В конце концов ему пришлось согласиться с тем, что единственной возможностью его высвобождения является реализация плана Девото — похищение английского пирата Дженнингса.
Целый месяц потребовался для того, чтобы Девото, Медико и Добрая Душа должным образом изучили распорядок жизни вокруг и в самой крепости Эль-Морро и раздобыли оружие и одежду старшего армейского офицера и солдат. К их затее охотно присоединился Мигель Амбулоди. У него нашелся знакомый, который служил в крепости в чине сержанта. В те времена это соответствовало примерно нынешнему майору. Этот добряк, родом из Бискайи, иной раз оставался замещать полковника — начальника крепости.
В один из таких дней, ранним утром, Девото прибыл с тремя солдатами в экипаже начальника армейского полка. Экипаж был взят за хорошую мзду у главного конюха армейских конюшен «для совершения небольшой утренней прогулки в целях ознакомления с городом вновь прибывшего в Гавану старшего офицера».
Сержант — приятель Мигеля — даже не взглянул на фиктивную бумагу, предписание доставить губернатору английского пирата. Дженнингс с радостью быстро собрался, наговорил кучу гадостей тюремщикам за его содержание в камере и поспешил сесть в карету. Однако вместо дворца губернатора где Дженнингс уже видел себя беседующим наедине со своим партнером, правителем Кубы, англичанин оказался в подвале троюродного брата Доброй Души. Не доезжая до дома, два солдата ловко накинули на голову пирата мешок. Тот поднял крик. Тогда Девото приказал заткнуть Дженнингсу рот кляпом, засадить в еще больший мешок и снести в нужный подвал, как только что купленную на рынке свинью.
Между тем ни первая, ни вторая, ни третья встречи Девото с пиратом — Андрес вел переговоры с ним в маске — не принесли желаемых результатов. Дженнингс с достойным английским упорством не желал не то что написать, но и вымолвить хотя бы слово по поводу его коммерческих связей с губернатором Кубы. Девото быстро понял, что в своем плане он допустил ошибку — перед английским пиратом следовало выступать представителем губернатора.
Сложилась ситуация, при которой Девото был вынужден применить силу, чтобы вытрясти из Дженнингса нужные признания.
Не без многодневных уговоров Девото получил согласие де ла Круса и Тетю на выполнение своего плана, как вдруг произошло событие, изменившее ситуацию в корне: на «Каталине» своей собственной персоной появился ее капитан де ла Крус.
В одно благословенное солнечное утро щелкнул замок камеры узника инквизиции, широко распахнулась железная дверь, и в нее буквально влетел нарядно разодетый секретарь губернатора. Он поклонился и с деланой улыбкой вручил капитану патент — бумагу морского министра Испании и на бланке губернатора предписание: «Корсару Педро де ла Крусу и его „Каталине“, во исполнение возложенных на них королевским указом обязанностей покинуть гавань Гаваны не позднее пятидневного срока».
Педро не знал, что два дня назад в Гавану прибыл галеон из Испании, на котором Иннес привезла с собой продление патента. Графиня сразу отправилась в дом Марии. В тот же день, ближе к вечеру, со своей подругой Иннес была в приемной губернатора. Тот не удосужился принять графиню — правитель оказался к тому же еще и трусом, но полученные бумаги его насторожили. Он понял, что у де ла Круса есть высокопоставленные защитники. К тому же губернатор, сыщики которого и вся система инквизиции вот уже десять дней, как сбились с ног в поисках исчезнувшего арестованного англичанина, не без оснований опасался за свою судьбу.
На следующее же утро де ла Крус отправился в дом к Мигелю Амбулоди. Только он устроился в кресле, как в гостиной вместо друга появилась Иннес. Она шла, чтобы обнять Педро, с раскинутыми руками, полная нежного чувства к нему. Увидев Иннес, Педро в долю секунды все понял и ощутил свою глубокую вину перед графиней. Мысли разбегались, и ему стоило немалых усилий, чтобы после более чем приветливого объятия взять себя в руки и должным образом ответить на ласковое приветствие женщины, перед которой он чувствовал себя виноватым. У него не было в привычке отводить от собеседника глаза, а на сей раз он это сделал…
Но вот Педро выхватил из ножен свою шпагу и положил ее к ногам графини. Лицо той вспыхнуло, она возвратила шпагу Педро и еще раз его нежно обняла.
— Я бесконечно благодарен Всевышнему за то, что ты есть, Иннес.
Теперь она откровенно любовалась мужественным лицом де ла Круса, на котором вдруг заиграла детская улыбка.
— Мы пробудем некоторое время в Гаване, а затем вместе отправимся в Мадрид, — графиня совершенно сознательно пошла в атаку.
