Звезды ярко мерцали над головой, видные на много миль во всех направлениях над чистой гладью воды. Сияющий лунный свет отражался от темной поверхности воды, отчего на палубе было светлее обычного. От поднимающегося ветра Джесси замерзла бы, если бы была в состоянии это заметить. Но она была так зла, что просто кипела от злости и холода даже не почувствовала.
Они уже почти дошли до ее каюты, когда показалась еще одна пара, рука об руку прогуливающаяся по палубе. Джесси принялась извиваться и попыталась дернуть ногой, мыча ему в руку в попытке привлечь к себе их внимание. Но руки Клайва до боли стиснули ее, а ладонь, закрывающая рот, сжималась до тех пор, пока ей почти нечем стало дышать. Лицо ее было повернуто к его плечу, и пара прошла, очевидно, не заметив ничего из ряда вон выходящего.
Потом они пришли к каюте, и Клайв внес ее внутрь, где без церемоний бросил на кровать. Джесси вскрикнула, резко приземлившись, но уже готова была вскочить на ноги, когда он резко упал на нее, пригвоздив руками.
– Я уже сыт по горло твоими выходками на сегодня, – проговорил он сквозь зубы. – Выкинешь еще что-нибудь, и я так надеру тебе задницу, что ты долго не сможешь сидеть. Даю тебе слово.
Глаза его полыхали гневом. Один взгляд в них – и Джесси поняла, что он не шутит. Она села, когда он отпустил ее и пошел, чтобы вставить стул в дверь, но не сделала никакой попытки сбежать.
– Раздевайся. – Он повернулся и посмотрел на нее. Ноги его были расставлены, кулаки на бедрах, подбородок воинственно вздернут.
– Не буду!
– Еще как будешь. – В его глазах, наблюдавших за ней, был почти хищный блеск.
– Не буду!
– Гром и молния! – прорычал он и в один шаг оказался на ней. Джесси дико сопротивлялась, но не успела она причинить ему сколько-нибудь вреда, как он перевернул ее на живот и вжал лицом в матрас, чтобы не закричала. Потом уселся ей на спину.
Одного его веса было достаточно, чтобы утихомирить ее. Джесси была вынуждена беспомощно лежать, пылая от ярости, пока он раздевал ее вплоть до сорочки. Когда последняя нижняя юбка была отброшена в сторону, она ожидала, что в следующую секунду окажется голой. Но вместо этого он встал с нее и перевернул на спину.
Разъяренная Джесси резко села и снова попыталась ударить его по носу. На этот раз он был наготове. Он поймал ее кулак в воздухе, схватил его приятеля и, соединив вместе, крепко связал запястья ее шелковым чулком.
– Какого дьявола ты делаешь, скажи на милость? – прошипела она, разъяренно уставившись на свои связанные руки.
– Готовлюсь ко сну, – процедил он сквозь зубы и, толкнув в грудь, опрокинул на кровать. – Я буду спать лучше, зная, что ты у меня под боком и ничего не выкинешь.
– Как ты смеешь меня связывать! Я…
– Закричишь, и я заткну тебе рот кляпом, – предупредил он, и, заглянув ему в глаза, она поверила. Кипя от злости, Джесси не произнесла ни звука, пока он другим чулком привязывал ей руки к изголовью кровати.
Затем он встал и снял одежду Джесси отказывалась смотреть, в ярости уставившись на противоположную стену, пока не почувствовала, как он выдернул из-под нее смятое одеяло. От неожиданности она оглянулась. Он был голый и нависал над ней.
Она попыталась пнуть его ногой. Это было ошибкой. Край сорочки взлетел, задравшись до самого пупка. Не в состоянии прикрыться со связанными руками, она могла только в ярости взирать на свои длинные ноги и курчавый треугольник волос между ними. Как он смеет делать это с ней! Да он самый настоящий подлец и негодяй! Если он дотронется до нее, если посмеет…
Клайв поставил колено на кровать и протянул к ней руку.
– Если ты дотронешься до меня, я тебя убью. Да поможет мне Бог, убью! – яростно прошипела она.
Клайв лишь издевательски вскинул бровь, затем его рука нашла свою цель, и он одернул рубашку, возвращая ее на месте и прикрывая ее наготу.
– Жаль разочаровывать тебя, Джесси, но я слишком устал для чего-то еще, кроме сна. Но буду рад услужить тебе утром если хочешь.
С этим он задул лампу и улегся в кровать с ней рядом. Через неправдоподобно короткий период времени он уже крепко спал, в то время как Джесси, жестко и неподвижно лежа на своем кусочке матраса, глядела в темноту и пыталась не дать своему телу соскользнуть в углубление кровати создаваемое его весом. Ярость и обида боролись в ней, не когда она наконец закрыла глаза, ярость одержала верх.
