– Сижу в этом кресле, ты проходишь в двух шагах и так занят тем парнем, что даже меня не замечаешь. Я пытаюсь привлечь твое внимание – никакого результата. Потом ты усаживаешься и начинаешь притворяться, будто читаешь "Нэйшн". Знаешь, старина, слепой и тот понял бы: не читал ты эту газету. Что у тебя с белым, какие дела?
– Никаких, – сказал Проныра, испытывая некоторое неудобство. Он и не предполагал, что его интерес к европейцу в темных очках столь заметен. – Просто он напомнил мне одного знакомого из Штатов.
– Странно, – протянул певец. – И мне он напомнил одного знакомого.
– Вот ведь как можно ошибиться, надо же! – Проныра затряс головой. – Во всяком случае, рад встрече. Прости мою рассеянность.
– Едешь в редакцию?
– Да.
– Передай привет моей девочке, – попросил певец. – Хороша!
– Непременно передам.
Мистер Питер Хамиси покуривал трубку и, не перебивая, слушал Проныру. Только его пальцы выстукивали дробь по металлической поверхности стола, давая знать Проныре, что его речь не слишком убедительна.
– Не думаю, что мы много потеряли, не побеседовав с Капвелой, – говорил Проныра редактору. – Побывай я даже на пресс-конференции, все равно в присутствии репортеров из других газет и нашего министра ничего нового про контрабанду узнать бы не удалось. А тут наклевывается что-то интересное. Европеец прибывает в аэропорт Найроби, его встречают три машины, набитые агентами, мигом увозят оттуда в город, без таможенной проверки. Весь его багаж – портфель для бумаг; агенты устраивают его в отеле без паспорта. Вот вам мое мнение: этот Джон Уиллард на самом деле беглый ученый из Южной Африки. Он каким-то образом пробрался в Замбию и предупредил кенийские власти, что приедет, что ему понадобится убежище до получения разрешения на проезд в Европу. Кто-то понимал: в Найроби ученого могут караулить южноафриканские агенты. И этот кто-то договорился, чтобы его встретили в аэропорту люди из безопасности. Я думаю, это устроили южноафриканские борцы за свободу, минуя замбийские власти. – Сделав паузу, Проныра добавил: – Сознаюсь, в аэропорту я забыл про Капвелу и прилип к белому парню чисто интуитивно. Но, проследив за агентами до "Хилтона", я убедился, что это и есть сбежавший ученый.
Проныра замолчал, давая возможность Хамиси ответить. Голос его во время рассказа звенел от волнения, он чувствовал полную уверенность в своей правоте. Хамиси прервал барабанную дробь и глубоко затянулся.
– Гипотеза увлекательная, Нельсон, – наконец сказал он. – Но для газеты в этом деле особого проку не вижу. Если все, о чем ты рассказал, правда, значит, по соображениям безопасности, мы не сможем напечатать ни слова. Ты, Нельсон, не разведчик, не Джеймс Бонд, а репортер уголовной хроники. Я понимаю: этот парень в темных очках разжигает в тебе любопытство. Однако любопытство не основание для того, чтобы бросать работу над солидной, важной темой и отправляться на вольную охоту. Ты должен написать о контрабанде маиса, а до сих пор ничего стоящего не принес. Непременно удовлетвори свое любопытство об исчезнувшем ученом. Позвони в Управление безопасности и спроси, не в их ли руках он находится. А мне подавай контрабанду. Ясно, Нельсон?
– Ясно, сэр.
4
С большой неохотой Проныра Нельсон вернулся к маису: попросил телефонистку соединить его с мистером Капвелой, который остановился в отеле "Панафрик", потом созвонился со знакомым чиновником в департаменте зернопродуктов – тот обещал показать ему некоторые конфиденциальные материалы об одном из руководителей департамента. В таможенном Управлении Восточноафриканского сообщества у Проныры работал еще один знакомый, который не раз намекал, что может поделиться кое-какой информацией. Но когда Проныра позвонил ему, тот заявил, что не достал еще нужных документов. Сукин сын, хочет получить на лапу, с гневом подумал Проныра. Он откинулся на спинку стула и выругался вслух.
– Опять не в духе? – спросила Лора Ванджику из-за соседнего стола.
– День невезений, – сказал Проныра. – Напал на великолепную жилу, а редактор велит продолжать возню с этим чертовым маисом.
– Что за великолепная жила? – спросила Лора.
– Исчез южноафриканский ученый, крупная птица. Работал над совершенно секретным проектом.
– Ну и что? – У Лоры это сообщение не вызвало никакого интереса.
– А то, что, сдается мне, этот исчезнувший южноафриканский ученый находится сейчас в Найроби, в руках кенийских органов безопасности.
