— Он облизнул губы. — Я иду к себе. Когда Сандерс принесет бумаги, скажите ему, чтобы прислал ко мне в комнату бутылку коньяка. Немедленно.
— Дезмонд… — Квентин шагнул к нему.
— Пусть уходит, Квентин, — тихо сказала Бранди. — Ему нечего больше нам сказать. — Она встала рядом с мужем и смотрела, как Дезмонд спасается бегством… не только из комнаты, но еще от бог знает чего.
— Неужели и сейчас ты скажешь, что он невиновен? — сурово спросил Квентин.
— Разумеется, нет. Но все же я не думаю, что его преступление — убийство. В этом деле замешан кто-то еще, чьи цели были гораздо более зловещими, чем цели Дезмонда. И этот кто-то убил наших родителей. — Бранди с трудом перевела дыхание. — Вопрос в том, подозревает ли Дезмонд, кто может быть этим убийцей? — Она покачала головой, когда Квентин сделал попытку пойти за братом. — Ты ничего не добьешься, если будешь сейчас его преследовать. Он парализован страхом. Продолжать расспросы было бы бесполезной тратой времени, которое мы могли бы использовать для подробного знакомства с документами.
— Если Дезмонд с радостью отдает нам бумаги, значит, в них нет ничего подозрительного.
— Правильно. Но возможно, они дадут нам какую-то зацепку, которую даже Дезмонд упустил из виду. Давай отвезем их домой и внимательно просмотрим. Полагаю, страх выбьет Дезмонда из колеи на несколько дней.
— К черту все, мне нужны ответы, — прорычал Квентин.
— Я знаю. Мне тоже. — Бранди взяла его за руку, ее тронул тот факт, что наконец Квентин обратился к ней за мудростью и силой, а не наоборот. — И мы найдем их. Скоро. — Она поднесла его руку к своим губам. — А пока давай остановимся у кладбища и навестим наших родителей, прежде чем покинем Колвертон. Сердце подсказывает мне, что близость к ним и их любовь поднимет наш дух и усилит нашу веру. И что покой, который они нам подарят, даст нам нужные силы, и мы вернем им этот покой сторицей.
Взгляд Квентина был очень красноречив.
— Ты знаешь меня так, что мне даже становится страшно, — хрипло произнес он. — Как я люблю тебя, солнышко. — Он обнял Бранди и, прижав к себе, зарылся лицом в ее волосы. — И как ты мне нужна. Навсегда.
— Я рада, капитан Стил, — ответила она срывающимся шепотом оттого, что впервые Квентин позволил себе заговорить о вечности. — Потому что я твоя… Навсегда.
Глава 20
Проклятые стены давили на него.
Хендрик открыл сейф, стоявший в его личном кабинете, достал письмо, из-за которого мучился уже две недели, и внимательно прочитал, наверное, в сотый раз. Он сжал кулаки в бессильной ярости и начал выхаживать по комнате, крепко вцепившись в листок, пытаясь найти какой-то выход. Провалиться бы этому Стилу Кентону в ад. И почему только этот принципиальный ублюдок не отослал свое сенсационное разоблачение на день раньше? Всего один чертов день — и у него было бы время выбить из Кентона правду, прежде чем покончить с ним, а заодно и с выдвинутой им угрозой.
Потерев виски, Хендрик вновь уставился на слова, которые обжигали его, как смертоносный яд:
«Хендрик!
Считай это письмо уведомлением о том, что отныне ты освобожден от обязанностей моего семейного поверенного. Нет необходимости говорить, что результаты моего расследования делают любое сотрудничество между нами невозможным. Кроме того, я хочу сообщить о своем намерении оповестить власти об этих результатах и с помощью доказательств, которые у меня есть, позаботиться о том, чтобы тебя лишили. всех твоих регалий и заточили в тюрьму».
Хендрик нахмурился, уставившись в последний абзац письма, который был для него как заноза в боку со дня смерти Кентона:
«Что касается твоей гнусной угрозы, я принял меры и спрятал доказательства в надежном месте, так что, если со мной случится несчастье, они попадут в нужные руки, и ты будешь разоблачен не только как мошенник и вор, но и как убийца. Будь уверен, твои преступления не останутся безнаказанными.
Кентон Стил, герцог Колвертон».
Грязно выругавшись, Хендрик прошел по комнате, сунул письмо обратно в сейф и со стуком захлопнул дверцу.
Знать бы, что Кентон не только собрал доказательства, но и запрятал их где-то… вместе с бухгалтерскими книгами Дезмонда. Но он ни о чем не подозревал до тех пор, пока не стало слишком поздно. Он уже убил единственного человека, знающего, где хранятся проклятые улики, и таким образом сам себе уготовил тюрьму.
Если только Дезмонду не удалось найти доказательства раньше Квентина или властей.
