Когда стало ясно, что он не сможет служить убежищем для Грейс и детей, она могла бы позабыть о нем, но нет, напротив, она решила купить его и сделать своим, причем отнюдь не для того, чтобы приезжать туда с детьми на летний отдых, – дом должен был стать местом, где она могла бы жить с Эндрю по много дней. Как ни странно, такое случалось пока лишь два раза. Впервые Эндрю увидел дом на вторую неделю после своего возвращения из армии, когда он в сопровождении Аджи отвез туда свою мать для короткого отдыха. С того времени в деревне стало известно, что миссис Макинтайр понравилось время от времени посещать сестру в Девоне. И если в это же время жена священника уезжала на уик-энд или на день-другой в Херроугейт или Уитлибей со своей тетей, то кто в самых смутных догадках мог связать эти две поездки? Дональд? Только один раз он звонил в Херроугейт, и ответившая ему Аджи сообщила, что Грейс уехала на автобусную экскурсию, а она, Аджи, не совсем хорошо себя чувствует. Поздно вечером в тот же день Грейс позвонила в Уиллоу-ли из отеля в Херроугейте.
Время шло, месяцы складывались в годы, и напряжение, связанное с подобным образом жизни, начало сказываться на Грейс. Похоже, часы украденного счастья все больше и больше теряли свои целебные свойства. По мере того, как подрастали дети, борьба за их любовь между ней и Дональдом становилась все ожесточеннее. Бывали дни, когда она и супруг не обменивались ни единым словом, даже за обеденным столом, используя в случае необходимости детей. «Иди скажи маме…» – «Пойди передай папе…» – такие уловки могли обмануть любого – кроме Дэвида Купера.
Все в деревне знали, что жена священника – особа нервная, и по общему мнению, это было странным, поскольку сам викарий являлся жизнерадостным и приятным человеком и очень любил детей… да, очень любил детей.
Однажды Дэвид Купер почувствовал, что ему стоит предупредить Грейс.
– Мозг можно сравнить с нарывом, Грейс, – сказал доктор. – Стоит его перегреть излишними припарками из тревог и беспокойства – и он лопнет.
Потребовалось десять лет, чтобы мозг Грейс достиг такой стадии, но когда это в конце концов произошло, то причиной были не «припарки», о которых говорил Купер, а легкая «примочка» в виде заявления Дональда о том, что он собирается нанять приходящего садовника. Он упоминал об этом много лет назад и сейчас лишь повторил свое решение.
Шел август тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года.
Только что произошел инцидент со Стивеном.
Когда Грейс попыталась войти в комнату сына, оказалось, что он запер дверь на замок. Грейс потребовала объяснений Стивен, высокий, худой подросток, по-прежнему не похожий ни на Дональда, ни на Эндрю, ни на мать, сказал, что отец предложил ему закрываться на ключ, чтобы сестры не мешали во время занятий.
– Очень хорошо, – проговорила Грейс. – Тогда оставляй ключ, чтобы я могла им пользоваться. Пегги должна убирать в твоей комнате, а я хочу видеть, в порядке ли твои школьные принадлежности.
С холодностью, которую можно было определить только как высокомерие, Стивен произнес:
– Я не буду оставлять свой ключ где попало. Пегги может прийти и попросить его.
– Стивен! – неожиданно громко закричала Грейс. Бледное лицо подростка побелело еще больше, и он испуганно уставился на мать. Дональд торопливо взбежал по лестнице.
– В чем дело? – он быстро посмотрел на обоих, потом его взгляд остановился на Грейс. Низким осуждающим тоном он заметил: – Кричать подобным образом! В чем дело?
– Это насчет ключа, отец. Я закрыл дверь.
– О! Правда?
Викарий на секунду закрыл глаза, потом, посмотрев на Стивена, произнес тихо:
– Оставь это мне, – он сделал знак, чтобы парень спустился вниз. Потом, выждав немного, вновь поднял глаза на Грейс. Все так же тихо спросил: – Ты что, совсем не владеешь собой? Разве ты не знаешь, что к Беатрис пришли две подруги, и они сейчас в саду? Что они подумают?
Грейс ответила ему так же тихо, но это был свистящий приглушенный голос:
– А мне все равно, что они подумают. Слышишь? Мне абсолютно все равно, что они подумают.
