Он по-прежнему не верил в возможность того, что преступление на бульваре Карбышева совершил Балакин.
И наконец, как самый малоправдоподобный, но все же допустимый вариант: на Шальнева напал с целью ограбления Зыков. Зыков подслушал разговор – раз. Поменялся паспортами с Брысем – два. Его паспорт был кстати Брысю, паспорт Брыся оказался кстати Зыкову, если он задумывал ограбление с инсценировкой, а может быть, и натолкнул его на мысль об ограблении Шальнева. О сыне и взаимоотношениях Шальнева с ним Зыков был отлично осведомлен – три. Но чтобы включить эту версию в число подлежащих рассмотрению, надо прежде дождаться, что скажет старший лейтенант Шустов, который как раз сейчас выясняет, что делал Зыков 20 июля, в день нападения на Шальнева…
И еще насчет Зыкова: если он и непричастен к преступлению на бульваре Карбышева и если действительно не заглядывал в шкатулку год или два, то паспорт вдруг понадобился ему неспроста. Возникла какая-то причина. Но какая? А может, он все-таки просто уступил свой документ Балакину по его просьбе?
Басков перебирал в уме все эти рассуждения, а Зыков, видя, что он задумался, сидел тихо, не двигаясь, ожидая, что последует дальше.
Закурив, Басков отодвинул магнитофон в сторону, облокотился о стол и спросил:
– Скажите, Константин Васильевич, новый паспорт вы получили?
Зыков, конечно, какого-нибудь вопроса ждал, но явно не такого. Однако ответил не смутившись:
– Больно скоро! Там сказали, дней через десять… Справки навести требуется.
– А зачем вы вдруг паспорт искать стали?
– Да не искал я… Карточки поглядеть захотелось…
Я ж говорил…
– А как в милицию написали? Где потеряли?
– Ну-у, где… На улице потерял…
– Зачем соврали?
Зыков сделал страдальческое лицо и сказал обиженно:
– Пытаете меня, товарищ майор, а за что? Если там с Андреичем чего, так я невиновный.
Басков решил приоткрыть перед Зыковым краешек правды – это иногда развязывает язык.
– Слушайте, Зыков, дело серьезное. Вашего соседа хотели убить. О паспорте я не из любопытства спрашиваю. А вы что-то скрываете…
С Зыковым произошла мгновенная перемена: впервые Басков увидел, как лицо его побледнело. Он молча встал, открыл шифоньер, достал из пиджака вчетверо сложенный листок и положил его перед Басковым, выдохнув:
– Вот…
Это оказалось извещение из почтового отделения, написанное от руки чернилами: «Получите денежный перевод».
– Когда это принесли? – спросил Басков, нисколько не удивившись.
– В среду.
– Восемнадцатого?
– Ну да, прошлую среду.
– А Шальнев когда телеграмму получил?
– Я ж говорил – тоже восемнадцатого.
– Шальнев про перевод знал?
– А зачем мне докладывать?
– От кого деньги?
Зыков прижал обе руки к груди.
– Ей-богу, товарищ майор, знать не знаю. Никогда ни от кого не получал.
– А сколько?
– Так ведь не показали, – скороговоркой заторопился Зыков. – Прихожу, удостоверенье служебное предъявляю, а она, вредная, – паспорт надо.
– Может, должок чей?
– Взаймы не даю… Оно знаете как… Басков поднялся со стула.
– Одевайтесь, пойдем на почту. А потом еще в магазин надо. Вы где костюмы покупали?
– На Невском, в универмаге.
… Начальница почтового отделения, оставив их в своем кабинете, сама сходила за бланком с переводом на имя Зыкова. Это оказался телеграфный перевод на 300 рублей. Отправитель – Александр Иванович Балакин. Внизу отстуканы четыре слова: «Спасибо за все Саша».
Басков повертел бланк в пальцах и протянул его начальнице.
– Вижу, это из Москвы послано. А из какого отделения?
– Вот, тут все есть – и часы и шифр. А отделение связи – четыреста сорок восьмое.
Басков записал номер и встал:
– Благодарю. Будьте здоровы.
– А что же дальше? – Начальница приподняла бланк за уголок, словно он был липкий. Басков улыбнулся.
– У адресата паспорт потерялся. Выправит новый – получит деньги.
Басков собрался уходить, но сообразительная начальница сказала:
– А вы разве не хотите посмотреть бланк-подтверждение?
– А что такое бланк-подтверждение? – спросил Басков веселым голосом, мысленно ругнув себя за то, что не знает вещей, которые ему полагалось бы знать.
– Ну как же, – сказала начальница. – Сначала мы получаем по телеграфу, сколько кому перевести, а потом нам присылают бланк-подтверждение по почте… Ну самим отправителем денег писано…
Басков в душе поблагодарил почту за такой хороший порядок.
– Покажите, пожалуйста, этот бланк.
– Одну минуточку.
