Джон был встречен улыбками присутствовавших, но на Сэйдж посетительницы ресторана демонстративно не обращали никакого внимания или провожали холодными высокомерными взглядами. Отцы семейств, сидевшие со своими женами и дочками, торопливо улыбались ей и поспешно отводили глаза.
«Лицемеры!» — думала Сэйдж, отвечая на улыбки этих мужчин презрительным взглядом. Она их всех знала. Все эти респектабельные джентльмены приходили каждый вечер в салун, чтобы нежно смотреть на нее, пока она поет. И каждый, без исключения, частенько удалялся в сопровождении одной или нескольких шлюх в увеселительное заведение милашки Реби.
В глазах Сэйдж светились искорки саркастической усмешки. Знай все эти почтенные леди, что их мужья предпочитают проституток, уж, наверное, задирали бы не так высоко свои носы.
Но когда Джон подвел ее к столику, накрытому прекрасной белоснежной скатертью с разложенными на ней салфетками, Сэйдж сразу позабыла обо всех этих женщинах и их отношении к ней. Свет от висевшей прямо над ними лампы отражался в сверкающих фарфоровых приборах; от него холодным, загадочным мерцанием сияли серебряные вилки, ножи. Принимавшая пищу всегда только на кухне, Сэйдж была глубоко потрясена всем, что тут увидела, и даже не могла некоторое время вымолвить ни слова.
— Добрый вечер, доктор Стюарт, как поживаете? — К их столику подошла, широко и приветливо улыбаясь, одна из молоденьких официанток. — Добро пожаловать в наше заведение!
С этими словами девушка повернулась к спутнице доктора спиной и заговорила, обращаясь только к нему:
— Мы сегодня можем предложить ростбиф, жареных цыплят с гарниром из картофельного пюре и зеленого горошка. А на десерт — персиковый коктейль и мороженое.
— Подойди попозже! — холодно и резко произнес Джон, разгневанный тем приемом, который был оказан Сэйдж. — Мы с мисс Ларкин еще не решили, что будем заказывать.
Молодая особа фыркнула, развернулась на каблучках и упорхнула, а Джон сочувственно посмотрел на Сэйдж, сидевшую с горящим от стыда, расстроенным лицом.
— Мне очень жаль, Сэйдж. Это дочка Агнессы Брайдуэлл и, боюсь, она не очень отличается от своей мамаши. Агнесса, так сказать, самопровозглашенный лидер всех леди Коттонвуда и самая большая сплетница. Другие не были бы такими язвами, если бы не ее язычок и умение устраивать пакости. Все они боятся, что если не будут делать то, что хочет Агнесса, то сами станут следующей мишенью.
Сэйдж подняла на Джона глаза, полные невысказанной боли:
— Весь Коттонвуд думает, что я сплю с Джимом Латуром, потому что я пою в его салуне.
— А ты когда-нибудь думала о том, чтобы найти другую работу? — Джон повертел в руках ложку. — Это положило бы конец многим пересудам.
Сэйдж горько рассмеялась:
— Никто не возьмет меня на работу, Джон, ты же знаешь.
И вдруг она широко раскрыла от удивления глаза, потому что услышала, как доктор Стюарт тихо произнес:
— Ты могла бы работать у меня.
— Работать у тебя? — Сэйдж продолжала изумленно рассматривать Джона. — А что я буду делать? И разве ты не живешь с… не снимаешь комнату в пансионе?
Джон залился краской и уткнулся в свою тарелку. «Мне надо было знать, что она все равно услышит про меня и Мэй», — сердито подумал он, проклиная городских сплетников.
— Я имел в виду, что ты бы могла работать в моем офисе.
Наконец, он осмелился поднять голову и посмотреть на Сэйдж.
— Ты бы могла записывать имена пациентов, когда они будут приходить ко мне на прием, заполнять карточки, заносить туда сведения о болезнях. — Джон как-то по мальчишески застенчиво улыбнулся. — У меня все это не очень хорошо выходит — я терпеть не могу писанины.
Сначала у Сэйдж от волнения даже мурашки по коже побежали. Работа в офисе у доктора… О, это была бы очень респектабельная работа, ни один тогда не посмел бы отвернуть от нее свой нос.
Но потом ее радость начала понемножку стихать. Она испугалась, что все это станет началом чего-то большего. Джон ведет себя, как человек, который влюбился, и, вполне возможно, что позже он может попросить ее выйти за него замуж.
«Конечно, Джон очень хороший, — размышляла Сэйдж. — Он всегда вежлив, рассудителен, ведет себя всегда как настоящий джентльмен». Она тихонько вздохнула. Все это было и у ее Артура, но теперь ей было понятно, чего не доставала их семье. Не было между ними огня, не было волнующих кровь чувств, таких, которые возникают у нее в присутствии Джима Латура. И в то же время с ним так приятно чувствовать, как закипает в жилах кровь и хочется петь и смеяться.
Но Джим никогда не будет ей принадлежать! Даже если он и желает ее, она не хочет, да просто не вынесет присутствия рядом с ним другой женщины.
Сэйдж подняла глаза на доктора Стюарта:
— Мне нужно побыстрее заработать много денег, Джон, — тихо, словно извиняясь, сказала она. — Ты знаешь о моих планах. Боюсь, что ты не сможешь платить мне столько же, сколько я зарабатываю в салуне пением.
— Значит, ты все же хочешь уехать из Коттонвуда? — В голосе доктора звучало жестокое разочарование.
— Боюсь, что так, — Сэйдж положила ладонь на его руку.
Возвращение официантки прервало размышления Джона над ответом. Девушка заметила на его руке ладошки Сэйдж и неодобрительно поморщилась. Затем на ее лице появилась раздраженное выражение, потому, как выяснилось, что эта возмутительная парочка еще не решила, какой сделать заказ.
Увидев ее взгляд, и Джон, и Сэйдж одновременно вспомнили мисс Брайдуэлл и тихо рассмеялись. Девушка изумленно уставилась на них, недоумевая, с чего это вдруг они развеселились. Но тут, наконец, ей заказали жареных цыплят.
— И принесите нам, пока их готовят, бутылочку вина, — добавил Джон.
Официантка бросила на Сэйдж взгляд, исполненный презрения и благородного негодования, и величаво удалилась.
Сэйдж устало улыбнулась:
— К завтрашнему утру весь город будет знать, что я не только распутная женщина, но еще и пьяница вдобавок.
— Пусть это тебя не очень волнует, — Джон протянул к ней через стол руку, нежно сжал ее пальцы. — Ты ведь все равно скоро их всех покинешь.
— Это правда, и все-таки я бы… — внезапно ее прервал чей-то очень знакомый грубый смех. Она посмотрела через плечо и почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица. Через два столика от них усаживались Джим Латур и Реби.
Джим просидел у окна почти целый час, прежде чем увидел, как Сэйдж с доктором переходят улицу, направляясь к ресторану. Сэйдж держала Джона под руку и смеялась над тем, что рассказывал доктор. Лицо Латура окаменело, на щеках заиграли желваки, а на висках набухла, пульсируя, вена.
Выходит все-таки, что его певице нравится Джон? Может быть, она к нему чувствует нечто большее, чем просто дружбу?
— Нет, — покачал головой Джим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99