Где-то среди ночи он перевернулся, потянул за собой одеяло и раскрыл ее. Сквозь сон Джесси почувствовала, что замерзла. Ее тело по собственной воле отыскало ближайший источник тепла. Клайва, разумеется. Он лежал к ней спиной, и она прижалась к его спине и опять уснула.
Джесси снилось, что она снова в «Мимозе», в безопасности, в тепле и уюте, лежит в своей постели. Она смотрела, как Стюарт улыбается ей, поднимая руку и отодвигая москитную сетку. Затем он забирается в постель с ней рядом, протягивает к ней руки и гладит ее тело, которое таинственным образом обнажено, ласкает грудь и живот, и бедра, пока она не начитает стонать от желания.
Он склоняется над ней, одним коленом раздвигая бедра, отыскивая вход в ее лоно. Во сне Джесси ощущала его обжигающий жар, влажность рта на своей груди.
Затем внезапно он отыскивает вход и погружается внутрь. От взрывного сокрушительного проникновения глаза Джесси распахиваются. Это не сон!
Она лежит на спине, и он на ней, овладевает ею, целует груди и двигается внутри с медленной, легкой непринужденностью. Она хотела ударить его по голове, закричать об изнасиловании, но вибрирующая жажда ее тела сказала ей, что это не насилие. Каким образом он сделал это, пока она спала, она не понимала, но он возбудил ее до такой степени, что злость на него потеряла всякое значение рядом с настойчивой потребностью ее плоти. Ее руки уже не были связаны, обнаружила она, когда он вышел из нее почти полностью, и она ухватила его за плечи, чтобы остановить. В какой-то момент, когда она спала, он развязал ей запястья.
В этот раз он был медленный, тщательный и неумолимый, то и дело подводя ее почти к самому краю и тут же отходя назад, до тех пор, пока она, позабыв обо всем на свете, не взмолилась, чтобы он закончил. Чтобы он никогда не заканчивал.
Ее руки обвили его за шею, а ноги за талию. С каждым медленным, уверенным толчком она вскрикивала, выгибая спину. Наконец он оторвал рот от ее губ и хрипло прошептал на ухо:
– Скажи, что любишь меня.
Обезумевшая от желания, она сделала, как он сказал. Он снова погрузился в нее и снова вышел.
– Скажи еще раз.
– Я люблю тебя! Люблю! О, Стюарт, я люблю тебя!
Он вонзился глубоко в нее один раз, другой, подводя ее к самому трепетному краю.
– Клайв, – прохрипел он ей в ухо. – Скажи: я люблю тебя, Клайв.
– Я люблю тебя, Клайв, – послушно выдохнула она, затем, как безумная, повторяла это еще и еще, когда он увлек ее за собой через край.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Они уже почти дошли до ее каюты, когда показалась еще одна пара, рука об руку прогуливающаяся по палубе. Джесси принялась извиваться и попыталась дернуть ногой, мыча ему в руку в попытке привлечь к себе их внимание. Но руки Клайва до боли стиснули ее, а ладонь, закрывающая рот, сжималась до тех пор, пока ей почти нечем стало дышать. Лицо ее было повернуто к его плечу, и пара прошла, очевидно, не заметив ничего из ряда вон выходящего.
Потом они пришли к каюте, и Клайв внес ее внутрь, где без церемоний бросил на кровать. Джесси вскрикнула, резко приземлившись, но уже готова была вскочить на ноги, когда он резко упал на нее, пригвоздив руками.
– Я уже сыт по горло твоими выходками на сегодня, – проговорил он сквозь зубы. – Выкинешь еще что-нибудь, и я так надеру тебе задницу, что ты долго не сможешь сидеть. Даю тебе слово.
Глаза его полыхали гневом. Один взгляд в них – и Джесси поняла, что он не шутит. Она села, когда он отпустил ее и пошел, чтобы вставить стул в дверь, но не сделала никакой попытки сбежать.
– Раздевайся. – Он повернулся и посмотрел на нее. Ноги его были расставлены, кулаки на бедрах, подбородок воинственно вздернут.
– Не буду!
– Еще как будешь. – В его глазах, наблюдавших за ней, был почти хищный блеск.
– Не буду!
– Гром и молния! – прорычал он и в один шаг оказался на ней. Джесси дико сопротивлялась, но не успела она причинить ему сколько-нибудь вреда, как он перевернул ее на живот и вжал лицом в матрас, чтобы не закричала. Потом уселся ей на спину.
Одного его веса было достаточно, чтобы утихомирить ее. Джесси была вынуждена беспомощно лежать, пылая от ярости, пока он раздевал ее вплоть до сорочки. Когда последняя нижняя юбка была отброшена в сторону, она ожидала, что в следующую секунду окажется голой. Но вместо этого он встал с нее и перевернул на спину.
Разъяренная Джесси резко села и снова попыталась ударить его по носу. На этот раз он был наготове. Он поймал ее кулак в воздухе, схватил его приятеля и, соединив вместе, крепко связал запястья ее шелковым чулком.