Она посмотрела на него с таким видом, будто ожидала услышать нечто совсем другое. Он пожал плечами.
– Вот и все, – сказал он.
– Исчезнувший южноафриканский ученый в Найроби? – переспросила Лора, и Проныра уловил нотки недоверия и даже насмешки в ее голосе.
Проклятые женщины! – подумал он, но вспомнил, что примерно в том же тоне с ним недавно говорил редактор. Он решил сменить тему.
– Между прочим, твой дружок шлет тебе горячий привет, – сказал он с улыбкой.
– Который?
– Что значит – который? Сколько их у тебя?
– Все зависит от того, – кокетливо пояснила Лора, – говоришь ли ты о теперешнем, о бывших или о будущих.
– О нынешнем, – сказал Проныра. – По крайней мере он был нынешним еще несколько минут назад или считал себя таковым. Я о Шэйне. Встретил его в "Хилтоне". По-моему, он от тебя без ума.
– Он отдает мне должное, чего не могу сказать о других.
Проныра счел за благо не вступать в спор и развернул свежий номер "Рэнд дэйли мэйл", недавно положенный курьером на его стол. История с исчезнувшим ученым не сходила с первой страницы. Согласно надежному источнику, южноафриканские власти считают, что доктор Эразмус пробрался в Кению и, вероятно, пытается установить контакт с кенийскими властями. По предположению анонима, сбежавший ученый пересек Замбию и каким-то образом сумел вылететь из Лусаки в Найроби, откуда он, видимо, постарается перебраться в Европу.
– Даже южноафриканцы знают, что он в Найроби, – сказал Проныра, с удовлетворением хлопая себя по бедру.
– Кто "он"?
– Исчезнувший ученый, – сказал Проныра. – Вот читай. – Он протянул газету Лоре, ткнув пальцем в статью о докторе Эразмусе.
– Так он в Найроби? – сказала она, наскоро пробежав текст.
– Да, он в Найроби, – ответил Проныра бесстрастным голосом. – И я собираюсь доказать нашему Фоме неверному, что это так.
– Выброси из головы этого ученого, и пойдем перекусим. – Лора улыбнулась ему кокетливо и призывно.
– Ты чего это вдруг? Твой певец дал тебе отставку?
– Я увижусь с ним вечером в клубе "Холлиан", – сказала Лора. – Просто решила оказать тебе честь и позволить показаться на людях с настоящей леди.
– Конечно, я считаю за честь показаться на людях с настоящей леди, – съязвил Проныра. – Только где ее взять, настоящую?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Никаких, – сказал Проныра, испытывая некоторое неудобство. Он и не предполагал, что его интерес к европейцу в темных очках столь заметен. – Просто он напомнил мне одного знакомого из Штатов.
– Странно, – протянул певец. – И мне он напомнил одного знакомого.
– Вот ведь как можно ошибиться, надо же! – Проныра затряс головой. – Во всяком случае, рад встрече. Прости мою рассеянность.
– Едешь в редакцию?
– Да.
– Передай привет моей девочке, – попросил певец. – Хороша!
– Непременно передам.
Мистер Питер Хамиси покуривал трубку и, не перебивая, слушал Проныру. Только его пальцы выстукивали дробь по металлической поверхности стола, давая знать Проныре, что его речь не слишком убедительна.
– Не думаю, что мы много потеряли, не побеседовав с Капвелой, – говорил Проныра редактору. – Побывай я даже на пресс-конференции, все равно в присутствии репортеров из других газет и нашего министра ничего нового про контрабанду узнать бы не удалось. А тут наклевывается что-то интересное. Европеец прибывает в аэропорт Найроби, его встречают три машины, набитые агентами, мигом увозят оттуда в город, без таможенной проверки. Весь его багаж – портфель для бумаг; агенты устраивают его в отеле без паспорта. Вот вам мое мнение: этот Джон Уиллард на самом деле беглый ученый из Южной Африки. Он каким-то образом пробрался в Замбию и предупредил кенийские власти, что приедет, что ему понадобится убежище до получения разрешения на проезд в Европу. Кто-то понимал: в Найроби ученого могут караулить южноафриканские агенты. И этот кто-то договорился, чтобы его встретили в аэропорту люди из безопасности. Я думаю, это устроили южноафриканские борцы за свободу, минуя замбийские власти. – Сделав паузу, Проныра добавил: – Сознаюсь, в аэропорту я забыл про Капвелу и прилип к белому парню чисто интуитивно. Но, проследив за агентами до "Хилтона", я убедился, что это и есть сбежавший ученый.
Проныра замолчал, давая возможность Хамиси ответить. Голос его во время рассказа звенел от волнения, он чувствовал полную уверенность в своей правоте. Хамиси прервал барабанную дробь и глубоко затянулся.
