— Том внимательно вгляделся в лицо Кайла, потом — Циньмэй.
— Это недвусмысленное условие, — с тяжестью в голосе ответил Кайл. — Если он вообще жив.
— И, как я понимаю, найти пятого участника испытания — это задача, которая вам представляется неразрешимой. — Роббинс переводил взгляд с одного из собеседников на другого.
Декан скривил губы в хмурой улыбке. Посмотрел на китаянку:
— Разве что кто-нибудь из ваших товарищей по братству Мастера Лю.
Циньмэй отрицательно качнула головой:
— Нет. Я не знаю среди них никого, кто сможет по-настоящему принять этот вызов.
— Но вы-то приняли, — вполголоса заметил Том.
Девушка ответила почти незаметным движением плеч, которое должно было недвусмысленно подчеркнуть различие между нею и «всеми прочими».
Кайл с досадой отошел к окну-амбразуре и стал рассматривать действительно диковинный ландшафт Поля Девяти Лун. Сумрак еще не сгустился над плато, но уже обозначился в настоянном на дневной жаре гор и степи воздухе.
— Давайте вернемся к первоисточнику, — сказал он, не оборачиваясь, куда-то туда, в скалы, обрывающиеся в желтым прахом запорошенную долину. — Давайте постараемся понять тот текст, что выпал девочке. Уважаемой мисс Циньмэй, хочу я сказать.
Том осторожно тронул янтарный короб и, словно желая оградить его от какой-то незримой порчи, провел над ним рукой, смахивая невидимую пыль.
— «Тебе выпало, — все так же, не оборачиваясь от высокой щели окна, стал цитировать Кайл, — дать твоему народу путь, минующий Превращение. Ступивший Третьим откроет тебе ключ». Все это очень приблизительно, — пояснил он устало. — «Ступивший Третьим» можно перевести и как выбравший третий жребий. Выбравший Третьим.
— И вы все-таки полагаете, что речь идет о Сухове? — решил уточнить Том.
Это было в традициях Управления. Только вложив персты в рану, убедиться в ее подлинности.
— Да, я в этом уверен. Так же как и в том, что Превращение — это то, что мы называем коконом. «Синдромом кокона».
— Всегда обожала филологию, — пожала плечами Циньмэй. — Так, значит, только тот человек... Сухов, если он вообще жив, может дать мне ключ? От чего ключ-то? От сундука со снадобьями, от древнего рецепта, зашифрованного как-то там?
— Все эти толкования подходят, — буркнул Кайл. — И все они не снимают проблемы Пятого.
— Ну, очевидно, если ключ к средству от «синдрома кокона» может дать только Третий, — вполне логично продолжила его мысль Циньмэй, — этот ваш Сухов, то вернуться он может лишь к четырем ученикам Воинов Зу. А мы имеем пока только трех. На Четвертого кандидатуры нет.
— Если бы в этой дурацкой игре участие засчитывалось два раза, — зло сказал Кайл, — я бы снова бросил эти кости.
— Очень приятно это слышать, но Бог Джея, похоже, не принимает одну и ту же жертву дважды, — с горечью оборвала его девушка. — А найти за короткий срок добровольца, у которого бы кишка не оказалась тонка, — дело нереальное.
— Кишка, говорите. — Том достал из кармана, подбросил в воздух и поймал на лету цепочку с керамическим амулетом.
Кайл и Циньмэй как завороженные смотрели на него.
— Вы... — растерянно произнес Васецки. — Вы взяли это в крипте? Вы понимаете, что это значит?
— Не совсем, — честно признался Том. — Но, по-моему, и никто этого толком не знает и знать не может. Даже, наверное, те, кто эту штуку выковал. Но когда я уходил оттуда, проклятая кукла была еще цела. Раз уж вы трое позволили себе... приукраситься этак вот, то почему, собственно говоря, я должен быть исключением?
Кайл сглотнул заполнившую его рот горькую слюну. Циньмэй яростно продолжала расширенными, черными, как безлунная ночь, зрачками рассматривать тонкую металлическую змейку, скользящую между пальцами Тома.
— Послушайте, — сказал Кайл, стараясь как можно отчетливее выговаривать слова. — Я... и Марика сделали это в неведении... по глупости. Этой девочкой, — он кивнул на Цинь, — двигали какие-то древние суеверия. Но вы-то — человек закона.
— Именно потому, что я и есть человек закона, я должен прекратить, пресечь происходящее зло, — неожиданно сухим и звонким голосом ответил следователь. — Даже если ради этого придется шаманить у костра и кропить вокруг святою водой. — Он смотрел в расширенные зрачки Цинь, словно принимая одному ему понятный вызов. — Мы сами только что решили, что единственный путь для того, чтобы остановить зло... Эпидемию... это вернуть в игру Третьего из ступивших на путь Испытания. А для этого нужен Пятый испытуемый. Мы же сами только что убедились, что на стороне добровольца не найдем. Вы двое — уже в игре. Значит, остаюсь я. И я свой выбор сделал.