Начальница принесла бланк-подтверждение. Басков прочел тот же текст, который до этого видел в телеграфном исполнении. Но этот был сделан от руки и написан чернильными печатными буквами.
– Я, простите, должен это изъять у вас, – сказал он начальнице.
– Ну раз надо…
У Зыкова после посещения почты на лице снова играл румянец. Он даже пытался по пути к универмагу на Невский заговаривать о капризах ленинградской погоды, но Басков его не поддержал.
– Вы лучше скажите, за что вам Саша платит. Зыков сник.
– Невиновный я, товарищ майор…
– Ладно. Деньги отнесете в милицию. – И, подумав секунду, спросил: – Он вам сколько подарил?
– Я уж сказывал: сотню с рублями, – ответил Зыков и полез в карман.
– Не надо, – остановил Басков. – Поберегите пока. То речистый вы, Зыков, то клещами тянуть приходится. Вы костюмы помните, какие покупали?
Зыков наморщил лоб.
– Счас вспомним… Значит, так… Чехословацкие костюмчики, по сто восемьдесят… Саше коричневый подошел, в клеточку такую синюю, еле-еле видно… А Мите этому – мышастый.
– А в каких они приехали?
– Да уж я говорил. Которые в шкафу у соседа висят.
Они сели в троллейбус.
В отделе мужской одежды универмага Баскова интересовали чехословацкие костюмы – коричневые в синеватую клетку и темно-серые, мышиного цвета. Серых уже не осталось – распродали, а два коричневых висели – в точности такие, подтвердил Зыков, какой он купил для Балакина.
Выйдя из универмага, Басков позвонил в отделение милиции, но старшего лейтенанта Шустова не оказалось на месте. Басков попросил передать Шустову, чтобы он его дождался, и сообразил, что давно пора перекусить – было без двадцати минут пять.
– Значит, так, – сказал он ожидавшему в сторонке Зыкову. – Вы свободны. Спасибо за содействие. Но одна просьба: будут вести от этого Саши или Мити и вообще если что – звоните старшему лейтенанту Шустову. И деньги ему сдадите.
Басков вырвал из блокнота половинку листка, переписал в него телефон Шустова и отдал Зыкову со словами:
– А теперь всего хорошего.
– До свиданья, товарищ майор, будет сделано. Басков повернулся и зашагал прочь. Пообедав в кафе, он отправился в отделение милиции. Шустов уже был там.
– Ну что? – спросил Басков.
– Двадцатого июля он работал с шестнадцати до двадцати четырех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
И наконец, как самый малоправдоподобный, но все же допустимый вариант: на Шальнева напал с целью ограбления Зыков. Зыков подслушал разговор – раз. Поменялся паспортами с Брысем – два. Его паспорт был кстати Брысю, паспорт Брыся оказался кстати Зыкову, если он задумывал ограбление с инсценировкой, а может быть, и натолкнул его на мысль об ограблении Шальнева. О сыне и взаимоотношениях Шальнева с ним Зыков был отлично осведомлен – три. Но чтобы включить эту версию в число подлежащих рассмотрению, надо прежде дождаться, что скажет старший лейтенант Шустов, который как раз сейчас выясняет, что делал Зыков 20 июля, в день нападения на Шальнева…
И еще насчет Зыкова: если он и непричастен к преступлению на бульваре Карбышева и если действительно не заглядывал в шкатулку год или два, то паспорт вдруг понадобился ему неспроста. Возникла какая-то причина. Но какая? А может, он все-таки просто уступил свой документ Балакину по его просьбе?
Басков перебирал в уме все эти рассуждения, а Зыков, видя, что он задумался, сидел тихо, не двигаясь, ожидая, что последует дальше.
Закурив, Басков отодвинул магнитофон в сторону, облокотился о стол и спросил:
– Скажите, Константин Васильевич, новый паспорт вы получили?
Зыков, конечно, какого-нибудь вопроса ждал, но явно не такого. Однако ответил не смутившись:
– Больно скоро! Там сказали, дней через десять… Справки навести требуется.
– А зачем вы вдруг паспорт искать стали?
– Да не искал я… Карточки поглядеть захотелось…
Я ж говорил…
– А как в милицию написали? Где потеряли?
– Ну-у, где… На улице потерял…
– Зачем соврали?
Зыков сделал страдальческое лицо и сказал обиженно:
– Пытаете меня, товарищ майор, а за что? Если там с Андреичем чего, так я невиновный.
Басков решил приоткрыть перед Зыковым краешек правды – это иногда развязывает язык.
– Слушайте, Зыков, дело серьезное. Вашего соседа хотели убить. О паспорте я не из любопытства спрашиваю. А вы что-то скрываете…
С Зыковым произошла мгновенная перемена: впервые Басков увидел, как лицо его побледнело. Он молча встал, открыл шифоньер, достал из пиджака вчетверо сложенный листок и положил его перед Басковым, выдохнув:
– Вот…
Это оказалось извещение из почтового отделения, написанное от руки чернилами: «Получите денежный перевод».
