В глазах потемнело, а когда я в следующий миг бросил взор на идущую по воде девушку, ее уже не было. Она растаяла словно мираж.
Обессиленно растянувшись на ложе, я прикрываю глаза. Перед внутренним взором плывет хоровод разноцветных огоньков, в ушах стоит звон, а в мозгу пульсирует одна-единственная мысль: «Это видение».
Боль понемногу отступает, и я соскальзываю в сон.
Лунный диск — круглая физиономия бритого наголо вояки — оскаливает в улыбке два ряда крупных коралловых зубов и, багровея от резкого притока крови, орет:
— Взвод! Равнение на мои звезды!
Бледная россыпь звезд по обе стороны от него весело пульсирует.
— Пошел! Пошел! — надрывается в крике вояка. Пронзив облака, на землю падают серебряные сосуды с удивительно знакомой инкрустацией. При ударе они взрываются, окутываясь плотными клубами дыма. Порыв ветра срывает дымовой покров, являя взору десяток обнаженных девушек. Они весело смеются и с разгону бросаются в воды озера. Но вместо того чтобы погрузиться в них, пришелицы, словно брошенные рукой ребенка плоские камушки (по-моему, это называется бросить «жабкой»), скачут по его поверхности от берега к берегу, поднимая брызги и весело вереща.
Возникает непреодолимое желание присоединиться к их веселью.
— Я иду!
Но вместо наслаждения приходит боль. Судорожно дернувшись, я вырываюсь из липких объятий сна.
Над головой плещется небесная даль, наполненная сиянием незнакомых звезд.
Прижимая к груди руки, я медленно перевожу дыхание и закрываю распахнувшийся в беззвучном крике рот.
Пригрезится же такое! Любезный джинн, прогуливающаяся по лунной дорожке девушка, лунный десант… Любой толкователь сновидений вместо прогноза на радужное будущее выписал бы назначение к психиатру, вполне способному росчерком своей авторучки это самое будущее мне обеспечить. На полном государственном довольствии: трехразовое питание, кров над головой, разнопланово одаренная компания и дармовой кайф в виде укольчика на сон грядущий.
Утерев уголком покрывала холодный пот со лба, я осторожно приподнимаюсь на локтях:
— Эй, джинн!
Но вместо раба сосуда мне отвечает тихий женский голос:
— Едва пришел в себя и сразу за бутылку… Нельзя! А вот покушать нужно. Будешь?
— Да, — не раздумывая, отвечаю я, и лишь затем оборачиваюсь, чтобы посмотреть на соблазнительницу. В том плане, что разве что-нибудь может быть соблазнительнее трапезы для голодного?
Закутанная в плотную накидку рыжеволосая женщина наклоняется и поднимает высокую миску, накрытую крышкой. Протянув ее мне, она поясняет:
— Куриный бульон.
На фоне кроваво-красного лунного диска и в переливчатом свете свечей черты ее лица едва различимы, но есть в них что-то знакомое.
— Ольга? — пораженный догадкой, спрашиваю я.
— Да, Сокрушитель. Пей.
— Но как?
— Бульон уже остыл.
Пригубив предложенную жидкость, я кривлюсь, но на всякий случай спрашиваю:
— Это ты приготовила?
— Нет, жрицы Великого дракона.
— А чего-нибудь съедобного ты с собой не прихватила?
— Нет.
Вздохнув, я допиваю отвратительный на вкус напиток. Интересно, что вместо соли они в него положили?
Ольга приняла из моих рук миску и, поставив ее на землю, присела на край ложа. Накидка распахнулась, до самого бедра обнажив чудной формы ножку с укрепленным у колена ножом. А когда она склонилась надо мной, изучая рану, ее мокрые волосы упали мне на лицо, приятно холодя его и источая нежный аромат трав. Ее крепкие пальцы нежно касаются моей груди, а распахнувшийся ворот накидки являет чудеснейшее из видений. Так и хочется агукнуть и сделать ручкой «дай-дай-дай».
— Может, ты удовлетворишь мое… У-у-у! — Я взвыл от боли, когда валькирия одним резким движением оторвала от раны заскорузлую повязку. — …любопытство.
— Хорошо заживает, — принюхавшись к открытой ране, сообщила она. — Спрашивай.
— Что это за место?
— Храм дня Великого дракона и храм ночи Великого дракона.
Выходит, разговор с джинном мне не привиделся, но тогда… Что еще случилось на самом деле? Звездный десант-то, конечно, бред. А вот длинноволосая девушка, идущая по лунной дорожке? А Ольга рыжая, и волосы у нее мокрые.
— Как я сюда попал?
— Это наша вина. Мы тебя принесли сюда. Но выбора не было. Ты истекал кровью, а по пятам шли остатки банды «Потрошителей» и стадо единорогов. А еще, кажется, горный тролль. Но он, скорее всего, был занят поисками вредителей, разрушивших его мост.