– Гипотеза увлекательная, Нельсон, – наконец сказал он. – Но для газеты в этом деле особого проку не вижу. Если все, о чем ты рассказал, правда, значит, по соображениям безопасности, мы не сможем напечатать ни слова. Ты, Нельсон, не разведчик, не Джеймс Бонд, а репортер уголовной хроники. Я понимаю: этот парень в темных очках разжигает в тебе любопытство. Однако любопытство не основание для того, чтобы бросать работу над солидной, важной темой и отправляться на вольную охоту. Ты должен написать о контрабанде маиса, а до сих пор ничего стоящего не принес. Непременно удовлетвори свое любопытство об исчезнувшем ученом. Позвони в Управление безопасности и спроси, не в их ли руках он находится. А мне подавай контрабанду. Ясно, Нельсон?
– Ясно, сэр.
4
С большой неохотой Проныра Нельсон вернулся к маису: попросил телефонистку соединить его с мистером Капвелой, который остановился в отеле "Панафрик", потом созвонился со знакомым чиновником в департаменте зернопродуктов – тот обещал показать ему некоторые конфиденциальные материалы об одном из руководителей департамента. В таможенном Управлении Восточноафриканского сообщества у Проныры работал еще один знакомый, который не раз намекал, что может поделиться кое-какой информацией. Но когда Проныра позвонил ему, тот заявил, что не достал еще нужных документов. Сукин сын, хочет получить на лапу, с гневом подумал Проныра. Он откинулся на спинку стула и выругался вслух.
– Опять не в духе? – спросила Лора Ванджику из-за соседнего стола.
– День невезений, – сказал Проныра. – Напал на великолепную жилу, а редактор велит продолжать возню с этим чертовым маисом.
– Что за великолепная жила? – спросила Лора.
– Исчез южноафриканский ученый, крупная птица. Работал над совершенно секретным проектом.
– Ну и что? – У Лоры это сообщение не вызвало никакого интереса.
– А то, что, сдается мне, этот исчезнувший южноафриканский ученый находится сейчас в Найроби, в руках кенийских органов безопасности.
Она посмотрела на него с таким видом, будто ожидала услышать нечто совсем другое. Он пожал плечами.
– Вот и все, – сказал он.
– Исчезнувший южноафриканский ученый в Найроби? – переспросила Лора, и Проныра уловил нотки недоверия и даже насмешки в ее голосе.
Проклятые женщины! – подумал он, но вспомнил, что примерно в том же тоне с ним недавно говорил редактор. Он решил сменить тему.
– Между прочим, твой дружок шлет тебе горячий привет, – сказал он с улыбкой.
– Который?
– Что значит – который? Сколько их у тебя?
– Все зависит от того, – кокетливо пояснила Лора, – говоришь ли ты о теперешнем, о бывших или о будущих.
– О нынешнем, – сказал Проныра. – По крайней мере он был нынешним еще несколько минут назад или считал себя таковым. Я о Шэйне. Встретил его в "Хилтоне". По-моему, он от тебя без ума.
– Он отдает мне должное, чего не могу сказать о других.
Проныра счел за благо не вступать в спор и развернул свежий номер "Рэнд дэйли мэйл", недавно положенный курьером на его стол. История с исчезнувшим ученым не сходила с первой страницы. Согласно надежному источнику, южноафриканские власти считают, что доктор Эразмус пробрался в Кению и, вероятно, пытается установить контакт с кенийскими властями. По предположению анонима, сбежавший ученый пересек Замбию и каким-то образом сумел вылететь из Лусаки в Найроби, откуда он, видимо, постарается перебраться в Европу.
– Даже южноафриканцы знают, что он в Найроби, – сказал Проныра, с удовлетворением хлопая себя по бедру.
– Кто "он"?
– Исчезнувший ученый, – сказал Проныра. – Вот читай. – Он протянул газету Лоре, ткнув пальцем в статью о докторе Эразмусе.
– Так он в Найроби? – сказала она, наскоро пробежав текст.
– Да, он в Найроби, – ответил Проныра бесстрастным голосом. – И я собираюсь доказать нашему Фоме неверному, что это так.
– Выброси из головы этого ученого, и пойдем перекусим. – Лора улыбнулась ему кокетливо и призывно.
– Ты чего это вдруг? Твой певец дал тебе отставку?
– Я увижусь с ним вечером в клубе "Холлиан", – сказала Лора. – Просто решила оказать тебе честь и позволить показаться на людях с настоящей леди.
– Конечно, я считаю за честь показаться на людях с настоящей леди, – съязвил Проныра. – Только где ее взять, настоящую?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36