Я отлично знаю, кого подразумевают эти инициалы. Мало того, мне известно все содержание письма, написанного на оборотной стороне марок. Все это не имеет никакого отношения к убийству господина Монпарно. Если у вас нет другого основания тащить меня за собой в Марсель, откажитесь от своего намерения, так как я отлично знаю, где находится убийца и кто он. Сообщник Саргасса не кто иной, как вы сами, Карло Дольчепиано, и вас не спасут никакие ухищрения.
Я ожидал, что он выйдет из себя. Но он выслушал меня до конца, не переставая улыбаться. Этот человек действительно был для меня загадкой. Я не мог понять, что таилось за его улыбкой – страх, негодование или просто-напросто насмешка.
– Отвечайте же! – воскликнул я, изведенный его молчанием. – Разве вы не слышали моего обвинения?
– Бросим шутки! – сказал он вдруг серьезным тоном. – В данное время я ничего не могу вам ответить. Вы недостаточно хладнокровны, мистер Вельгон. Благодаря этому вы не можете уяснить себе положение вещей. Если бы вы постарались это сделать, я снял бы с вас эти не совсем удобные игрушки и попросту попросил бы вас иметь терпение и дать мне время доказать вам свою искренность.
– Говорите это другим, а не мне! – раздраженно воскликнул я.
– Вот видите! Поэтому пеняйте на себя. Вы сами виноваты, если я принужден принимать с вами несколько крутые меры. По приезде в Марсель я отвезу вас к одному лицу, которое сразу внушит вам доверие. До тех пор, вместо того, чтобы говорить друг другу дерзости, будем лучше молчать и курить.
Он закурил сигару и погрузился в молчание. Я не нашел нужным что-либо ответить и всю остальную дорогу до Марселя делал вид, что не замечаю его присутствия.
Между тем я начинал все более и более беспокоиться. Главным образом меня тревожил вопрос о Софи. Так или иначе, я должен был вырваться из когтей этого негодяя.
– Если бы я мог его арестовать, – подумал я. – Это хоть отчасти вознаградило бы меня за все мои неудачи и заставило бы моих судей отнестись ко мне с некоторой снисходительностью. Но как это сделать? Я положительно не знал, что придумать.
«Если я закричу, я только испорчу дело, – думал я. – Он оставит меня в руках полиции и сам исчезнет. Таким образом, мое положение еще ухудшится».
Тем не менее другого средства не было. Между тем наш поезд уже подходил к Марселю.
Кондуктор открыл дверь нашего купе.
«Что он теперь предпримет? – думал я, искоса поглядывая на Дольчепиано. – Может быть, он в такой же нерешительности, как и я».
Открыв дверь, кондуктор хотел пройти дальше, но мой спутник вернул его назад.
– Позовите мне, пожалуйста, жандарма или полицейского агента, – сказал он ему.
Прошло несколько секунд. Я терпеливо ожидал, чтобы он попросил меня следовать за ним. Но Дольчепиано продолжал стоять в дверях купе, спокойно насвистывая какую-то мелодию.
– Немного терпения, – бросил он мне через плечо. – Вот, кажется, идет агент. Надеюсь, что его присутствие вернет вам спокойствие.
Эти слова снова вывели меня из себя.
– Вы, кажется, забыли, что я могу вас арестовать, – пригрозил я.
Дольчепиано мгновенно обернулся ко мне.
– Именем закона! – насмешливо произнес он, опуская руку ко мне на плечо. – Кто из нас, по-вашему, больше похож на арестованного?
Я вскрикнул от ярости.
– Я отплачу вам тем же! – чуть не задохнулся я от волнения.
– Возможно! – холодно ответил он. – Но не думаю, чтобы вы сделали это удачнее меня.
В эту минуту в дверях купе показался агент.
– Чем могу служить? – спросил он, поднося руку к кепи.
– Помогите мне забрать этого молодца, товарищ! – сказал Дольчепиано.
– А что, сопротивляется? – улыбнулся агент, беря меня под руку.
– Ничего подобного! – воскликнул я. – Я готов сейчас же следовать за вами при условии, что вы прихватите с собой и этого господина.
Я указал головой на итальянца.
– Не бойтесь! – произнес тот шутливым тоном. – Я никогда не бросаю на произвол судьбы своих друзей.
Он взял меня за другую руку.
– Пойдемте, мистер Падди Вельгон. В добрый путь! Довольно вы разыгрывали из себя сыщика, теперь сыграйте роль вора.
Как ни было мне тяжело в эту минуту, я не мог не признаться самому себе, что эти слова удивительно подходили к моему настоящему положению. Увы! если я находился теперь в Марселе, с закованными в кандалы руками, сопровождаемый довольно-таки нелестным для моего самолюбия эскортом, этим я обязан только одному своему желанию разыграть из себя сыщика. Таким образом, поддерживаемый с одной стороны Дольчепиано, с другой – агентом, я вышел из вагона и прошел, сопровождаемый недоброжелательными взглядами любопытных, к выходу.
Около самых дверей мы встретились лицом лицу с каким-то господином, в котором я сразу заподозрил инспектора полиции. Он остановил нас и обратился к Дольчепиано:
– Приказ об аресте?
Передо мной блеснул луч надежды. Допрос, какой бы он ни был, должен выяснить положение вещей, тем более, что я буду иметь возможность рассказать всю правду.
– У меня нет его, – лаконически ответил итальянец, не теряя присутствия духа.
– Каким же образом?.. – нахмурил брови полицейский.
– Я объясню главному комиссару, к которому я и направляю арестованного.
– Хорошо! – согласился тот. – Сопровождайте! – приказал он агенту, поворачиваясь к нам спиной.
– Ничего! – пробормотал я. – Подождем. Поговорим у комиссара. Там уж волей-неволей, а придется меня выслушать.
Мы вышли с вокзала.
– Приведите экипаж! – приказал агенту Дольчепиано. – Я за него плачу.
Агент послушно исполнил приказание, и несколько секунд спустя мы уже ехали по улицам Марселя.
Само собой разумеется, я не спускал глаз с итальянца, следя за каждым его движением. Но он вел себя вполне корректно и переезд с вокзала в комиссариат совершился без всяких инцидентов. По прибытии туда, агент ввел меня в приемную, между тем как Дольчепиано прошел прямо в канцелярию главного комиссара.
Минут десять спустя, он вышел оттуда в сопровождении пожилого, разукрашенного орденами, господина, при виде которого агент вытянулся в струнку.
– Господин главный комиссар! – обратился ко мне итальянец, и по губам его скользнула улыбка.
Ловким движением руки он мгновенно снял с меня наручники.
– Милостивый государь, – обратился ко мне вошедший, – вы можете вполне довериться господину Дольчепиано, и все, что вы от него услышите, – сущая правда.
Я не верил своим ушам.
– Я прибавлю еще два слова от себя, – сказал итальянец. – Я даю торжественное обещание арестовать здесь, на этом самом месте, не позже, как через три часа, виновника исчезновения господина Монпарно, и надеюсь, дорогой мистер Вельгон, что, имея в виду данную мне господином комиссаром аттестацию, вы не откажетесь оказать мне свою помощь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50