лануа.
– Я убью вашего друга, если вы не поможете ему, – предупредил он.
– Будь ты проклят, – вскричал в ярости бургундец и, достав шпагу, бросился на де Мирана.
– Кузен, – вскричала Мирианда при виде этой несправедливости.
– Он сам желал этого!
– Его убьют, кузен, он неминуемо погибнет, сделайте же что-нибудь, – взмолилась Мирианда.
– Что-то мне подсказывает, что ты ошибаешься, кузина, – пробормотал герцог Барский.
Едва он произнёс эти слова, как на их глазах облик де Мирана преобразился. Вместо насмешливого и равнодушного человека перед ними предстал другой.
Глаза его горели столь мрачным огнём, что свидетели этой сцены невольно содрогнулись. Весь облик пылал гневом и ненавистью, но едва он снова вступил в бой одновременно против двоих и его облик, и движения стали похожи на дьявольский огонь, который то вспыхивает, то гаснет, но лишь потому, что должен вспыхнуть ещё ярче.
Его шпага замелькала с такой быстротой и он показал столь безумную скорость движений, что меньше чем через минуту спутник Лануа пал мёртвый от прямого удара в грудь, который пронзил его сердце. Ещё через мгновение острие шпаги де Мирана вошло в горло Лануа. А вышло из шеи. Он выдернул шпагу и, доставиз кармана платок, вытер её, а затем уже чистую вложил в ножны.
– Бог ты мой, – прошептал потрясённый увиденным герцог Барский, – да в этом человеке воплощены все силы ада. Кроме великолепного мастерства и безумной отваги у него есть нечто… которое даже меня приводит в ужас.
– Сеньор, – окликнул де Мирана герцог.
Де Миран, уже с обычным выражением лица, подошёл к герцогу.
– После того, что я видел, мне остаётся попросить прощения за свои слова!
– Пустяки, – отозвался де Миран.
– И всё же, почему вы не приняли мой вызов?
– А разве вы не пытались помочь вашей кузине? – негромко спросил де Миран, – разве вы не пытались, как вам казалось, сделать меня счастливым? Возвысить безвестного дворянина до уровня герцогини?
– Хотел, – признался герцог, – но у меня ничего не вышло.
– Не потому, что герцогиня не заслуживает любви, – бросая красноречивый взгляд на Мирианду, сказал де Миран, – она прекрасна и лишь безумец или глупец откажется от счастья назвать ее своей супругой.
– Но вы ни тот и ни другой, – несколько странным голосом произнёс герцог, не сводя пристального взгляда с де Мирана.
– Нет! Будьте любезны передать её величеству мою самую искреннюю благодарность и заодно позвольте откланяться, – де Миран отвесил лёгкий поклон герцогу Барскому и два более глубоких Мирианде Мендос и Марии Анжуйской, затем повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.
– Он меня не любит, он меня не любит, – Мирианда закрыла руками лицо и уткнулась в плечо Марии Анжуйской, которая пыталась утешить её.
– Разве? – вопрос герцога Барского был направлен Мирианде, – я услышал другое.
Мирианда, отстранившись от Марии Анжуйской, с глубокой признательностью посмотрела на герцога глазами, в которых блестели слёзы и голосом, в котором слышалось глубокое отчаяние, произнесла:
– Вы сделали всё что могли, кузен, и я приношу вам свою глубокую благодарность.
– И что же ты услышал? – Мария перебила кузину, с явным любопытством ожидая ответ брата.
– Что он полюбил бы, если смог, – негромко ответил герцог Барский, – впрочем, для меня ясно одно, вернее, две вещи. Первое – он мог принять мой вызов, а судя по тому, что мы видели, он мог не сомневаться в победе. Человек, способный вызвать на дуэль одновременно двоих, к тому же военных, то есть людей, которые всю жизнь проводят в сражениях… и он же выносит оскорбления в свой адрес, – герцога Барского словно озарило, он так посмотрел на своих кузин, что они невольно попятились от него назад.