На вытянутых, растопыренных пальцах Том поднял цепочку над своей головой, поднял к ней лицо и улыбнулся.
— Вы, следователь, лучше вот о чем подумайте, — все тем же чересчур менторским тоном, словно растолковывая нерадивому ученику довольно простой урок, продолжил Кайл, словно не слыша ничего из сказанного. — Каждый раз, когда кто-то из нас делает свой ход... Выбрасывает свою комбинацию этих... иероглифов, на Джей обрушивается очередная беда. И всякий раз — нешуточная! Я — Дракона из норы выманил, и зверек этот такого понатворил, что только за голову держись. Марика — двойников наших на белый свет выпустила. Чем это все закончилось, и вспомнить муторно. Где и как сама она сейчас грехи замаливает. Богу одному известно. Ну, а мисс Циньмэй Эпидемией планету одарила.
Китаянка глянула на Кайла все тем же взглядом, ничего и одновременно так много выражающим, но свою реплику оставила при себе.
— Так что же вы, господин следователь, еще каким-нибудь подарком нас, грешных, осчастливить хотите? Вы об этом подумайте, прежде чем цепочку напяливать и кубики кидать.
С минуту Том молчал, рассматривая растянутую на пальцах тусклого металла цепь. Потом повернулся к Кайлу:
— Вы сами истолковали надписи на этой штуке в том смысле, что, пока последнее испытание не будет пройдено, Мир этот — Мир Джея — будет порождать новые беды. Подумайте сами, ну побоимся мы сделать следующий ход — и сколько людей по всей планете станут коконами? Позавчера их было двести. С сегодняшнего утра счет пошел уже на тысячи. И когда я выкину новый расклад этим камушкам, конечно, какая-то новая неприятность с кем-то из нас произойдет, но ведь и путь к спасению от этой белесой напасти нам указан будет. А иначе так и будем мучиться с этой Эпидемией превращения всех в «коконов» без конца.
Кайл молча отвернулся к бойнице, а Том почти нежным движением опустил тусклую цепочку на свои плечи.
Ничего не произошло. Только легкое тепло согрело его где-то внутри, а может, наоборот — частичка холода покинула его душу.
— Ну что же, новопосвященный, — с какой-то тяжеловато ей дающейся иронией подбодрила его Циньмэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
— Это недвусмысленное условие, — с тяжестью в голосе ответил Кайл. — Если он вообще жив.
— И, как я понимаю, найти пятого участника испытания — это задача, которая вам представляется неразрешимой. — Роббинс переводил взгляд с одного из собеседников на другого.
Декан скривил губы в хмурой улыбке. Посмотрел на китаянку:
— Разве что кто-нибудь из ваших товарищей по братству Мастера Лю.
Циньмэй отрицательно качнула головой:
— Нет. Я не знаю среди них никого, кто сможет по-настоящему принять этот вызов.
— Но вы-то приняли, — вполголоса заметил Том.
Девушка ответила почти незаметным движением плеч, которое должно было недвусмысленно подчеркнуть различие между нею и «всеми прочими».
Кайл с досадой отошел к окну-амбразуре и стал рассматривать действительно диковинный ландшафт Поля Девяти Лун. Сумрак еще не сгустился над плато, но уже обозначился в настоянном на дневной жаре гор и степи воздухе.
— Давайте вернемся к первоисточнику, — сказал он, не оборачиваясь, куда-то туда, в скалы, обрывающиеся в желтым прахом запорошенную долину. — Давайте постараемся понять тот текст, что выпал девочке. Уважаемой мисс Циньмэй, хочу я сказать.
Том осторожно тронул янтарный короб и, словно желая оградить его от какой-то незримой порчи, провел над ним рукой, смахивая невидимую пыль.
— «Тебе выпало, — все так же, не оборачиваясь от высокой щели окна, стал цитировать Кайл, — дать твоему народу путь, минующий Превращение. Ступивший Третьим откроет тебе ключ». Все это очень приблизительно, — пояснил он устало. — «Ступивший Третьим» можно перевести и как выбравший третий жребий. Выбравший Третьим.
— И вы все-таки полагаете, что речь идет о Сухове? — решил уточнить Том.
Это было в традициях Управления. Только вложив персты в рану, убедиться в ее подлинности.
— Да, я в этом уверен. Так же как и в том, что Превращение — это то, что мы называем коконом. «Синдромом кокона».
— Всегда обожала филологию, — пожала плечами Циньмэй. — Так, значит, только тот человек... Сухов, если он вообще жив, может дать мне ключ? От чего ключ-то? От сундука со снадобьями, от древнего рецепта, зашифрованного как-то там?
