В своем сопротивлении сионизму верхушка арабского общества и его интеллигенция, стоявшая во главе арабского национального движения, руководствовались вовсе не экономическими (что было бы абсурдным с их стороны), а дальновидными и серьезными политическими причинами. Они понимали, что сионизм «угрожал навязать им политическую жертву, которая состояла в утрате ключевых позиций в Палестинском государстве» (130, 66).
Джордж Антониус, лидер и публицист движения арабских националистов, понимал политические последствия создавшейся ситуации лучше, чем многие его единомышленники. Это был культурный, честный и умный человек, смерть которого была большой потерей для Ближнего Востока. Он тоже, хотя и не без некоторых колебаний, предсказывал провал сионизма. Возможно, он был не вполне уверен, что палестинские арабы возьмутся за оружие. «Без насильственного выселения крестьянства, — писал он, — которое предпочтет потере земли смерть, создание еврейского государства в Палестине не представляется возможным. Даже если отвлечься от чисто политической проблемы, одной этой причины достаточно, чтобы обречь на провал попытку осуществления сионистской мечты» (5, 410).
Англичане надеялись, что у евреев ничего не получится, а эксперты были просто уверены в этом. Согласно отчету, составленному для института Карнеги, сионистское движение «…не считается с реальностью и обречено на неудачу… Такие экономические факторы, как бедность страны, скудость ее ресурсов и отсутствие промышленности обрекают всякое начинание подобного рода на провал. Все предприятие носит надуманный характер, его основным двигателем является энтузиазм людей, которые, несмотря на благие намерения, по-видимому, не отдают себе отчета в сложности проблемы и не принимают в расчет интересы коренного населения». Между тем, несмотря на возникавшие время от времени экономические проблемы, на отсутствие понимания и сочувствия со стороны нееврейского мира и многих состоятельных евреев Запада, работа, неприметная для взглядов большинства посещавших Святую землю туристов и паломников, продолжалась. Равнодушие, а зачастую и законодательные препоны мандатных властей были причиной того, что в течение первых лет поселенцы смогли продержаться лишь благодаря тяжелой борьбе. Когда наслышанные о сионистской авантюре туристы спрашивали, как продвигается дело, им отвечали, что оно потерпело неудачу. За пределами еврейской общины предложения помощи или проявления симпатии были крайне редки, и лишь немногие посторонние наблюдатели желали, чтобы эксперимент увенчался успехом. Пионеры сионизма жили и работали в атмосфере, отравленной недоброжелательством. Однако их вера в будущее Страны Израиля оставалась неколебимой.
Совершенно несправедливо подозревавшиеся в юдофильстве журналисты братья Таро испытывали жалость к этим заблуждавшимся людям. В 1927 году они сообщили, что все начинание фактически близится к провалу:
«Все эти социальные эксперименты, которыми так гордятся эти несчастные, — не более, чем высокопарное прикрытие убогой реальности. Вне зависимости от того, по какому принципу — коммунистическому, социалистическому, кооперативному или семейному — они организованы, никто из них не смог бы прокормиться без помощи извне. Подобно плачущим у Стены плача, они живут еврейской благотворительностью. Ни одно из этих поселений не является экономически независимым… Каждый такой земледелец-пионер может существовать лишь за счет еврейских богатств… Ах, сколь далеко это от романтических грез Герцля!… Очень многие из них уже уехали, и скольких из тех, кто еще здесь, я застану в стране, если вернусь сюда через десять лет?» (174, 163 и 172). Английские друзья в Палестине были довольны репортажами двух французских антисемитов, и военный губернатор Иерусалима сэр Роналд Сторрз воздал им должное: «Лишь немногие писали о еврейском народе с большим восхищением и большей симпатией» (170, 363). Однако эти французы зачастую проявляли свою симпатию весьма странным образом. «Склонность Израиля к стонам и жалобам, — писали они в 1920 году, — порой тешит себя неслыханными преследованиями, неслыханной резней и несправедливостью». Возможно, при своем посещении Палестины они придерживались благовоспитанной разновидности антисемитизма, однако во Франции уже не пытались скрыть свои подлинные чувства. Как писал в 1935 году Жан Дроль, они послужили «связующим звеном между декларациями Дрюмона и действиями Гитлера» (51, 328). Они были рады узнать в Иерусалиме, что сионизм обречен, и довели эту благую весть до сведения своих французских читателей. Они писали, что сионистское движение зиждется на «восточной любви к преувеличениям и неуместном тщеславии»; что «евреи по своей природе не склонны к любому виду физического труда», и нет никакого сомнения в том, что Израиль «вскорости будет занят иным делом, а реально всю работу будут исполнять арабы, так что великая попытка сионистов обновить свой народ через его союз с землей потерпит провал» (176, 255).
Несомненно, английские туристы, которые по возвращении домой из Палестины описывали свои впечатления, выражались куда откровеннее, чем два вышеупомянутых француза; они редко делали вид, что симпатизируют сионистскому начинанию, и зачастую не стеснялись в выражениях. Один из наиболее искренних и злобных комментариев принадлежит перу женщины:
«С высокомерием, каким всегда отличался этот жестоковыйный народ, сионисты постоянно пытаются убедить мир в том, что ислам и арабы не идут в расчет, что евреи принадлежат к особой и привилегированной расе и что у них есть свой собственный и единственно истинный Бог… Когда первый энтузиазм „репатриантов“ начнет ослабевать, как эти псевдорабочие думают справиться с сельскохозяйственными проблемами?…Безусловно, недостаточно просто принести в страну материальное благосостояние… Роскошь еще не составляет цивилизации» (157, 145-149). Однако некоторым англичанам начинало приходить в голову, что этот жестоковыйный народ и в самом деле может преуспеть в своих планах по возвращению Палестине ее древней славы страны молока и меда. Вследствие этого автор предисловия к книге Дугласа Даффа «Картинки Палестины» сэр Арнольд Вильсон в 1936 году посоветовал евреям оставить плантации и научно-исследовательские институты и сосредоточить свою деятельность вокруг Стены плача. Если они хотят заниматься земледелием, им следует отправиться в другое место, на иную, менее священную землю:
«Разве не очевиден тот факт, что сионизм в его нынешнем понимании является могилой еврейства? Разве настоящие сионисты не пришли к осознанию того, что и для них Земля обетованная — скорее духовная, нежели материальная ценность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97