Лицо корсара мгновенно посерьезнело, он чуточку помолчал и твердо произнес:
— Иннес, этого не может быть! Я так не поступлю!
— Однако ты жесток! Я не знала. Ты не оставляешь мне даже надежды, — Иннес опустила голову.
— Если б где-то там не страдала сейчас та, которую я люблю, я отдал бы жизнь за тебя, Иннес, — Педро говорил убежденно. — Никто не в силах преодолеть предназначения судьбы. — Теперь лицо его пылало и было полно решимости.
— Однажды кто-то из умных людей сказал, что жить для других — это не просто законная обязанность человека, но и правило, приносящее ему счастье, — грустно закончила Иннес. — Я так поступала, однако, увы, мне, к сожалению, это счастья не принесло.
— Дорогая, но я живу ради того, чтобы принести счастье Каталине.
Со двора донесся сорочий стрекот.
— Педро, прошли годы! Каталина осталась в твоем сознании той, которую ты видел в последний раз. Сейчас, может быть, в действительности она уже совсем другая женщина. Если она еще… — Иннес оборвала себя сама, но тут же продолжила: — Иллюзии нам ничего не стоят, но последствия их нам обходятся дорого.
— Что ты хочешь сказать? Этого не может быть! Она жива! — де ла Крус закусил губу. — Я чувствую, она знает, что я ищу ее! И ждет!
Ему показалось, что на глазах Иннес сейчас появятся слезы.
— Иннес, не надо! Умоляю! Мне мучительно сознавать, что ты можешь о чем-либо просить. А ведь милостыня унижает в равной степени и того, кто ее получает, и того, кто ее подает!
— Все, мой любимый Педро! Больше нет моих сил терзать ни тебя, ни себя. Знай, что в этом мире мне нужен ты один! Дай тебе Бог счастья! А если все же… Он повернет тебя ко мне… Тогда все тебе скажет Мария.
Иннес по-мужски пожала руку Педро, быстро развернулась и гордо удалилась в сторону женских покоев.
«Каталина» через трое суток обязана была покинуть Гавану, и потому Педро к вечеру следующего дня пришел в дом Амбулоди, чтобы попрощаться со своими друзьями и подарить Иннес на память изумрудный крестик на золотой цепочке. Однако встретивший его мажордом, сказав, что сейчас пригласит в гостиную хозяина, тут же сообщил, что «графиня Иннес отправилась в Мадрид на корабле, который ушел сегодня утром».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
Целый месяц потребовался для того, чтобы Девото, Медико и Добрая Душа должным образом изучили распорядок жизни вокруг и в самой крепости Эль-Морро и раздобыли оружие и одежду старшего армейского офицера и солдат. К их затее охотно присоединился Мигель Амбулоди. У него нашелся знакомый, который служил в крепости в чине сержанта. В те времена это соответствовало примерно нынешнему майору. Этот добряк, родом из Бискайи, иной раз оставался замещать полковника — начальника крепости.
В один из таких дней, ранним утром, Девото прибыл с тремя солдатами в экипаже начальника армейского полка. Экипаж был взят за хорошую мзду у главного конюха армейских конюшен «для совершения небольшой утренней прогулки в целях ознакомления с городом вновь прибывшего в Гавану старшего офицера».
Сержант — приятель Мигеля — даже не взглянул на фиктивную бумагу, предписание доставить губернатору английского пирата. Дженнингс с радостью быстро собрался, наговорил кучу гадостей тюремщикам за его содержание в камере и поспешил сесть в карету. Однако вместо дворца губернатора где Дженнингс уже видел себя беседующим наедине со своим партнером, правителем Кубы, англичанин оказался в подвале троюродного брата Доброй Души. Не доезжая до дома, два солдата ловко накинули на голову пирата мешок. Тот поднял крик. Тогда Девото приказал заткнуть Дженнингсу рот кляпом, засадить в еще больший мешок и снести в нужный подвал, как только что купленную на рынке свинью.
Между тем ни первая, ни вторая, ни третья встречи Девото с пиратом — Андрес вел переговоры с ним в маске — не принесли желаемых результатов. Дженнингс с достойным английским упорством не желал не то что написать, но и вымолвить хотя бы слово по поводу его коммерческих связей с губернатором Кубы. Девото быстро понял, что в своем плане он допустил ошибку — перед английским пиратом следовало выступать представителем губернатора.
Сложилась ситуация, при которой Девото был вынужден применить силу, чтобы вытрясти из Дженнингса нужные признания.
Не без многодневных уговоров Девото получил согласие де ла Круса и Тетю на выполнение своего плана, как вдруг произошло событие, изменившее ситуацию в корне: на «Каталине» своей собственной персоной появился ее капитан де ла Крус.