– Ну, тебе не должно быть все равно. Особенно стоит задуматься о том, что подумают… дети. Они растут, набираются впечатлений, они…
– О, Боже мой! Замолчи, пока я… я… – она задохнулась от возмущения. – Набираются впечатлений! И чем же ты наполнял их головы все эти годы? – Грейс приблизила свое лицо к лицу Дональда. – Я видела плоды твоей работы. Мой сын испытывает ко мне неприязнь… Впечатления… Мой сын не любит меня. Ты слышишь? Он был дерзок со мной, холоден и дерзок. Такое отношение ко мне сложилось у него с твоей помощью.
Дональд посмотрел на нее – лицо его было бледным и неподвижным – и все так же не повышая голоса ответил:
– Я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию ни сейчас, ни в будущем. Ты как раз этого и хочешь – скандалить и ссориться. Выплескивать свои эмоции, да так, чтобы было слышно по всему дому. Я никогда не спорил с тобой и не собираюсь начинать сейчас. Единственное, что я скажу, – что бы твой сын ни думал о тебе, я уверен: ты этого заслуживаешь.
Когда он отвернулся и пошел прочь, Грейс испытала животное желание прыгнуть ему на спину и повалить на землю. Она бросилась в свою комнату, схватилась за спинку кровати и стояла так, глядя на постель. Он достиг, чего хотел ее собственный сын не любит ее, причем все было проделано без единого плохого слова о ней – Дональд был слишком умен, чтобы добиваться своего такими методами. Сын против матери. Грейс хотела убежать к Эндрю, просто убежать к нему и, посмотрев на него, успокоиться. Эндрю мог заставить ее обрести душевный покой. Но он повез скот на рынок в Морпет.
Прошло почти два часа, прежде чем Грейс спустилась вниз, прошла в столовую и оттуда через окно увидела, что Пегги накрыла стол для чая возле ивы. Издалека, из-за сосен, Грейс услышала голоса, доносившиеся с теннисного корта, недавно оборудованного на территории сада. Она уже хотела выйти на террасу, когда заметила Дональда, идущего со стороны корта с каким-то молодым человеком. Грейс узнала его: это был Джеральд Спенсер, брат школьной подруги Беатрис из Морпета. Он занимался бизнесом, связанным с автомобилями. Грейс не нравился этот парень – он был слишком нахальным – зато его сестра казалась симпатичной девушкой. Игроки показались из-за деревьев: Беатрис с подругой, Стивен и Джейн; младшая дочь, как всегда, не шла, а скакала поочередно то на одной, то на другой ноге и танцевала, размахивая над головой ракеткой. Потом она подбросила ее в воздух и громко закричала:
– Мамочка! Мамочка! Мы выиграли, Джойс и я, мы разбили их.
Она бегом пересекла газон и, стоя перед матерью, исполнила боевую пляску.
– Джейн, остановись на минутку, – вытянув руку, попросила Грейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Время шло, месяцы складывались в годы, и напряжение, связанное с подобным образом жизни, начало сказываться на Грейс. Похоже, часы украденного счастья все больше и больше теряли свои целебные свойства. По мере того, как подрастали дети, борьба за их любовь между ней и Дональдом становилась все ожесточеннее. Бывали дни, когда она и супруг не обменивались ни единым словом, даже за обеденным столом, используя в случае необходимости детей. «Иди скажи маме…» – «Пойди передай папе…» – такие уловки могли обмануть любого – кроме Дэвида Купера.
Все в деревне знали, что жена священника – особа нервная, и по общему мнению, это было странным, поскольку сам викарий являлся жизнерадостным и приятным человеком и очень любил детей… да, очень любил детей.
Однажды Дэвид Купер почувствовал, что ему стоит предупредить Грейс.
– Мозг можно сравнить с нарывом, Грейс, – сказал доктор. – Стоит его перегреть излишними припарками из тревог и беспокойства – и он лопнет.
Потребовалось десять лет, чтобы мозг Грейс достиг такой стадии, но когда это в конце концов произошло, то причиной были не «припарки», о которых говорил Купер, а легкая «примочка» в виде заявления Дональда о том, что он собирается нанять приходящего садовника. Он упоминал об этом много лет назад и сейчас лишь повторил свое решение.
Шел август тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года.
Только что произошел инцидент со Стивеном.
Когда Грейс попыталась войти в комнату сына, оказалось, что он запер дверь на замок. Грейс потребовала объяснений Стивен, высокий, худой подросток, по-прежнему не похожий ни на Дональда, ни на Эндрю, ни на мать, сказал, что отец предложил ему закрываться на ключ, чтобы сестры не мешали во время занятий.
