Клотильде, правда, всего лишь прочтут нотацию, но с Фанни… с Фанни могут обойтись много жестче! Лорд Мельбури не из тех, кто позволяет водить себя за нос. Надо бы выкроить время и завернуть на Голден-сквер. Чтобы попробовать выяснить, все ли с ней в порядке. Вдруг ее выбросили на улицу… тогда… тогда, что ж. Ему ничего не останется, как ее содержать. По крайней мере до тех пор, пока она не сумеет сыскать себе нового покровителя. Карманных денег на это явно не хватит, но… при известном везении можно будет что-то подзаработать игрой в бильярд. Тут Джек вспомнил о Крестере. Завтрашний поединок с ним, возможно, принесет ему кое-что. Или досуха выжмет.
С боевым кличем индейцы запрыгали вниз по ступеням. Трое из них, вырвавшись вперед, разбежались (могавки всегда охотятся в одиночку) в разные стороны, а на плечо Джека, оплачивавшего выпивку и все прочее, легла чья-то рука.
Это был Джон Харрис.
— Пару слов, мистер Абсолют?
— К вашим услугам, мистер Харрис.
В коридоре болтали официанты, а некоторые посетители общего зала уже завели «Нэнси Даусон», поэтому Джека под руку отвели в укромный альков, где находился только один клиент — рослый молодой джентльмен в лососево-розоватом камзоле. Он храпел, уронив голову на руки, лицо его было закрыто сползшей на ухо треуголкой.
— Вы ведь знаете, как я привязан к вам, сэр?
— Я тоже весьма высоко ценю наше с вами знакомство, мистер Харрис.
Джек, бывший, как-никак, сыном актрисы, ослепительно улыбнулся, но в интонацию подпустил небольшой холодок. Он опасался, что ему начнут предлагать нечто конкретное из реестра. Но речь пошла о много худших вещах.
— Сегодня вечером почаще оглядывайтесь по сторонам, — донесся до его слуха едва слышный шепот.
Джек, отступив на шаг, посмотрел властителю Пьяццы в глаза.
— Не понимаю, о чем вы?
— Постарайтесь понять. До меня дошел один слух. При моей работе приходится обращать внимание и на сплетни. Никаких имен, как вы понимаете. — Сифилитик поднес к губам палец. — Но кое-кто желает вам неприятностей.
У Джека перехватило дыхание. А с языка сорвалось:
— Это… лорд Мельбури?
— Тсс! — Харрис отпрянул и оглянулся на спящего малого. — Я не называл вам имен. И не могу ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. Но… нас с вами объединяет Вестминстер, а потому я хочу вам добра.
С этим он ушел, сжав на прощание собеседнику локоть. Джек, которого пробрала холодная дрожь, побрел к дверям, выходившим на Пьяццу. На пороге он оглянулся, но ничего странного не заметил. В зале царил обычный бедлам, и уже большинство выпивох принимали участие в хоровом исполнении «Нэнси Даусон».
Среди лондонских девиц,
что падут пред вами ниц,
Вот уже с десяток лет
Лучше нашей Нэнси нет.
Каждый новый куплет сопровождался громом аплодисментов и улюлюканьем. Парень в розовом, пошатываясь, покинул альков, перекинулся с кем-то парой словечек и пошел к выходу на Джеймс-стрит. В его походке вроде бы было что-то знакомое. Или нет? Или теперь его путает страх, заставляя в любой ерунде видеть одну лишь опасность.
На колокольне собора Святого Павла ударили восемь раз. Джек вздрогнул. Опять он опаздывает! Поворот к Пьяцце принес ощущение, что в спину его кто-то смотрит. Теперь, после предупреждения Харриса, ему стало казаться, что так было и раньше. С тех пор, как он выскочил из гнездышка Фанни. Но это же полная чушь! Не будет же лорд Мельбури, один из виднейших политических деятелей страны, всерьез преследовать какого-то напроказившего мальчишку.
Ускорив шаг, Джек побежал по Джеймс-стрит в ту же сторону, что и розовый парень. Как ни крути, а это был кратчайший путь до Дин-стрит, хотя и рискованный, поскольку пересекал печально известные кварталы трущоб.
Тем не менее он, конечно же, опоздал. Что не преминула отметить мать, стоявшая в вестибюле театра. В минуты злости в ее голосе начинал проявляться ощутимый ирландский акцент.
— И сколько же раз мне подчеркивать слово «ровно», чтобы ты хотя бы заметил его?
— Тысяча извинений, ма. Я готовился к вступительным экзаменам в Тринити-колледж и… и увяз в Цицероне.
Изогнутая крутой дугой бровь свидетельствовала, что вранью не поверили, однако горестный вздох молодого лжеца смягчил леди Джейн настолько, что она все же позволила ему приложиться к своей надушенной щечке. Отступив на шаг, Джек заметил, что за ним наблюдает какой-то мужчина.
— Приятно слышать, что ты столь прилежен в учебе, — сказал он с улыбкой, протягивая Джеку руку. — Как я понимаю, ты учишься в той же школе, какую закончил и я.
Рукопожатие было крепким, ибо в ход пошли обе руки незнакомца, однако Джек не испытал никакого стеснения. Спокойный голос мужчины и его твердый взгляд вызывали симпатию и невольное уважение.
Тут мать заговорила опять:
— Это мой друг. Он, как и я, драматург. Джек, познакомься с Джоном Бургойном .
— Всего лишь скромным претендентом на трон, занятый твоей матушкой.
Мужчина, которому было на вид лет тридцать пять, вновь улыбнулся, в его глубоко посаженных серых глазах светилась приязнь. Темно-каштановые волосы приятеля леди Джейн выглядели столь безупречно, что Джеку вдруг захотелось пригладить свои неухоженные вихры. Одежду мистера Бургойна отличала та же неброская элегантность, прекрасно скроенный костюм его был явно пошит на заказ, а тонкий запах сандала наводил на предположение, что он постоянно заглядывает в парфюмерные лавки Бонд-стрит. Короче, прикид «скромного претендента на трон» был таким, что кого-то другого Джек мог бы назвать и пижоном. Но только не этого человека, ибо и в его взгляде, и в манере держаться крылось нечто, отметающее подобные инсинуации напрочь. Чувствовалось, что он хороший товарищ, и, если бы не его древний возраст, Джек, вероятно, мог бы сблизиться с ним.
— Да, — негромко сказал Бургойн. — Насколько я знаю, там же учился и твой отец.
— Вы были знакомы, сэр?
— Не слишком близко. Мы виделись мельком. Но оба, знаешь ли, вышли в драгуны. Кстати, я сейчас занят набором полка.
Вот оно что, подумал Джек. Он военный. Выправка, собранность у военных в крови.
Леди Джейн между тем вошла в зал и двинулась к сцене. Верная своим либеральным взглядам, она предпочитала ложам партер.
— Меня несколько удивляет, — заметил Бургойн, двигаясь вместе с Джеком за ней, — что с нами нет сэра Джеймса.
Леди Джейн фыркнула, игнорируя правила хорошего тона.
— Он и не может быть тут. Видите ли, мой супруг так и не удосужился взять себе в голову, как нужно вести себя в таких местах. Он не понимает, — она жестом указала на разношерстную грубоватую публику, — что театр сближает сословия, не ведает, что такое терпимость, и вполне способен задать хорошую трепку тому, кто вздумает кашлянуть во время действия. За неуважение к автору, а тем паче — ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87