Но Том явно не собирался придавать большого значения этому признаку высочайшего недовольства, проявленному к тому же лицом, в непосредственном подчинении которого он не находился. Он вел себя так, словно сокровенный смысл этой их встречи, ради которой оба они, соблюдая все правила конспирации, тащились сюда по полузанесенным снегом проселкам, только в том и состоял, чтобы заняться дегустацией жаркого на ребрышках и местного вина.
— Прежде всего, — с облегчением вздохнул Аугусто, уловив наконец в пустой в общем-то болтовне Тома нотку интереса к причине того настоятельного вызова на рандеву, который вот уже которую неделю слал ему филиал, — вас, господин Роббинс, уже довольно давно дожидается это вот письмо. — Он перебросил через стол узкий белый конверт. — Комиссар Гед подчеркивает, что это его сугубо личное вам послание, и я, конечно, не в курсе того, что он пишет. Но, наверное, не стоит пренебрегать тем, что один из высших руководителей Сектора счел необходимым сказать вам. На словах же велено было передать, что крайне желательно было бы с вашей стороны восстановить наконец... э-э... нормальный, принятый в Управлении способ поддержания контактов с участниками операции. Впрочем, — Цолльнер схватил со стола бокал и чокнулся с Томом, — если у вас есть на этот счет особые соображения, то сейчас самое время изложить их... м-м... как можно более внятно.
Том подавил тяжелый вздох. О личных посланиях комиссара Геда по Управлению давно шла дурная слава.
— Собственно, — он пригубил вино и распечатал конверт, — я уже достаточно ясно излагал обстоятельства дела, и не раз.
Он развернул вложенный в конверт листок и пробежал глазами от руки написанный текст.
«Надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии, Том, — писал в несвойственном ему дружеском стиле федеральный куратор Сектора. — Безусловно, там, непосредственно на месте действия, тебе виднее, когда и какие действия следует предпринимать в первую очередь для достижения поставленной перед тобой задачи. Опыт твоей предыдущей работы, — тут Том машинально провел кончиками пальцев по еле заметному шраму над правой бровью, — дает основания полагаться на твою способность действовать самостоятельно. Я должен отдать должное справедливости — формально ты не превысил рамок предоставленных тебе полномочий (хотя и подошел к ним вплотную). Однако два обстоятельства принуждают меня требовать немедленного изменения стиля твоего нынешнего поведения.
Прежде всего, уровень интересов, представленных в плане, реализацию которого обеспечивает порученная тебе операция, гораздо выше, чем уровень обычного расследования. Ты должен понять, что тот уровень неопределенности, на котором нам приходится находиться, работая с тобой, недопустим при тех ставках, которые сделаны в этой «игре».
Вторым беспокоящим меня моментом стало то, что ты пошел на слишком большой риск, приняв участие в странной игре, в которой изменению подвергаются составные части твоей личности. Пойми, что твои сообщения о возникновении у участников так называемого Испытания новых физических и психологических свойств заставляют с настороженностью относиться к твоей нынешней способности адекватно реагировать на ситуацию и отражать эту ситуацию в отчетах Управлению. Я не подвергаю сомнению сам факт возникновения таких новых свойств, это подтверждают многие косвенные данные и анализ других эпизодов, в чем-то сходных с тем, что происходит с тобой. Но именно это и заставляет меня принимать меры предосторожности. Но стал бы ты сам безоглядно доверять человеку, который, допустим, в качестве добровольца участвует в испытаниях некоего психотропного средства? Я думаю, такое сравнение не должно обидеть тебя. Со стороны изменения в твоем отношении к работе в Управлении хорошо заметны. Поданные тобой отчеты сознательно обходят принципиальные, ключевые моменты, которые важны для координации действий всего Сектора (чтобы не сказать — всей Федерации).
Поэтому я вынужден потребовать от тебя, и потребовать самым решительным образом, в корне изменить принятый тобой метод работы. Я имею все полномочия для того, чтобы гарантировать твоим партнерам сохранность их тайн и неприкосновенность сферы их интересов. Однако мне не остается ничего другого, как настоятельно рекомендовать тебе в скорейшее время явиться в филиал Управления для подробнейших отчета и обследования и продолжать выполнение своего задания в условиях полного контроля со стороны Управления. Ты располагаешь определенным временем для того, чтобы с наименьшими потерями для порученного тебе задания выйти из той игры, которую ты затеял. Надеюсь, мне не придется в административном порядке отстранять тебя от исполнения задания.
