Он полагал, что книга Дрюмона «опасна» и собьет с толку многих читателей. Французские евреи не отнеслись к ней серьезно — и ошиблись. Изидор Лёб *6 в «Ревю дез Этюд Жуив» совершенно справедливо заметил, что это сочинение Дрюмона — просто абсурд.
Популярность пришла к Дрюмону благодаря католической печати: сначала благодаря журналу французской церковной иерархии «Ле Монд», а затем и газете «ЛТОнивер», основанной Луи Вейо. «Ле Монд» имел лишь 3 тысячи подписчиков и сталкивался с серьезными финансовыми трудностями. «На 1886 год жизнь нашего издания спасена, — писал монсиньор дТОльс кардиналу Лавижери 7 января. — Мы нашли нового и очень способного редактора, г-на Дрюмона, который сможет помочь нам и упрочит нашу репутацию» (17, 2, 27). Естественно, что Дрюмон воспользовался своим новым постом, чтобы представить читателям свой труд — «Еврейскую Францию». «Все благонамеренные люди, — говорилось в редакционной статье от 6 мая 1886 года, — с симпатией отнесутся к защитнику Иисуса Христа и будут благодарны ему за его неустрашимость».
На страницах «ЛТОнивер» некий священник-миссионер объяснял (13 мая), что план Дрюмона состоит «не в уничтожении евреев, а в более или менее насильственной экспроприации еврейской собственности. Еврейская раса, — добавлял он, — видимо, и создана была для обогащения, для систематического и научно разработанного грабежа». Однако, было замечено в одной из статей «Ле Фигаро», предложение о конфискации всей еврейской собственности легко может быть истолковано настолько широко, чтобы включить также и собственность честных французских католиков. Дрюмон выступал за экспроприацию всего еврейского капитала, который был, по его мнению, приобретен нечестным путем.
«Все эти идеи и аргументы Дрюмона, — писал много лет тому назад Жан Жорес *7, — были позаимствованы у определенных клерикальных противников Французской революции, убеждавших в те времена народ в том, что собственность, экспроприированная революцией, будет передана евреям. Но на этот раз Дрюмоном было проведено различие между „хорошими“ и „плохими“ капиталистами» (91, 2, 82-84). Подчеркивая это различие, Дрюмон рекомендовал улучшить положение французских рабочих за счет еврейской собственности. «В тот день, когда католики, устав защищать общество, ставшее исключительно еврейским, позволят голодным толпам ворваться в дома еврейских банкиров… эти вчерашние нищие и сегодняшние тираны будут сокрушены, и их кровь оставит пятна не краснее того кошерного мяса, которое они едят».
В более позднем сочинении «Конец мира» Дрюмон расширил свою программу грабежа, включив в нее не только евреев немецкого происхождения, которых он особенно ненавидел, но и еврейские семьи, которые уже много поколений жили во Франции. Теперь он предлагал захватить весь еврейский капитал и передать его Национальному рабочему банку. Эту идею он сопроводил благочестивым упоминанием о Людовике Святом, который имел обыкновение запирать евреев в тюремные камеры и держать их там на хлебе и воде до тех пор, пока они не «возвращали» своих денег.
«Давайте же подражать Людовику Святому… запрем же на замок сотни евреев, католиков или протестантов, одинаково обогатившихся еврейскими методами, т.е. финансовыми операциями. Заставим их возвратить миллиарды, которые они выкачали из общего национального достояния, а затем создадим экономическое общество, куда войдут исключительно представители рабочих, которые установят общественный порядок, наиболее отвечающий всеобщим интересам».
Этой идеи никто не принял всерьез. «Еврейская Франция» имела огромный успех. В числе самых рьяных ее поклонников были стойкие сторонники капитализма — роялисты, которые видели в книге политическое оружие против республики, и церковники, нашедшие в ней материалы, подкреплявшие их воскресные проповеди. До конца года это «евангелие антисемитизма» разошлось во Франции в сотнях тысяч экземпляров. Наиболее читаемая в эти годы газета «Ле Пти Журнал» издавала книгу Дрюмона отдельными выпусками и вручала их как призы в викторинах и т.п. На протяжении десяти лет книга выдержала более 140 изданий. В Париже рекламировалось популярное издание ее с рисунком, изображающим автора в виде бородатого воина, нападающего на Моисея и Скрижали Завета. «Может ли кто-нибудь привести хоть один протест католика против изображения этого святотатствующего фигляра, облаченного в доспехи рыцаря Гроба Господня и попирающего копытами Моисея?» — спрашивал Леон Блуа.