– Он не хотел меня убивать, – воскликнул герцог Барский, – и желание сохранить мою жизнь было столь велико, что он вынес оскорбления. Вот тебе святой Педро… И что же из этого следует? Что я у него в долгу, раз, – герцог загнул один палец, потом поскрёб затылок, – проклятье, что же ещё… ах да… мы ему вовсе не безразличны и… Он оставил множество вопросов, на которые, увы, у меня нет ответа.
– Бедный брат, – засмеялась Мария Анжуйская, – судьба Санито де Мирана занимает вас едва ли не больше, чем дражайшую кузину. Берегитесь! Ещё немного и она начнёт вас ревновать!
Все трое расхохотались над словами Марии.
Вскоре после этого разговора они отправились в гостиницу, где провели ночь. Наутро, в сопровождении слуг и небольшой охраны, они выехали по направлению в Париж.
Глава 7
ЛУИЗА БУРГУНДСКАЯ
Запыленный всадник натянул поводья у деревянной калитки, служившей малым входом в женский монастырь Клюни, что находился в Бургундии, являлся не одной лишь обителью, которая принимала в своё лоно страждущие души девушек и женщин, жаждущих посвятить свою жизнь господу богу. В монастыре также жили воспитанницы, девочки, от 6 до 17 лет. Девочки в основном были детьми знатных семей, составляющих основу бургундского дома. Здесь они получали воспитание и знания до достижения ими совершеннолетия или же достижения брачного возраста, что чаще всего случалось раньше достижения совершеннолетия. После этого они покидали стены монастыря, и дальнейшая их жизнь протекала соответственно положению, которое занимала семья при дворе или же семья будущего супруга. В монастыре на данный момент находились около тридцати воспитанниц и почти четыреста монахинь, включая тех, кто временно обитал в монастырских стенах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Будь я проклят, – прошептал герцог Барский, который неотрывно следил за поединком, – Санито превосходно фехтует и, прими он мой вызов, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось.
Тем временем поединок возобновился. Лануа покрылся потом, отбиваясь от атак де Мирана, который не только фехтовал, но ещё и успевал разговаривать во время поединка.
– Не желаете ли помочь своему другу, – говорил де Миран, обращаясь к спутнику Лануа, – я не против обнажить шпагу против вас двоих одновременно. Признаться, мне скучно фехтовать с вашим другом. Сейчас я проткну ему плечо… вот видите. Я же говорил… – это восклицание вырвалось у де Мирана после того, как его шпага, сделав целый каскад обманных движений, вошла в левое плечо Лануа. Тот на мгновение отступил. Из плеча, как из щеки, полилась кровь. Лануа почувствовал, что слабеет.
Де Миран вновь повернулся к спутнику Лануа.
– Я убью вашего друга, если вы не поможете ему, – предупредил он.
– Будь ты проклят, – вскричал в ярости бургундец и, достав шпагу, бросился на де Мирана.
– Кузен, – вскричала Мирианда при виде этой несправедливости.
– Он сам желал этого!
– Его убьют, кузен, он неминуемо погибнет, сделайте же что-нибудь, – взмолилась Мирианда.
– Что-то мне подсказывает, что ты ошибаешься, кузина, – пробормотал герцог Барский.
Едва он произнёс эти слова, как на их глазах облик де Мирана преобразился. Вместо насмешливого и равнодушного человека перед ними предстал другой.
Глаза его горели столь мрачным огнём, что свидетели этой сцены невольно содрогнулись. Весь облик пылал гневом и ненавистью, но едва он снова вступил в бой одновременно против двоих и его облик, и движения стали похожи на дьявольский огонь, который то вспыхивает, то гаснет, но лишь потому, что должен вспыхнуть ещё ярче.
Его шпага замелькала с такой быстротой и он показал столь безумную скорость движений, что меньше чем через минуту спутник Лануа пал мёртвый от прямого удара в грудь, который пронзил его сердце. Ещё через мгновение острие шпаги де Мирана вошло в горло Лануа. А вышло из шеи. Он выдернул шпагу и, доставиз кармана платок, вытер её, а затем уже чистую вложил в ножны.
– Бог ты мой, – прошептал потрясённый увиденным герцог Барский, – да в этом человеке воплощены все силы ада. Кроме великолепного мастерства и безумной отваги у него есть нечто… которое даже меня приводит в ужас.