Будь осторожен.
Искренне твой, Жюль Гед, комиссар Сектора ».
Том задумчиво отхлебнул вина, сложил листок и спрятал его в конверт.
Сначала тебя благословляют на участие в рискованной игре. «Мы должны проникнуть в дело изнутри, и нам некому доверить это дело, кроме тебя, Том Роббинс. Береги себя». А после того, как ты вляпался в это самое дело по уши, тебе брезгливо сообщают: «Ты слишком запачкан, малый, чтобы мы могли доверять тебе. Так что готовься сдавать дела. И конечно, будь осторожен, не подцепи грипп. Ты нужен нам живым».
— Мне, пожалуй, и впрямь придется объясниться с вами достаточно подробно, Аугусто. — Он побарабанил длинными, музыкальными пальцами по белоснежному конверту. — Я, пожалуй, больше, чем кто-нибудь другой, заинтересован в том, чтобы в этом деле наступила наконец полная ясность. Но сейчас не тот момент, когда можно выкладывать все карты на стол. Это... Это, пожалуй, вызовет катастрофу. Да к тому же мне просто не удастся выполнить задание, если я нарушу слово, данное моим... нашим партнерам. И никому другому не удастся. Поэтому мне придется выдавать информацию по чайной ложке — порциями. Я думаю, вопросник у вас составлен и вы его помните наизусть. Лучше будет, если вы не будете прятать свой регистратор — так вот. Ведь, в конце концов, мы с вами оба — профессионалы.
Аугусто, хмуро улыбнувшись, достал из внутреннего кармана и пристроил на столе табельный опломбированный регистратор и чуть-чуть подрегулировал его. Откашлялся.
— Собственно, основное, что от вас хотят услышать, это — подробное и ясное описание хода ваших дел по разработке средств борьбы с «коконом». Согласитесь, что одних слов о том, что «решение проблемы близко», более чем недостаточно. Хотя они и подтверждаются авторитетом концерна «Линчжи». Знаете, то, что в центре событий находятся люди, не являющиеся... э-э... светилами в области медицины и нанотехнологий...
Том улыбнулся понимающе и криво:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
— Прежде всего, — с облегчением вздохнул Аугусто, уловив наконец в пустой в общем-то болтовне Тома нотку интереса к причине того настоятельного вызова на рандеву, который вот уже которую неделю слал ему филиал, — вас, господин Роббинс, уже довольно давно дожидается это вот письмо. — Он перебросил через стол узкий белый конверт. — Комиссар Гед подчеркивает, что это его сугубо личное вам послание, и я, конечно, не в курсе того, что он пишет. Но, наверное, не стоит пренебрегать тем, что один из высших руководителей Сектора счел необходимым сказать вам. На словах же велено было передать, что крайне желательно было бы с вашей стороны восстановить наконец... э-э... нормальный, принятый в Управлении способ поддержания контактов с участниками операции. Впрочем, — Цолльнер схватил со стола бокал и чокнулся с Томом, — если у вас есть на этот счет особые соображения, то сейчас самое время изложить их... м-м... как можно более внятно.
Том подавил тяжелый вздох. О личных посланиях комиссара Геда по Управлению давно шла дурная слава.
— Собственно, — он пригубил вино и распечатал конверт, — я уже достаточно ясно излагал обстоятельства дела, и не раз.
Он развернул вложенный в конверт листок и пробежал глазами от руки написанный текст.
«Надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии, Том, — писал в несвойственном ему дружеском стиле федеральный куратор Сектора. — Безусловно, там, непосредственно на месте действия, тебе виднее, когда и какие действия следует предпринимать в первую очередь для достижения поставленной перед тобой задачи. Опыт твоей предыдущей работы, — тут Том машинально провел кончиками пальцев по еле заметному шраму над правой бровью, — дает основания полагаться на твою способность действовать самостоятельно. Я должен отдать должное справедливости — формально ты не превысил рамок предоставленных тебе полномочий (хотя и подошел к ним вплотную). Однако два обстоятельства принуждают меня требовать немедленного изменения стиля твоего нынешнего поведения.