Свое благочестивое сочинение Дрюмон распространял по всей Европе. Права на испанское издание книги он продал по номинальной цене. «Это самое меньшее, — писал он, — что я могу сделать для такой страны, как Испания, которая дала миру суд инквизиции — патриотический и гуманный суд, на который евреи нападали потому, что он охранял христианскую добропорядочность от вторгшихся в страну эксплуататоров-семитов». Польскому издателю он дал права на издание бесплатно, пояснив, что надеется на божественное вознаграждение за свою щедрость. «Я молю Бога, чтобы мой труд жил в сердцах всех польских патриотов, ненавидящих бесчестных евреев, которые предали их». Дрюмон много молился; молитва была особой и важной частью его деятельности *8.
В Австрии, где один правый политик предложил, чтобы правительство назначило приз за отстрел евреев, как за отстрел волков, Дрюмон нашел много сочувствующих. Редактор венской газеты писал ему в 1886 году:
«Мы, австрийские антисемиты, ведущие неравный бой против всемогущего еврейства, не могли и надеяться на эту помощь из страны, относительно которой мы были уверены, что ее почти не затронуло зловещее влияние этих людей. Франция с ее 50-60 тысячами евреев казалась нам Эльдорадо в сравнении с нашей страной, которую эксплуатируют миллион семьсот пятьдесят тысяч индивидов этой расы»9. Хотя в 1931 году Жорж Бернанос похвалил «Еврейскую Францию» как «шедевр проницательности, аналитического подхода и эрудиции» (24, 185), на самом деле эта книга была шедевром лжи. У Дрюмона не было ни знаний, ни добросовестности историка. Целью его исследования был скандал. Большинство материала он позаимствовал у давно забытого А.Туссенеля *10 и подобных ему авторов, которые, собрав свидетельства об упадке французского общества, сделали патриотический вывод, что в этом виновны евреи. Дрюмон использовал и немецкие источники: в первую очередь, сочинения протестантского антисемита Иоганна Андреаса Айзенменгера" и другие книги, не переведенные на французский язык. Дрюмон не знал немецкого и, вероятно, прибегал к посторонней помощи. Вооруженный лживыми вымыслами по большей части немецкого производства, он развивал свою концепцию с легкостью, которая находила отклик в некритичных умах;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Популярность пришла к Дрюмону благодаря католической печати: сначала благодаря журналу французской церковной иерархии «Ле Монд», а затем и газете «ЛТОнивер», основанной Луи Вейо. «Ле Монд» имел лишь 3 тысячи подписчиков и сталкивался с серьезными финансовыми трудностями. «На 1886 год жизнь нашего издания спасена, — писал монсиньор дТОльс кардиналу Лавижери 7 января. — Мы нашли нового и очень способного редактора, г-на Дрюмона, который сможет помочь нам и упрочит нашу репутацию» (17, 2, 27). Естественно, что Дрюмон воспользовался своим новым постом, чтобы представить читателям свой труд — «Еврейскую Францию». «Все благонамеренные люди, — говорилось в редакционной статье от 6 мая 1886 года, — с симпатией отнесутся к защитнику Иисуса Христа и будут благодарны ему за его неустрашимость».
На страницах «ЛТОнивер» некий священник-миссионер объяснял (13 мая), что план Дрюмона состоит «не в уничтожении евреев, а в более или менее насильственной экспроприации еврейской собственности. Еврейская раса, — добавлял он, — видимо, и создана была для обогащения, для систематического и научно разработанного грабежа». Однако, было замечено в одной из статей «Ле Фигаро», предложение о конфискации всей еврейской собственности легко может быть истолковано настолько широко, чтобы включить также и собственность честных французских католиков. Дрюмон выступал за экспроприацию всего еврейского капитала, который был, по его мнению, приобретен нечестным путем.
«Все эти идеи и аргументы Дрюмона, — писал много лет тому назад Жан Жорес *7, — были позаимствованы у определенных клерикальных противников Французской революции, убеждавших в те времена народ в том, что собственность, экспроприированная революцией, будет передана евреям. Но на этот раз Дрюмоном было проведено различие между „хорошими“ и „плохими“ капиталистами» (91, 2, 82-84). Подчеркивая это различие, Дрюмон рекомендовал улучшить положение французских рабочих за счет еврейской собственности. «В тот день, когда католики, устав защищать общество, ставшее исключительно еврейским, позволят голодным толпам ворваться в дома еврейских банкиров… эти вчерашние нищие и сегодняшние тираны будут сокрушены, и их кровь оставит пятна не краснее того кошерного мяса, которое они едят».