— А где Тихон? Викториния? С ними все хорошо?
— Они во временных жилищах паломников. В сам храм непосвященных не допускают.
— А как же ты сюда попала?
— Я посвященная.
— Ага…
Сменив повязку, Ольга удовлетворенно хмыкнула и, набросив накидку на голову, поднялась с ложа.
— Посиди со мной еще, — попросил я. — Хотя бы немножко.
— Как пожелаешь, Сокрушитель, — сказала она, садясь.
— Попрошу, — поправил я ее. — И зови меня Иваном.
— Хорошо, Сокрушитель Иван. — Ольга тряхнула непокорными золотыми локонами, своевольно выбивающимися из-под накидки.
— Просто Иван, или Ваня.
— Ваня.
— Так значительно лучше. Расскажи мне о себе, — попросил я, любуясь ею.
— Рассказывать особо нечего, — пожала плечами Ольга. — Я подкидыш. Воспитывалась в Забавицевском соборе Триединого дракона. Получила распределение к императорскому двору Евро. Назначена сопровождающей Нарвалской принцессы Викторинии. Вот и все.
— Краткая биография, — заметил я. — Только я почти ничего не понял. Может, ты поведаешь мне немного об этом мире, а то я…
— Ой, я и позабыла совсем, что ты пришел со звезд.
— Что-то вроде того.
— И совсем-совсем ничего не знаешь?
— Ничегошеньки.
Некоторое время Ольга в задумчивости царапает ноготками ткань простыни, а затем коротко знакомит меня с историей, географией и политическим устройством этого мира, всем своим видом опровергая утверждение, что женская глупость более сексуальна.
— Наш мир создал дракон. Это-то ты знаешь? Нет?! Ладно, расскажу с самого начала сотворения нашего мира. Сперва был бесконечный океан. Затем с пустого неба прилетела Луна. Она сотворила из небесной грязи гнездо и снесла огромное яйцо…
Вот вам и ответ, что первично — курица или яйцо.
— …а сама улетела назад, но недалеко, чтобы иметь возможность регулярно наблюдать за гнездом. Спустя положенный срок треснула наружная скорлупа. Она распалась на четыре больших куска. Каждый кусок выпал за свой край гнезда, но, удерживаемый прочной пленкой, остался рядом. Прошел еще один положенный срок, и треснула средняя скорлупа. Она наполнила четыре предыдущих куска своими драгоценными осколками, а поверх залила густым слоем прозрачного белка. Минул последний срок, и, наконец, из внутреннего яйца проклюнулся дракон. Его называют нынче по-разному:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Обессиленно растянувшись на ложе, я прикрываю глаза. Перед внутренним взором плывет хоровод разноцветных огоньков, в ушах стоит звон, а в мозгу пульсирует одна-единственная мысль: «Это видение».
Боль понемногу отступает, и я соскальзываю в сон.
Лунный диск — круглая физиономия бритого наголо вояки — оскаливает в улыбке два ряда крупных коралловых зубов и, багровея от резкого притока крови, орет:
— Взвод! Равнение на мои звезды!
Бледная россыпь звезд по обе стороны от него весело пульсирует.
— Пошел! Пошел! — надрывается в крике вояка. Пронзив облака, на землю падают серебряные сосуды с удивительно знакомой инкрустацией. При ударе они взрываются, окутываясь плотными клубами дыма. Порыв ветра срывает дымовой покров, являя взору десяток обнаженных девушек. Они весело смеются и с разгону бросаются в воды озера. Но вместо того чтобы погрузиться в них, пришелицы, словно брошенные рукой ребенка плоские камушки (по-моему, это называется бросить «жабкой»), скачут по его поверхности от берега к берегу, поднимая брызги и весело вереща.
Возникает непреодолимое желание присоединиться к их веселью.
— Я иду!
Но вместо наслаждения приходит боль. Судорожно дернувшись, я вырываюсь из липких объятий сна.
Над головой плещется небесная даль, наполненная сиянием незнакомых звезд.
Прижимая к груди руки, я медленно перевожу дыхание и закрываю распахнувшийся в беззвучном крике рот.
Пригрезится же такое! Любезный джинн, прогуливающаяся по лунной дорожке девушка, лунный десант… Любой толкователь сновидений вместо прогноза на радужное будущее выписал бы назначение к психиатру, вполне способному росчерком своей авторучки это самое будущее мне обеспечить. На полном государственном довольствии: трехразовое питание, кров над головой, разнопланово одаренная компания и дармовой кайф в виде укольчика на сон грядущий.
Утерев уголком покрывала холодный пот со лба, я осторожно приподнимаюсь на локтях:
— Эй, джинн!
Но вместо раба сосуда мне отвечает тихий женский голос:
— Едва пришел в себя и сразу за бутылку… Нельзя! А вот покушать нужно. Будешь?
— Да, — не раздумывая, отвечаю я, и лишь затем оборачиваюсь, чтобы посмотреть на соблазнительницу. В том плане, что разве что-нибудь может быть соблазнительнее трапезы для голодного?