– Сеньор, – окликнул де Мирана герцог.
Де Миран, уже с обычным выражением лица, подошёл к герцогу.
– После того, что я видел, мне остаётся попросить прощения за свои слова!
– Пустяки, – отозвался де Миран.
– И всё же, почему вы не приняли мой вызов?
– А разве вы не пытались помочь вашей кузине? – негромко спросил де Миран, – разве вы не пытались, как вам казалось, сделать меня счастливым? Возвысить безвестного дворянина до уровня герцогини?
– Хотел, – признался герцог, – но у меня ничего не вышло.
– Не потому, что герцогиня не заслуживает любви, – бросая красноречивый взгляд на Мирианду, сказал де Миран, – она прекрасна и лишь безумец или глупец откажется от счастья назвать ее своей супругой.
– Но вы ни тот и ни другой, – несколько странным голосом произнёс герцог, не сводя пристального взгляда с де Мирана.
– Нет! Будьте любезны передать её величеству мою самую искреннюю благодарность и заодно позвольте откланяться, – де Миран отвесил лёгкий поклон герцогу Барскому и два более глубоких Мирианде Мендос и Марии Анжуйской, затем повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.
– Он меня не любит, он меня не любит, – Мирианда закрыла руками лицо и уткнулась в плечо Марии Анжуйской, которая пыталась утешить её.
– Разве? – вопрос герцога Барского был направлен Мирианде, – я услышал другое.
Мирианда, отстранившись от Марии Анжуйской, с глубокой признательностью посмотрела на герцога глазами, в которых блестели слёзы и голосом, в котором слышалось глубокое отчаяние, произнесла:
– Вы сделали всё что могли, кузен, и я приношу вам свою глубокую благодарность.
– И что же ты услышал? – Мария перебила кузину, с явным любопытством ожидая ответ брата.
– Что он полюбил бы, если смог, – негромко ответил герцог Барский, – впрочем, для меня ясно одно, вернее, две вещи. Первое – он мог принять мой вызов, а судя по тому, что мы видели, он мог не сомневаться в победе. Человек, способный вызвать на дуэль одновременно двоих, к тому же военных, то есть людей, которые всю жизнь проводят в сражениях… и он же выносит оскорбления в свой адрес, – герцога Барского словно озарило, он так посмотрел на своих кузин, что они невольно попятились от него назад.
– Он не хотел меня убивать, – воскликнул герцог Барский, – и желание сохранить мою жизнь было столь велико, что он вынес оскорбления. Вот тебе святой Педро… И что же из этого следует? Что я у него в долгу, раз, – герцог загнул один палец, потом поскрёб затылок, – проклятье, что же ещё… ах да… мы ему вовсе не безразличны и… Он оставил множество вопросов, на которые, увы, у меня нет ответа.
– Бедный брат, – засмеялась Мария Анжуйская, – судьба Санито де Мирана занимает вас едва ли не больше, чем дражайшую кузину. Берегитесь! Ещё немного и она начнёт вас ревновать!
Все трое расхохотались над словами Марии.
Вскоре после этого разговора они отправились в гостиницу, где провели ночь. Наутро, в сопровождении слуг и небольшой охраны, они выехали по направлению в Париж.
Глава 7
ЛУИЗА БУРГУНДСКАЯ
Запыленный всадник натянул поводья у деревянной калитки, служившей малым входом в женский монастырь Клюни, что находился в Бургундии, являлся не одной лишь обителью, которая принимала в своё лоно страждущие души девушек и женщин, жаждущих посвятить свою жизнь господу богу. В монастыре также жили воспитанницы, девочки, от 6 до 17 лет. Девочки в основном были детьми знатных семей, составляющих основу бургундского дома. Здесь они получали воспитание и знания до достижения ими совершеннолетия или же достижения брачного возраста, что чаще всего случалось раньше достижения совершеннолетия. После этого они покидали стены монастыря, и дальнейшая их жизнь протекала соответственно положению, которое занимала семья при дворе или же семья будущего супруга. В монастыре на данный момент находились около тридцати воспитанниц и почти четыреста монахинь, включая тех, кто временно обитал в монастырских стенах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123