В более позднем сочинении «Конец мира» Дрюмон расширил свою программу грабежа, включив в нее не только евреев немецкого происхождения, которых он особенно ненавидел, но и еврейские семьи, которые уже много поколений жили во Франции. Теперь он предлагал захватить весь еврейский капитал и передать его Национальному рабочему банку. Эту идею он сопроводил благочестивым упоминанием о Людовике Святом, который имел обыкновение запирать евреев в тюремные камеры и держать их там на хлебе и воде до тех пор, пока они не «возвращали» своих денег.
«Давайте же подражать Людовику Святому… запрем же на замок сотни евреев, католиков или протестантов, одинаково обогатившихся еврейскими методами, т.е. финансовыми операциями. Заставим их возвратить миллиарды, которые они выкачали из общего национального достояния, а затем создадим экономическое общество, куда войдут исключительно представители рабочих, которые установят общественный порядок, наиболее отвечающий всеобщим интересам».
Этой идеи никто не принял всерьез. «Еврейская Франция» имела огромный успех. В числе самых рьяных ее поклонников были стойкие сторонники капитализма — роялисты, которые видели в книге политическое оружие против республики, и церковники, нашедшие в ней материалы, подкреплявшие их воскресные проповеди. До конца года это «евангелие антисемитизма» разошлось во Франции в сотнях тысяч экземпляров. Наиболее читаемая в эти годы газета «Ле Пти Журнал» издавала книгу Дрюмона отдельными выпусками и вручала их как призы в викторинах и т.п. На протяжении десяти лет книга выдержала более 140 изданий. В Париже рекламировалось популярное издание ее с рисунком, изображающим автора в виде бородатого воина, нападающего на Моисея и Скрижали Завета. «Может ли кто-нибудь привести хоть один протест католика против изображения этого святотатствующего фигляра, облаченного в доспехи рыцаря Гроба Господня и попирающего копытами Моисея?» — спрашивал Леон Блуа.
Свое благочестивое сочинение Дрюмон распространял по всей Европе. Права на испанское издание книги он продал по номинальной цене. «Это самое меньшее, — писал он, — что я могу сделать для такой страны, как Испания, которая дала миру суд инквизиции — патриотический и гуманный суд, на который евреи нападали потому, что он охранял христианскую добропорядочность от вторгшихся в страну эксплуататоров-семитов». Польскому издателю он дал права на издание бесплатно, пояснив, что надеется на божественное вознаграждение за свою щедрость. «Я молю Бога, чтобы мой труд жил в сердцах всех польских патриотов, ненавидящих бесчестных евреев, которые предали их». Дрюмон много молился; молитва была особой и важной частью его деятельности *8.
В Австрии, где один правый политик предложил, чтобы правительство назначило приз за отстрел евреев, как за отстрел волков, Дрюмон нашел много сочувствующих. Редактор венской газеты писал ему в 1886 году:
«Мы, австрийские антисемиты, ведущие неравный бой против всемогущего еврейства, не могли и надеяться на эту помощь из страны, относительно которой мы были уверены, что ее почти не затронуло зловещее влияние этих людей. Франция с ее 50-60 тысячами евреев казалась нам Эльдорадо в сравнении с нашей страной, которую эксплуатируют миллион семьсот пятьдесят тысяч индивидов этой расы»9. Хотя в 1931 году Жорж Бернанос похвалил «Еврейскую Францию» как «шедевр проницательности, аналитического подхода и эрудиции» (24, 185), на самом деле эта книга была шедевром лжи. У Дрюмона не было ни знаний, ни добросовестности историка. Целью его исследования был скандал. Большинство материала он позаимствовал у давно забытого А.Туссенеля *10 и подобных ему авторов, которые, собрав свидетельства об упадке французского общества, сделали патриотический вывод, что в этом виновны евреи. Дрюмон использовал и немецкие источники: в первую очередь, сочинения протестантского антисемита Иоганна Андреаса Айзенменгера" и другие книги, не переведенные на французский язык. Дрюмон не знал немецкого и, вероятно, прибегал к посторонней помощи. Вооруженный лживыми вымыслами по большей части немецкого производства, он развивал свою концепцию с легкостью, которая находила отклик в некритичных умах;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97