И вдруг вспомнила несколько строчек из поэмы Бениты Гарсиа. Открыв своей портативный компьютер, она быстро отыскала все стихотворение.
Во времена раздумий или боли, Когда меня гнетет груз прошлых лет, Я вкруг себя гляжу, разыскивая взглядом Те души близкие, что знают неведомое мне, Те души, что имеют силу перенесть несчастья, От которых я плачу, содрогаюсь и тоскую…
Они мне говорят: так жить нельзя.
Уму не подобает власть эмоций.
Рассудок должен направлять поступки и слова…
А тот, кто справиться с собой не может — В бессилии смирись со слепотой.
Но были — я их помню — времена, Когда без утешенья не было терзанья, И некто проливал бальзам на рану.
Но возраст учит — делай все одна.
В себе самой ищу я покаянья, В душе своей кричу… в себе ищу ответ:
Какие б демоны в тебе ни бушевали, Урок заученный ты не забудешь, нет.
В последний путь уходит каждый одиноко.
Нет помощи тебе в твой смертный день.
Готовься же к нему в час жизни быстротечной, Пой, веселись и плачь — пока душа твоя Еще не отлетела… и памятуй про Тень.
Николь несколько раз перечитала стихотворение. И тут же поняла, насколько устала. Опустив голову на единственный стол в комнате, она уснула.
Синий Доктор легонько постучала по плечу Николь щупальцем. Та шевельнулась и открыла глаза.
— Ты проспала почти два часа. Тебя ждут в административном центре.
— Что случилось? — спросила Николь, протирая глаза. — Почему все ждут меня?
— Накамура выступил с большой речью в Новом Эдеме. Верховный Оптимизатор хочет обсудить эту новость с тобой.
Николь вздрогнула и схватилась за стол. Через несколько секунд головокружение прекратилось.
— Благодарю тебя за все, — проговорила она. — Иду немедленно.
7
— По-моему, Никки не следует разрешать слушать речь, — сказал Роберт. — Она лишь перепугается и ничего больше.
— Речь Накамуры повлияет и на ее жизнь, — проговорила Элли. — Если захочет, пусть смотрит… В конце концов, Роберт, она жила с октопауками…
— Но она не сможет понять, что все это значит, — возразил Роберт, — ей же еще нет даже четырех лет.
Словом, вопрос остался нерешенным, и когда несколько минут спустя диктатор Нового Эдема, наконец, должен был вот-вот появиться на телеэкране, Никки вошла к матери в гостиную.
— Я не буду слушать его, — малышка проявила удивительный такт, — не хочу, чтобы вы с папочкой ссорились.
В одной из комнат дворца Накамуры устроили телестудию. Именно из нее тиран обычно обращался к гражданам Нового Эдема. Последняя речь была произнесена три месяца назад, когда он объявил о вводе войск в Южный полуцилиндр — чтобы «отразить инопланетную угрозу». Контролируемые правительством газеты и телевидение регулярно сообщали новости с фронта, фабрикуя свидетельства «жестокого сопротивления» октопауков, и ожидаемая речь о ходе и целях войны на юге должна была стать первым публичным выступлением Накамуры.
Для выступления Накамура приказал своим портным сшить ему новый костюм сегуна, дополнив его парадным мечом и кинжалом. Старинные японские доспехи, говорил он, должны были подчеркнуть его роль военного предводителя, защитника колонии. В день передачи помощники Накамуры помогли ему затянуться потуже, чтобы произвести грозное впечатление.
Мистер Накамура говорил стоя, глядя прямо в камеру. Хмурое выражение так и не оставило его лица во время всей речи.
— Всем нам в последние месяцы пришлось пожертвовать многим, — начал он,
— чтобы поддержать наших мужественных солдат, воюющих за Цилиндрическим морем со злобным и коварным врагом. Наша разведка донесла, что безжалостные октопауки, которых так подробно описал доктор Тернер после своего отважного бегства, намереваются в самом ближайшем будущем совершить нападение на Новый Эдем. В этот критический час люди должны удвоить свою решимость и сплотиться против инопланетного агрессора.
— Наши полководцы стремятся преодолеть Барьерный лес, преграждающий путь в заселенную октопауками область, отрезать их от продовольствия и сырья и тем самым предотвратить дальнейшее наступление. Работая дни и ночи ради существования колонии, наши инженеры сумели усовершенствовать геликоптерный флот, способный теперь осуществить подобную операцию. Мы нанесем свой удар без промедления, люди должны доказать инопланетянам, что не являются беззащитными.
