Я родилась 1 января 1940 года. Мать умерла, едва выпустив меня на
свет. Кто меня выкормил - я не знаю. До 10 лет я своего отца и не видела.
Он служил агентом в компании "Гиппера" и мотался по всему свету, редко
появлялся дома, да и то чаще по ночам, когда я уже спала.
Однажды я, проснулась утром, увидела возле своей кровати бородатого
мужчину. Он похлопал меня ладошкой по щеке и ушел. С тех пор он всегда был
дома. Мы переехали жить в другую квартиру. Отец нанял новую няню, а фрау
Олхель, воспитавшую меня, куда-то отправил.
Новая няня была молодая, красивая и веселая. Выходя к завтраку, отец
хлопал ее по пышному заду и тискал груди. Няня смеялась. После завтрака
отец уходил на службу. Няня, ее звали Катрин, убирала в комнатах, а я
уходила гулять на улицу. Я выросла в одиночестве и не умела дружить с
ребятами, подруг у меня не было.
Катрин любила купаться в ванне и каждый раз тащила меня с собой. Мы
раздевались, ложились в теплую воду и подолгу лежали молча и неподвижно,
как трупы. Иногда Катрин принималалась меня мыть и, натирая губкой мой
живот, будто невзначай терла рукой между ног. Сначала я не обращала на это
внммание, но постепенно привыкла и находила в этом большое удовольствие. Я
стала сама просить Катрин потереть мне письку и при этом широко раздвигала
ноги, чтобы ее рука могла свободно двигаться. Скоро мы привыкли друг к
другу. Катрин перестала стесняться меня. При очередном купании она научила
меня тереть клитор пальцем и я охотно выполняла эту приятную обеим
обязанность. Катрин кончала бурно и по несколько раз подряд, на меня ее
оргазм действовал возбуждающе. Вид ее тела доставлял мне большее
удовольствие, чем натирание моей письки.
Катрин спала в комнате отца. Иногда по ночам я неожиданно просыпалась
и слушала стоны и крики, доносившиеся из отцовской спальни. Эти звуки
будили во мне какое-то смутное похотливое чувство. Я подолгу лежала с
открытыми глазами и пыталась представить себе, что там происходит.
Однажды после такой бессонной ночи, я, дождавшись, когда отец уйдет на
работу, спросила у Катрин:
- Почему вы всю ночь кричали?.. и ты и отец. Катрин на мгновение
смутилась, но сразу же приняла спокойное решительное выражение. она взяла
меня за плечи и подвела к дивану
- Садись, я тебе все расскажу. Я приготовилась слушать, но Катрин
вдруг замолчала и о чем-то задумалась.
- Подожди, сказала она и вышла в другую комнату. Возвратилась она с
каким-то свертком. усевшись рядом со мной, она положила сверток на колени и
спросила:
- Ты знаешь, почему одни люди называются мужчинами, а другие -
женщины?
- Нет.
- И ты никогда не видела голых мужчин?
- Вот смотри, сказала Катрин, разворачивая сверток. В нем были
фотографии. Одну из них она показала мне. На фотографии были изображены
мужчина и женщина. Они совершенно голые стояли прижавшись друг к другу.
Одной рукой мужчина обхватил женщину за шею, а другую просунул ей между
ног. Женщина своей правой рукой держала какую-то длинную палку, торчащую
под животом мужчины.
- Женщина, сказала Катрин, имеет грудь и щель между ног, а мужчина вот
эту толстую штуку. эта штука... Катрин вынула новую фотографию, на которой
были изображены мужчина и женщина тоже голые. Мужчина лежал на женщине. Она
подняла ноги вверх и положила их на плечи мужчины. Штука мужчины торчала из
щели женщины.
- Видишь, мужчина вставил свою штуку в женщину и ее там двигает.
Женщине это приятно и мужчине тоже.
- А мне можно вставить такую штуку, сказала я дрожащим от возбуждения
голосом.
- Тебе еще рано об этом думать. Таким маленьким, как ты, можно только
тереть письку пальцем.
- Ты так кричишь от того, что папа вставляет в тебя эту штуку, да ?
- У твоего папы эта штука очень большая и толстая. Не только я кричу,
но и он кричит.
- Можно я посмотрю эти фотографии?
- Посмотри, только без меня ты ничего не поймешь, а мне надо квартиру
убирать.
- Пойму!
Я долго рассматривала эти удивительные фотографии, запершись в своей
комнате. Я чувствовала у себя между ног приятный зуд и положила свою руку
туда. Я сама не заметила, как стала тереть письку пальцем и только когда
мое сердце затрепетало от острой, еще неизвестной сладости, я с испугом
отдернула руку, влажную и горячую от обильной слизи.
Через несколько дней я упросила Катрин оставить дверь спальни
незакрытой и, дождавшись, когда из комнаты отца донесся первый шопот и
скрип кровати, потихоньку подошла к двери его спальни. Осторожно приоткрыла
дверь, я взглянула в комнату: отец совершенно голый лежал на спине, а
Катрин устроилась в его ногах, сосала отцовскую штуку, которая едва
умещалась у нее в губах. При этом отец издавал приятные стоны изакатывал
глаза. Катрин, продолжая сосать штуку отца, взглянула в мою стотрону. Потом
поднялась и, расставив ноги села верхом на отца. Она, очевидно, это сделала
так, чтобы мне было, как можно лучше видно, и поэтому, вставляя штуку в
себя, повернулась грудью ко мне, медленно вошла в нее до самого конца.
Потом оба сразу задергались, закричали, стали хрипеть и стонать, а потом
Катрин рухнула всем телом на отца и заснула. Спустя 10 минут, Катрин снова
принялась сосать Штуку отца, я впервые увидела, как она из маленькой,
сморщенной, в губах Катрин, становилась ровной, гладкой, большой. Мне тоже
захотелось пососать эту чудесную штуку, но я боялась войти в их комнату. В
эту ночь Катрин, специально для меня, показала, как может мужская штука
проникать в женщину из разных положений.
С тех пор я часто наблюдала за сладкой парой отца и Катрин, и все чаще
и чаще терла свою щель, наслаждаясь вместе с ними.
Мне исполнилось 11 лет, когда Катрин заболела. Ее увезли в больницу и
она к нам не вернулась. Отец несколько дней ходил мрачный и молчаливый, а
однажды пришел домой пьяный. Не разуваясь, он свалился на кровать и заснул.
Я с большим трудом, неумело и суетливо сняла с него пиджак. Рубашка тоже
была грязная. я сняла и ее. Потом сняла с него брюки и хотела уже уйти, как
обратила внимание, что белье тоже грязное и давно не стирано. Его нужно
было снять, но от мысли, что он останется голый, у меня дрогнуло сердце и
сладко защемило между ног. Я положила костюм на стул и подошла к кровати.
Осторожно, чтобы не разбудить его, я расстегнула его нижнюю рубашку, чуть
приподняв его, стянула ее к подмышкам. Запрокинув его руки вверх, стянула
рубашку с туловища. Потом я тоже осторожно стянула с него трусы. Я долго
стояла возле него, взирая на его большую голую "штуку" на его широкую
волосатую грудь, на толстые руки и впалый живот, На ноги и вновь на его
большой, безвольно поникший член.
1 2 3 4 5 6 7