— Все эти толкования подходят, — буркнул Кайл. — И все они не снимают проблемы Пятого.
— Ну, очевидно, если ключ к средству от «синдрома кокона» может дать только Третий, — вполне логично продолжила его мысль Циньмэй, — этот ваш Сухов, то вернуться он может лишь к четырем ученикам Воинов Зу. А мы имеем пока только трех. На Четвертого кандидатуры нет.
— Если бы в этой дурацкой игре участие засчитывалось два раза, — зло сказал Кайл, — я бы снова бросил эти кости.
— Очень приятно это слышать, но Бог Джея, похоже, не принимает одну и ту же жертву дважды, — с горечью оборвала его девушка. — А найти за короткий срок добровольца, у которого бы кишка не оказалась тонка, — дело нереальное.
— Кишка, говорите. — Том достал из кармана, подбросил в воздух и поймал на лету цепочку с керамическим амулетом.
Кайл и Циньмэй как завороженные смотрели на него.
— Вы... — растерянно произнес Васецки. — Вы взяли это в крипте? Вы понимаете, что это значит?
— Не совсем, — честно признался Том. — Но, по-моему, и никто этого толком не знает и знать не может. Даже, наверное, те, кто эту штуку выковал. Но когда я уходил оттуда, проклятая кукла была еще цела. Раз уж вы трое позволили себе... приукраситься этак вот, то почему, собственно говоря, я должен быть исключением?
Кайл сглотнул заполнившую его рот горькую слюну. Циньмэй яростно продолжала расширенными, черными, как безлунная ночь, зрачками рассматривать тонкую металлическую змейку, скользящую между пальцами Тома.
— Послушайте, — сказал Кайл, стараясь как можно отчетливее выговаривать слова. — Я... и Марика сделали это в неведении... по глупости. Этой девочкой, — он кивнул на Цинь, — двигали какие-то древние суеверия. Но вы-то — человек закона.
— Именно потому, что я и есть человек закона, я должен прекратить, пресечь происходящее зло, — неожиданно сухим и звонким голосом ответил следователь. — Даже если ради этого придется шаманить у костра и кропить вокруг святою водой. — Он смотрел в расширенные зрачки Цинь, словно принимая одному ему понятный вызов. — Мы сами только что решили, что единственный путь для того, чтобы остановить зло... Эпидемию... это вернуть в игру Третьего из ступивших на путь Испытания. А для этого нужен Пятый испытуемый. Мы же сами только что убедились, что на стороне добровольца не найдем. Вы двое — уже в игре. Значит, остаюсь я. И я свой выбор сделал.
На вытянутых, растопыренных пальцах Том поднял цепочку над своей головой, поднял к ней лицо и улыбнулся.
— Вы, следователь, лучше вот о чем подумайте, — все тем же чересчур менторским тоном, словно растолковывая нерадивому ученику довольно простой урок, продолжил Кайл, словно не слыша ничего из сказанного. — Каждый раз, когда кто-то из нас делает свой ход... Выбрасывает свою комбинацию этих... иероглифов, на Джей обрушивается очередная беда. И всякий раз — нешуточная! Я — Дракона из норы выманил, и зверек этот такого понатворил, что только за голову держись. Марика — двойников наших на белый свет выпустила. Чем это все закончилось, и вспомнить муторно. Где и как сама она сейчас грехи замаливает. Богу одному известно. Ну, а мисс Циньмэй Эпидемией планету одарила.
Китаянка глянула на Кайла все тем же взглядом, ничего и одновременно так много выражающим, но свою реплику оставила при себе.
— Так что же вы, господин следователь, еще каким-нибудь подарком нас, грешных, осчастливить хотите? Вы об этом подумайте, прежде чем цепочку напяливать и кубики кидать.
С минуту Том молчал, рассматривая растянутую на пальцах тусклого металла цепь. Потом повернулся к Кайлу:
— Вы сами истолковали надписи на этой штуке в том смысле, что, пока последнее испытание не будет пройдено, Мир этот — Мир Джея — будет порождать новые беды. Подумайте сами, ну побоимся мы сделать следующий ход — и сколько людей по всей планете станут коконами? Позавчера их было двести. С сегодняшнего утра счет пошел уже на тысячи. И когда я выкину новый расклад этим камушкам, конечно, какая-то новая неприятность с кем-то из нас произойдет, но ведь и путь к спасению от этой белесой напасти нам указан будет. А иначе так и будем мучиться с этой Эпидемией превращения всех в «коконов» без конца.
Кайл молча отвернулся к бойнице, а Том почти нежным движением опустил тусклую цепочку на свои плечи.
Ничего не произошло. Только легкое тепло согрело его где-то внутри, а может, наоборот — частичка холода покинула его душу.
— Ну что же, новопосвященный, — с какой-то тяжеловато ей дающейся иронией подбодрила его Циньмэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145