— Вы сами понимаете, что такое вмешательство в дела региональной администрации требует... э-э... подготовки.
Вообще-то идея попугать вконец распустившийся народец, населяющий Республику Лжей, явно была не чужда полковнику. Некоторыми спецэффектами, на которые был горазд вверенный его попечению контингент Космодесанта, он не без основания мог гордиться. В чем он хотел быть уверен твердо, так это в том, что ответственность за возможные политические последствия такого вот фейерверка целиком ляжет на чудака из Управления расследований, в помощь которому группа Космодесанта, истосковавшаяся уже от безделья, лишь «придана».
— Надеюсь, что так круто действовать вообще не придется, — вздохнул Том, — но если придется, то боюсь, что счет идет уже не на сутки. На часы.
— На то, чтобы согласовать вопрос о бомбардировке, потребуется часов десять. — Полковник встал. — Не уходите из эфира. Я поставлю вас в известность, как только мы будем готовы. А информацию по местонахождению источников «направленного луча» вам перекачают на терминал вашего филиала немедленно.
Поднялся со стула и Том. Собственно, разговор прошел гораздо более гладко, чем он рассчитывал. Так что нотка благодарности в его голосе, когда он прощался с Листером, была вполне искренней.
* * *
Сухов внимательно осмотрелся вокруг. Куда-то сюда, в непотребную чащобу, направлен был управляющий луч. Отраженный от Темного Спутника, он предназначался для «Джейтеста», должен был проинтерферировать со своим отражением от причудливо расположенных граней кубиков, в которые играет дьявол, и донести неведомо где скрытому мозгу Джея, какое испытание должен он послать тем странным и неведомым разумным существам, которые после тысячелетнего перерыва вновь закопошились на его поверхности.
Сухов уже понял, что окликать Циньмэй бессмысленно: не для того она покинула их, чтобы играть в непритязательные «кошки-мышки». Он еще раз сверился с показаниями индикатора и бесшумно двинулся вперед. Годы служения Случайному Стрелку выработали у него тысячи совершенно автоматических рефлексов, которые делали все его движения неслышными и предельно скрытными. Но он не забывал, что лучшая ученица Мастера Лю тоже не лыком шита.
В облаках над головой стали все чаще и чаще появляться узорчатые разрывы, и каждый раз, когда в разрывы эти заглядывали торопливые, злые луны Джея, под ногами от каждого кустика и каждой былинки ложились веером на землю сразу несколько теней. Тоже злых и торопливых.
А потом он услышал птиц. Ночных птиц Джея, которые перекликались в темноте своими перекатывающимися голосами, так похожими на скрип попавших под каблук черепков.
Он почти никогда не видел этих таинственных порождений ночи, днем таких невзрачных, что глаз не останавливался на них. Но ночь была их временем. Точнее, временем их голосов. И Павел умел читать эти странные голоса.
Сейчас они говорили между собой о том, кто потревожил их, птиц ночи. И, подчиняясь тому, что подсказали ему птицы, Павел свернул с тропинки и двинулся поперек довольно глубокой, заросшей дьявольски колючим кустарником балки. Впрочем, и тут ему удавалось двигаться достаточно бесшумно. Только пару раз из-под ног посыпались вниз, в тихо журчащий там ручеек, мелкие камушки, сухая земля. И птицы заметили его.
Павлу это не понравилось. Кто знает, может быть Циньмэй не хуже его разбирается в звуках ночи. Наверняка — лучше. Он стал двигаться еще тише, напрягая уже привыкшее к ночному мраку зрение, чтобы максимально использовать те короткие мгновения, когда торопливые луны Джея высветят зыбкий пейзаж вокруг.
И все-таки свет, мелькнувший слева — вдалеке, меж ветвей, — был для него неожиданностью. Это был еле заметный трепетный свет свечи, теплящейся за каким-то укрытием, отсекающим ее из поля прямой видимости. Тьма образовывала вокруг этого пятна света неправильный четырехугольник. Окно. Это, без сомнения, было окно.
Павел сверился с индикатором, теперь прикрыв его ладонями. Похоже, что он действительно вышел на цель. Теперь действовать надо было с удвоенной осторожностью. Он короткими, бесшумными перебежками преодолел пространство, отделявшее его от неказистого каменного сооружения, которое он сначала и не приметил в ночном мраке.
Это был сложенный из здешнего тяжелого камня дом. Должно быть, еще самые первые переселенцы воздвигли его непонятно за каким чертом в этой лесной глуши. Впрочем, может, леса в те времена здесь как раз и не было — преобладали все больше с Земли завезенные породы деревьев и кустарников.
