Малышка мигом навострила ушки.
Что? Что они нашли? — воскликнула Кларисса.
— Ну, они вытаскивают что-то из реки, — сказала Жанна.
— Что? Что?
— Думаю, они и сами не знают. Что ж, нас ждет обед.
— Maman, — Кларисса уже переняла французский вариант и пользовалась им все время, — давай останемся.
Жанна кидала на меня беспокойные взгляды.
— Нет, мы должны идти домой, — твердо сказала я.
— Кто-то поймал в реке ворох старого тряпья, — добавила Жанна.
— А кто его туда бросил?
— Ну, этого мы не знаем, — ответила Жанна.
— А кто знает?
— Тот, кто его туда бросил.
— А кто бросил?
— Кларисса, — воскликнула я, — мы ничего не знаем! И сейчас мы идем домой, потому что Жанна должна приготовить обед. Ты же будешь обедать, да?
Кларисса заколебалась.
— Сначала я хочу узнать, кто бросил в эту реку свою одежду, — ответила она.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы будем обедать, а ты будешь дожидаться здесь новостей об одежде, плававшей в реке, — сказала я.
Она снова задумалась. Это был шанс. Я крепко взяла ее за руку и потащила прочь. Чуть позже Жанна подошла ко мне.
— Я подумала, что мадам это заинтересует: из реки сегодня утром вытащили мужчину.
— О, Боже, какому-то бедняге не повезло! Он, наверно, был очень несчастен, раз решил расстаться с жизнью.
— Говорят, что дело совсем не в этом, мадам. Говорят, что он был убит.
— Это еще хуже. Слава Богу, что мы не разрешили девочке посмотреть. Не говорите ей, Жанна, и запретите всем остальным рассказывать ей об этом.
— Да, мадам, я все сделаю.
Еще до того, как мне рассказали, я начала подозревать, что что-то происходит. В доме постоянно шептались, хотя разговоры велись более скрытно, чем обычно, и при моем появлении всегда смолкали.
Наконец, Жанна не выдержала.
— Мадам, — сказала она мне, — узнали имя того человека, что обнаружили в Сене.. Теперь известно, кто он.
— И кто же он?
Жанна на пару секунд замялась, после чего быстро выпалила:
— Это тот джентльмен, который часто приходил к нам.
— Что?! — воскликнула я.
— Монсеньор Пилкингтон.
— Нет, — прошептала я. — Этого не может быть!
— Может, мадам, и он был убит. Говорят, застрелен.
Меня била дрожь. Запинаясь, я проговорила:
— Я не верю этому. Зачем кому-то надо было убивать его?
Жанна лукаво посмотрела на меня:
— Причиной могла быть ревность, мадам;
— Ревность?! Но кто мог ревновать его? Она пожала плечами:
— Я думала, вы знаете, мадам.
— Да… да… спасибо, что рассказала мне. Пожалуйста, проследи, чтобы это не достигло ушей моей дочки.
— О да, мадам, конечно. Это не пойдет на пользу малышке.
Я заперлась в своей комнате. Было невозможно поверить в это. Наверняка произошла какая-то ошибка. Мэтью мертв… убит. Его тело брошено в Сену.
Я вышла на улицу. Об этом уже говорили на улицах и в лавках, и знакомые люди провожали меня странными взглядами, будто размышляя о чем-то.
« Боже мой! — подумала я. — Неужели они подозревают, что я к этому причастна?!»
Я вернулась домой: те же самые» тс-с «, тот же шепот. Когда я поднималась по лестнице, то услышала, как шепчутся две служанки:
— Crime passionne! , — услышала я. — Вот что это…
Это все любовь!
— Это здорово, когда кто-то ради тебя идет на убийство!
— Глупышка, это-то и есть crime passionne!
Я вбежала к себе в комнату. О чем они говорили?
Что имели в виду?
Хессенфилд приехал поздно ночью. Я ждала его.
Он выглядел абсолютно спокойным. Слышал ли он о теле, что вытащили из Сены, и то, что это Мэтью Пилкингтон?
— Что случилось? — спросил он.
— Мэтью Пилкингтон! — воскликнула я. — Убит!
Это, наверное, какая-то ошибка.
— Нет, это не ошибка, — проговорил он.
— Ты… ты сделал это? — задохнулась я.
— Не совсем, — ответил он. — Ему был вынесен приговор. Этот человек тоже был шпионом.
— Я не верю в это.
— Моя дорогая Карлотта, ты еще так неопытна в этих делах! Это моя вина, я должен был раскусить его раньше.
Я в изумлении уставилась на него: Мэтью — шпион? А что мне о нем известно? Он долгое время был в Грассленде, когда ухаживал за Дамарис, говорил о поместье в Дорсете и о чине в армии. И он, действительно, служил в армии, и, когда становился нужен, его вызывали. Он, должно быть, долго не появлялся в своем полку, пока жил в Грассленде. И тут я вспомнила… В ту ночь, когда я покинула Англию, он был неподалеку, в Эйот Аббасе. Все части головоломки встали на свои места. Ему было известно о том, что Хессенфилд там, и, когда он приезжал в Эйот Аббас, он искал его, а я наивно думала, будто он приехал ко мне! Я явилась предлогом… и каким! И именно из-за него нас тогда чуть не поймали. К нам подобрались на расстояние ружейного выстрела, пока мы гребли к кораблю. Мэтью был шпионом.
