В просвете между зубцами показался ствол пистолета, потом сжимавшая его рука. Голова была не видна. «Промахнусь, – подумал Хенрик, не спуская глаз с капители, за которой прятался Мелецкий. – Сейчас он меня заметит».
– Шеф! – крикнул он и приподнялся.
Хенрик упал на землю под грохот выстрела. Выпущенный из руки пистолет остался по ту сторону степы. Потом отполз немного назад, чтобы увеличить себе обзор. Он лежал, прищурив глаза, с пистолетом Рудловского, спрятанным в рукаве пиджака. Зверь спрыгнул со стены и стал карабкаться на другую. «Не спеши», – сдерживал себя Хенрик. Солнце светило прямо в глаза. Между ним и солнцем показалась голова Мелецкого, рука с пистолетом некоторое время скользила по верху степы. Ему, конечно, не очень удобно. Голова Мелецкого поднималась все выше, выше и приблизилась к солнцу. На глаза Хенрика упала тень. Пора. Он дважды нажал курок. Шеф на миг выпрямился, рука прижалась к груди, пистолет упал в траву, Хенрик выстрелил еще раз, и бездыханное тело шефа свалилось со стены. Хенрик перевернул его, закрыл веки. Мертв.
Хенрик протер уставшие глаза. Им овладела сонливость. Шеф мертв, конец, не надо скрываться, красться, убивать. Мертв. Не разбогател на Сивове, не получил свои миллионы, карьера окончена. Хенрик поднял пистолеты и, пройдя через чей-то дом, вышел на улицу. Он шел не спеша, уставший, с пустотой в сердце. Когда Хенрик миновал почту, раздался выстрел, пуля просвистела возле уха. Он прижался к стене.
– Не стреляйте! – прокричал он. – Шеф убит!
Опять свистнуло возле уха. Хенрик подбежал к перекрестку.
– Перестаньте стрелять! – крикнул он. – Шеф убит!
– К черту шефа! – услышал он голос Вияса. Тот стоял за деревом и палил из пистолета.
– Перестань стрелять! – прокричал Хенрик осипшим голосом.
– Сдавайся!
– Перестань! Хватит трупов!
– Погоди! – кричал Вияс. – Теперь мы тебе покажем!
– Шеф убит!
– К черту шефа! Я шеф! – закричал Вияс из-за дерева. – Чесек, дай очередь!
Хенрик влетел в ворота. И тут же заговорил пулемет. По стене застучали пули.
– Идиот! – закричал Вияс. – Опоздал!
Хенрик вошел в дом и стал у окна, которое выходило в сквер. Чесек, лежа за пулеметом, что-то объяснял Виясу. Прилизанный нервничал:
– Не рассуждай. Теперь командую я. Стреляй. Пулемет застучал снова.
– Не так! – дирижировал Вияс из-за дерева. – По окну!
– А как? – спросил с раздражением освенцимец.
Хенрик стоял возле раскрытого окна, сжимая в руке пистолет.
– Подожди! – закричал Вияс и сделал прыжок в сторону пулемета.
Гром выстрела переломил Вияса на лету. Он пошатнулся, его отбросило назад к дереву. Он обнял дерево блуждающими руками и сполз на землю. Чесек наклонился над лежащим и молча посмотрел на него.
– Умер, – сказал он, поднимаясь. Хенрик настежь открыл окно.
– Будешь стрелять? – спросил он.
Чесек поднял пулемет и бросил его в фонтан.
– Я выхожу, – сказал Хенрик, перешагивая через подоконник с пистолетом в руке.
Чесек понуро смотрел на утопленный пулемет. Правую руку он держал в кармане пиджака. Хенрик медленно приближался, тяжело передвигая ноги.
Чесек плюнул в воду. Потом повернулся и пошел в сторону отеля. Хенрик спрятал пистолет и пошел за ним.
Но у самого отеля Хенрик струсил. Что он скажет женщинам, как объяснит эти трупы, рассеянные по всему городу, труп Рудловского на радиостанции, Мелецкого в саду, Вияса в сквере – как объяснит, что сам он жив? Сел на скамейку под деревом.
