«Даже сам дьявол не желает уничтожить все сущее, потому что тогда он сам тоже оказался бы уничтоженным. Даже самые злые создания не стремятся ко всеобщему разрушению — они хотят лишь эксплуатировать его в своих целях». Алвин никогда не слышал слово «эксплуатировать» прежде, но звучало оно довольно мерзко.
«Поэтому в великой войне Разрушителя со всем остальным миром Бог и дьявол должны быть заодно. Но дьявол не знает этого, поэтому иногда он служит Разрушителю».
«Ты имеешь в виду, что дьявол работает против самого себя?» «Я говорю не о дьяволе», сказал Сказитель. Когда он приступал к своей очередной истории, его так же невозможно было сбить с пути, как заставить дождь перестать литься. «В великой войне против этого Разрушителя из твоего кошмара все мужчины и женщины мира должны быть заодно. Но великий враг остается невидимым, так что никто не догадывается, что, может быть, неосознанно служит ему. Например, они не понимают, что война — союзник Разрушителя, потому что она уничтожает все, чего касается. Они не понимают, что огонь, убийство, преступления, алчность и похоть ломают те хрупкие оковы, которые позволяют людям создавать нации, города и семьи, верить своим друзьям и хранить от распада свои души».
«Ты, наверное, самый настоящий пророк», сказал Алвин-младший. «Потому что из того, что ты сказал, я не понял ни слова». «Пророк», пробормотал Сказитель. «Ну да. Только вот видели все это не мои, а твои глаза. Теперь я знаю, в чем была беда Аарона; он мог говорить слова истины, но не был способен сам иметь видения». "Из моих кошмаров ты раздул целую историю.
Сказитель не ответил ни слова, сидя опершись локтями о колени на земле и уныло положив подбородок на ладони. Алвин попытался понять, о чем он говорит. Он был уверен, что то, что он видел в своих кошмарах, не было материальным, поэтому говорить о Разрушителе как о каком-то существе было явным поэтическим преувеличением. И все же, это могло оказаться правдой, может статься, этот Разрушитель действительно был настоящим, а не чем-то, что просто померещилось Алвину, просто Алвин был единственным способным его видеть. Возможно, весь мир находился в величайшей опасности, и долгом Алвина было побороть Разрушителя, изгнать его и держать его в страхе. Конечно, когда этот сон приходил к Алвину, он был ему так отвратителен, что единственным желанием мальчика было избавиться от кошмара как можно скорее. Но он понятия не имел, как это сделать.
«Допустим, я тебе верю», сказал Алвин. «Допустим, такая штука как Разрушитель действительно существует. Но я ведь ничего не могу с этим поделать».
Слабая улыбка мелькнула на лице Сказителя. Он наклонился в сторону, чтобы освободить руку, медленно протянул ее к земле и поднял маленькую жучиную корзинку, лежавшую в траве.
«Разве это похоже на ничего?»
«Это же просто пучок травы».
«Это было пучком травы», сказал Сказитель. «И если ты сломаешь ее, она опять станет пучком травы. Но теперь, сейчас, это что-то большее». «Маленькая жучиная корзинка, вот и все».
«Что-то, что создал ты».
«Ну да, конечно, трава не растет в форме таких корзинок».
«И когда ты сделал ее, то отразил нападение Разрушителя».
«Немного же для этого потребовалось».
«Да», сказал Сказитель. «Всего лишь сделав одну жучиную корзинку. Так ты победил его».
Теперь все то, о чем рассказывал Сказитель, стало складываться для Алвина в одну картину. Алвин знал все те веши, которые считаются в этом мире противоположностями: добро и зло, свет и тьма, свобода и рабство, любовь и ненависть. Но различие между созиданием и разрушением было гораздо глубже. Таким глубоким, что почти никто и не замечал, что эта противоположность была важнейшей из всех. Но он знал об этом, и поэтому Разрушитель стал его злейшим врагом. Вот почему Разрушитель приходил к нему во сне. Кроме того, у Алвина был дар. Дар упорядочения вашей, дар заставлять веши принимать надлежащую им форму.
«Я думаю, мое настоящее видение было о том же», сказал Алвин.
«Ты не обязан рассказывать мне о Сияющем Человеке», сказал Сказитель.
«Я не хотел бы быть навязчиво любопытным».
«Ты хочешь сказать, что обычно узнаешь интересные тебе веши, когда кто-нибудь проговориться?»
Дома за подобное высказывание он сразу получил бы пощечину, но Сказитель только рассмеялся.