Когда-то дом был, по всей видимости, двухэтажным, как и та вилла, которую они покинули, но от второго этажа, насколько об этом можно было судить в кромешной тьме, мало что осталось.
Вокруг дома была возведена солидная стена. Тоже каменная — на века. Но они уже прошли — эти века, и стена местами осела, дала трещины, а окно, которое своим светом выдало ему местонахождение Цинь (или кого-то другого), было видно издалека благодаря тому, что часть стены вообще рухнула, образовав широкий проем.
К сожалению, идти прямо сквозь него было бы большой глупостью: если голоса птиц ночи хоть немного встревожили Циньмэй (или кого-то другого, притаившегося там), то она или кто-то сейчас не сводит глаз именно с этой части стены. Не следует считать противника глупее себя.
Но и тянуть резину было некогда. Павел, стараясь не выходить из-за деревьев, взявших в кольцо развалины, обошел дом и, сверившись еще раз с индикатором своего поискового прибора, убедился, что цель, на которую был сориентирован отраженный от Старой Сковородки луч, находится именно там, где он и предполагал: внутри прямоугольника, очерченного стеной ограждения.
Он машинально перекрестился и преодолел короткое расстояние от скрывавшего его кустарника до вполне целой на этом участке стены. Потом он подсветил стену фонариком и прикинул план дальнейших действий.
Выступов и неровностей на стене было вполне достаточно, только вот трудно было сказать, насколько они прочны, эти неровности. Пришлось перекреститься во второй раз и, погасив фонарь, в три приема перемахнуть через стену.
По ту сторону стены буйным цветом цвела крапива. Нашли же что из трав земных завозить в иные Миры господа Первопроходцы! Мысленно чертыхаясь худшими из известных ему слов, а знал он их немало, Павел преодолел расстояние от зарослей жгучей дряни до стен дома. Еще раз подсветил себе фонарем и увидел наконец, что находится в двух шагах от дверного проема.
Сама дверь безусловно наличествовала когда-то и вполне надежно, если судить по единственной оставшейся от нее доске, защищала дом от вторжения всяких посторонних.
Вроде доктора экзоархеологии Павла Сухова, например.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Вообще-то идея попугать вконец распустившийся народец, населяющий Республику Лжей, явно была не чужда полковнику. Некоторыми спецэффектами, на которые был горазд вверенный его попечению контингент Космодесанта, он не без основания мог гордиться. В чем он хотел быть уверен твердо, так это в том, что ответственность за возможные политические последствия такого вот фейерверка целиком ляжет на чудака из Управления расследований, в помощь которому группа Космодесанта, истосковавшаяся уже от безделья, лишь «придана».
— Надеюсь, что так круто действовать вообще не придется, — вздохнул Том, — но если придется, то боюсь, что счет идет уже не на сутки. На часы.
— На то, чтобы согласовать вопрос о бомбардировке, потребуется часов десять. — Полковник встал. — Не уходите из эфира. Я поставлю вас в известность, как только мы будем готовы. А информацию по местонахождению источников «направленного луча» вам перекачают на терминал вашего филиала немедленно.
Поднялся со стула и Том. Собственно, разговор прошел гораздо более гладко, чем он рассчитывал. Так что нотка благодарности в его голосе, когда он прощался с Листером, была вполне искренней.
* * *
Сухов внимательно осмотрелся вокруг. Куда-то сюда, в непотребную чащобу, направлен был управляющий луч. Отраженный от Темного Спутника, он предназначался для «Джейтеста», должен был проинтерферировать со своим отражением от причудливо расположенных граней кубиков, в которые играет дьявол, и донести неведомо где скрытому мозгу Джея, какое испытание должен он послать тем странным и неведомым разумным существам, которые после тысячелетнего перерыва вновь закопошились на его поверхности.
Сухов уже понял, что окликать Циньмэй бессмысленно: не для того она покинула их, чтобы играть в непритязательные «кошки-мышки». Он еще раз сверился с показаниями индикатора и бесшумно двинулся вперед. Годы служения Случайному Стрелку выработали у него тысячи совершенно автоматических рефлексов, которые делали все его движения неслышными и предельно скрытными. Но он не забывал, что лучшая ученица Мастера Лю тоже не лыком шита.
