Вот только без утюга положения не поправить. Возможен лишь поверхностный марафет. Сметая с помятой ткани листочки и соломинки, я обнаружил в боковом кармане какой-то посторонний предмет, формой напоминавший сосуд. Где нужно, он был округлый, где нет — там нет, в смысле, имел горлышко довольно длинное и узкое. Поспешно достав его на свет из глубины кармана, в который рука входит почти по локоть, я разочарованно вздохнул и вознамерился было забросить ненужную емкость куда подальше, но потом передумал. Все-таки пусть останется на память о моем феноменальном невезении, из-за которого эта самая память может оказаться весьма и весьма короткой.
Изящно выполненный из серебра, инкрустированный рубинами, кувшин явно был раритетной ценностью. На выставке он занял бы почетное место, но я-то брал его не ради искусства, а ради содержимого…
Вот лично вы что будете делать, если вам понадобится убить человека, а вас этому не учили? (Оставим на время моральные аспекты этого вопроса и рассмотрим его исключительно с точки зрения логики.) Правильно: наймете профессионального убийцу. А если человек не в состоянии справиться с этим? Это, конечно, проблема, но разрешимая с помощью хороших денег. Вот и я решился на такой шаг. Снял со счета всю наличность и отправился в «Инфернальный центр трудовых резервов» на площади отчества Кузьмича. Там, уяснив, какой конкретно специальности работник мне требуется, меня препроводили в отдел свободных для найма джиннов. Кто не слышал об этих виртуозах удавки, кинжала и яда? Они способны проникать сквозь любые преграды, разумеется, кроме специально возведенных на этот случай магических барьеров. Но и последние не способны остановить их, они могут только задержать на время, дав сигнал о нарушении границы магу, возведшему барьер. Как раз то, что мне нужно… Рассудив таким образом, я пришел к выводу, что мне нужен самый лучший, поскольку ошибки не должно быть, иначе мне не жить. А если и жить, то недолго и в постоянном страхе… Вспомнив рекламные ролики, я сообразил, что чем древнее емкость, в которую заключен джинн, тем древнее сам джинн, а значит, и более могучий и умелый. Опустевшие обители неудачников пылятся в запасниках музеев.
— Прекрасные экземпляры. Двухсот— и трехсотлетней выдержки, — принялся расхваливать товар менеджер по продажам отдела джиннов, стоило мне только появиться.
— Это самое древнее, что у вас есть? — поинтересовался я, прохаживаясь вдоль стеклянных витрин с выставленными в них сосудами. Кувшины, бутылки, лампы и даже ночные вазы самых разных форм и всевозможных материалов.
— Что вы, молодой человек! Мы самая уважаемая фирма из всех занимающихся этим бизнесом. — Пухлый продавец приподнял похожую на вареник верхнюю губу в искреннем оскале. — Если вы посмотрите вон в том углу, то увидите образцы, которым по две-три тысячи лет.
— Уже лучше.
Приблизившись к указанной секции, я принялся читать крошечные бирки, привязанные к сосудам. Возраст и цена. Первая цифра еще как-то укладывается в мозгах, а вот вторая… Но, снявши голову, по волосам не плачут, и я указал на самую древнюю бутылку, вернее кувшин, только без ручки — из всех имевшихся в наличии. Все мои сбережения, включая неприкосновенный запас и запас на черный день, ушли на оплату данного приобретения.
Заполнив документы и входившую в стоимость индульгенцию первого класса, освобождающую от ответственности за одно смертоубийство человека или за два — существ неземного происхождения, приравненных к разумным, или за десять членовредительств, или же за тысячу и одну супружескую измену, я получил свою копию договора и вожделенный сосуд.
— Поздравляю с приобретением, — толстячок долго жал мне руку и даже проводил до дверей. Не иначе как имеет процент от каждой сделки.
Держа перед собой коробку, где в оберточной бумаге покоился кувшин, я поспешил за город. Для чего воспользовался машиной из проката. Моя-то колымага в ремонте после первой неудачной попытки отправить меня на тот свет. Вначале я принял ее за обыкновенный несчастный случай на дороге, но вторая, вследствие которой я остался без кисти правой руки и розового тумана в отношении ближайшей из ныне живущих моих родственниц, показала всю серьезность положения. Руку заменили протезом повышенной прочности и с рядом небольших кибернетических дополнений, но уверенности в завтрашнем дне хирурги не добавили. А уж в свете открывшихся мне сведений…
Превентивный удар порой является единственно возможным шансом избежать смертельной атаки, отразить которую силенок не хватит.
Остановившись у обочины, я зубами сорвал скотч и вскрыл коробку. Шоссе оставалось почти пустынным. Лишь время от времени пронесется на бешеной скорости спешащий по своим делам автомобиль, заставив вздрогнуть мои и без того натянутые до предела нервы.
Откопав из бесконечных слоев бумага кувшин, я дрожащими руками вытащил его и осторожно поставил на землю.
Натертое до зеркального блеска серебро сосуда, отразив солнечный свет, пустило зайчика, весело запрыгнувшего на дверцу машины и оттуда заговорщицки подмигнувшего мне.
— Была не была, — решил я и потер теплый серебряный бок с холодными вкраплениями драгоценных ярко-красных камней.
Здоровенный рыжий кот с порванными в бахрому ушами, шуршащий в придорожных кустах в поисках пропитания, с сомнением посмотрел на разворачивающееся действо и, решив, что его это не интересует, проворно исчез, подавшись искать более пригодные для охоты угодья.
Отойдя на пару шагов — на всякий случай, — я принялся ожидать появления джинна, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Некоторое время нечего не происходило. Я уже начал подумывать, не стоило ли соскоблить сургуч, когда с хлопком вылетела пробка и из горлышка потянулась в небо сизая струйка дыма, словно из дула пистолета после выстрела.
Заинтересованный, я подался вперед. Раньше мне не доводилось воочию лицезреть джиннов. Уж очень это дорогое удовольствие — загадать им желание.
Дым перестал идти. Из горлышка донесся хриплый кашель.
— Так и должно быть? — спросил я сам у себя.
В ответ раздался дикий рев, и из кувшина вылетел джинн. Он мгновенно занял собой полгоризонта и лишь после этого перестал расти.
От неожиданности я отпрянул, все же поздравив себя с удачным приобретением. Какая мощь!
Джинн скрестил руки на бочкообразной груди и впился в меня своим горящим взором.
— Кто потревожил мой послеобеденный сон? — пророкотал он.
Собравшись с духом, я задрал голову носом кверху и заорал в ответ что было мочи:
— Я-а-а!.. Кх!
— Слушаю и повинуюсь, господин, да продлятся твои скоротечные годы!
— Не мог бы ты стать поменьше, чтобы мне не приходилось кричать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99