– Когда это принесли? – спросил Басков, нисколько не удивившись.
– В среду.
– Восемнадцатого?
– Ну да, прошлую среду.
– А Шальнев когда телеграмму получил?
– Я ж говорил – тоже восемнадцатого.
– Шальнев про перевод знал?
– А зачем мне докладывать?
– От кого деньги?
Зыков прижал обе руки к груди.
– Ей-богу, товарищ майор, знать не знаю. Никогда ни от кого не получал.
– А сколько?
– Так ведь не показали, – скороговоркой заторопился Зыков. – Прихожу, удостоверенье служебное предъявляю, а она, вредная, – паспорт надо.
– Может, должок чей?
– Взаймы не даю… Оно знаете как… Басков поднялся со стула.
– Одевайтесь, пойдем на почту. А потом еще в магазин надо. Вы где костюмы покупали?
– На Невском, в универмаге.
… Начальница почтового отделения, оставив их в своем кабинете, сама сходила за бланком с переводом на имя Зыкова. Это оказался телеграфный перевод на 300 рублей. Отправитель – Александр Иванович Балакин. Внизу отстуканы четыре слова: «Спасибо за все Саша».
Басков повертел бланк в пальцах и протянул его начальнице.
– Вижу, это из Москвы послано. А из какого отделения?
– Вот, тут все есть – и часы и шифр. А отделение связи – четыреста сорок восьмое.
Басков записал номер и встал:
– Благодарю. Будьте здоровы.
– А что же дальше? – Начальница приподняла бланк за уголок, словно он был липкий. Басков улыбнулся.
– У адресата паспорт потерялся. Выправит новый – получит деньги.
Басков собрался уходить, но сообразительная начальница сказала:
– А вы разве не хотите посмотреть бланк-подтверждение?
– А что такое бланк-подтверждение? – спросил Басков веселым голосом, мысленно ругнув себя за то, что не знает вещей, которые ему полагалось бы знать.
– Ну как же, – сказала начальница. – Сначала мы получаем по телеграфу, сколько кому перевести, а потом нам присылают бланк-подтверждение по почте… Ну самим отправителем денег писано…
Басков в душе поблагодарил почту за такой хороший порядок.
– Покажите, пожалуйста, этот бланк.
– Одну минуточку.
Начальница принесла бланк-подтверждение. Басков прочел тот же текст, который до этого видел в телеграфном исполнении. Но этот был сделан от руки и написан чернильными печатными буквами.
– Я, простите, должен это изъять у вас, – сказал он начальнице.
– Ну раз надо…
У Зыкова после посещения почты на лице снова играл румянец. Он даже пытался по пути к универмагу на Невский заговаривать о капризах ленинградской погоды, но Басков его не поддержал.
– Вы лучше скажите, за что вам Саша платит. Зыков сник.
– Невиновный я, товарищ майор…
– Ладно. Деньги отнесете в милицию. – И, подумав секунду, спросил: – Он вам сколько подарил?
– Я уж сказывал: сотню с рублями, – ответил Зыков и полез в карман.
– Не надо, – остановил Басков. – Поберегите пока. То речистый вы, Зыков, то клещами тянуть приходится. Вы костюмы помните, какие покупали?
Зыков наморщил лоб.
– Счас вспомним… Значит, так… Чехословацкие костюмчики, по сто восемьдесят… Саше коричневый подошел, в клеточку такую синюю, еле-еле видно… А Мите этому – мышастый.
– А в каких они приехали?
– Да уж я говорил. Которые в шкафу у соседа висят.
Они сели в троллейбус.
В отделе мужской одежды универмага Баскова интересовали чехословацкие костюмы – коричневые в синеватую клетку и темно-серые, мышиного цвета. Серых уже не осталось – распродали, а два коричневых висели – в точности такие, подтвердил Зыков, какой он купил для Балакина.
Выйдя из универмага, Басков позвонил в отделение милиции, но старшего лейтенанта Шустова не оказалось на месте. Басков попросил передать Шустову, чтобы он его дождался, и сообразил, что давно пора перекусить – было без двадцати минут пять.
– Значит, так, – сказал он ожидавшему в сторонке Зыкову. – Вы свободны. Спасибо за содействие. Но одна просьба: будут вести от этого Саши или Мити и вообще если что – звоните старшему лейтенанту Шустову. И деньги ему сдадите.
Басков вырвал из блокнота половинку листка, переписал в него телефон Шустова и отдал Зыкову со словами:
– А теперь всего хорошего.
– До свиданья, товарищ майор, будет сделано. Басков повернулся и зашагал прочь. Пообедав в кафе, он отправился в отделение милиции. Шустов уже был там.
– Ну что? – спросил Басков.
– Двадцатого июля он работал с шестнадцати до двадцати четырех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51