Тихон обиженно грызет кость под столом, демонстративно повернувшись ко мне той своей частью, откуда произрастает его хвост. Викториния имитирует предобморочное состояние, но с оглядкой на отсутствие крепкого мужского плеча, на которое можно было бы упасть. Агата, с Ольгой хлопочут вокруг нее, обмахивая руками и успокаивающе щебеча о глобальном потеплении и стабилизации рынка ценных банковских бумаг. Или что-то в том же роде, столь же малопонятное для уха не посвященного в их маленькие тайны.
Дед Маздай недоверчиво ковыряет пальцем борозду, оставленную когтем моего демона в камне стены. Все заняты своими делами, и до меня им нет никакого дела. Но уже то хорошо, что не нужно никого будить, вытаскивая из-под одеяла за пятку или копыто.
— Здесь такое дело… — начал я. — Планы несколько поменялись, и нам нужно срочно уходить отсюда. Поскольку фанатики, несколько обозлившиеся из-за использования их статуй без письменного на то разрешения… Эй! Меня кто-нибудь слушает?
— Да-да… — кивнула Ольга. И повернулась ко мне. — Ты что-то говорил?
— Представьте себе… Я говорил…
— Что представить? — уточнила Агата, отвлекаясь от оказания моральной помощи рогатой кобылице.
Застонав, я уткнулся лицом в ладони и сделал глубокий вдох-выдох.
— Что с тобой?! — воскликнула Ольга, бросаясь ко мне. — Ты ранен?
Мой отрицательный ответ потонул в диком реве ворвавшегося в оконный проем смерча. Коснувшись основанием пола, он неловко вильнул в сторону и, оттолкнувшись от стены, налетел на стол. Взлетел под потолок котелок, зависнув над смерчем, и перевернулся. Закружились, закувыркались в воздухе корявые морковки и зерна риса. Сверкнул позабытый хозяином нож, описав восьмерку и стремительно прыгнув мне в грудь. Ольга взмахнула рукой, ладонью отбив его в сторону.
— Что это? — поинтересовался дед Маздай и, не дожидаясь ответа, по стеночке отступил к куче соломы, в которую и зарылся с головой. На что он надеется?
Агата взмахнула мечом, прикрывая собой единорога. Но ее выпад не оказал на миниатюрный смерч никакого воздействия — он его даже не заметил.
— Отступай к двери! — скомандовала Ольга, не отрывая взгляда от завывающего, словно пылесос с рассыпавшимся подшипником, смерча. Она, выхватив левой рукой меч, правой попыталась оттеснить меня за свою спину.
— У тебя кровь… — Заметив алую струйку, я пришел в ярость.
— У нее ее литров пять, — подал реплику из кармана джинн, благоразумно не показываясь наружу.
Подняв меч, я с ревом бросился на смерч, который метнул в меня целую пригоршню риса и сучковатое полено. Я отбил его мечом, но ударить в ответ воздушное завихрение даже не попытался, сразу ткнув острием клинка в пол. Как и ожидалось, грянул гром.
— Ой, мамочки! — воскликнул карлик, падая на пол.
— У, шайтан! — воскликнул джинн, высунув из своей серебряной вселенной голову в тюбетейке с пришитыми к ней шнурками, на бантик завязанными под подбородком. — Это же Дурикбумбер Мужественный, Мудрый и Милосердный.
Вместо приветствия я подхватил карлика за грудки и, приподняв, начал методично учить уму-разуму, смотря в его глаза и не забывая встряхивать для улучшения усвояемости:
— Мразь! Дегенерат! Что ж ты как пес бешеный на людей бросаешься, скотина ты этакая?
— Я больше не бу-у-у… ду-у-у…
Высунув голову из соломы, дед Маздай закономерно возмутился:
— А его кто в гости звал?!
— Никто, — ответил я, вынося зловредного карлика на порог. И добавил персонально для умеющего превращаться в смерч агрессора: — Запомни: попытаешься напасть еще раз — убью.
— Зачем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас? — спросил джинн. Скрывшись в кувшине, он извиняющимся тоном пояснил: — Я вида крови не переношу.
Карлик дернулся и заныл, брызжа слюной мне в лицо:
— Отпусти-и-и…
— Лети, — разрешил я, придав ему начальное ускорение коленом под мягкое место и завыл от боли. Кто же думал, что мягкое место окажется твердым как камень! Видимо, от долгого сидения на троне мозоль наросла.
— Ушел? — спросил Маздай.
— Улетел, — признался я, засовывая меч в петлю и подходя к Ольге. — Нужно остановить кровотечение.
— Ерунда, — отмахнулась она.
Избрав метод незримого присутствия, джинн громким шепотом пробурчал из кармана:
— Дня через два само прекратится…
— Неужели рана такая серьезная? — не поняв сначала гнусного намека призрачного остряка, заволновался я и схватил ее за руку. — Покажи!