— К этому времени наши воины уже очистили от инопланетян всю область между Цилиндрическим морем и Барьерным лесом. В жестоких схватках мы уничтожили сотни вражеских солдат, разрушили источники энергопитания и водоснабжения. Продуманные планы обеспечивают минимальные потери. Но мы не должны проявлять самоуверенность, поскольку имеем все основания полагать, что еще не встретились с элитным корпусом смертников, о котором доктор Тернер слыхал в плену. Именно этот корпус — в этом нельзя сомневаться — возглавит авангард чужаков, если мы немедленно не предотвратим нападение на Новый Эдем. Помните, время — тоже наш враг. Наш удар должен полностью лишить октопауков боеспособности.
— Хочется вкратце упомянуть еще об одном. Недавно нашим войскам на юге сдался предатель Ричард Уэйкфилд со своим спутником октопауком. Они утверждают, что посланы военным командованием инопланетян, чтобы начать мирные переговоры. В этом шаге можно усмотреть лишь ловушку, нового троянского коня… Как ваш вождь считаю необходимым заслушать их дело в ближайшие несколько дней. Не сомневайтесь: я не допущу переговоров, ставящих под угрозу безопасность колонии. Исход слушания будет объявлен немедленно после вынесения приговора.
— Роберт, — возразила Элли, — но ты же знаешь: почти все, что он говорит, — чистая ложь … У октопауков не существует корпуса смертников, они не оказывали никакого сопротивления. Как ты можешь молчать? Почему ты позволяешь ему делать от твоего лица ложные утверждения?
— Политика — это политика, Элли, — ответил Роберт. — Все прекрасно это знают, и никто не верит ему…
— Но это еще хуже. Неужели ты не понимаешь, что происходит?
Роберт направился к двери.
— Куда ты? — спросила Элли.
— В госпиталь. У меня обход.
Не веря своим глазам, Элли простояла несколько секунд, глядя на него. А потом взорвалась.
— Вот ты каков ! — закричала она. — У тебя только одно на уме — твоя работа! Безумец затевает авантюру, которая скорее всего закончится всеобщей погибелью, а для тебя, как всегда, главное — дело… Роберт, одумайся! Почему тебя никогда ничто не волнует?
Роберт в раздражении шагнул к ней.
— Опять ты со своей вечной святостью. Почему ты считаешь, что права, Элли? Откуда тебе знать, что все мы погибнем? Быть может, план Накамуры удастся…
— Ты обманываешь себя, Роберт. Хочешь повернуться спиной и надеешься, что, если твой маленький мирок останется цел, все остальное тоже будет в порядке… Роберт, ты не прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Во времена раздумий или боли, Когда меня гнетет груз прошлых лет, Я вкруг себя гляжу, разыскивая взглядом Те души близкие, что знают неведомое мне, Те души, что имеют силу перенесть несчастья, От которых я плачу, содрогаюсь и тоскую…
Они мне говорят: так жить нельзя.
Уму не подобает власть эмоций.
Рассудок должен направлять поступки и слова…
А тот, кто справиться с собой не может — В бессилии смирись со слепотой.
Но были — я их помню — времена, Когда без утешенья не было терзанья, И некто проливал бальзам на рану.
Но возраст учит — делай все одна.
В себе самой ищу я покаянья, В душе своей кричу… в себе ищу ответ:
Какие б демоны в тебе ни бушевали, Урок заученный ты не забудешь, нет.
В последний путь уходит каждый одиноко.
Нет помощи тебе в твой смертный день.
Готовься же к нему в час жизни быстротечной, Пой, веселись и плачь — пока душа твоя Еще не отлетела… и памятуй про Тень.
Николь несколько раз перечитала стихотворение. И тут же поняла, насколько устала. Опустив голову на единственный стол в комнате, она уснула.
Синий Доктор легонько постучала по плечу Николь щупальцем. Та шевельнулась и открыла глаза.
— Ты проспала почти два часа. Тебя ждут в административном центре.
— Что случилось? — спросила Николь, протирая глаза. — Почему все ждут меня?
— Накамура выступил с большой речью в Новом Эдеме. Верховный Оптимизатор хочет обсудить эту новость с тобой.
Николь вздрогнула и схватилась за стол. Через несколько секунд головокружение прекратилось.
— Благодарю тебя за все, — проговорила она. — Иду немедленно.
7
— По-моему, Никки не следует разрешать слушать речь, — сказал Роберт. — Она лишь перепугается и ничего больше.
— Речь Накамуры повлияет и на ее жизнь, — проговорила Элли. — Если захочет, пусть смотрит… В конце концов, Роберт, она жила с октопауками…
— Но она не сможет понять, что все это значит, — возразил Роберт, — ей же еще нет даже четырех лет.
Словом, вопрос остался нерешенным, и когда несколько минут спустя диктатор Нового Эдема, наконец, должен был вот-вот появиться на телеэкране, Никки вошла к матери в гостиную.
