Ясно?
– Ясно! – В этот момент Проныра был уверен, что ему абсолютно ничего не понятно. Он повернулся, вошел в лифт и спустился в вестибюль.
– Ты как будто говорил, что застрелили мзунгу, – сказал он портье.
– Да, я так думал.
– А парня, что сейчас покатили, ты видел? Белый он, по-твоему?
– Конечно, нет, – признался портье.
– Тогда где же белый?
Портье надолго задумался, потом его осенило. Он поднял телефонную трубку.
– Почему бы тебе не позвонить ему в номер? – спросил он Проныру.
– Вот это идея! – воскликнул Проныра, хватая трубку.
– Дайте номер тысяча сто третий, – попросил он телефонистку.
После двух гудков в номере сняли трубку.
– Нельзя ли попросить мистера Уилларда? – поинтересовался Проныра.
На другом конце провода было тихо. Похоже, чья-то ладонь зажимала микрофон.
– Чем могу служить? – Это был Килонзо.
Проныра изменил голос:
– Мистера Уилларда, пожалуйста.
– Кто его спрашивает?
– Знакомый. Он в номере?
– Да, но кто его спрашивает? – настаивал инспектор.
– Неважно. Я позвоню позднее. – Проныра повесил трубку.
– Ну что? – спросил портье. – Там он?
– Кто его знает! – буркнул журналист, вдруг ощутив нехватку слов. Потом повернулся к портье и сказал: – Я еду в редакцию. Если что заметишь, сразу звони, договорились?
– Само собой, Проныра, – с жаром ответил портье. – Можешь на меня положиться.
– Особенно если увидишь европейца.
– То есть мистера Уилларда?
– Да, мистера Уилларда или как там его еще.
– Будет сделано, Проныра!
В редакции Проныра застал Лору.
– Я только что из "Хилтона", – сказал он.
– Хамиси трезвонил тебе все утро, – сообщила Лора. – Хотел, чтобы ты туда съездил. Стрельба там была, что ли?
Проныра глотнул комок, подкативший к горлу:
– Да. В Шэйна попали.
– В Шэйна? – выдохнула Лора.
– Он жив. Полиция увезла его на "скорой", – выпалил Проныра.
– Где? Как? Боже мой!.. – Она не смогла продолжать.
– Ничего, ничего, Лора, успокойся. – Проныра обнял ее за плечи: – Все будет в порядке. Ответь мне на пару вопросов. Когда вы с Шэйном вчера расстались?
– Но что с ним? Где он? Надо ехать...
– Лора, пожалуйста, ответь.
– Не знаю. Мы ушли из клуба в половине третьего, может быть, в три, не помню точно, – сказала Лора. – Я довезла его до дому. Послушай, мне сейчас не до воспоминаний. Я должна увидеть Шэйна.
– И все?
– Что – все?
– Ты довезла его до дому, а потом?
– Какое тебе дело, что было потом? – Она еле сдерживала рыдания.
Проныра понял, что ему следует смягчить тон расспросов.
– Лора, пойми, я стараюсь помочь. Когда я увидел Шэйна в "Хилтоне" на каталке, он был в форме официанта.
– В форме официанта?
– Да. Знаешь, они там носят такую коричневую форму. Прошлой ночью, после того как вы расстались, с Шэйном что-то произошло. Сегодня он явился в "Хилтон", раздобыл форму, и в номере тысяча сто третьем его ранили. Это как раз тот номер, где остановился ученый, сбежавший из Южной Африки.
– Господи, опять ты про ученого!
– Да, Лора. Запомни, ученый-беглец существует. Ни ты, ни Хамиси в это не верите, но я случайно узнал – он есть. Мне надо выяснить, что делал в "Хилтоне" Шэйн, зачем напялил куртку официанта и при каких обстоятельствах его ранили в номере тысяча сто третьем. Пока не найдем ответа на эти вопросы, мы ничем ему не сможем помочь. Успокойся и отвечай мне. Идет?