Это была его единственная надежда и цель, которой он добивался со всей хитростью, на какую был способен. Разумеется, Дезмонд не догадывался, что доказательства, собранные Кентоном, касаются не только бухгалтерских книг старшего сына, а гораздо серьезнее. Хендрику только того и нужно было.
Если бы Дезмонд догадался даже о сотой части его преступлений, если бы заподозрил, как велика его вина, то, возможно, до этого дурака с затуманенной от пьянства головой дошло бы, что Кентона, который любил совать нос не в свои дела, убил Хендрик.
— Хендрик! Открой дверь!
От громкого стука Хендрик едва не свалился с кресла.
— Я знаю, что ты там. Пусти меня, или я сломаю проклятый замок.
Заскрежетав зубами, Хендрик поднялся, жалея о том, что Питере ушел обедать и потому не может вывести отсюда Дезмонда за ухо. За несколько дней это было уже третье посещение назойливого типа. И все потому, что он потерял свою драгоценную Брандис, а Квентин постоянно терзает его вопросами о Кентоне.
И все-таки Дезмонда нельзя полностью сбрасывать со счетов. Если Квентин в чем-то заподозрил брата, то эти подозрения в конечном итоге могут привести его к семейному поверенному.
Стук в дверь возобновился.
— Хендрик, открой проклятую дверь, или я вышибу ее. Клянусь.
— Иду, Колвертон. Успокойся. — Хендрик щелкнул замком и широко распахнул дверь. — С чего ты вдруг так раскричался? Дезмонд с безумным взглядом влетел в контору:
— Где Питере?
— На обеде, полагаю. — Хендрик поднял бровь, рассматривая встрепанного Дезмонда. — Ты пьян?
— На этот раз нет. — Дезмонд захлопнул за собой дверь. — Ты сукин сын. — Он грозно двинулся на юриста. — Как ты мог такое совершить?
Ярость в голосе Дезмонда заставила Хендрика насторожиться.
— Не знаю, — ответил он, не сделав и шага к отступлению. — Это зависит от того, что ты имеешь в виду.
— Я видел ее, ублюдок, — прорычал Дезмонд. — Я видел записку с угрозами.
Хендрик окаменел:
— Какую записку?
— Обе. Но сейчас я говорю о твоей. О той, где ты грозился убить отца и покончить со мной. Вспомнил?
— Дезмонд, в том, что ты говоришь, нет ни капли смысла. — Хендрик спокойно подошел к буфету и налил в бокал большую порцию мадеры. — Вот. Выпей. Это поможет тебе прийти в себя.
Дезмонд с яростью выбил бокал из руки Хендрика, бокал ударился о стенку и разбился на мелкие осколки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Дезмонд… — Квентин шагнул к нему.
— Пусть уходит, Квентин, — тихо сказала Бранди. — Ему нечего больше нам сказать. — Она встала рядом с мужем и смотрела, как Дезмонд спасается бегством… не только из комнаты, но еще от бог знает чего.
— Неужели и сейчас ты скажешь, что он невиновен? — сурово спросил Квентин.
— Разумеется, нет. Но все же я не думаю, что его преступление — убийство. В этом деле замешан кто-то еще, чьи цели были гораздо более зловещими, чем цели Дезмонда. И этот кто-то убил наших родителей. — Бранди с трудом перевела дыхание. — Вопрос в том, подозревает ли Дезмонд, кто может быть этим убийцей? — Она покачала головой, когда Квентин сделал попытку пойти за братом. — Ты ничего не добьешься, если будешь сейчас его преследовать. Он парализован страхом. Продолжать расспросы было бы бесполезной тратой времени, которое мы могли бы использовать для подробного знакомства с документами.
— Если Дезмонд с радостью отдает нам бумаги, значит, в них нет ничего подозрительного.
— Правильно. Но возможно, они дадут нам какую-то зацепку, которую даже Дезмонд упустил из виду. Давай отвезем их домой и внимательно просмотрим. Полагаю, страх выбьет Дезмонда из колеи на несколько дней.
— К черту все, мне нужны ответы, — прорычал Квентин.
— Я знаю. Мне тоже. — Бранди взяла его за руку, ее тронул тот факт, что наконец Квентин обратился к ней за мудростью и силой, а не наоборот. — И мы найдем их. Скоро. — Она поднесла его руку к своим губам. — А пока давай остановимся у кладбища и навестим наших родителей, прежде чем покинем Колвертон. Сердце подсказывает мне, что близость к ним и их любовь поднимет наш дух и усилит нашу веру. И что покой, который они нам подарят, даст нам нужные силы, и мы вернем им этот покой сторицей.
Взгляд Квентина был очень красноречив.
— Ты знаешь меня так, что мне даже становится страшно, — хрипло произнес он. — Как я люблю тебя, солнышко. — Он обнял Бранди и, прижав к себе, зарылся лицом в ее волосы. — И как ты мне нужна. Навсегда.
— Я рада, капитан Стил, — ответила она срывающимся шепотом оттого, что впервые Квентин позволил себе заговорить о вечности. — Потому что я твоя… Навсегда.
