Такой бывает вода в Макензи в час восхода.
Станислав замер на своей шкуре. Впервые в жизни он слышал, что отец говорил так много и так долго. Нельзя было пропустить ни одного звука, ибо это слова вождя и самого близкого человека.
— Белая Тучка, ты знаешь, что никто из индейцев не верит белым. Слишком много страданий принесли они на землю нашу и ничего из того, что обещали, не выполнили. Белые всегда очень красиво говорят, но назавтра забывают свои слова и делают по-другому. Сто тридцать Больших Солнц назад такими красивыми словами они обещали моему деду Текумзе оружие и поддержку, а потом предали и убили его!
Голос отца стал звонким, как сталь, когда она ударяет о камень. Отец порывисто встал, бросив к своим ногам погасшую калюти. Тень его, похожая на тень горного орла, легла на стену типи, и Станиславу показалось, что орел распахнул крылья и собирается взлететь. Отец поднял руки, в ярости сжав кулаки.
— Ты слышала это много раз, женщина, от меня и от воинов моего племени. Ты знаешь, как все произошло. Но он знает только то, что рассказывал ему старый Овасес в лагере Мугикоонс-Сит. А он должен узнать всю правду, прежде чем отправится с тобой в чужую землю. Должен, потому что он — кровь от моей крови!
Отец жестом приказал Сат-Оку встать. Станислав вскочил и поднял руку в знак того, что внимательно слушает. Отец шагнул вперед и положил свою ладонь ему на плечо. Это был жест такого величайшего доверия, что Станислав замер, почти не дыша. Никогда еще вождь шауни не обращался к своему сыну с такой теплотой. И в то же время лицо его было холодным, а в глазах тлела ярость.
— Сын мой, — произнес Высокий Орел, медленно выговаривая слова. — Настало время рассказать тебе о твоих великих предках. Я хочу, чтобы ты знал правду о моем деде и твоем прадеде Текумзе, которого все племена у Великих Озер знали под именем Падающая Звезда. Я расскажу тебе о его брате Тенскватаве, одном из мудрейших воинов племени. О том, как они подняли на войну против белых шестнадцать народов, от сик-сиков на севере до виандотов, семинолов и потаватоми на юге. Это было время великих воинов и великих дел, о которых ты должен помнить всегда, куда бы ни забросил тебя случай.
— Слушаю тебя, отец мой, — прошептал Станислав. — Мои уши открыты для твоих слов.
— Моим дедом и твоим прадедом был Текумзе — не забывай этого никогда, мой сын. Текумзе водил воинов на победоносные битвы, охотников — на большие охоты, собирал стариков на мудрые советы. Его голоса слушались шестнадцать племен, и, пока он был жив, тень поражения не падала на тропы воинов, а счастье было гостем каждого рода.
Но сначала был Понтиак, великий вождь племени оттава. Он начал то великое дело, которое продолжил потом Текумзе.
В то время белые, которых называют франками и которые занимали земли Луизианы на юге и Канады на севере, потерпели поражение от англичан. Англичане хлынули, как горный поток, в плодородные долины реки Огайо. Их было много, так много, как бывает лосося в реках во время нереста. Они шли небольшими отрядами или ехали на фургонах, запряженных лошадьми, и земля после них становилась пустой, будто по ней пронеслось стадо бизонов. В лесах переставали петь птицы, уходили на север олени и лоси.
Франки были слабее англичан и приносили меньше вреда. Они не захватывали наши охотничьи территории. Они покупали у нас пушнину, маис и мясо и старались расположить к себе наших воинов.
И вот когда англичане вошли в наши леса и начали строить на землях наших предков свои форты, собрался Совет вождей многих племен. На этот Совет пригласили франков. Два дня и две ночи заседали вожди, И все говорили одно: что настоящие враги индейцев — англичане, потому что они посягнули на священное право народа — право владеть землей отцов и дедов. Еще говорили, что англичане вообще не признают никаких прав свободных охотников и при встрече стараются первыми напасть на индейца. Да, сын мой, они убивали наших людей везде: на охотничьих тропах, у ручьев, у родных типи. Они охотились на краснокожих, как волки-мугикоонс охотятся на карибу.
Мы не хотели большой войны. Но на этом Совете вожди решили начать большую войну. Вождей поддержали франки. Они обещали дать нашим воинам оружие, которое стреляет огнем, обещали, что их воины поддержат нас в этой войне.
Здесь же, на Совете, старейшины выбрали великим вождем Понтиака, вождя племени оттава. Выбрали потому, что все знали о его мужестве.