— Скорее всего, он и Мэри Мартон работали вместе, — сказала я. Хессенфилд кивнул:
— Получала информацию она: пряталась в соседней комнате, когда мы обсуждали наши планы.
— И, — продолжила я, — передавала ее Мэтью Пилкингтону. Вот почему она так спешила на встречу с ним.
— Я тоже так думаю. Хорошо, что ты заметила, как они встретились: это привело меня к нему. Его схватили… как говорится, прямо на месте преступления. У него в кармане лежали письма, которые полностью выдавали его.
— И вы убили его?
— Мы не могли позволить, чтобы он остался жив. Он был расстрелян, а тело его выкинули в реку.
— А теперь его нашли…
— И все указывают на меня, — добавил Хессенфилд. — И знаешь почему? Подозревают, что Пилкингтон либо был, либо навязывался тебе в любовники, и все думают, что я убил его из ревности.
— Надо положить конец этим грязным сплетням.
— Напротив, пускай говорят. Я бы хотел, чтобы так думали.
— Но тебя обвинят в убийстве.
— Это меня не волнует.
— А закон?
— Здесь принято закрывать глаза на подобные преступления. Кроме того, я могу доказать, что он был шпионом, а такая судьба ждет всех шпионов.
— Но все твердят…
— Да пускай твердят дальше! Все знают о моей любви к тебе, знают, что Пилкингтон часто навещал наш дом, ведь ты изумительно красивая женщина. Пусть наши враги считают, что его убили из-за ревности, а вовсе не потому, что раскусили его. Я содрогнулась. Хессенфилд обнял меня.
— Милая Карлотта, это не такая уж веселая игра: это дело жизни и смерти. Каждый из нас все время сталкивается с ней лицом к лицу. Пилкингтон знал об этом, Мэри Мартон тоже это было известно. Мы живем опасной жизнью, Карлотта, и теперь ты одна из нас. Мы умрем за наше дело, ибо согласны на все, если это делается ради него! Смерть всегда рядом… крадется за углом, выслеживает, чтобы напасть, когда этого меньше всего ожидаешь… Смерть ходит за нами по пятам. Если ты боишься, я отвезу тебя назад, домой. Это будет нетрудно устроить.
— И ты бы действительно отослал меня? Значит, ты устал от меня?
— Ты настоящая дурочка, если так думаешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Что? Что они нашли? — воскликнула Кларисса.
— Ну, они вытаскивают что-то из реки, — сказала Жанна.
— Что? Что?
— Думаю, они и сами не знают. Что ж, нас ждет обед.
— Maman, — Кларисса уже переняла французский вариант и пользовалась им все время, — давай останемся.
Жанна кидала на меня беспокойные взгляды.
— Нет, мы должны идти домой, — твердо сказала я.
— Кто-то поймал в реке ворох старого тряпья, — добавила Жанна.
— А кто его туда бросил?
— Ну, этого мы не знаем, — ответила Жанна.
— А кто знает?
— Тот, кто его туда бросил.
— А кто бросил?
— Кларисса, — воскликнула я, — мы ничего не знаем! И сейчас мы идем домой, потому что Жанна должна приготовить обед. Ты же будешь обедать, да?
Кларисса заколебалась.
— Сначала я хочу узнать, кто бросил в эту реку свою одежду, — ответила она.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы будем обедать, а ты будешь дожидаться здесь новостей об одежде, плававшей в реке, — сказала я.
Она снова задумалась. Это был шанс. Я крепко взяла ее за руку и потащила прочь. Чуть позже Жанна подошла ко мне.
— Я подумала, что мадам это заинтересует: из реки сегодня утром вытащили мужчину.
— О, Боже, какому-то бедняге не повезло! Он, наверно, был очень несчастен, раз решил расстаться с жизнью.
— Говорят, что дело совсем не в этом, мадам. Говорят, что он был убит.
— Это еще хуже. Слава Богу, что мы не разрешили девочке посмотреть. Не говорите ей, Жанна, и запретите всем остальным рассказывать ей об этом.
— Да, мадам, я все сделаю.
Еще до того, как мне рассказали, я начала подозревать, что что-то происходит. В доме постоянно шептались, хотя разговоры велись более скрытно, чем обычно, и при моем появлении всегда смолкали.
Наконец, Жанна не выдержала.
— Мадам, — сказала она мне, — узнали имя того человека, что обнаружили в Сене.. Теперь известно, кто он.
— И кто же он?
Жанна на пару секунд замялась, после чего быстро выпалила:
— Это тот джентльмен, который часто приходил к нам.
— Что?! — воскликнула я.
— Монсеньор Пилкингтон.
— Нет, — прошептала я. — Этого не может быть!
— Может, мадам, и он был убит. Говорят, застрелен.
Меня била дрожь. Запинаясь, я проговорила:
— Я не верю этому. Зачем кому-то надо было убивать его?
