— А кто среди вас, — спросил Ричард у Арчи, — интересуется всем этим или пытается выяснить значение того, что здесь происходит? — Он повел руками.
Октопаук ответил, что не понял вопроса.
— Да понял ты, лукавец, — Ричард улыбнулся. — Только ваши оптимизаторы отвели это время для беседы на другую тему… Арчи, мне хочется поговорить не о вашем Эмбриобанке и не о том, в каком именно инженерном отделении я хотел бы работать, чтобы своим трудом оправдать ресурсы, израсходованные вами для поддержания моей жизни. Я хочу поговорить о том, что на самом деле здесь происходит. Почему мы — люди, сети, птицы и вы со всем вашим зверинцем — находимся на этом огромном загадочном космическом корабле, летящем к звезде, которую мы, люди, именуем Тау Кита?
Арчи молчал, наверное, секунд тридцать.
— Членам нашего рода в Узле сообщили то же, что и вам: некий высший разум каталогизирует жизненные формы Галактики, особое внимание уделяя космическим путешественникам. По его требованию мы укомплектовали типичную колонию и разместили ее внутри этого Рамы, чтобы они могли подробно проследить за нашим видом.
— Выходит, и вы, октопауки, знаете о происходящем и о том, кто или что кроется за всем этим, не больше нас людей?
— Да, — согласился Арчи. — Скорее всего даже меньше. Тех октопауков, что побывали в Узле, сейчас в колонии нет. Как я говорил, пауки, обитавшие на Раме II, относились к низшей разновидности. Единственной доступной нам информацией об Узле располагает ваша семья… быть может, в сжатом виде она сосредоточена в том небольшом объеме сетчатого материала, который мы содержим в нашем зоопарке.
— Так, значит… — задумчиво произнес Ричард. — И вы не задаете вопросов?
— Еще в детстве, — сказал Арчи, — нас приучают не тратить время на вопросы, относительно которых мы не располагаем достаточной информацией.
Ричард на мгновение умолк.
— А как вышло, что вы знаете так много о птицах и сетях? — вдруг спросил он.
— Прости, Ричард, — промолвил Арчи после небольшой паузы, — но сейчас я больше не могу разговаривать с тобой на эту тему… Как ты правильно понял, мы должны обсудить, хочешь ли ты работать в инженерном отделении Эмбриобанка. А в случае утвердительного ответа — какая область из всех, что ты сегодня видел, представляет для тебя наибольший интерес?
— Но их чертова прорва, — ответил Ричард со смехом. — Да, Арчи, — добавил он, — все вокруг великолепно, в особенности ваш, так сказать, энциклопедический департамент. Я бы хотел поработать именно там, чтобы расширить свои скромные познания в биологии… Но почему ты спрашиваешь меня об этом уже теперь? Разве после ленча больше демонстраций не будет?
— Да, — продолжил Арчи. — Дальнейшая часть программы включена в основном лишь для полноты. Почти половина Эмбриобанка отведена под микробиологические объекты; работы в этой области сложнее и требуют общения с москитоморфами. Нам трудно представить, что ты сможешь работать в каком-нибудь из этих отделений.
Под главной микробиологической лабораторией находилось подвальное помещение; туда допускали лишь по специальным пропускам. Арчи упомянул, что в подвальных этажах Эмбриобанка в больших количествах производят летающих видеоквадроидов. Ричард попросил, чтобы ему показали, как это делается. Запланированную экскурсию прекратили, и Ричард простоял без дела почти несколько фенгов, пока Арчи получал разрешение на посещение «детских яслей» квадроидов.
Пара октопауков проводила их по длинным пандусам в подземелье.
— Детская специально устроена под землей, — сообщил Арчи Ричарду, — для надежности. В нашем домене мы располагаем тремя аналогичными предприятиями.
«Черт побери», — пробормотал Ричард про себя, пока он и три его спутника октопаука вышли на помост над большим прямоугольным залом. Он сразу узнал все: в нескольких метрах под ним но полу сновали примерно сотня москитоморфов, выполнявших неизвестные функции. С потолка спускались восемь прямоугольных решеток, каждая около пяти метров длиной и два шириной, симметрично размещенных по залу; непосредственно под каждой из них располагался большой овальный объект, похожий на огромный орех. Решетки были окружены густой вьющейся порослью или паутиной.
— Я видел нечто подобное много лет назад, — проговорил Ричард. — Под Нью-Йорком. Это было как раз перед моей первой встречей с одним из ваших сородичей. Мы с Николь перепугались до потери сознания.
— «Кажется, я что-то читал об этом случае, — ответил Арчи. — Прежде чем доставить Элли и Эпонину в Изумрудный город, я изучил все старые материалы по вашему виду. Кое-что было уже упаковано, поэтому подробных сведений удалось обнаружить очень немного…
— Но я помню все — как будто это было вчера, — перебил его Ричард. — Я поместил пару миниатюрных роботов в небольшой вагончик подземки, и они исчезли в тоннеле. Потом они нашли место, похожее на этот зал, и полезли по паутине… наконец, за ними погнался один из ваших сородичей…
— Можно не сомневаться — ваши роботы забрели в детскую квадроидов. Октопауки стремились защитить их. Все очень просто… — Арчи знаком разрешил сопровождавшему их инженеру приступить к объяснениям.
— Царицы квадроидов проводят период беременности в специальных помещениях на первом этаже, — начал инженер. — Каждая откладывает тысячу яиц. Когда скапливается несколько миллионов яиц, их вместе помещают в один из овальных контейнеров. Внутри них поддерживается достаточно высокая температура; при этом время, необходимое для созревания квадроидов заметно уменьшается. Плотная завеса вокруг контейнеров поглощает излучаемое тепло, тем самым обеспечивая приемлемые условия для москитоморфов, приглядывающих за детской…
Ричард слушал вполуха, обратившись в этот момент к воспоминаниям. «Теперь все ясно: та крошечная подземка предназначалась для москитоморфов».
— …специальные датчики внутри контейнеров извещают о времени, когда квадроиды готовы появиться на свет. За несколько фенгов до автоматического раскрытия овальных контейнеров, сетки поливают нужными химическими веществами. Первыми вылетают на запах царицы. За ними следуют исступленные орды самцов — настоящее черное облачко. Потом квадроидов собирают и приступают к массовой дрессировке…
— Изящная идея, — проговорил Ричард. — Но у меня есть очень простой вопрос: почему квадроиды делают для вас эти снимки?
— Ответ короток, — отозвался Арчи. — В течение тысячелетий этот вид подвергался генетической обработке, способной усилить стремление выполнить наши указания. Наши москитоморфные специалисты разговаривают с ними на химическом языке, который квадроиды используют для общения между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153