Прежде всего, уровень интересов, представленных в плане, реализацию которого обеспечивает порученная тебе операция, гораздо выше, чем уровень обычного расследования. Ты должен понять, что тот уровень неопределенности, на котором нам приходится находиться, работая с тобой, недопустим при тех ставках, которые сделаны в этой «игре».
Вторым беспокоящим меня моментом стало то, что ты пошел на слишком большой риск, приняв участие в странной игре, в которой изменению подвергаются составные части твоей личности. Пойми, что твои сообщения о возникновении у участников так называемого Испытания новых физических и психологических свойств заставляют с настороженностью относиться к твоей нынешней способности адекватно реагировать на ситуацию и отражать эту ситуацию в отчетах Управлению. Я не подвергаю сомнению сам факт возникновения таких новых свойств, это подтверждают многие косвенные данные и анализ других эпизодов, в чем-то сходных с тем, что происходит с тобой. Но именно это и заставляет меня принимать меры предосторожности. Но стал бы ты сам безоглядно доверять человеку, который, допустим, в качестве добровольца участвует в испытаниях некоего психотропного средства? Я думаю, такое сравнение не должно обидеть тебя. Со стороны изменения в твоем отношении к работе в Управлении хорошо заметны. Поданные тобой отчеты сознательно обходят принципиальные, ключевые моменты, которые важны для координации действий всего Сектора (чтобы не сказать — всей Федерации).
Поэтому я вынужден потребовать от тебя, и потребовать самым решительным образом, в корне изменить принятый тобой метод работы. Я имею все полномочия для того, чтобы гарантировать твоим партнерам сохранность их тайн и неприкосновенность сферы их интересов. Однако мне не остается ничего другого, как настоятельно рекомендовать тебе в скорейшее время явиться в филиал Управления для подробнейших отчета и обследования и продолжать выполнение своего задания в условиях полного контроля со стороны Управления. Ты располагаешь определенным временем для того, чтобы с наименьшими потерями для порученного тебе задания выйти из той игры, которую ты затеял. Надеюсь, мне не придется в административном порядке отстранять тебя от исполнения задания.
Будь осторожен.
Искренне твой, Жюль Гед, комиссар Сектора ».
Том задумчиво отхлебнул вина, сложил листок и спрятал его в конверт.
Сначала тебя благословляют на участие в рискованной игре. «Мы должны проникнуть в дело изнутри, и нам некому доверить это дело, кроме тебя, Том Роббинс. Береги себя». А после того, как ты вляпался в это самое дело по уши, тебе брезгливо сообщают: «Ты слишком запачкан, малый, чтобы мы могли доверять тебе. Так что готовься сдавать дела. И конечно, будь осторожен, не подцепи грипп. Ты нужен нам живым».
— Мне, пожалуй, и впрямь придется объясниться с вами достаточно подробно, Аугусто. — Он побарабанил длинными, музыкальными пальцами по белоснежному конверту. — Я, пожалуй, больше, чем кто-нибудь другой, заинтересован в том, чтобы в этом деле наступила наконец полная ясность. Но сейчас не тот момент, когда можно выкладывать все карты на стол. Это... Это, пожалуй, вызовет катастрофу. Да к тому же мне просто не удастся выполнить задание, если я нарушу слово, данное моим... нашим партнерам. И никому другому не удастся. Поэтому мне придется выдавать информацию по чайной ложке — порциями. Я думаю, вопросник у вас составлен и вы его помните наизусть. Лучше будет, если вы не будете прятать свой регистратор — так вот. Ведь, в конце концов, мы с вами оба — профессионалы.
Аугусто, хмуро улыбнувшись, достал из внутреннего кармана и пристроил на столе табельный опломбированный регистратор и чуть-чуть подрегулировал его. Откашлялся.
— Собственно, основное, что от вас хотят услышать, это — подробное и ясное описание хода ваших дел по разработке средств борьбы с «коконом». Согласитесь, что одних слов о том, что «решение проблемы близко», более чем недостаточно. Хотя они и подтверждаются авторитетом концерна «Линчжи». Знаете, то, что в центре событий находятся люди, не являющиеся... э-э... светилами в области медицины и нанотехнологий...
Том улыбнулся понимающе и криво:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145