Заполучив вожделенные драгоценности, он пару минут любовался игрой света на ограненных камнях, слегка наклоняя футляр в разные стороны. Когда он отложил футляр с колье в сторону, Алексей Аполлонович открыл футляр с пасхальным императорским яйцом и также молча подал его Леониду. Тот взял лежащую на столе лупу и долго всматривался в лицо на миниатюре.
– Это что, Александр Третий?– спросил он не отрывая взгляд от портрета.
– Он, он, – поспешил согласиться ювелир. – Однако вы историю государства российского неплохо знаете, – не преминул он польстить Леониду.
– Конечно, – с показной скромностью согласился тот, – у нас на журфаке историю хорошо преподавали. Так вот, к вопросу об истории, хотелось бы услышать, откуда вдруг это у вас появилось, и нет ли за этими вещами нехорошего следа в виде наличия некоторого количества мертвых тел в прошлом?
Алексей Аполлонович вопросительно глянул на Николая. Тот, слегка замешкавшись, уклончиво ответил,
– О том, что это собой представляет, Алексей Аполлонович расскажет лучше меня. Это, как принято сейчас говорить, фирменные изделия Фаберже. Принадлежали они семье нашего последнего царя, в июне 1917 года переданы для сохранения надежному человеку, затем, пройдя через несколько рук, были спрятаны в тайнике, и совсем недавно, при нелепом стечении обстоятельств достались мне. Людей, могущих юридически претендовать на обладание ими, насколько я знаю, нет. Понимаю, конечно, что государство имеет право наложить лапу, но не думаю, что это в наших с вами личных интересах.
– Да-а, – с показной иронией протянул Леонид, как бы обращаясь к Алексею Аполлоновичу, – а еще обвиняют новых русских, что они ведут себя непатриотично. Вот вам яркий пример того, что и интеллигенция наша не лучше. Вместо того, чтобы сдать все государству, которое на эти деньги обеспечит очками глухих и ботинками безногих, данный член общества ставит превыше всего свои личные интересы.
Николай почувствовал, как в нем понемногу начинает закипать глухое раздражение. Леонид, уловив это, среагировал моментально, и тут же перешел на интимно-доверительный тон, – А впрочем, если говорить честно, патриотизм хорош для народа в целом и для вождей на броневиках и танках. А каждый отдельный индивидуум, поскольку коммунизм построить не удалось, хотел бы, конечно, что-то для себя поиметь. Тут мы с вами, я думаю, едины с народом. Но ближе к делу. Драгоценнейший наш Алексей Аполлонович мне сказал, что вы хотите продать эти вещи.
– Да. Мне они, как бы это выразиться, сами по себе не нужны. Потом, я хочу открыть свою компанию по разработке программного обеспечения.
– И каковы же ваши запросы?
– Ну, тут я не буду слишком оригинален. Согласен на один миллион, естественно в уе.
– По-о-нятно, – лениво протянул Леонид. – Извечная мечта каждого бывшего гражданина совка. Дипломат, набитый тугими, ровненькими, зелеными пачечками, – с сарказмом добавил он
– На зарубежных аукционах можно получить гораздо больше. Я думаю, Алексей Аполлонович подтвердит.
– Да, я как раз вчера получил сведения о последних торгах на Сотбис и Кристис, – вмешался в разговор ювелир. – Конечно, точно таких же вещей там не было, но если провести аналогии, то, по моему мнению, миллионов пять вполне можно будет выручить.
– До аукционов еще довезти надо. А это тоже денег стоит. Ну, хорошо, я подумаю. А пока, Алексей Аполлонович, я хотел бы от вас получить экспертное заключение о подлинности этих изделий, причем в письменном виде и за вашей подписью. Учитывая вашу репутацию в определенных кругах, мне этого будет достаточно. И еще, с моей точки зрения вы, Николай, ведете себя достаточно легкомысленно. Носить с собой драгоценностей на несколько миллионов долларов без охраны, это, знаете ли по нынешним временам могилу себе рыть. Алексей Аполлонович, сколько времени вам понадобится, чтобы экспертизу провести вот прямо сейчас?
– Я хотел бы с этими вещами поработать не торопясь. Съемку хорошую сделать, аппаратура у меня есть. Так что на это не меньше чем полдня уйдет, а может, сегодня и не управлюсь.
– Очень вас прошу, пока все это у вас, никого посторонних не принимать. Может вам охрану оставить?
– Да нет, нет. Я осторожен, не беспокойтесь, у меня тут постоянно материалов на достаточно большие суммы бывает. Квартира под охраной, сейф есть, двери только тараном разбить можно, на окнах решетки, даже кнопка тревожной сигнализации есть.
– Хорошо, но я вечером позвоню, и мы договоримся, как дальше быть. Я думаю, вам все-таки лучше сразу же после экспертизы перевезти все это в банковское хранилище. Охрану для перевозки я обеспечу. Возьмете ячейку на свое имя, пусть там все и лежит до тех пор, пока мы с Николаем не договоримся окончательно. Вы будете, так сказать, гарантом честной сделки. Ну, а сейчас я вынужден откланяться, спешу, но надеюсь на скорую встречу.
Алексей Аполлонович проводил Леонида с охранником и вернулся в кабинет, довольно потирая руки.
– Ну, что, Николай, давайте-ка мы с вами сейчас по рюмашке коньячку дербалызнем. Вроде у вас все удачно складывается. Я его не первый год знаю, хотя он и старался показать, что не сильно заинтересовался предложением, но на самом деле схватил наживку как таймень. Не приходилось тайменя ловить?
– Да нет, я восточнее Урала не бывал.
– А я в молодости всю страну объездил. За границу тогда не выпускали, зарабатывал я очень прилично по тем временам, а валяться целыми днями на пляже – это я не люблю. У нас была компания, с которой мы где только не побывали. Как-нибудь расскажу при случае. А сейчас не могли бы вы мне объяснить, что у вас с Людочкой происходит? Она вчера вечером мне звонила, настроение у нее ужасное, несколько раз плакать начинала. Ну, что голову повесил, добрый молодец?
– Знаете, есть в шахматах такой термин – цугцванг, означающий, что, какой ход ни сделаешь, это приведет только к ухудшению твоей позиции. Вот я сейчас себя чувствую в таком состоянии. Понимаете, у Люды просто бзик какой-то, она считает, что эти драгоценности приносят только несчастья, и от них надо избавиться любой ценой. Но не выбрасывать же их в помойку, раз уж все так получилось. Тем более что я сейчас уже практически без работы.
– Прекрасно вас понимаю, но она еще очень о родителях беспокоится. Они завтра, кстати, приезжают.
– Да тут волноваться не стоит, все действующие лица со стороны криминала, как я понимаю, уже переселились в мир иной. Не сегодня-завтра будет напечатана статья о грешном полковнике, и, после этого, думаю, мы спокойно сможем жить дальше.
– Ну что ж, надеюсь, все так и будет. Звоните завтра, где-нибудь около двух. И ради бога, как-то успокойте Людочку.
Вернувшись на дачу, Николай нашел записку от Люды, вставленную в щель между входной дверью и косяком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81