— Я не буду слушать его, — малышка проявила удивительный такт, — не хочу, чтобы вы с папочкой ссорились.
В одной из комнат дворца Накамуры устроили телестудию. Именно из нее тиран обычно обращался к гражданам Нового Эдема. Последняя речь была произнесена три месяца назад, когда он объявил о вводе войск в Южный полуцилиндр — чтобы «отразить инопланетную угрозу». Контролируемые правительством газеты и телевидение регулярно сообщали новости с фронта, фабрикуя свидетельства «жестокого сопротивления» октопауков, и ожидаемая речь о ходе и целях войны на юге должна была стать первым публичным выступлением Накамуры.
Для выступления Накамура приказал своим портным сшить ему новый костюм сегуна, дополнив его парадным мечом и кинжалом. Старинные японские доспехи, говорил он, должны были подчеркнуть его роль военного предводителя, защитника колонии. В день передачи помощники Накамуры помогли ему затянуться потуже, чтобы произвести грозное впечатление.
Мистер Накамура говорил стоя, глядя прямо в камеру. Хмурое выражение так и не оставило его лица во время всей речи.
— Всем нам в последние месяцы пришлось пожертвовать многим, — начал он,
— чтобы поддержать наших мужественных солдат, воюющих за Цилиндрическим морем со злобным и коварным врагом. Наша разведка донесла, что безжалостные октопауки, которых так подробно описал доктор Тернер после своего отважного бегства, намереваются в самом ближайшем будущем совершить нападение на Новый Эдем. В этот критический час люди должны удвоить свою решимость и сплотиться против инопланетного агрессора.
— Наши полководцы стремятся преодолеть Барьерный лес, преграждающий путь в заселенную октопауками область, отрезать их от продовольствия и сырья и тем самым предотвратить дальнейшее наступление. Работая дни и ночи ради существования колонии, наши инженеры сумели усовершенствовать геликоптерный флот, способный теперь осуществить подобную операцию. Мы нанесем свой удар без промедления, люди должны доказать инопланетянам, что не являются беззащитными.
— К этому времени наши воины уже очистили от инопланетян всю область между Цилиндрическим морем и Барьерным лесом. В жестоких схватках мы уничтожили сотни вражеских солдат, разрушили источники энергопитания и водоснабжения. Продуманные планы обеспечивают минимальные потери. Но мы не должны проявлять самоуверенность, поскольку имеем все основания полагать, что еще не встретились с элитным корпусом смертников, о котором доктор Тернер слыхал в плену. Именно этот корпус — в этом нельзя сомневаться — возглавит авангард чужаков, если мы немедленно не предотвратим нападение на Новый Эдем. Помните, время — тоже наш враг. Наш удар должен полностью лишить октопауков боеспособности.
— Хочется вкратце упомянуть еще об одном. Недавно нашим войскам на юге сдался предатель Ричард Уэйкфилд со своим спутником октопауком. Они утверждают, что посланы военным командованием инопланетян, чтобы начать мирные переговоры. В этом шаге можно усмотреть лишь ловушку, нового троянского коня… Как ваш вождь считаю необходимым заслушать их дело в ближайшие несколько дней. Не сомневайтесь: я не допущу переговоров, ставящих под угрозу безопасность колонии. Исход слушания будет объявлен немедленно после вынесения приговора.
— Роберт, — возразила Элли, — но ты же знаешь: почти все, что он говорит, — чистая ложь … У октопауков не существует корпуса смертников, они не оказывали никакого сопротивления. Как ты можешь молчать? Почему ты позволяешь ему делать от твоего лица ложные утверждения?
— Политика — это политика, Элли, — ответил Роберт. — Все прекрасно это знают, и никто не верит ему…
— Но это еще хуже. Неужели ты не понимаешь, что происходит?
Роберт направился к двери.
— Куда ты? — спросила Элли.
— В госпиталь. У меня обход.
Не веря своим глазам, Элли простояла несколько секунд, глядя на него. А потом взорвалась.
— Вот ты каков ! — закричала она. — У тебя только одно на уме — твоя работа! Безумец затевает авантюру, которая скорее всего закончится всеобщей погибелью, а для тебя, как всегда, главное — дело… Роберт, одумайся! Почему тебя никогда ничто не волнует?
Роберт в раздражении шагнул к ней.
— Опять ты со своей вечной святостью. Почему ты считаешь, что права, Элли? Откуда тебе знать, что все мы погибнем? Быть может, план Накамуры удастся…
— Ты обманываешь себя, Роберт. Хочешь повернуться спиной и надеешься, что, если твой маленький мирок останется цел, все остальное тоже будет в порядке… Роберт, ты не прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153