– Какого дьявола ты делаешь, скажи на милость? – прошипела она, разъяренно уставившись на свои связанные руки.
– Готовлюсь ко сну, – процедил он сквозь зубы и, толкнув в грудь, опрокинул на кровать. – Я буду спать лучше, зная, что ты у меня под боком и ничего не выкинешь.
– Как ты смеешь меня связывать! Я…
– Закричишь, и я заткну тебе рот кляпом, – предупредил он, и, заглянув ему в глаза, она поверила. Кипя от злости, Джесси не произнесла ни звука, пока он другим чулком привязывал ей руки к изголовью кровати.
Затем он встал и снял одежду Джесси отказывалась смотреть, в ярости уставившись на противоположную стену, пока не почувствовала, как он выдернул из-под нее смятое одеяло. От неожиданности она оглянулась. Он был голый и нависал над ней.
Она попыталась пнуть его ногой. Это было ошибкой. Край сорочки взлетел, задравшись до самого пупка. Не в состоянии прикрыться со связанными руками, она могла только в ярости взирать на свои длинные ноги и курчавый треугольник волос между ними. Как он смеет делать это с ней! Да он самый настоящий подлец и негодяй! Если он дотронется до нее, если посмеет…
Клайв поставил колено на кровать и протянул к ней руку.
– Если ты дотронешься до меня, я тебя убью. Да поможет мне Бог, убью! – яростно прошипела она.
Клайв лишь издевательски вскинул бровь, затем его рука нашла свою цель, и он одернул рубашку, возвращая ее на месте и прикрывая ее наготу.
– Жаль разочаровывать тебя, Джесси, но я слишком устал для чего-то еще, кроме сна. Но буду рад услужить тебе утром если хочешь.
С этим он задул лампу и улегся в кровать с ней рядом. Через неправдоподобно короткий период времени он уже крепко спал, в то время как Джесси, жестко и неподвижно лежа на своем кусочке матраса, глядела в темноту и пыталась не дать своему телу соскользнуть в углубление кровати создаваемое его весом. Ярость и обида боролись в ней, не когда она наконец закрыла глаза, ярость одержала верх.
Где-то среди ночи он перевернулся, потянул за собой одеяло и раскрыл ее. Сквозь сон Джесси почувствовала, что замерзла. Ее тело по собственной воле отыскало ближайший источник тепла. Клайва, разумеется. Он лежал к ней спиной, и она прижалась к его спине и опять уснула.
Джесси снилось, что она снова в «Мимозе», в безопасности, в тепле и уюте, лежит в своей постели. Она смотрела, как Стюарт улыбается ей, поднимая руку и отодвигая москитную сетку. Затем он забирается в постель с ней рядом, протягивает к ней руки и гладит ее тело, которое таинственным образом обнажено, ласкает грудь и живот, и бедра, пока она не начитает стонать от желания.
Он склоняется над ней, одним коленом раздвигая бедра, отыскивая вход в ее лоно. Во сне Джесси ощущала его обжигающий жар, влажность рта на своей груди.
Затем внезапно он отыскивает вход и погружается внутрь. От взрывного сокрушительного проникновения глаза Джесси распахиваются. Это не сон!
Она лежит на спине, и он на ней, овладевает ею, целует груди и двигается внутри с медленной, легкой непринужденностью. Она хотела ударить его по голове, закричать об изнасиловании, но вибрирующая жажда ее тела сказала ей, что это не насилие. Каким образом он сделал это, пока она спала, она не понимала, но он возбудил ее до такой степени, что злость на него потеряла всякое значение рядом с настойчивой потребностью ее плоти. Ее руки уже не были связаны, обнаружила она, когда он вышел из нее почти полностью, и она ухватила его за плечи, чтобы остановить. В какой-то момент, когда она спала, он развязал ей запястья.
В этот раз он был медленный, тщательный и неумолимый, то и дело подводя ее почти к самому краю и тут же отходя назад, до тех пор, пока она, позабыв обо всем на свете, не взмолилась, чтобы он закончил. Чтобы он никогда не заканчивал.
Ее руки обвили его за шею, а ноги за талию. С каждым медленным, уверенным толчком она вскрикивала, выгибая спину. Наконец он оторвал рот от ее губ и хрипло прошептал на ухо:
– Скажи, что любишь меня.
Обезумевшая от желания, она сделала, как он сказал. Он снова погрузился в нее и снова вышел.
– Скажи еще раз.
– Я люблю тебя! Люблю! О, Стюарт, я люблю тебя!
Он вонзился глубоко в нее один раз, другой, подводя ее к самому трепетному краю.
– Клайв, – прохрипел он ей в ухо. – Скажи: я люблю тебя, Клайв.
– Я люблю тебя, Клайв, – послушно выдохнула она, затем, как безумная, повторяла это еще и еще, когда он увлек ее за собой через край.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88