– Идет, – согласилась Лора, всхлипывая, хотя изо всех сил старалась взять себя в руки. – Но какое отношение Шэйн может иметь к ученому из Южной Африки? Не могу понять. Боже, что делать, что делать?
– Давай попробуем рассуждать логично. Вернемся к прошлой ночи. Ты подвезла его, а дальше?
Взгляд Лоры выражал полную беспомощность.
– Да ничего не было. Вспомни его настроение. Нервы у него разыгрались. Не позволил мне даже выйти из машины.
– Он был пьян?
– Ты ведь знаешь, Шэйн больше своей нормы не выпьет. Не был он пьян. Нет, не был. То ли возбужден, то ли угнетен чем-то, но не пьян. Сказал, что хочет побыть один.
– Больше ничего?
– Ничего, решительно ничего.
– Не спеши, подумай! Любая мелочь может оказаться очень важной.
Она помолчала, напряженно припоминая.
– Нет, ничего существенного. Он распахнул дверцу машины, я потянулась поцеловать его на прощание, и все, ничего больше... На поцелуй он не ответил. Весь, казалось, ушел в себя и... да, да... пробормотал что-то еле слышно.
– Что? Что он сказал?
– Я не расслышала... как будто "фашистская свинья". Меня так огорчило, что он не в духе. Я не понимала, ко мне он обращается или просто размышляет вслух. Во всяком случае, выяснять я не стала.
– Фашистская свинья?
– Похоже на то. В общем, я уехала. Теперь объясни мне, что к чему, где он теперь.
– Лора, суть дела мне не известна, одно ясно – твой дружок замешан в чем-то серьезном. Полицейские в "Хилтоне" пуще огня боялись, как бы что-нибудь не просочилось в печать. Это лишь подтверждает мои подозрения.
– Какие подозрения?
– Насчет сбежавшего ученого.
– Да пропади он пропадом! – закричала Лора. – Что с Шэйном? Где он?
– Не знаю, Лора. По правде говоря, ты бы сделала доброе дело, если бы сама попробовала напасть на его след. Позвони инспектору Килонзо. А еще лучше поезжай туда сама. Скажи ему, что я послал тебя узнать, куда отвезли Шэйна.
– А ты чем собираешься заняться?
– Не волнуйся, дорогая. Я эту историю не оставлю, даже если она будет стоить мне места в газете. Но прежде всего схожу к Хамиси. Он, поди, заждался объяснений.
– Раз там торчали молодцы из отдела расследований убийств, – сказал Проныра редактору, – значит, кто-то наверняка отдал концы.
– Но ты же сам видел, что из "Хилтона" выкатили только черного южноафриканского певца и он жив.
– В "Хилтоне" был Килонзо. Его с места не сдвинешь, если кого-нибудь не пришили, и не какую-нибудь мелюзгу, а лишь важную шишку, – ответил Проныра. – Уверен, что кого-то все-таки кокнули.
– Если кого-то убили, – сказал редактор, прочищая трубку, – где-то должен быть труп... Самое подходящее место – городской морг. Почему бы тебе не справиться там, раз ты убежден, что твоего ученого уже нет в живых?
– Почти уверен в этом, – подтвердил Проныра.
– Ладно. Докажи мне, что он убит, и можешь больше не писать о маисе, – сдался Хамиси. – Но, Нельсон...
– Да, сэр?
– Ничего. Только советую тебе явиться с чем-нибудь стоящим.
Когда Проныра вернулся в "Хилтон", на тротуаре у входа уже не было толпы. Не было и полицейских в вестибюле, но мужчина, в котором Проныра сразу распознал агента, расхаживал взад-вперед с таким видом, будто ждал девушку или деловой встречи.
– Ну, как тут без меня, ничего не стряслось?
– О нет, Проныра! – ответил портье. – Ничего. Совсем тихо. Я бы тебе тут же звякнул, если что.
– Послушай, дружище... – начал Проныра.