«Я сделал одну нехорошую вещь, не подозревая об этом», сказал Алвин. «пришел Сияющий Человек, встал в шаге от моей кровати и сначала показал мне видение причиненного мной зла чтобы я понял, что это зло. Знаешь, я очень сильно плакал, мне казалось, что я такой нехороший. Но потом он мне показал, зачем нужен мой дар, и мне кажется, что ты говоришь о том же. Я видел камень, который я вытащил из горы, он был круглый как мяч, и когда я пригляделся, то увидел, что это целый мир, с лесами, зверями, океанами, рыбой и всем прочим. Вот зачем нужен мой дар, чтобы все веши попадали на правильное место».
Глаза Сказителя блестели. «Сияющий Человек дал тебе такое видение», сказал он. «такое видение, что я отдал бы жизнь за то, чтобы увидеть его». «Только потому, что я использовал свой дар во вред другим, просто для собственного удовольствия», сказал Алвин. «Я дал ему обещание, самую серьезную клятву в своей жизни, что я никогда не использую свой дар для себя. Только для других».
«Хорошее обещание», сказал Сказитель. «Я бы хотел, чтобы все мужчины и женщины на земле дали такое обещание и держали бы его». «В общем, вот откуда я знаю, что этот… Разрушитель не был видением. И Сияющий Человек не был видением. То, что он показал мне, было видением, но сам-то он был настоящий».
«И Разрушитель?»
«Тоже настоящий. Я видел его не в своей голове, а здесь».
Сказитель кивнул, его глаза не отрывались от лица Алвина. «Я могу делать веши», сказал Алвин. «быстрее, чем он может их уничтожать».
«Никто не может делать веши достаточно быстро», сказал Сказитель. «Если все люди на земле сделают миллион миллионов миллионов миллионов кирпичей и будут всю свою жизнь строить стену, стена станет разрушаться быстрее, чем они ее строят. Куски стены будут разваливаться прежде, чем будут построены». «Ну а теперь это просто глупо», сказал Алвин. «Стена не может развалиться до того, как ее построили».
«Если они будут заниматься этим достаточно долго, кирпичи станут стираться в пыль, их собственные руки будут гноиться и облезать как слизь с костей, пока кирпичи, плоть и кости не распадутся в неразличимую пыль. Тогда Разрушитель дунет, и пыль разлетится во все стороны так, что ее уже не собрать. вселенная станет холодной, тихой, беззвучной, темной, и наконец-то у Разрушителя будет время передохнуть».
Алвин попытался разобраться в сказанном. Обычно он пытался сделать это, когда Троуэр говорил в школе о религии, поэтому его опыт говорил ему, что дело это довольно опасное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
«Поэтому в великой войне Разрушителя со всем остальным миром Бог и дьявол должны быть заодно. Но дьявол не знает этого, поэтому иногда он служит Разрушителю».
«Ты имеешь в виду, что дьявол работает против самого себя?» «Я говорю не о дьяволе», сказал Сказитель. Когда он приступал к своей очередной истории, его так же невозможно было сбить с пути, как заставить дождь перестать литься. «В великой войне против этого Разрушителя из твоего кошмара все мужчины и женщины мира должны быть заодно. Но великий враг остается невидимым, так что никто не догадывается, что, может быть, неосознанно служит ему. Например, они не понимают, что война — союзник Разрушителя, потому что она уничтожает все, чего касается. Они не понимают, что огонь, убийство, преступления, алчность и похоть ломают те хрупкие оковы, которые позволяют людям создавать нации, города и семьи, верить своим друзьям и хранить от распада свои души».
«Ты, наверное, самый настоящий пророк», сказал Алвин-младший. «Потому что из того, что ты сказал, я не понял ни слова». «Пророк», пробормотал Сказитель. «Ну да. Только вот видели все это не мои, а твои глаза. Теперь я знаю, в чем была беда Аарона; он мог говорить слова истины, но не был способен сам иметь видения». "Из моих кошмаров ты раздул целую историю.
Сказитель не ответил ни слова, сидя опершись локтями о колени на земле и уныло положив подбородок на ладони. Алвин попытался понять, о чем он говорит. Он был уверен, что то, что он видел в своих кошмарах, не было материальным, поэтому говорить о Разрушителе как о каком-то существе было явным поэтическим преувеличением. И все же, это могло оказаться правдой, может статься, этот Разрушитель действительно был настоящим, а не чем-то, что просто померещилось Алвину, просто Алвин был единственным способным его видеть. Возможно, весь мир находился в величайшей опасности, и долгом Алвина было побороть Разрушителя, изгнать его и держать его в страхе. Конечно, когда этот сон приходил к Алвину, он был ему так отвратителен, что единственным желанием мальчика было избавиться от кошмара как можно скорее. Но он понятия не имел, как это сделать.