На террасе перед отелем снова все оживилось. Появились женщины. Анна в брюках и полосатой куртке, Барбара с теннисной ракеткой в руке, Янка, Хонората, последней вышла рыжая Зося. «Я убил ее первого любовника!» Они испуганно оглядывались, о чем-то расспрашивали Чесека, тот что-то им буркнул в ответ.
– Грузитесь, девушки, едем, – долетело до ушей Хенрика. Женщины выносили из отеля чемоданы, Шаффер помогал им.
Чесек подогнал к террасе грузовик с прицепом.
– Грузитесь, девушки, едем, – снова донеслось до него. Машина была ему знакома, штайер с воздушным охлаждением, тот самый, с ящиками из музея. Женщины клали чемоданы на прицеп. Хенрик поднялся со скамейки. Он шел под ярким солнцем, виски сжимала страшная тяжесть. Все молча смотрели на него. Шаффер стоял с открытым ртом.
– Куда? – спросил Хенрик Чесека.
– Домой.
– Сначала разгрузи машину.
– Это почему?
– Потому что у тебя здесь ящики из музея. Чесек обратился к женщинам:
– Садитесь, девушки! Баська и Анна в кабину!
– Пани Анна! – крикнул Хенрик.
Анна не отвечала. Она пропустила в кабину седую, а потом села сама.
– Никуда не поедете, – предупредил Хенрик.
– Увидим, – буркнул Чесек. Сел за руль и нажал стартер.
– Женщины выходят. Ну! Седая толкнула Анну:
– Выходите. – Спрыгнула на землю.
– Выключай мотор, – сказал Хенрик Чесеку.
– Нет.
– Я буду стрелять.
– Стреляй, – сказал Чесек. – Стреляй сколько хочешь. Он достал из кармана пистолет и отбросил его.
– Видел? – крикнул он. – Теперь можешь стрелять. Ну? Стреляй, куриная морда!
У Хенрика дрожала рука. Он процедил сквозь зубы:
– Выключай мотор.
Чесек молчал. К Хенрику подошла Анна. Он посмотрел на нее умоляющим взглядом: «Пойми».
– Ты знаешь, – сказала она, – почему я с тобой не пошла?
– Знаю. Тебе казалось, что ты меня любишь, – сказал он, не глядя на нее.
– Да. Так мне казалось.
– Теперь тебе так не кажется, – усмехнулся Хенрик, не спуская глаз с Чесека. – Выключай мотор, – снова приказал он.
Хенрик чувствовал на себе ее прерывистое дыхание, она размахивала у него перед лицом руками со скрюченными пальцами, будто хотела выцарапать ему глаза.
– Теперь я поняла, что я тобою брезговала, – услышал он. – Я боялась твоего прикосновения. От тебя пахнет убийством.
– Нет! – крикнул он.
– Ты убийца.
Он сжал зубы. «Я не ударю ее, только не это. Она бы ликовала: „Я так и знала, грубое животное, убийца!“ Он стер со лба пот. Чесек крикнул:
– Ну, почему не стреляешь? В лагере меня не убили, так ты прикончи! Гестаповец!
Хенрик спрятал пистолет.
– Уезжайте, – сказал он. – Уезжайте ко всем чертям.
Он повернулся к ним спиной. «Пусть делают что хотят. Пусть едут с чем хотят. Убийца. Гестаповец». Дверцу машины поспешно захлопнули. «Я убил трех людей. Высока цена добродетели. Она этого не стоит». Его тошнило. Он подошел к дереву и оперся о него рукой. Мотор заворчал сильней. «Вывозят ящики из музея. Убил трех людей. Зачем? Чтобы все равно вывезли самое ценное!»
– Держись, Хенрик! – послышался голос Янки.
Он не ответил. «Для Анны я убийца. Ей снилась кровь на моих руках. Это неправда. Она мне еще сама это скажет. Она поймет».