Жанна лукаво посмотрела на меня:
— Причиной могла быть ревность, мадам;
— Ревность?! Но кто мог ревновать его? Она пожала плечами:
— Я думала, вы знаете, мадам.
— Да… да… спасибо, что рассказала мне. Пожалуйста, проследи, чтобы это не достигло ушей моей дочки.
— О да, мадам, конечно. Это не пойдет на пользу малышке.
Я заперлась в своей комнате. Было невозможно поверить в это. Наверняка произошла какая-то ошибка. Мэтью мертв… убит. Его тело брошено в Сену.
Я вышла на улицу. Об этом уже говорили на улицах и в лавках, и знакомые люди провожали меня странными взглядами, будто размышляя о чем-то.
« Боже мой! — подумала я. — Неужели они подозревают, что я к этому причастна?!»
Я вернулась домой: те же самые» тс-с «, тот же шепот. Когда я поднималась по лестнице, то услышала, как шепчутся две служанки:
— Crime passionne! , — услышала я. — Вот что это…
Это все любовь!
— Это здорово, когда кто-то ради тебя идет на убийство!
— Глупышка, это-то и есть crime passionne!
Я вбежала к себе в комнату. О чем они говорили?
Что имели в виду?
Хессенфилд приехал поздно ночью. Я ждала его.
Он выглядел абсолютно спокойным. Слышал ли он о теле, что вытащили из Сены, и то, что это Мэтью Пилкингтон?
— Что случилось? — спросил он.
— Мэтью Пилкингтон! — воскликнула я. — Убит!
Это, наверное, какая-то ошибка.
— Нет, это не ошибка, — проговорил он.
— Ты… ты сделал это? — задохнулась я.
— Не совсем, — ответил он. — Ему был вынесен приговор. Этот человек тоже был шпионом.
— Я не верю в это.
— Моя дорогая Карлотта, ты еще так неопытна в этих делах! Это моя вина, я должен был раскусить его раньше.
Я в изумлении уставилась на него: Мэтью — шпион? А что мне о нем известно? Он долгое время был в Грассленде, когда ухаживал за Дамарис, говорил о поместье в Дорсете и о чине в армии. И он, действительно, служил в армии, и, когда становился нужен, его вызывали. Он, должно быть, долго не появлялся в своем полку, пока жил в Грассленде. И тут я вспомнила… В ту ночь, когда я покинула Англию, он был неподалеку, в Эйот Аббасе. Все части головоломки встали на свои места. Ему было известно о том, что Хессенфилд там, и, когда он приезжал в Эйот Аббас, он искал его, а я наивно думала, будто он приехал ко мне! Я явилась предлогом… и каким! И именно из-за него нас тогда чуть не поймали. К нам подобрались на расстояние ружейного выстрела, пока мы гребли к кораблю. Мэтью был шпионом.
— Скорее всего, он и Мэри Мартон работали вместе, — сказала я. Хессенфилд кивнул:
— Получала информацию она: пряталась в соседней комнате, когда мы обсуждали наши планы.
— И, — продолжила я, — передавала ее Мэтью Пилкингтону. Вот почему она так спешила на встречу с ним.
— Я тоже так думаю. Хорошо, что ты заметила, как они встретились: это привело меня к нему. Его схватили… как говорится, прямо на месте преступления. У него в кармане лежали письма, которые полностью выдавали его.
— И вы убили его?
— Мы не могли позволить, чтобы он остался жив. Он был расстрелян, а тело его выкинули в реку.
— А теперь его нашли…
— И все указывают на меня, — добавил Хессенфилд. — И знаешь почему? Подозревают, что Пилкингтон либо был, либо навязывался тебе в любовники, и все думают, что я убил его из ревности.
— Надо положить конец этим грязным сплетням.
— Напротив, пускай говорят. Я бы хотел, чтобы так думали.
— Но тебя обвинят в убийстве.
— Это меня не волнует.
— А закон?
— Здесь принято закрывать глаза на подобные преступления. Кроме того, я могу доказать, что он был шпионом, а такая судьба ждет всех шпионов.
— Но все твердят…
— Да пускай твердят дальше! Все знают о моей любви к тебе, знают, что Пилкингтон часто навещал наш дом, ведь ты изумительно красивая женщина. Пусть наши враги считают, что его убили из-за ревности, а вовсе не потому, что раскусили его. Я содрогнулась. Хессенфилд обнял меня.
— Милая Карлотта, это не такая уж веселая игра: это дело жизни и смерти. Каждый из нас все время сталкивается с ней лицом к лицу. Пилкингтон знал об этом, Мэри Мартон тоже это было известно. Мы живем опасной жизнью, Карлотта, и теперь ты одна из нас. Мы умрем за наше дело, ибо согласны на все, если это делается ради него! Смерть всегда рядом… крадется за углом, выслеживает, чтобы напасть, когда этого меньше всего ожидаешь… Смерть ходит за нами по пятам. Если ты боишься, я отвезу тебя назад, домой. Это будет нетрудно устроить.
— И ты бы действительно отослал меня? Значит, ты устал от меня?
— Ты настоящая дурочка, если так думаешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92