Сразу после Совета Понтиак разослал гонцов ко всем племенам, живущим вокруг Великих Озер, племенам, которые кочевали по берегам Огайо и ее притокам, и племенам, живущим на берегах Миссисипи. В те годы мы, шауни, ставили свои типи тоже на берегах этой великой реки и ее сестры Миссури.
Гонцы Понтиака несли с собой вампумы и томагавки и призывали к восстанию против ненавистных белых, говорящих на английском языке.
«Если отдать белым земли вокруг Великих Озер, — говорили гонцы, — они построят на них форты и пойдут дальше. Белому человеку всегда мало того, что у него есть. Ему хочется все больше и больше. Настанет день, когда их воины войдут в наши леса и начнут строить в них свои поселения. А если построено поселение, белый никогда из него не уйдет. Если вы начнете войну сейчас, вы поможете вашим братьям оттава, земли которых уже топчут ноги англичан, вы тем самым защитите земли ваших отцов, и ваши дети смогут долгие годы спокойно играть у типи своих матерей».
Племя за племенем принимало вампум, посланный Понтиаком, и поднимало томагавк в знак согласия с его словами.
Поднялись онондаги, сенека и тускароры, виандоты и оджибва, меномики, онейды и крики. Приняли вампум мы, шауни, и даже несколько племен с низовьев Миссисипи согласились прийти на помощь восставшим, когда настанет весна.
Понтиак был опытным и мудрым воином. Он не собрал все племена вместе, чтобы не отрывать их от мест охоты и от полей. Он назначил определенный день, когда каждое племя должно было внезапно напасть на ближайший к нему английский форт, перебить гарнизон, а затем уже разгромить соседние поселения колонистов.
День начала войны был вторым днем Месяца Цветов. Так решил великий вождь. Сам он вместе с потаватоми, виандотами и оджибвеями должен был напасть на большой, хорошо укрепленный форт Детройт, незадолго до того отнятый англичанами у французов. Детройт был очень важным фортом, потому что он расположен, на протоке между озерами Гурон и Эри. Тот, кто владел Детройтом, был хозяином Великих Озер.
И вот настал тот великий день, который назначил Понтиак. Я уже сказал, что это было в Месяц Цветущих Трав, в Месяц Поющей Воды и Первого Меда. Воины восемнадцати племен одновременно напали на двадцать фортов белых, томагавки и стрелы запели Песню Смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Станислав замер на своей шкуре. Впервые в жизни он слышал, что отец говорил так много и так долго. Нельзя было пропустить ни одного звука, ибо это слова вождя и самого близкого человека.
— Белая Тучка, ты знаешь, что никто из индейцев не верит белым. Слишком много страданий принесли они на землю нашу и ничего из того, что обещали, не выполнили. Белые всегда очень красиво говорят, но назавтра забывают свои слова и делают по-другому. Сто тридцать Больших Солнц назад такими красивыми словами они обещали моему деду Текумзе оружие и поддержку, а потом предали и убили его!
Голос отца стал звонким, как сталь, когда она ударяет о камень. Отец порывисто встал, бросив к своим ногам погасшую калюти. Тень его, похожая на тень горного орла, легла на стену типи, и Станиславу показалось, что орел распахнул крылья и собирается взлететь. Отец поднял руки, в ярости сжав кулаки.
— Ты слышала это много раз, женщина, от меня и от воинов моего племени. Ты знаешь, как все произошло. Но он знает только то, что рассказывал ему старый Овасес в лагере Мугикоонс-Сит. А он должен узнать всю правду, прежде чем отправится с тобой в чужую землю. Должен, потому что он — кровь от моей крови!
Отец жестом приказал Сат-Оку встать. Станислав вскочил и поднял руку в знак того, что внимательно слушает. Отец шагнул вперед и положил свою ладонь ему на плечо. Это был жест такого величайшего доверия, что Станислав замер, почти не дыша. Никогда еще вождь шауни не обращался к своему сыну с такой теплотой. И в то же время лицо его было холодным, а в глазах тлела ярость.
— Сын мой, — произнес Высокий Орел, медленно выговаривая слова. — Настало время рассказать тебе о твоих великих предках. Я хочу, чтобы ты знал правду о моем деде и твоем прадеде Текумзе, которого все племена у Великих Озер знали под именем Падающая Звезда. Я расскажу тебе о его брате Тенскватаве, одном из мудрейших воинов племени. О том, как они подняли на войну против белых шестнадцать народов, от сик-сиков на севере до виандотов, семинолов и потаватоми на юге. Это было время великих воинов и великих дел, о которых ты должен помнить всегда, куда бы ни забросил тебя случай.
