Там стоял мраморный овальный стол в окружении высоких стульев.
Джин ничего не сказала, войдя в свои апартаменты Ее занимал вопрос, где найти стакан холодной воды и чашку горячего чая.
– Я думала, брат Стивена приедет с вами? – неожиданно спросила Кристина. Это была с ее стороны провокация, потому что недели две назад, когда она задала подобный вопрос мужу, он лаконично ответил:
– Только через мой труп.
Джин, забыв про воду, уставилась на нахальную невестку.
– При данных обстоятельствах это не лучшая шутка, – ее обычно неподвижное лицо перекосилось от едва скрываемой злости. Прямая спина еще более выпрямилась.
– Эдвард является сводным братом. Они никогда не были близки друг другу. Все равно, что лед и пламя, но это мои проблемы, – резко закончила она.
– Стивен никогда не рассказывал мне о своем прошлом, – продолжала Кристина в надежде вы удить какие-нибудь детали его жизни.
Джин усмехнулась холодным глухим смешком.
– Есть масса вещей, о которых он вам ничего не расскажет, моя Дорогая. Поверьте мне, когда я говорю, что у него, как и у всех, есть теневая сторона Я – его мать, и мне известно все!
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – разметав черные блестящие волосы по плечам, Виктория топала ногами перед зеркалом. – Это самое отвратительное платье, которое я когда-либо видела! – кричала она Кристине.
– Да, но оно единственное, которое у тебя есть. Что же делать? – вздохнула та. Тирады Виктории нужны были ей, как дырка в голове. – В Англии ты сама выбрала его в магазине.
– Я и не покупала его! – взвыла Виктория. – Эта подлая Вирджиния Колтон купила его… она заставила меня мерить. В магазине «Харви Никольс» оно прилично выглядело, а здесь я вижу детское дурацкое платье! Мне уже следует носить что-нибудь взрослое!
Кристина не рискнула возразить, что в тринадцать слишком рано требовать сногсшибательные наряды.
– То, что я хотела, было слишком дорогим, по мнению этой чертовой Вирджинии. Как жалко, что папочка не видел меня в черном кружевном платье!
Кристина сама одобрила выбор Вирджинии и выслала ей чек за платье, разбираясь в моде и не желая потакать юной «фамм фаталь».
Виктория сорвала бледно-голубое хлопчатобумажное платье со своего худенького тельца и швырнула его на кровать.
– Я не пойду на открытие. Я чудовищно выгляжу, а так хотела быть самой красивой для папочки… особенно сегодня!
Кристина могла ей возразить, что даже в мешковине она останется очаровательной, но подумала о комплиментах, которые девочке придется слышать многие годы. Она спокойно и убедительно возразила.
– Твой отец не только очень расстроится, но и рассердится. Ведь это его день. И будет чрезвычайно несправедливо портить ему настроение и праздник. В таком случае не рассчитывай на поддержку и сострадание с моей стороны, – она сжала виски, чувствуя начинающуюся мигрень.
Нежное личико Викки застыло и исказилось гримасой. Сквозь сжатые зубы она произнесла:
– С вашей стороны я никогда не ждала никакой помощи, – она подняла брошенное платье. – Ладно, пусть будет это платье. Но запомните, я не только его ненавижу, но и вас. Даже больше, чем платье. На всю жизнь.
Кристина ничего не ответила. Развернулась и резко вышла.
Было шесть часов вечера. До открытия оставался час. Ей бы хотелось, чтобы побыстрее все прошло и на часах стрелки показывали бы шесть утра. Она бессильно уселась рядом со своим, лежащим поперек кровати платьем и без всякой радости гладила его рукой. Она увидела его в журнале «ВОГ» и ей посчастливилось найти такое же в магазине «Харродз». Это было одеяние для принцессы из сказки. Ярды и ярды тончайших кремовых кружев на шелковистой, слонового цвета подкладке ниспадали каскадами к ее ногам и расцвечивались брызгами десятков мелких жемчужин.
Стивен запаздывал. Она начала волноваться. Он влетел в номер и на ходу принялся снимать с себя мятую одежду.
– Успокойся, – сказала она, видя его злое лицо.
– Как я могу успокоиться, когда этот кретин, шеф-повар, заставил весь персонал на кухне готовить бутерброды. А нужно все делать для фуршета! Он сошел с ума!
Стивен не мог отдышаться. Кристина сжала его голову своими холодными ладошками.
– Перестань. Он не сумасшедший. Он из Вест-Индии.
Стивен снял ее руки и поспешил под душ. После него почувствовал себя намного лучше. Внешне успокоился и пошел в спальню одеваться.
– Кристина, помоги, – беспомощно крикнул он, не в силах завязать галстук. – Руки не слушаются. И где мои запонки? Через двадцать минут нужно быть внизу.