В облаках над головой стали все чаще и чаще появляться узорчатые разрывы, и каждый раз, когда в разрывы эти заглядывали торопливые, злые луны Джея, под ногами от каждого кустика и каждой былинки ложились веером на землю сразу несколько теней. Тоже злых и торопливых.
А потом он услышал птиц. Ночных птиц Джея, которые перекликались в темноте своими перекатывающимися голосами, так похожими на скрип попавших под каблук черепков.
Он почти никогда не видел этих таинственных порождений ночи, днем таких невзрачных, что глаз не останавливался на них. Но ночь была их временем. Точнее, временем их голосов. И Павел умел читать эти странные голоса.
Сейчас они говорили между собой о том, кто потревожил их, птиц ночи. И, подчиняясь тому, что подсказали ему птицы, Павел свернул с тропинки и двинулся поперек довольно глубокой, заросшей дьявольски колючим кустарником балки. Впрочем, и тут ему удавалось двигаться достаточно бесшумно. Только пару раз из-под ног посыпались вниз, в тихо журчащий там ручеек, мелкие камушки, сухая земля. И птицы заметили его.
Павлу это не понравилось. Кто знает, может быть Циньмэй не хуже его разбирается в звуках ночи. Наверняка — лучше. Он стал двигаться еще тише, напрягая уже привыкшее к ночному мраку зрение, чтобы максимально использовать те короткие мгновения, когда торопливые луны Джея высветят зыбкий пейзаж вокруг.
И все-таки свет, мелькнувший слева — вдалеке, меж ветвей, — был для него неожиданностью. Это был еле заметный трепетный свет свечи, теплящейся за каким-то укрытием, отсекающим ее из поля прямой видимости. Тьма образовывала вокруг этого пятна света неправильный четырехугольник. Окно. Это, без сомнения, было окно.
Павел сверился с индикатором, теперь прикрыв его ладонями. Похоже, что он действительно вышел на цель. Теперь действовать надо было с удвоенной осторожностью. Он короткими, бесшумными перебежками преодолел пространство, отделявшее его от неказистого каменного сооружения, которое он сначала и не приметил в ночном мраке.
Это был сложенный из здешнего тяжелого камня дом. Должно быть, еще самые первые переселенцы воздвигли его непонятно за каким чертом в этой лесной глуши. Впрочем, может, леса в те времена здесь как раз и не было — преобладали все больше с Земли завезенные породы деревьев и кустарников.
Когда-то дом был, по всей видимости, двухэтажным, как и та вилла, которую они покинули, но от второго этажа, насколько об этом можно было судить в кромешной тьме, мало что осталось.
Вокруг дома была возведена солидная стена. Тоже каменная — на века. Но они уже прошли — эти века, и стена местами осела, дала трещины, а окно, которое своим светом выдало ему местонахождение Цинь (или кого-то другого), было видно издалека благодаря тому, что часть стены вообще рухнула, образовав широкий проем.
К сожалению, идти прямо сквозь него было бы большой глупостью: если голоса птиц ночи хоть немного встревожили Циньмэй (или кого-то другого, притаившегося там), то она или кто-то сейчас не сводит глаз именно с этой части стены. Не следует считать противника глупее себя.
Но и тянуть резину было некогда. Павел, стараясь не выходить из-за деревьев, взявших в кольцо развалины, обошел дом и, сверившись еще раз с индикатором своего поискового прибора, убедился, что цель, на которую был сориентирован отраженный от Старой Сковородки луч, находится именно там, где он и предполагал: внутри прямоугольника, очерченного стеной ограждения.
Он машинально перекрестился и преодолел короткое расстояние от скрывавшего его кустарника до вполне целой на этом участке стены. Потом он подсветил стену фонариком и прикинул план дальнейших действий.
Выступов и неровностей на стене было вполне достаточно, только вот трудно было сказать, насколько они прочны, эти неровности. Пришлось перекреститься во второй раз и, погасив фонарь, в три приема перемахнуть через стену.
По ту сторону стены буйным цветом цвела крапива. Нашли же что из трав земных завозить в иные Миры господа Первопроходцы! Мысленно чертыхаясь худшими из известных ему слов, а знал он их немало, Павел преодолел расстояние от зарослей жгучей дряни до стен дома. Еще раз подсветил себе фонарем и увидел наконец, что находится в двух шагах от дверного проема.
Сама дверь безусловно наличествовала когда-то и вполне надежно, если судить по единственной оставшейся от нее доске, защищала дом от вторжения всяких посторонних.
Вроде доктора экзоархеологии Павла Сухова, например.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145