– Меня зовут Джозеф. Все друзья меня так называют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Ясно! – В этот момент Проныра был уверен, что ему абсолютно ничего не понятно. Он повернулся, вошел в лифт и спустился в вестибюль.
– Ты как будто говорил, что застрелили мзунгу, – сказал он портье.
– Да, я так думал.
– А парня, что сейчас покатили, ты видел? Белый он, по-твоему?
– Конечно, нет, – признался портье.
– Тогда где же белый?
Портье надолго задумался, потом его осенило. Он поднял телефонную трубку.
– Почему бы тебе не позвонить ему в номер? – спросил он Проныру.
– Вот это идея! – воскликнул Проныра, хватая трубку.
– Дайте номер тысяча сто третий, – попросил он телефонистку.
После двух гудков в номере сняли трубку.
– Нельзя ли попросить мистера Уилларда? – поинтересовался Проныра.
На другом конце провода было тихо. Похоже, чья-то ладонь зажимала микрофон.
– Чем могу служить? – Это был Килонзо.
Проныра изменил голос:
– Мистера Уилларда, пожалуйста.
– Кто его спрашивает?
– Знакомый. Он в номере?
– Да, но кто его спрашивает? – настаивал инспектор.
– Неважно. Я позвоню позднее. – Проныра повесил трубку.
– Ну что? – спросил портье. – Там он?
– Кто его знает! – буркнул журналист, вдруг ощутив нехватку слов. Потом повернулся к портье и сказал: – Я еду в редакцию. Если что заметишь, сразу звони, договорились?
– Само собой, Проныра, – с жаром ответил портье. – Можешь на меня положиться.
– Особенно если увидишь европейца.
– То есть мистера Уилларда?
– Да, мистера Уилларда или как там его еще.
– Будет сделано, Проныра!
В редакции Проныра застал Лору.
– Я только что из "Хилтона", – сказал он.
– Хамиси трезвонил тебе все утро, – сообщила Лора. – Хотел, чтобы ты туда съездил. Стрельба там была, что ли?
Проныра глотнул комок, подкативший к горлу:
– Да. В Шэйна попали.
– В Шэйна? – выдохнула Лора.
– Он жив. Полиция увезла его на "скорой", – выпалил Проныра.
– Где? Как? Боже мой!.. – Она не смогла продолжать.
– Ничего, ничего, Лора, успокойся. – Проныра обнял ее за плечи: – Все будет в порядке. Ответь мне на пару вопросов. Когда вы с Шэйном вчера расстались?
– Но что с ним? Где он? Надо ехать...
– Лора, пожалуйста, ответь.
– Не знаю. Мы ушли из клуба в половине третьего, может быть, в три, не помню точно, – сказала Лора. – Я довезла его до дому. Послушай, мне сейчас не до воспоминаний. Я должна увидеть Шэйна.
– И все?
– Что – все?
– Ты довезла его до дому, а потом?
– Какое тебе дело, что было потом? – Она еле сдерживала рыдания.
Проныра понял, что ему следует смягчить тон расспросов.
– Лора, пойми, я стараюсь помочь. Когда я увидел Шэйна в "Хилтоне" на каталке, он был в форме официанта.
– В форме официанта?
– Да. Знаешь, они там носят такую коричневую форму. Прошлой ночью, после того как вы расстались, с Шэйном что-то произошло. Сегодня он явился в "Хилтон", раздобыл форму, и в номере тысяча сто третьем его ранили. Это как раз тот номер, где остановился ученый, сбежавший из Южной Африки.
– Господи, опять ты про ученого!
– Да, Лора. Запомни, ученый-беглец существует. Ни ты, ни Хамиси в это не верите, но я случайно узнал – он есть. Мне надо выяснить, что делал в "Хилтоне" Шэйн, зачем напялил куртку официанта и при каких обстоятельствах его ранили в номере тысяча сто третьем. Пока не найдем ответа на эти вопросы, мы ничем ему не сможем помочь. Успокойся и отвечай мне. Идет?