Шум машины удалялся, и вскоре стало тихо. Хенрик нащупал в кармане пистолет. Потом снял с себя пиджак. Но легче не стало.
– Боже, – прошептал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Шеф! – крикнул он и приподнялся.
Хенрик упал на землю под грохот выстрела. Выпущенный из руки пистолет остался по ту сторону степы. Потом отполз немного назад, чтобы увеличить себе обзор. Он лежал, прищурив глаза, с пистолетом Рудловского, спрятанным в рукаве пиджака. Зверь спрыгнул со стены и стал карабкаться на другую. «Не спеши», – сдерживал себя Хенрик. Солнце светило прямо в глаза. Между ним и солнцем показалась голова Мелецкого, рука с пистолетом некоторое время скользила по верху степы. Ему, конечно, не очень удобно. Голова Мелецкого поднималась все выше, выше и приблизилась к солнцу. На глаза Хенрика упала тень. Пора. Он дважды нажал курок. Шеф на миг выпрямился, рука прижалась к груди, пистолет упал в траву, Хенрик выстрелил еще раз, и бездыханное тело шефа свалилось со стены. Хенрик перевернул его, закрыл веки. Мертв.
Хенрик протер уставшие глаза. Им овладела сонливость. Шеф мертв, конец, не надо скрываться, красться, убивать. Мертв. Не разбогател на Сивове, не получил свои миллионы, карьера окончена. Хенрик поднял пистолеты и, пройдя через чей-то дом, вышел на улицу. Он шел не спеша, уставший, с пустотой в сердце. Когда Хенрик миновал почту, раздался выстрел, пуля просвистела возле уха. Он прижался к стене.
– Не стреляйте! – прокричал он. – Шеф убит!
Опять свистнуло возле уха. Хенрик подбежал к перекрестку.
– Перестаньте стрелять! – крикнул он. – Шеф убит!
– К черту шефа! – услышал он голос Вияса. Тот стоял за деревом и палил из пистолета.
– Перестань стрелять! – прокричал Хенрик осипшим голосом.
– Сдавайся!
– Перестань! Хватит трупов!
– Погоди! – кричал Вияс. – Теперь мы тебе покажем!
– Шеф убит!
– К черту шефа! Я шеф! – закричал Вияс из-за дерева. – Чесек, дай очередь!
Хенрик влетел в ворота. И тут же заговорил пулемет. По стене застучали пули.
– Идиот! – закричал Вияс. – Опоздал!
Хенрик вошел в дом и стал у окна, которое выходило в сквер. Чесек, лежа за пулеметом, что-то объяснял Виясу. Прилизанный нервничал:
– Не рассуждай. Теперь командую я. Стреляй. Пулемет застучал снова.
– Не так! – дирижировал Вияс из-за дерева. – По окну!
– А как? – спросил с раздражением освенцимец.
Хенрик стоял возле раскрытого окна, сжимая в руке пистолет.
– Подожди! – закричал Вияс и сделал прыжок в сторону пулемета.
Гром выстрела переломил Вияса на лету. Он пошатнулся, его отбросило назад к дереву. Он обнял дерево блуждающими руками и сполз на землю. Чесек наклонился над лежащим и молча посмотрел на него.
– Умер, – сказал он, поднимаясь. Хенрик настежь открыл окно.
– Будешь стрелять? – спросил он.
Чесек поднял пулемет и бросил его в фонтан.
– Я выхожу, – сказал Хенрик, перешагивая через подоконник с пистолетом в руке.
Чесек понуро смотрел на утопленный пулемет. Правую руку он держал в кармане пиджака. Хенрик медленно приближался, тяжело передвигая ноги.
Чесек плюнул в воду. Потом повернулся и пошел в сторону отеля. Хенрик спрятал пистолет и пошел за ним.
Но у самого отеля Хенрик струсил. Что он скажет женщинам, как объяснит эти трупы, рассеянные по всему городу, труп Рудловского на радиостанции, Мелецкого в саду, Вияса в сквере – как объяснит, что сам он жив? Сел на скамейку под деревом.
