Лэтхэм вздохнул облегченно. Принесли коктейль, и он заказал хороший ужин. Официант удалился, и Бен быстро пролистал две другие газеты. То же самое. Похоже, что солидной прессе поднадоело уже трепать его имя.
Он взял «Глобус». Так сказать «на закуску» и понимая, какой вкус будет у этой газеты.
Можно готовить себя к ударам судьбы, но получаешь их все равно «под дых». Знакомый ужас накатил на него холодной волной.
Фотография занимала почти две трети первой полосы.
Трэп в падении, с окровавленным носом. На заднем плане – гроб с телом Джейн. Композиция продумана до мелочей. Ее центром, естественно, было лицо Лэтхэма, такое злобное и страшное, что у зрителя почти не оставалось сомнений: перед ним либо убийца, либо затравленный и опасный зверь.
В ярости он сложил газету и украдкой оглянулся. Какая-то толстая дама внимательно смотрела на него. И Бен повел себя, как дурак. Ведь это еще не означало, что она, его узнала. Однако, положив пять долларов на стол, Лэтхэм встал и направился к двери. Официант забеспокоился, но, увидев деньги, пожал плечами. Он насмотрелся уже на всяких чудаков, которых полно в большом городе. Не хочешь есть, твое дело. Главное – заплати. И он бросился на кухню, чтобы отменить заказ: пять долларов всегда пригодятся.
Лэтхэм с трудом поймал свободное такси и дал свой адрес. Как никогда ему хотелось сейчас очутиться дома, среди родных стен, чтобы никто его не видел.
Он так надеялся, что Лора уже ждет его. Но, открывая дверь, чувствовал, что входит в пустую квартиру. Если она увидит сегодняшний «Глобус», то, пожалуй, подумает о разводе. Это понятно. И он не винил ее.
Бен бросил на стул шляпу, плащ и пиджак, прошел на кухню и налил себе полный стакан виски. С этим «лекарством» он протащился в зал и, от нечего делать, включил телевизор.
«…Я утверждал и продолжаю утверждать, – говорил о экрана седой мужчина. – Меня пытаются опорочить. Я стал жертвой гнусных лжецов, которым выгодно, чтобы я убрался…»
Передача велась из студии, и на стене висел плакат о надписью: «Джон Ханер, кандидат в сенаторы». Кандидат продолжал:
«…Мои противники пользуются грязными методами, выставляя в нужном свете факты, сами по себе незначительные и банальные…»
Лэтхэм выключил телевизор. У выступавшего было честное открытое лицо, и хотелось ему верить, но Бен не знал, что делать со своими проблемами. Он встал, подошел к телефону и набрал номер Линдсела. Ответил слуга, сказав, что хозяина нет дома, и неизвестно, когда он вернется. Только повесил трубку, как телефон зазвонил. Это была Агнесса Петерс.
– Извините меня, мистер Лэтхэм, – просипела она. – Хотела сообщить, что вам звонила какая-то женщина. Три раза. Я только успела вернуться с похорон: Мистера Пэйтона нет, и я…
– Женщина? Это…
– Нет, не жена. Она не назвалась. Сказала, что это не важно.
– Так какого дьявола? – зарычал он.
– Но я думаю, что это важно. Я чувствую. И у нее такой милый голос…
Лэтхэм задумался.
– Хорошо, спасибо, Агнесса.
– Вы не хотите знать как идет дело в фирме, мистер Лэтхэм?
Такой легкий укол.
– А идет оно все в ж…, – сказал он и повесил трубку. Конечно! Это Кэти Веб! Надо заехать к ней. Может, старушка вспомнила важную деталь. И улыбнулся. «Такой милый голос».
IX
Бен взял такси, но вся поездка до 64-й улицы была сущей пыткой. Даже в машине мерещились устремленные на него взгляды. Казалось, что люди на улице узнают его и думают: вот он – убийца. Эта мысль преследовала неотвязно.
Почти бегом промчался он по коридору и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, но вместо Кэти Веб на пороге стоял какой-то мужчина и приветливо улыбался.
Красота его была просто пугающей. Высокий, широкоплечий, выбритый очень гладко и с явными следами косметики на щеках. В лице его крылся и легкий диссонанс. Решительный подбородок – и чувственные капризные губы. Суровые морщины – и обворожительные ямочки. На нем были узкие желтые брюки, малиновый пиджак и дамские туфли. На руке поблескивал золотой браслет.
– Мистер Лэтхэм, если не ошибаюсь? – произнес он.
– Совершенно верно. А мисс Веб дома?
– Она работает сегодня вечером.
– Но она, кажется, звонила мне.
– Извините, я не в курсе. Меня зовут Алан Форбс.
Я ее племянник.
– А-а… Не знал, что у нее есть родственники.
– Тетя мне говорила о вас, и, должен сказать, она права – вы совсем не похожи на человека, который… Которого все газеты обвиняют в том, что…
– Что он соблазнитель и убийца. Смею заверить – я ни тот и ни другой.
Форбс слегка улыбнулся и провел Лэтхэма в гостиную.
– Когда вернется мисс Веб?
– После десяти. Она всегда уходит с работы последней. Он откровенно рассматривал Бена.
– Ого! Ждать долго, – сказал тот, глянув на часы.
– Если не возражаете, мы можем прогуляться немного и выпить по стаканчику, – предложил Форбс. – Да и перекусить чуть-чуть. Я-то почти не ем. Нужно следить за фигурой.
«Какой-никакой, а компаньон», – подумал Лэтхэм и согласился. Когда они выходили, Бен заметил у Форбса на ногтях блестки лака. Недоуменно пожал плечами: «Это уже слишком».
По пути они разговорились. Форбс хотел показаться собеседнику эдаким утонченным и независимым.
– Мне все говорят, что я необыкновенный. И что я должен жить как хочу. А я хочу чего-то экзотического, яркою. О-о! Вы лучше поймете душу поэта, если увидите мои апартаменты! – ворковал он.
– Как-нибудь… С удовольствием.
Они очутились среди узких улочек «театрального квартала». Кругом – маленькие ресторанчики, кафе, бары. В одно из таких заведений они «нырнули», чуть не в буквальном смысле, так как оно разместилось в полуподвальном этаже. Зал был такой темный, что Лэтхэм еле различал плывущие в густом, липком от духов и сигаретного дыма пространстве странные фигуры. Среди таких ароматов да пару стаканчиков – и ты готов.
– Я часто здесь бываю, – пропел у него над ухом Форбс. – Здесь есть атмосфера, vous comprenez? Что будете пить, мистер Лэтхэм?
– Один «манхэттэн». А вы? – Спасибо, я не пью.
Форбс щелкнул пальцами. К ним подошел официант и шустренькими глазками взглянул на Лэтхэма. Показалось, что вот сейчас его узнают и раздастся смех, и все будут показывать на него пальцами.
Но официант, получив заказ, повернулся и молча ушел.
– Ну как местечко? – спросил Форбс. Лэтхэм рассмеялся.
– Неплохое, черт бы его побрал!
Неожиданно рядом с Форбсом появился худой, вихляющийся юноша и стал шептать тому что-то, подозрительно поглядывая на Лэтхэма.
– Ты ошибаешься, Рональд, – прервал парня Форбс. – Этот господин – Друг моей тети. Мы только вышли на две минуты. Не будь кретином.
Виляя бедрами, Рональд «уплыл», оставляя за собой почти видимые ароматы лаванды. Принесли напиток. Коктейль – ужасный. Что касается сандвича – он был такой, словно на нем поскользнулась дюжина солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19