– Очень хорошо, – проговорила Грейс. – Тогда оставляй ключ, чтобы я могла им пользоваться. Пегги должна убирать в твоей комнате, а я хочу видеть, в порядке ли твои школьные принадлежности.
С холодностью, которую можно было определить только как высокомерие, Стивен произнес:
– Я не буду оставлять свой ключ где попало. Пегги может прийти и попросить его.
– Стивен! – неожиданно громко закричала Грейс. Бледное лицо подростка побелело еще больше, и он испуганно уставился на мать. Дональд торопливо взбежал по лестнице.
– В чем дело? – он быстро посмотрел на обоих, потом его взгляд остановился на Грейс. Низким осуждающим тоном он заметил: – Кричать подобным образом! В чем дело?
– Это насчет ключа, отец. Я закрыл дверь.
– О! Правда?
Викарий на секунду закрыл глаза, потом, посмотрев на Стивена, произнес тихо:
– Оставь это мне, – он сделал знак, чтобы парень спустился вниз. Потом, выждав немного, вновь поднял глаза на Грейс. Все так же тихо спросил: – Ты что, совсем не владеешь собой? Разве ты не знаешь, что к Беатрис пришли две подруги, и они сейчас в саду? Что они подумают?
Грейс ответила ему так же тихо, но это был свистящий приглушенный голос:
– А мне все равно, что они подумают. Слышишь? Мне абсолютно все равно, что они подумают.
– Ну, тебе не должно быть все равно. Особенно стоит задуматься о том, что подумают… дети. Они растут, набираются впечатлений, они…
– О, Боже мой! Замолчи, пока я… я… – она задохнулась от возмущения. – Набираются впечатлений! И чем же ты наполнял их головы все эти годы? – Грейс приблизила свое лицо к лицу Дональда. – Я видела плоды твоей работы. Мой сын испытывает ко мне неприязнь… Впечатления… Мой сын не любит меня. Ты слышишь? Он был дерзок со мной, холоден и дерзок. Такое отношение ко мне сложилось у него с твоей помощью.
Дональд посмотрел на нее – лицо его было бледным и неподвижным – и все так же не повышая голоса ответил:
– Я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию ни сейчас, ни в будущем. Ты как раз этого и хочешь – скандалить и ссориться. Выплескивать свои эмоции, да так, чтобы было слышно по всему дому. Я никогда не спорил с тобой и не собираюсь начинать сейчас. Единственное, что я скажу, – что бы твой сын ни думал о тебе, я уверен: ты этого заслуживаешь.
Когда он отвернулся и пошел прочь, Грейс испытала животное желание прыгнуть ему на спину и повалить на землю. Она бросилась в свою комнату, схватилась за спинку кровати и стояла так, глядя на постель. Он достиг, чего хотел ее собственный сын не любит ее, причем все было проделано без единого плохого слова о ней – Дональд был слишком умен, чтобы добиваться своего такими методами. Сын против матери. Грейс хотела убежать к Эндрю, просто убежать к нему и, посмотрев на него, успокоиться. Эндрю мог заставить ее обрести душевный покой. Но он повез скот на рынок в Морпет.
Прошло почти два часа, прежде чем Грейс спустилась вниз, прошла в столовую и оттуда через окно увидела, что Пегги накрыла стол для чая возле ивы. Издалека, из-за сосен, Грейс услышала голоса, доносившиеся с теннисного корта, недавно оборудованного на территории сада. Она уже хотела выйти на террасу, когда заметила Дональда, идущего со стороны корта с каким-то молодым человеком. Грейс узнала его: это был Джеральд Спенсер, брат школьной подруги Беатрис из Морпета. Он занимался бизнесом, связанным с автомобилями. Грейс не нравился этот парень – он был слишком нахальным – зато его сестра казалась симпатичной девушкой. Игроки показались из-за деревьев: Беатрис с подругой, Стивен и Джейн; младшая дочь, как всегда, не шла, а скакала поочередно то на одной, то на другой ноге и танцевала, размахивая над головой ракеткой. Потом она подбросила ее в воздух и громко закричала:
– Мамочка! Мамочка! Мы выиграли, Джойс и я, мы разбили их.
Она бегом пересекла газон и, стоя перед матерью, исполнила боевую пляску.
– Джейн, остановись на минутку, – вытянув руку, попросила Грейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69