На террасе перед отелем снова все оживилось. Появились женщины. Анна в брюках и полосатой куртке, Барбара с теннисной ракеткой в руке, Янка, Хонората, последней вышла рыжая Зося. «Я убил ее первого любовника!» Они испуганно оглядывались, о чем-то расспрашивали Чесека, тот что-то им буркнул в ответ.
– Грузитесь, девушки, едем, – долетело до ушей Хенрика. Женщины выносили из отеля чемоданы, Шаффер помогал им.
Чесек подогнал к террасе грузовик с прицепом.
– Грузитесь, девушки, едем, – снова донеслось до него. Машина была ему знакома, штайер с воздушным охлаждением, тот самый, с ящиками из музея. Женщины клали чемоданы на прицеп. Хенрик поднялся со скамейки. Он шел под ярким солнцем, виски сжимала страшная тяжесть. Все молча смотрели на него. Шаффер стоял с открытым ртом.
– Куда? – спросил Хенрик Чесека.
– Домой.
– Сначала разгрузи машину.
– Это почему?
– Потому что у тебя здесь ящики из музея. Чесек обратился к женщинам:
– Садитесь, девушки! Баська и Анна в кабину!
– Пани Анна! – крикнул Хенрик.
Анна не отвечала. Она пропустила в кабину седую, а потом села сама.
– Никуда не поедете, – предупредил Хенрик.
– Увидим, – буркнул Чесек. Сел за руль и нажал стартер.
– Женщины выходят. Ну! Седая толкнула Анну:
– Выходите. – Спрыгнула на землю.
– Выключай мотор, – сказал Хенрик Чесеку.
– Нет.
– Я буду стрелять.
– Стреляй, – сказал Чесек. – Стреляй сколько хочешь. Он достал из кармана пистолет и отбросил его.
– Видел? – крикнул он. – Теперь можешь стрелять. Ну? Стреляй, куриная морда!
У Хенрика дрожала рука. Он процедил сквозь зубы:
– Выключай мотор.
Чесек молчал. К Хенрику подошла Анна. Он посмотрел на нее умоляющим взглядом: «Пойми».
– Ты знаешь, – сказала она, – почему я с тобой не пошла?
– Знаю. Тебе казалось, что ты меня любишь, – сказал он, не глядя на нее.
– Да. Так мне казалось.
– Теперь тебе так не кажется, – усмехнулся Хенрик, не спуская глаз с Чесека. – Выключай мотор, – снова приказал он.
Хенрик чувствовал на себе ее прерывистое дыхание, она размахивала у него перед лицом руками со скрюченными пальцами, будто хотела выцарапать ему глаза.
– Теперь я поняла, что я тобою брезговала, – услышал он. – Я боялась твоего прикосновения. От тебя пахнет убийством.
– Нет! – крикнул он.
– Ты убийца.
Он сжал зубы. «Я не ударю ее, только не это. Она бы ликовала: „Я так и знала, грубое животное, убийца!“ Он стер со лба пот. Чесек крикнул:
– Ну, почему не стреляешь? В лагере меня не убили, так ты прикончи! Гестаповец!
Хенрик спрятал пистолет.
– Уезжайте, – сказал он. – Уезжайте ко всем чертям.
Он повернулся к ним спиной. «Пусть делают что хотят. Пусть едут с чем хотят. Убийца. Гестаповец». Дверцу машины поспешно захлопнули. «Я убил трех людей. Высока цена добродетели. Она этого не стоит». Его тошнило. Он подошел к дереву и оперся о него рукой. Мотор заворчал сильней. «Вывозят ящики из музея. Убил трех людей. Зачем? Чтобы все равно вывезли самое ценное!»
– Держись, Хенрик! – послышался голос Янки.
Он не ответил. «Для Анны я убийца. Ей снилась кровь на моих руках. Это неправда. Она мне еще сама это скажет. Она поймет».
Шум машины удалялся, и вскоре стало тихо. Хенрик нащупал в кармане пистолет. Потом снял с себя пиджак. Но легче не стало.
– Боже, – прошептал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30