– Идет, – согласилась Лора, всхлипывая, хотя изо всех сил старалась взять себя в руки. – Но какое отношение Шэйн может иметь к ученому из Южной Африки? Не могу понять. Боже, что делать, что делать?
– Давай попробуем рассуждать логично. Вернемся к прошлой ночи. Ты подвезла его, а дальше?
Взгляд Лоры выражал полную беспомощность.
– Да ничего не было. Вспомни его настроение. Нервы у него разыгрались. Не позволил мне даже выйти из машины.
– Он был пьян?
– Ты ведь знаешь, Шэйн больше своей нормы не выпьет. Не был он пьян. Нет, не был. То ли возбужден, то ли угнетен чем-то, но не пьян. Сказал, что хочет побыть один.
– Больше ничего?
– Ничего, решительно ничего.
– Не спеши, подумай! Любая мелочь может оказаться очень важной.
Она помолчала, напряженно припоминая.
– Нет, ничего существенного. Он распахнул дверцу машины, я потянулась поцеловать его на прощание, и все, ничего больше... На поцелуй он не ответил. Весь, казалось, ушел в себя и... да, да... пробормотал что-то еле слышно.
– Что? Что он сказал?
– Я не расслышала... как будто "фашистская свинья". Меня так огорчило, что он не в духе. Я не понимала, ко мне он обращается или просто размышляет вслух. Во всяком случае, выяснять я не стала.
– Фашистская свинья?
– Похоже на то. В общем, я уехала. Теперь объясни мне, что к чему, где он теперь.
– Лора, суть дела мне не известна, одно ясно – твой дружок замешан в чем-то серьезном. Полицейские в "Хилтоне" пуще огня боялись, как бы что-нибудь не просочилось в печать. Это лишь подтверждает мои подозрения.
– Какие подозрения?
– Насчет сбежавшего ученого.
– Да пропади он пропадом! – закричала Лора. – Что с Шэйном? Где он?
– Не знаю, Лора. По правде говоря, ты бы сделала доброе дело, если бы сама попробовала напасть на его след. Позвони инспектору Килонзо. А еще лучше поезжай туда сама. Скажи ему, что я послал тебя узнать, куда отвезли Шэйна.
– А ты чем собираешься заняться?
– Не волнуйся, дорогая. Я эту историю не оставлю, даже если она будет стоить мне места в газете. Но прежде всего схожу к Хамиси. Он, поди, заждался объяснений.
– Раз там торчали молодцы из отдела расследований убийств, – сказал Проныра редактору, – значит, кто-то наверняка отдал концы.
– Но ты же сам видел, что из "Хилтона" выкатили только черного южноафриканского певца и он жив.
– В "Хилтоне" был Килонзо. Его с места не сдвинешь, если кого-нибудь не пришили, и не какую-нибудь мелюзгу, а лишь важную шишку, – ответил Проныра. – Уверен, что кого-то все-таки кокнули.
– Если кого-то убили, – сказал редактор, прочищая трубку, – где-то должен быть труп... Самое подходящее место – городской морг. Почему бы тебе не справиться там, раз ты убежден, что твоего ученого уже нет в живых?
– Почти уверен в этом, – подтвердил Проныра.
– Ладно. Докажи мне, что он убит, и можешь больше не писать о маисе, – сдался Хамиси. – Но, Нельсон...
– Да, сэр?
– Ничего. Только советую тебе явиться с чем-нибудь стоящим.
Когда Проныра вернулся в "Хилтон", на тротуаре у входа уже не было толпы. Не было и полицейских в вестибюле, но мужчина, в котором Проныра сразу распознал агента, расхаживал взад-вперед с таким видом, будто ждал девушку или деловой встречи.
– Ну, как тут без меня, ничего не стряслось?
– О нет, Проныра! – ответил портье. – Ничего. Совсем тихо. Я бы тебе тут же звякнул, если что.
– Послушай, дружище... – начал Проныра.
– Меня зовут Джозеф. Все друзья меня так называют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36