Закутанная в плотную накидку рыжеволосая женщина наклоняется и поднимает высокую миску, накрытую крышкой. Протянув ее мне, она поясняет:
— Куриный бульон.
На фоне кроваво-красного лунного диска и в переливчатом свете свечей черты ее лица едва различимы, но есть в них что-то знакомое.
— Ольга? — пораженный догадкой, спрашиваю я.
— Да, Сокрушитель. Пей.
— Но как?
— Бульон уже остыл.
Пригубив предложенную жидкость, я кривлюсь, но на всякий случай спрашиваю:
— Это ты приготовила?
— Нет, жрицы Великого дракона.
— А чего-нибудь съедобного ты с собой не прихватила?
— Нет.
Вздохнув, я допиваю отвратительный на вкус напиток. Интересно, что вместо соли они в него положили?
Ольга приняла из моих рук миску и, поставив ее на землю, присела на край ложа. Накидка распахнулась, до самого бедра обнажив чудной формы ножку с укрепленным у колена ножом. А когда она склонилась надо мной, изучая рану, ее мокрые волосы упали мне на лицо, приятно холодя его и источая нежный аромат трав. Ее крепкие пальцы нежно касаются моей груди, а распахнувшийся ворот накидки являет чудеснейшее из видений. Так и хочется агукнуть и сделать ручкой «дай-дай-дай».
— Может, ты удовлетворишь мое… У-у-у! — Я взвыл от боли, когда валькирия одним резким движением оторвала от раны заскорузлую повязку. — …любопытство.
— Хорошо заживает, — принюхавшись к открытой ране, сообщила она. — Спрашивай.
— Что это за место?
— Храм дня Великого дракона и храм ночи Великого дракона.
Выходит, разговор с джинном мне не привиделся, но тогда… Что еще случилось на самом деле? Звездный десант-то, конечно, бред. А вот длинноволосая девушка, идущая по лунной дорожке? А Ольга рыжая, и волосы у нее мокрые.
— Как я сюда попал?
— Это наша вина. Мы тебя принесли сюда. Но выбора не было. Ты истекал кровью, а по пятам шли остатки банды «Потрошителей» и стадо единорогов. А еще, кажется, горный тролль. Но он, скорее всего, был занят поисками вредителей, разрушивших его мост.
— А где Тихон? Викториния? С ними все хорошо?
— Они во временных жилищах паломников. В сам храм непосвященных не допускают.
— А как же ты сюда попала?
— Я посвященная.
— Ага…
Сменив повязку, Ольга удовлетворенно хмыкнула и, набросив накидку на голову, поднялась с ложа.
— Посиди со мной еще, — попросил я. — Хотя бы немножко.
— Как пожелаешь, Сокрушитель, — сказала она, садясь.
— Попрошу, — поправил я ее. — И зови меня Иваном.
— Хорошо, Сокрушитель Иван. — Ольга тряхнула непокорными золотыми локонами, своевольно выбивающимися из-под накидки.
— Просто Иван, или Ваня.
— Ваня.
— Так значительно лучше. Расскажи мне о себе, — попросил я, любуясь ею.
— Рассказывать особо нечего, — пожала плечами Ольга. — Я подкидыш. Воспитывалась в Забавицевском соборе Триединого дракона. Получила распределение к императорскому двору Евро. Назначена сопровождающей Нарвалской принцессы Викторинии. Вот и все.
— Краткая биография, — заметил я. — Только я почти ничего не понял. Может, ты поведаешь мне немного об этом мире, а то я…
— Ой, я и позабыла совсем, что ты пришел со звезд.
— Что-то вроде того.
— И совсем-совсем ничего не знаешь?
— Ничегошеньки.
Некоторое время Ольга в задумчивости царапает ноготками ткань простыни, а затем коротко знакомит меня с историей, географией и политическим устройством этого мира, всем своим видом опровергая утверждение, что женская глупость более сексуальна.
— Наш мир создал дракон. Это-то ты знаешь? Нет?! Ладно, расскажу с самого начала сотворения нашего мира. Сперва был бесконечный океан. Затем с пустого неба прилетела Луна. Она сотворила из небесной грязи гнездо и снесла огромное яйцо…
Вот вам и ответ, что первично — курица или яйцо.
— …а сама улетела назад, но недалеко, чтобы иметь возможность регулярно наблюдать за гнездом. Спустя положенный срок треснула наружная скорлупа. Она распалась на четыре больших куска. Каждый кусок выпал за свой край гнезда, но, удерживаемый прочной пленкой, остался рядом. Прошел еще один положенный срок, и треснула средняя скорлупа. Она наполнила четыре предыдущих куска своими драгоценными осколками, а поверх залила густым слоем прозрачного белка. Минул последний срок, и, наконец, из внутреннего яйца проклюнулся дракон. Его называют нынче по-разному:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99