В одно благословенное солнечное утро щелкнул замок камеры узника инквизиции, широко распахнулась железная дверь, и в нее буквально влетел нарядно разодетый секретарь губернатора. Он поклонился и с деланой улыбкой вручил капитану патент — бумагу морского министра Испании и на бланке губернатора предписание: «Корсару Педро де ла Крусу и его „Каталине“, во исполнение возложенных на них королевским указом обязанностей покинуть гавань Гаваны не позднее пятидневного срока».
Педро не знал, что два дня назад в Гавану прибыл галеон из Испании, на котором Иннес привезла с собой продление патента. Графиня сразу отправилась в дом Марии. В тот же день, ближе к вечеру, со своей подругой Иннес была в приемной губернатора. Тот не удосужился принять графиню — правитель оказался к тому же еще и трусом, но полученные бумаги его насторожили. Он понял, что у де ла Круса есть высокопоставленные защитники. К тому же губернатор, сыщики которого и вся система инквизиции вот уже десять дней, как сбились с ног в поисках исчезнувшего арестованного англичанина, не без оснований опасался за свою судьбу.
На следующее же утро де ла Крус отправился в дом к Мигелю Амбулоди. Только он устроился в кресле, как в гостиной вместо друга появилась Иннес. Она шла, чтобы обнять Педро, с раскинутыми руками, полная нежного чувства к нему. Увидев Иннес, Педро в долю секунды все понял и ощутил свою глубокую вину перед графиней. Мысли разбегались, и ему стоило немалых усилий, чтобы после более чем приветливого объятия взять себя в руки и должным образом ответить на ласковое приветствие женщины, перед которой он чувствовал себя виноватым. У него не было в привычке отводить от собеседника глаза, а на сей раз он это сделал…
Но вот Педро выхватил из ножен свою шпагу и положил ее к ногам графини. Лицо той вспыхнуло, она возвратила шпагу Педро и еще раз его нежно обняла.
— Я бесконечно благодарен Всевышнему за то, что ты есть, Иннес.
Теперь она откровенно любовалась мужественным лицом де ла Круса, на котором вдруг заиграла детская улыбка.
— Мы пробудем некоторое время в Гаване, а затем вместе отправимся в Мадрид, — графиня совершенно сознательно пошла в атаку.
Лицо корсара мгновенно посерьезнело, он чуточку помолчал и твердо произнес:
— Иннес, этого не может быть! Я так не поступлю!
— Однако ты жесток! Я не знала. Ты не оставляешь мне даже надежды, — Иннес опустила голову.
— Если б где-то там не страдала сейчас та, которую я люблю, я отдал бы жизнь за тебя, Иннес, — Педро говорил убежденно. — Никто не в силах преодолеть предназначения судьбы. — Теперь лицо его пылало и было полно решимости.
— Однажды кто-то из умных людей сказал, что жить для других — это не просто законная обязанность человека, но и правило, приносящее ему счастье, — грустно закончила Иннес. — Я так поступала, однако, увы, мне, к сожалению, это счастья не принесло.
— Дорогая, но я живу ради того, чтобы принести счастье Каталине.
Со двора донесся сорочий стрекот.
— Педро, прошли годы! Каталина осталась в твоем сознании той, которую ты видел в последний раз. Сейчас, может быть, в действительности она уже совсем другая женщина. Если она еще… — Иннес оборвала себя сама, но тут же продолжила: — Иллюзии нам ничего не стоят, но последствия их нам обходятся дорого.
— Что ты хочешь сказать? Этого не может быть! Она жива! — де ла Крус закусил губу. — Я чувствую, она знает, что я ищу ее! И ждет!
Ему показалось, что на глазах Иннес сейчас появятся слезы.
— Иннес, не надо! Умоляю! Мне мучительно сознавать, что ты можешь о чем-либо просить. А ведь милостыня унижает в равной степени и того, кто ее получает, и того, кто ее подает!
— Все, мой любимый Педро! Больше нет моих сил терзать ни тебя, ни себя. Знай, что в этом мире мне нужен ты один! Дай тебе Бог счастья! А если все же… Он повернет тебя ко мне… Тогда все тебе скажет Мария.
Иннес по-мужски пожала руку Педро, быстро развернулась и гордо удалилась в сторону женских покоев.
«Каталина» через трое суток обязана была покинуть Гавану, и потому Педро к вечеру следующего дня пришел в дом Амбулоди, чтобы попрощаться со своими друзьями и подарить Иннес на память изумрудный крестик на золотой цепочке. Однако встретивший его мажордом, сказав, что сейчас пригласит в гостиную хозяина, тут же сообщил, что «графиня Иннес отправилась в Мадрид на корабле, который ушел сегодня утром».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183