– Итак, мои дорогие, давайте не будем высказывать друг другу претензий, а лучше во всем разберемся спокойно.
Все утвердительно закивали головой, даже мои ученики.
– Вот ты, Алладина, скажи честно, не кривя душой и интеллектом, ты любишь Ронша?
– Конечно, больше всего на свете!
– А ты, Ронш, прости за нескромный вопрос, ты любишь АйБабу?
– Если честно, то безумно.
– Правда?! – радостно подскочила Алладина.
– Раз наблюдается такое тотальное взаимопонимание, то почему бы нам не разобраться теперь в таких пустяках, как оговорки Ронша?
Ронш слегка занервничал, но держался молодцом.
– Скажи нам, Ронш, что ты имел в виду, когда сказал: «Так ты знаешь?!»
– Мне стыдно и неловко говорить об этом.
– Почему?
– Алладина тогда меня разлюбит.
– Это не беда, авось не разлюбит.
– Ладно, я попробую, но предупреждаю, это очень печальная и страшная история.
– Мы все во внимании.
– Ладно, слушайте.
Мои ученики от удовольствия аж светились – я им редко рассказывала сказки на ночь, а тут как раз сказка за сказкой, да еще детективы, да еще про любовь, да еще у детей переходный возраст, да еще – ой, а Ронш уже рассказывал.
… Несколько лет назад, когда я был еще совсем юношей и мое пламенное сердце искало тепла и любви, нежности и понимания, я отправился на вечеринку в соседний город Голыйврут, что на западе отсюда. Там есть клуб, где собираются волшебная элита и обычные люди. Клуб назывался «До упада!». И вот там, среди мелькания лиц, рук, юбок, плащей, меню, серпантина, среди шума музыки и звона бокалов, грохота барабанов и падающих вилок я заметил одну красивую девушку. Она была обворожительна и так разительно выделялась на общем фоне, что не заметить ее было сложно. В красном облегающем платье с широким декольте, на шее ожерелье из черепков крабов. Ее пышные волосы струились по плечам, словно живые, а губы так и жаждали поцелуев. Я решил познакомиться. Купил два бокала красного вина и подошел к ее столику, где она, как ни странно, сидела в одиночестве.
– Добрый день, – поздоровался я.
– Добрый, – ответила она и посмотрела на меня изучающим взглядом, словно орнитолог на небывалую птицу.
– Вы одеты в красное платье, а у меня два бокала с красным вином, вот я и подошел к вам, как говорится, подобное притягивается подобным.
– Что ж, раз подошли, садитесь. А раз сядете, то наливайте, а как нальете, предложите перейти на «ты», а перейдя на «ты», перейдете все границы.
Но для начала я выполнил только первое – сел напротив.
– Скажите, юноша, как зовут вас?
– Ронш. А вас?
– Меня? Вы не знаете моего имени?
– Простите, нет.
– Меня зовут Филонила Фьютьилья.
– Какое красивое и многообещающее имя.
– Вы находите?
– Да.
Я просто был вне себя от радости и счастья, впервые в жизни у меня получался интересный и содержательный разговор с девушкой.
– Скажите, Филонила, почему я должен был знать ваше имя?
– Давайте уж я сама предложу перейти на «ты», а то автор уже устал писать слова Вы, Вам, Ваше.
– Хорошо. Любой ваш… ой, прости, любой твой каприз.
– Имя мое ты должен был знать, если бы знал, кто я такая.
– И кто же?
– Я писательница.
– И что из этого?
– Так все дело в том, какая писательница.
– И какая?
– Известная!
– Правда?
– Да.
– Прости, но я в последнее время не читаю книг.
– Так… тогда понятно… Такие произведения, как «Занесенные снегом», «Эй, Джейн!» или «Конус Эрля», ты не читал?
– Нет.
– Это хорошо, со мной обычно знакомятся только потому, что я известная писательница, а не просто хороший человек.
– А ты хороший человек?
– Ну-у, это, наверно, на любителя.
– Может, все-таки выпьем, а то вино в бокалах скоро из красного станет белым.
– Выпьем.
Мы чокнулись бокалами, после чего беседа пошла оживленней. Мы болтали о жизни, я рассказывал о себе, она о себе, и к концу вечера, когда луна уже была, что называется, в самом соку, я знал о ней достаточно много.
Филонила Фьютьилья – известная писательница, которую уже целый год заедают одиночество и тоска, а также финансовый кризис. Дело в том, что ее произведения, как оказалось со временем, обладают весьма странным феноменом – они вызывают полный шок от откровенности, с которой в книгах изображены самые интимные мысли человека. Из-за этого к ней стали приезжать, прилетать, приползать и приходить толпы мужчин, предлагающих выйти за них замуж. Им казалось, что Фьютьилья такая же, как и героини ее романов, но это было не так. В жизни Филонила была другой – она была тонко чувствующей, сверхэстетичной личностью. Под самый конец разговора она мне призналась, что бабушка ее, Пренкта Фьютьилья, была колдуньей, и от бабушки у нее остался дар страстной любви и магического владения словом. То есть все, что Филонила пишет, как правило, сбывается. Поэтому, кроме мужчин, ее донимает огромное количество женщин, набивающихся к ней в подружки, для того чтобы стать прототипами героинь ее романов. Всем хочется большой и светлой любви.
– Представляешь, Ронш, я не знаю, где мне укрыться от всей этой суеты! Что я только ни пробовала – алкоголь, путешествия, ох, лучше и не вспоминать. Но, где бы я ни появлялась, все начиналось заново – мужчины, женщины… и так до бесконечности или постели…
– Да-а, я так хотел бы тебе помочь.
– Спасибо, конечно, но чем ты можешь помочь?
– Я могу увести тебя туда, где никто не найдет. Никогда.
– Уведи, уведи меня, пожалуйста! Я так хочу наконец-то поработать в тишине, у меня в голове созрел один интересный сюжет новой книги. Представляешь, живет человек, обычный человек, обычно живет. И вдруг в одно прекрасное утро он просыпается в хорошем настроении и идет в трактир, чтобы отметить это самое хорошее настроение, и тут с ним начинают происходить самые невероятные события…
ВДРУГ ОКАЗАЛСЯ ДРУГ
У этой истории явно была мораль, но, увы, – летописец ее запамятовал.
Д. Адамс
Я не дал ей закончить мысль, а напомнил, что могу увести ее. Мы незаметно вышли из бара. Проследовав незамеченными тихой темной улочкой, мы оказались в небольшом городском тупике.
– И куда теперь? – спросила Филонила, начиная подозревать что-то неладное.
– Не бойся, я не тот, кем могу оказаться в твоем воображении.
– Надеюсь.
Тупик на самом деле был не таким уж, простите за каламбур, «тупым» – здесь скрывался потайной ход, который я обнаружил несколько дней назад, когда совершал поспешное бегство от пятнадцати человек, пытавшихся спросить у меня, который час. В тот момент, когда они еще чуть-чуть – и сами бы посмотрели, который час на моих часах, я спиной прислонился к стене. Она поддалась. За ней оказался подземный ход, ведущий в небольшую пещерку за чертой города.
– Сюда! – позвал я девушку и стал толкать стену спиной, но она не поддавалась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67