Она мягко подошла, почти по-матерински, спокойно завязала ему галстук, достала из шкатулки с драгоценностями запонки, заколола манжеты. Стивен стоял молча, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
– Вот и все! Ты выглядишь потрясающе! – Она отошла в сторону в надежде, что он оценит ее платье.
Он этого не сделал. Лишь заглянул в ее янтарные глаза, слишком сильно сжал ей руку и прошептал.
– Мы все-таки довели это дело до конца! Понимаешь – довели!
Голос его дрожал от волнения. Он вывел ее на террасу, где их уже поджидала Виктория.
Она затянула свои длинные волосы в гладкую прическу, и маленькие пряди выбивались на лоб и у основания шеи. Очаровательная улыбка предназначалась отцу. Кристина отошла в сторону, чувствуя себя брошенной, особенно когда Стивен поцеловал дочку и сказал те самые слова, не сказанные ей:
– Выглядишь прелестно! Юная, свеженькая и очень красивая.
После этих слов Виктория окинула взглядом Кристину с чувством явного превосходства.
Они все вернулись в номер. Стивен из холодильника достал бутылку шампанского, выстрелил пробкой в потолок. Виктория вскрикнула от восторга. Он наполнил три фужера. Один протянул Кристине, другой Виктории, потом поднял свой. Кремовые кружева Кристины находились в постоянном движении, серьги с жемчугом и бриллиантами сверкали многочисленными огоньками на фоне медового загара ее шеи Он не мог не оценить этой красоты.
– За «Хрустальные источники», самый красивый отель, который я когда-либо видел И за мою жену, которая сегодня выглядит еще более потрясающе, чем обычно! – Он повернулся к дочери. – И за тебя, Викки! Так замечательно, что ты приехала. Никогда не забывай, дорогая, что это тоже твой дом, так же как Перли Холл. Давайте до дна. Нас ожидают шестьсот гостей.
Черный «даймлер» остановился возле пылающего огнями парадного входа в отель. Из него вышел Джонатан Эллайн – премьер-министр. За ним – его жена Сьюзен. Какое-то время они стоял на месте, позируя прессе. Эллайн – высокий, худощавый человек отличался врожденной элегантностью. Кристина обратила внимание на его темно-зеленые глаза и гладкую кожу оттенка кофе с молоком. Его жена была настолько же низенькой, насколько он высок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Джин ничего не сказала, войдя в свои апартаменты Ее занимал вопрос, где найти стакан холодной воды и чашку горячего чая.
– Я думала, брат Стивена приедет с вами? – неожиданно спросила Кристина. Это была с ее стороны провокация, потому что недели две назад, когда она задала подобный вопрос мужу, он лаконично ответил:
– Только через мой труп.
Джин, забыв про воду, уставилась на нахальную невестку.
– При данных обстоятельствах это не лучшая шутка, – ее обычно неподвижное лицо перекосилось от едва скрываемой злости. Прямая спина еще более выпрямилась.
– Эдвард является сводным братом. Они никогда не были близки друг другу. Все равно, что лед и пламя, но это мои проблемы, – резко закончила она.
– Стивен никогда не рассказывал мне о своем прошлом, – продолжала Кристина в надежде вы удить какие-нибудь детали его жизни.
Джин усмехнулась холодным глухим смешком.
– Есть масса вещей, о которых он вам ничего не расскажет, моя Дорогая. Поверьте мне, когда я говорю, что у него, как и у всех, есть теневая сторона Я – его мать, и мне известно все!
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – разметав черные блестящие волосы по плечам, Виктория топала ногами перед зеркалом. – Это самое отвратительное платье, которое я когда-либо видела! – кричала она Кристине.
– Да, но оно единственное, которое у тебя есть. Что же делать? – вздохнула та. Тирады Виктории нужны были ей, как дырка в голове. – В Англии ты сама выбрала его в магазине.
– Я и не покупала его! – взвыла Виктория. – Эта подлая Вирджиния Колтон купила его… она заставила меня мерить. В магазине «Харви Никольс» оно прилично выглядело, а здесь я вижу детское дурацкое платье! Мне уже следует носить что-нибудь взрослое!
Кристина не рискнула возразить, что в тринадцать слишком рано требовать сногсшибательные наряды.
– То, что я хотела, было слишком дорогим, по мнению этой чертовой Вирджинии. Как жалко, что папочка не видел меня в черном кружевном платье!
Кристина сама одобрила выбор Вирджинии и выслала ей чек за платье, разбираясь в моде и не желая потакать юной «фамм фаталь».
Виктория сорвала бледно-голубое хлопчатобумажное платье со своего худенького тельца и швырнула его на кровать.