— Слушаю тебя, отец мой, — прошептал Станислав. — Мои уши открыты для твоих слов.
— Моим дедом и твоим прадедом был Текумзе — не забывай этого никогда, мой сын. Текумзе водил воинов на победоносные битвы, охотников — на большие охоты, собирал стариков на мудрые советы. Его голоса слушались шестнадцать племен, и, пока он был жив, тень поражения не падала на тропы воинов, а счастье было гостем каждого рода.
Но сначала был Понтиак, великий вождь племени оттава. Он начал то великое дело, которое продолжил потом Текумзе.
В то время белые, которых называют франками и которые занимали земли Луизианы на юге и Канады на севере, потерпели поражение от англичан. Англичане хлынули, как горный поток, в плодородные долины реки Огайо. Их было много, так много, как бывает лосося в реках во время нереста. Они шли небольшими отрядами или ехали на фургонах, запряженных лошадьми, и земля после них становилась пустой, будто по ней пронеслось стадо бизонов. В лесах переставали петь птицы, уходили на север олени и лоси.
Франки были слабее англичан и приносили меньше вреда. Они не захватывали наши охотничьи территории. Они покупали у нас пушнину, маис и мясо и старались расположить к себе наших воинов.
И вот когда англичане вошли в наши леса и начали строить на землях наших предков свои форты, собрался Совет вождей многих племен. На этот Совет пригласили франков. Два дня и две ночи заседали вожди, И все говорили одно: что настоящие враги индейцев — англичане, потому что они посягнули на священное право народа — право владеть землей отцов и дедов. Еще говорили, что англичане вообще не признают никаких прав свободных охотников и при встрече стараются первыми напасть на индейца. Да, сын мой, они убивали наших людей везде: на охотничьих тропах, у ручьев, у родных типи. Они охотились на краснокожих, как волки-мугикоонс охотятся на карибу.
Мы не хотели большой войны. Но на этом Совете вожди решили начать большую войну. Вождей поддержали франки. Они обещали дать нашим воинам оружие, которое стреляет огнем, обещали, что их воины поддержат нас в этой войне.
Здесь же, на Совете, старейшины выбрали великим вождем Понтиака, вождя племени оттава. Выбрали потому, что все знали о его мужестве.
Сразу после Совета Понтиак разослал гонцов ко всем племенам, живущим вокруг Великих Озер, племенам, которые кочевали по берегам Огайо и ее притокам, и племенам, живущим на берегах Миссисипи. В те годы мы, шауни, ставили свои типи тоже на берегах этой великой реки и ее сестры Миссури.
Гонцы Понтиака несли с собой вампумы и томагавки и призывали к восстанию против ненавистных белых, говорящих на английском языке.
«Если отдать белым земли вокруг Великих Озер, — говорили гонцы, — они построят на них форты и пойдут дальше. Белому человеку всегда мало того, что у него есть. Ему хочется все больше и больше. Настанет день, когда их воины войдут в наши леса и начнут строить в них свои поселения. А если построено поселение, белый никогда из него не уйдет. Если вы начнете войну сейчас, вы поможете вашим братьям оттава, земли которых уже топчут ноги англичан, вы тем самым защитите земли ваших отцов, и ваши дети смогут долгие годы спокойно играть у типи своих матерей».
Племя за племенем принимало вампум, посланный Понтиаком, и поднимало томагавк в знак согласия с его словами.
Поднялись онондаги, сенека и тускароры, виандоты и оджибва, меномики, онейды и крики. Приняли вампум мы, шауни, и даже несколько племен с низовьев Миссисипи согласились прийти на помощь восставшим, когда настанет весна.
Понтиак был опытным и мудрым воином. Он не собрал все племена вместе, чтобы не отрывать их от мест охоты и от полей. Он назначил определенный день, когда каждое племя должно было внезапно напасть на ближайший к нему английский форт, перебить гарнизон, а затем уже разгромить соседние поселения колонистов.
День начала войны был вторым днем Месяца Цветов. Так решил великий вождь. Сам он вместе с потаватоми, виандотами и оджибвеями должен был напасть на большой, хорошо укрепленный форт Детройт, незадолго до того отнятый англичанами у французов. Детройт был очень важным фортом, потому что он расположен, на протоке между озерами Гурон и Эри. Тот, кто владел Детройтом, был хозяином Великих Озер.
И вот настал тот великий день, который назначил Понтиак. Я уже сказал, что это было в Месяц Цветущих Трав, в Месяц Поющей Воды и Первого Меда. Воины восемнадцати племен одновременно напали на двадцать фортов белых, томагавки и стрелы запели Песню Смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58