«Допустим, я тебе верю», сказал Алвин. «Допустим, такая штука как Разрушитель действительно существует. Но я ведь ничего не могу с этим поделать».
Слабая улыбка мелькнула на лице Сказителя. Он наклонился в сторону, чтобы освободить руку, медленно протянул ее к земле и поднял маленькую жучиную корзинку, лежавшую в траве.
«Разве это похоже на ничего?»
«Это же просто пучок травы».
«Это было пучком травы», сказал Сказитель. «И если ты сломаешь ее, она опять станет пучком травы. Но теперь, сейчас, это что-то большее». «Маленькая жучиная корзинка, вот и все».
«Что-то, что создал ты».
«Ну да, конечно, трава не растет в форме таких корзинок».
«И когда ты сделал ее, то отразил нападение Разрушителя».
«Немного же для этого потребовалось».
«Да», сказал Сказитель. «Всего лишь сделав одну жучиную корзинку. Так ты победил его».
Теперь все то, о чем рассказывал Сказитель, стало складываться для Алвина в одну картину. Алвин знал все те веши, которые считаются в этом мире противоположностями: добро и зло, свет и тьма, свобода и рабство, любовь и ненависть. Но различие между созиданием и разрушением было гораздо глубже. Таким глубоким, что почти никто и не замечал, что эта противоположность была важнейшей из всех. Но он знал об этом, и поэтому Разрушитель стал его злейшим врагом. Вот почему Разрушитель приходил к нему во сне. Кроме того, у Алвина был дар. Дар упорядочения вашей, дар заставлять веши принимать надлежащую им форму.
«Я думаю, мое настоящее видение было о том же», сказал Алвин.
«Ты не обязан рассказывать мне о Сияющем Человеке», сказал Сказитель.
«Я не хотел бы быть навязчиво любопытным».
«Ты хочешь сказать, что обычно узнаешь интересные тебе веши, когда кто-нибудь проговориться?»
Дома за подобное высказывание он сразу получил бы пощечину, но Сказитель только рассмеялся.
«Я сделал одну нехорошую вещь, не подозревая об этом», сказал Алвин. «пришел Сияющий Человек, встал в шаге от моей кровати и сначала показал мне видение причиненного мной зла чтобы я понял, что это зло. Знаешь, я очень сильно плакал, мне казалось, что я такой нехороший. Но потом он мне показал, зачем нужен мой дар, и мне кажется, что ты говоришь о том же. Я видел камень, который я вытащил из горы, он был круглый как мяч, и когда я пригляделся, то увидел, что это целый мир, с лесами, зверями, океанами, рыбой и всем прочим. Вот зачем нужен мой дар, чтобы все веши попадали на правильное место».
Глаза Сказителя блестели. «Сияющий Человек дал тебе такое видение», сказал он. «такое видение, что я отдал бы жизнь за то, чтобы увидеть его». «Только потому, что я использовал свой дар во вред другим, просто для собственного удовольствия», сказал Алвин. «Я дал ему обещание, самую серьезную клятву в своей жизни, что я никогда не использую свой дар для себя. Только для других».
«Хорошее обещание», сказал Сказитель. «Я бы хотел, чтобы все мужчины и женщины на земле дали такое обещание и держали бы его». «В общем, вот откуда я знаю, что этот… Разрушитель не был видением. И Сияющий Человек не был видением. То, что он показал мне, было видением, но сам-то он был настоящий».
«И Разрушитель?»
«Тоже настоящий. Я видел его не в своей голове, а здесь».
Сказитель кивнул, его глаза не отрывались от лица Алвина. «Я могу делать веши», сказал Алвин. «быстрее, чем он может их уничтожать».
«Никто не может делать веши достаточно быстро», сказал Сказитель. «Если все люди на земле сделают миллион миллионов миллионов миллионов кирпичей и будут всю свою жизнь строить стену, стена станет разрушаться быстрее, чем они ее строят. Куски стены будут разваливаться прежде, чем будут построены». «Ну а теперь это просто глупо», сказал Алвин. «Стена не может развалиться до того, как ее построили».
«Если они будут заниматься этим достаточно долго, кирпичи станут стираться в пыль, их собственные руки будут гноиться и облезать как слизь с костей, пока кирпичи, плоть и кости не распадутся в неразличимую пыль. Тогда Разрушитель дунет, и пыль разлетится во все стороны так, что ее уже не собрать. вселенная станет холодной, тихой, беззвучной, темной, и наконец-то у Разрушителя будет время передохнуть».
Алвин попытался разобраться в сказанном. Обычно он пытался сделать это, когда Троуэр говорил в школе о религии, поэтому его опыт говорил ему, что дело это довольно опасное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69