— Приличные девушки до свадьбы не… — начал было джинн, но я попросил его заткнуться, и он замолк.
Ольга почему-то густо покраснела и, сославшись на сжатые сроки, поспешила к своему заплечному мешку готовиться в путь-дорогу, оставив меня теряться в догадках.
— Уже уходите? — спросил гостеприимный хозяин.
К звучавшему в его голосе огорчению в связи с предстоящим расставанием примешивалось облегчение. Что и говорить — гости мы беспокойные…
— Уходим.
— Возьми себе шлем с костюмом. Мне они без пользы, а тебе подойдет и может пригодиться когда-нибудь.
— Даже не знаю, как благодарить…
— К чему мне дареное благо? — отмахнулся Маздай. — Мне своего хватает.
Надев кольчужный доспех, я натянул поверх пиджак, с непонятной для себя сентиментальностью цепляясь за уцелевшее напоминание о моем мире. И, затянув пояс, смело повесил на него меч, не опасаясь случайно пораниться об острое лезвие.
— Не жмет?
— Сидит как влитой, — сообщил я, пройдясь от стены к стене. Давненько на мне не было столько одежды. — Словно по мне шили. Или вязали…
— А древний их знает, как они изготавливали эти вещи, — заметил Маздай.
— Эт-точно, — согласился я.
Проводив нас до ближайшей тропинки, ведущей в нужном направлении, дед Маздай на прощание пожелал нам удачи.
— А знаешь, какой образ выбрали очки для тебя? — обернувшись, поинтересовался он, не пройдя и двух шагов.
— Какой?
— Дракона. Только маленького и белого. Бывайте.
— Спасибо тебе.
Махнув рукой, Маздай растворился в ночной темноте, не напомнив об обещании починить сломанную дверь.
— Джинн! — Я постучал ногтем по округлому боку кувшина.
— Извинения не принимаю.
— Как хочешь. Значит, их не будет. Мне твоя помощь нужна.
— А у меня отпуск.
— Какой?
— Внеочередной.
— Значит, отказываешься помочь?
— Нет, — подумав, ответил джинн. — Просто даю осознать всю важность моей добровольной помощи.
Выбравшись из кармана, он развязал шнурки, поправил тюбетейку и поинтересовался:
— А в чем?
— Нужно отреставрировать стену.
— Надеюсь, не Великую китайскую? А то там работы на сотню-другую лет при двенадцатичасовом рабочем дне без выходных и праздничных. А у меня застарелый ревматизм и мозоль на любимом мизинце от систематического недосыпания, нерегулярного питания и чрезмерных нагрузок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Дед Маздай недоверчиво ковыряет пальцем борозду, оставленную когтем моего демона в камне стены. Все заняты своими делами, и до меня им нет никакого дела. Но уже то хорошо, что не нужно никого будить, вытаскивая из-под одеяла за пятку или копыто.
— Здесь такое дело… — начал я. — Планы несколько поменялись, и нам нужно срочно уходить отсюда. Поскольку фанатики, несколько обозлившиеся из-за использования их статуй без письменного на то разрешения… Эй! Меня кто-нибудь слушает?
— Да-да… — кивнула Ольга. И повернулась ко мне. — Ты что-то говорил?
— Представьте себе… Я говорил…
— Что представить? — уточнила Агата, отвлекаясь от оказания моральной помощи рогатой кобылице.
Застонав, я уткнулся лицом в ладони и сделал глубокий вдох-выдох.
— Что с тобой?! — воскликнула Ольга, бросаясь ко мне. — Ты ранен?
Мой отрицательный ответ потонул в диком реве ворвавшегося в оконный проем смерча. Коснувшись основанием пола, он неловко вильнул в сторону и, оттолкнувшись от стены, налетел на стол. Взлетел под потолок котелок, зависнув над смерчем, и перевернулся. Закружились, закувыркались в воздухе корявые морковки и зерна риса. Сверкнул позабытый хозяином нож, описав восьмерку и стремительно прыгнув мне в грудь. Ольга взмахнула рукой, ладонью отбив его в сторону.
— Что это? — поинтересовался дед Маздай и, не дожидаясь ответа, по стеночке отступил к куче соломы, в которую и зарылся с головой. На что он надеется?
Агата взмахнула мечом, прикрывая собой единорога. Но ее выпад не оказал на миниатюрный смерч никакого воздействия — он его даже не заметил.
— Отступай к двери! — скомандовала Ольга, не отрывая взгляда от завывающего, словно пылесос с рассыпавшимся подшипником, смерча. Она, выхватив левой рукой меч, правой попыталась оттеснить меня за свою спину.
— У тебя кровь… — Заметив алую струйку, я пришел в ярость.