– Я не пойду на открытие. Я чудовищно выгляжу, а так хотела быть самой красивой для папочки… особенно сегодня!
Кристина могла ей возразить, что даже в мешковине она останется очаровательной, но подумала о комплиментах, которые девочке придется слышать многие годы. Она спокойно и убедительно возразила.
– Твой отец не только очень расстроится, но и рассердится. Ведь это его день. И будет чрезвычайно несправедливо портить ему настроение и праздник. В таком случае не рассчитывай на поддержку и сострадание с моей стороны, – она сжала виски, чувствуя начинающуюся мигрень.
Нежное личико Викки застыло и исказилось гримасой. Сквозь сжатые зубы она произнесла:
– С вашей стороны я никогда не ждала никакой помощи, – она подняла брошенное платье. – Ладно, пусть будет это платье. Но запомните, я не только его ненавижу, но и вас. Даже больше, чем платье. На всю жизнь.
Кристина ничего не ответила. Развернулась и резко вышла.
Было шесть часов вечера. До открытия оставался час. Ей бы хотелось, чтобы побыстрее все прошло и на часах стрелки показывали бы шесть утра. Она бессильно уселась рядом со своим, лежащим поперек кровати платьем и без всякой радости гладила его рукой. Она увидела его в журнале «ВОГ» и ей посчастливилось найти такое же в магазине «Харродз». Это было одеяние для принцессы из сказки. Ярды и ярды тончайших кремовых кружев на шелковистой, слонового цвета подкладке ниспадали каскадами к ее ногам и расцвечивались брызгами десятков мелких жемчужин.
Стивен запаздывал. Она начала волноваться. Он влетел в номер и на ходу принялся снимать с себя мятую одежду.
– Успокойся, – сказала она, видя его злое лицо.
– Как я могу успокоиться, когда этот кретин, шеф-повар, заставил весь персонал на кухне готовить бутерброды. А нужно все делать для фуршета! Он сошел с ума!
Стивен не мог отдышаться. Кристина сжала его голову своими холодными ладошками.
– Перестань. Он не сумасшедший. Он из Вест-Индии.
Стивен снял ее руки и поспешил под душ. После него почувствовал себя намного лучше. Внешне успокоился и пошел в спальню одеваться.
– Кристина, помоги, – беспомощно крикнул он, не в силах завязать галстук. – Руки не слушаются. И где мои запонки? Через двадцать минут нужно быть внизу.
Она мягко подошла, почти по-матерински, спокойно завязала ему галстук, достала из шкатулки с драгоценностями запонки, заколола манжеты. Стивен стоял молча, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
– Вот и все! Ты выглядишь потрясающе! – Она отошла в сторону в надежде, что он оценит ее платье.
Он этого не сделал. Лишь заглянул в ее янтарные глаза, слишком сильно сжал ей руку и прошептал.
– Мы все-таки довели это дело до конца! Понимаешь – довели!
Голос его дрожал от волнения. Он вывел ее на террасу, где их уже поджидала Виктория.
Она затянула свои длинные волосы в гладкую прическу, и маленькие пряди выбивались на лоб и у основания шеи. Очаровательная улыбка предназначалась отцу. Кристина отошла в сторону, чувствуя себя брошенной, особенно когда Стивен поцеловал дочку и сказал те самые слова, не сказанные ей:
– Выглядишь прелестно! Юная, свеженькая и очень красивая.
После этих слов Виктория окинула взглядом Кристину с чувством явного превосходства.
Они все вернулись в номер. Стивен из холодильника достал бутылку шампанского, выстрелил пробкой в потолок. Виктория вскрикнула от восторга. Он наполнил три фужера. Один протянул Кристине, другой Виктории, потом поднял свой. Кремовые кружева Кристины находились в постоянном движении, серьги с жемчугом и бриллиантами сверкали многочисленными огоньками на фоне медового загара ее шеи Он не мог не оценить этой красоты.
– За «Хрустальные источники», самый красивый отель, который я когда-либо видел И за мою жену, которая сегодня выглядит еще более потрясающе, чем обычно! – Он повернулся к дочери. – И за тебя, Викки! Так замечательно, что ты приехала. Никогда не забывай, дорогая, что это тоже твой дом, так же как Перли Холл. Давайте до дна. Нас ожидают шестьсот гостей.
Черный «даймлер» остановился возле пылающего огнями парадного входа в отель. Из него вышел Джонатан Эллайн – премьер-министр. За ним – его жена Сьюзен. Какое-то время они стоял на месте, позируя прессе. Эллайн – высокий, худощавый человек отличался врожденной элегантностью. Кристина обратила внимание на его темно-зеленые глаза и гладкую кожу оттенка кофе с молоком. Его жена была настолько же низенькой, насколько он высок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97