Глава 20
Проклятые стены давили на него.
Хендрик открыл сейф, стоявший в его личном кабинете, достал письмо, из-за которого мучился уже две недели, и внимательно прочитал, наверное, в сотый раз. Он сжал кулаки в бессильной ярости и начал выхаживать по комнате, крепко вцепившись в листок, пытаясь найти какой-то выход. Провалиться бы этому Стилу Кентону в ад. И почему только этот принципиальный ублюдок не отослал свое сенсационное разоблачение на день раньше? Всего один чертов день — и у него было бы время выбить из Кентона правду, прежде чем покончить с ним, а заодно и с выдвинутой им угрозой.
Потерев виски, Хендрик вновь уставился на слова, которые обжигали его, как смертоносный яд:
«Хендрик!
Считай это письмо уведомлением о том, что отныне ты освобожден от обязанностей моего семейного поверенного. Нет необходимости говорить, что результаты моего расследования делают любое сотрудничество между нами невозможным. Кроме того, я хочу сообщить о своем намерении оповестить власти об этих результатах и с помощью доказательств, которые у меня есть, позаботиться о том, чтобы тебя лишили. всех твоих регалий и заточили в тюрьму».
Хендрик нахмурился, уставившись в последний абзац письма, который был для него как заноза в боку со дня смерти Кентона:
«Что касается твоей гнусной угрозы, я принял меры и спрятал доказательства в надежном месте, так что, если со мной случится несчастье, они попадут в нужные руки, и ты будешь разоблачен не только как мошенник и вор, но и как убийца. Будь уверен, твои преступления не останутся безнаказанными.
Кентон Стил, герцог Колвертон».
Грязно выругавшись, Хендрик прошел по комнате, сунул письмо обратно в сейф и со стуком захлопнул дверцу.
Знать бы, что Кентон не только собрал доказательства, но и запрятал их где-то… вместе с бухгалтерскими книгами Дезмонда. Но он ни о чем не подозревал до тех пор, пока не стало слишком поздно. Он уже убил единственного человека, знающего, где хранятся проклятые улики, и таким образом сам себе уготовил тюрьму.
Если только Дезмонду не удалось найти доказательства раньше Квентина или властей.
Это была его единственная надежда и цель, которой он добивался со всей хитростью, на какую был способен. Разумеется, Дезмонд не догадывался, что доказательства, собранные Кентоном, касаются не только бухгалтерских книг старшего сына, а гораздо серьезнее. Хендрику только того и нужно было.
Если бы Дезмонд догадался даже о сотой части его преступлений, если бы заподозрил, как велика его вина, то, возможно, до этого дурака с затуманенной от пьянства головой дошло бы, что Кентона, который любил совать нос не в свои дела, убил Хендрик.
— Хендрик! Открой дверь!
От громкого стука Хендрик едва не свалился с кресла.
— Я знаю, что ты там. Пусти меня, или я сломаю проклятый замок.
Заскрежетав зубами, Хендрик поднялся, жалея о том, что Питере ушел обедать и потому не может вывести отсюда Дезмонда за ухо. За несколько дней это было уже третье посещение назойливого типа. И все потому, что он потерял свою драгоценную Брандис, а Квентин постоянно терзает его вопросами о Кентоне.
И все-таки Дезмонда нельзя полностью сбрасывать со счетов. Если Квентин в чем-то заподозрил брата, то эти подозрения в конечном итоге могут привести его к семейному поверенному.
Стук в дверь возобновился.
— Хендрик, открой проклятую дверь, или я вышибу ее. Клянусь.
— Иду, Колвертон. Успокойся. — Хендрик щелкнул замком и широко распахнул дверь. — С чего ты вдруг так раскричался? Дезмонд с безумным взглядом влетел в контору:
— Где Питере?
— На обеде, полагаю. — Хендрик поднял бровь, рассматривая встрепанного Дезмонда. — Ты пьян?
— На этот раз нет. — Дезмонд захлопнул за собой дверь. — Ты сукин сын. — Он грозно двинулся на юриста. — Как ты мог такое совершить?
Ярость в голосе Дезмонда заставила Хендрика насторожиться.
— Не знаю, — ответил он, не сделав и шага к отступлению. — Это зависит от того, что ты имеешь в виду.
— Я видел ее, ублюдок, — прорычал Дезмонд. — Я видел записку с угрозами.
Хендрик окаменел:
— Какую записку?
— Обе. Но сейчас я говорю о твоей. О той, где ты грозился убить отца и покончить со мной. Вспомнил?
— Дезмонд, в том, что ты говоришь, нет ни капли смысла. — Хендрик спокойно подошел к буфету и налил в бокал большую порцию мадеры. — Вот. Выпей. Это поможет тебе прийти в себя.
Дезмонд с яростью выбил бокал из руки Хендрика, бокал ударился о стенку и разбился на мелкие осколки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104