— У нее ее литров пять, — подал реплику из кармана джинн, благоразумно не показываясь наружу.
Подняв меч, я с ревом бросился на смерч, который метнул в меня целую пригоршню риса и сучковатое полено. Я отбил его мечом, но ударить в ответ воздушное завихрение даже не попытался, сразу ткнув острием клинка в пол. Как и ожидалось, грянул гром.
— Ой, мамочки! — воскликнул карлик, падая на пол.
— У, шайтан! — воскликнул джинн, высунув из своей серебряной вселенной голову в тюбетейке с пришитыми к ней шнурками, на бантик завязанными под подбородком. — Это же Дурикбумбер Мужественный, Мудрый и Милосердный.
Вместо приветствия я подхватил карлика за грудки и, приподняв, начал методично учить уму-разуму, смотря в его глаза и не забывая встряхивать для улучшения усвояемости:
— Мразь! Дегенерат! Что ж ты как пес бешеный на людей бросаешься, скотина ты этакая?
— Я больше не бу-у-у… ду-у-у…
Высунув голову из соломы, дед Маздай закономерно возмутился:
— А его кто в гости звал?!
— Никто, — ответил я, вынося зловредного карлика на порог. И добавил персонально для умеющего превращаться в смерч агрессора: — Запомни: попытаешься напасть еще раз — убью.
— Зачем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас? — спросил джинн. Скрывшись в кувшине, он извиняющимся тоном пояснил: — Я вида крови не переношу.
Карлик дернулся и заныл, брызжа слюной мне в лицо:
— Отпусти-и-и…
— Лети, — разрешил я, придав ему начальное ускорение коленом под мягкое место и завыл от боли. Кто же думал, что мягкое место окажется твердым как камень! Видимо, от долгого сидения на троне мозоль наросла.
— Ушел? — спросил Маздай.
— Улетел, — признался я, засовывая меч в петлю и подходя к Ольге. — Нужно остановить кровотечение.
— Ерунда, — отмахнулась она.
Избрав метод незримого присутствия, джинн громким шепотом пробурчал из кармана:
— Дня через два само прекратится…
— Неужели рана такая серьезная? — не поняв сначала гнусного намека призрачного остряка, заволновался я и схватил ее за руку. — Покажи!
— Приличные девушки до свадьбы не… — начал было джинн, но я попросил его заткнуться, и он замолк.
Ольга почему-то густо покраснела и, сославшись на сжатые сроки, поспешила к своему заплечному мешку готовиться в путь-дорогу, оставив меня теряться в догадках.
— Уже уходите? — спросил гостеприимный хозяин.
К звучавшему в его голосе огорчению в связи с предстоящим расставанием примешивалось облегчение. Что и говорить — гости мы беспокойные…
— Уходим.
— Возьми себе шлем с костюмом. Мне они без пользы, а тебе подойдет и может пригодиться когда-нибудь.
— Даже не знаю, как благодарить…
— К чему мне дареное благо? — отмахнулся Маздай. — Мне своего хватает.
Надев кольчужный доспех, я натянул поверх пиджак, с непонятной для себя сентиментальностью цепляясь за уцелевшее напоминание о моем мире. И, затянув пояс, смело повесил на него меч, не опасаясь случайно пораниться об острое лезвие.
— Не жмет?
— Сидит как влитой, — сообщил я, пройдясь от стены к стене. Давненько на мне не было столько одежды. — Словно по мне шили. Или вязали…
— А древний их знает, как они изготавливали эти вещи, — заметил Маздай.
— Эт-точно, — согласился я.
Проводив нас до ближайшей тропинки, ведущей в нужном направлении, дед Маздай на прощание пожелал нам удачи.
— А знаешь, какой образ выбрали очки для тебя? — обернувшись, поинтересовался он, не пройдя и двух шагов.
— Какой?
— Дракона. Только маленького и белого. Бывайте.
— Спасибо тебе.
Махнув рукой, Маздай растворился в ночной темноте, не напомнив об обещании починить сломанную дверь.
— Джинн! — Я постучал ногтем по округлому боку кувшина.
— Извинения не принимаю.
— Как хочешь. Значит, их не будет. Мне твоя помощь нужна.
— А у меня отпуск.
— Какой?
— Внеочередной.
— Значит, отказываешься помочь?
— Нет, — подумав, ответил джинн. — Просто даю осознать всю важность моей добровольной помощи.
Выбравшись из кармана, он развязал шнурки, поправил тюбетейку и поинтересовался:
— А в чем?
— Нужно отреставрировать стену.
— Надеюсь, не Великую китайскую? А то там работы на сотню-другую лет при двенадцатичасовом рабочем дне без выходных и праздничных. А у меня застарелый ревматизм и мозоль на любимом мизинце от систематического недосыпания, нерегулярного питания и чрезмерных нагрузок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99