— Ну, пойдем, Бэлл, — говорил, бывало, Мэтью. — Там больше нет пряжек.
Но она тихонько поскуливала, как будто умоляя нас пойти туда.
В тот самый день, когда мы ее потеряли и долго звали, Мэтью сказал:
— Хотелось бы знать, не попала ли она в дом? Кто-нибудь мог оставить его открытым.
И в этот самый момент Бэлл пролезла под воротами, и вид у нее был пристыженный.
Мы были удивлены. Зная о том, как она боялась этого забора, мы меньше всего ожидали увидеть ее именно там.
Собака прыгнула на Мэтью, размахивая хвостом.
— Что ты делала? — спросил он. — Ты вся грязная.
На следующий день мы вообще не смогли ее найти, когда были на том же самом месте. Просто удивительно, как часто мы ходили в ту сторону! Вероятно, это происходило оттого, что туда нас приводила Бэлл, а мы просто следовали за нею, не думая о том, куда идем.
А может быть, нас, как и многих, привлекал Эндерби-холл.
В этот день мы не смогли найти Бэлл. Мы звали снова и снова, но она не пришла.
Неожиданно я побледнела:
— Ты не думаешь, что Джекоб Рок опять обманул отца и поставил новый капкан? Мэтью уставился на меня.
— И Бэлл попала в него? О нет! Попав один раз, она больше не угодит в него, она достаточно умна для того, чтобы узнать капкан по виду. И Джекоб не ставит больше капканов. У него в этом нет необходимости. Он теперь живет в нашем доме, и ему не нужны ни кролики, ни заяц на обед.
— Да, но у меня предчувствие, что Бэлл может быть там. Она в последнее время ведет себя довольно странно.
С помощью Мэтью я пролезла через ворота, он присоединился ко мне.
— Бэлл! — кричали мы. — Бэлл! Издалека я услышала ответный лай, но собака не прибежала к нам вприпрыжку, как обычно.
— Сюда! — сказал Мэтью, и мы углубились в подлесок. — Не могу понять, почему твой отец не использует эту землю?
— У него сейчас много забот. Дойдет дело и до этой земли.
Потом мы наткнулись на Бэлл. Она рыла землю и уже вырыла изрядную яму.
— Что ты делаешь, Бэлл? — воскликнул Мэтью.
— Мы должны забрать ее отсюда, — сказала я. — Мой отец по-настоящему сердится, когда кто-нибудь сюда ходит.
— Ну, пойдем, Бэлл.
Собака перестала копать и печально посмотрела на нас.
— Что с тобой? — спросил Мэтью. Бэлл взяла с земли какой-то обтрепанный предмет и положила его у ног Мэтью.
— Что это? — спросила я.
Предмет был очень грязным, местами покрыт мхом.
— Мне кажется, — заметил он, — что некогда это был башмак.
— Да… это был башмак.
— Еще одна находка Бэлл! — воскликнул Мэтью. — Но я не могу тебе позволить принести это в дом.
Он забросил башмак в кусты. Собака тотчас прыгнула и достала его.
— Ты странный коллекционер, Бэлл, — сказала я. — Мэтью, давай лучше уйдем отсюда. Если отец узнает, он очень рассердится. Он терпеть не может, когда люди сюда ходят.
— Ты слышала, Бэлл? — сказал Мэтью. — Пошли, брось этот грязный предмет.
Когда мы подошли к воротам, Бэлл, которая тащилась позади, догнала нас.
Мэтью сказал:
— Посмотри, что она принесла?
Это был все тот же старый башмак. Мэтью отобрал у нее башмак и забросил далеко в подлесок. Собака протестующе заскулила, но затем неохотно уступила, и мы вернулись в Грассленд.
Элизабет объявила:
— Я собираюсь устроить вечеринку: поиграем в шарады и повеселимся. Конечно, я приглашу вашу семью и еще несколько других. Я чувствую, что пора немного развлечься. Ты должна мне помочь, Дамарис.
Я ответила, что с удовольствием помогу, но в таких вещах от меня мало проку: вечеринки никогда не доставляли мне удовольствия. Я всегда ужасно стеснялась, когда танцевала, и часто оставалась без партнера. Однако в последнее время я изменилась благодаря моей дружбе с Мэтью. Он ясно дал мне понять, что мое общество доставляет ему удовольствие, и мы много времени проводили вместе. У нас всегда находились общие интересы. В городе, где он выглядел настоящим щеголем, я считала его слишком недоступным, но здесь, в поместье, он казался другим человеком. Конечно, я понимала, что все это временно: он скоро уедет. Он всегда говорил, что должен вернуться в свое поместье в Дорсете, а кроме того, у него были обязательства перед армией. Я не знала о его планах, и он, казалось, не хотел о них говорить. Мне было так хорошо с ним!
Я поняла, что изменилась, когда предложение Элизабет участвовать в вечеринке взволновало меня, вместо того чтобы обеспокоить.
Бабушка очень заинтересовалась предстоящими шарадами. Она сказала, что это воскрешает в ее памяти те дни, когда она и Харриет были молоды.
— Харриет была очень ловкой в таких играх, — говорила она мне. — Это оттого, что она — бывшая актриса. Я думаю, что и Элизабет Пилкингтон будет такой же умелой, именно поэтому она и хочет устроить шарады. Мы всегда охотно делаем то, что у нас хорошо получается.
Тем временем я часто бывала в Грассленде, и мы работали над шарадами, перерывая кучи одежды, которую Элизабет использовала в театре.
Было очень весело наряжаться и примерять разнообразные парики и вещи, которые сохранились у Элизабет с того времени.
Один раз, одевая меня, она положила руки мне на плечи и поцеловала.
— Ты знаешь, Дамарис, — сказала она, — я люблю тебя все больше и больше. Я знаю, что и Мэтью тоже.
Я вспыхнула: в словах ее был особый смысл: «Может ли она и в самом деле иметь в виду то, о чем я думаю?»
Это казалось возможным. Я в самом деле была влюблена и, как все влюбленные, жила то в экстазе, то в беспокойстве, переходя от одного к другому.
Я не могла поверить, то Мэтью меня любит. Он был таким ослепительным, таким светским и намного старше, чем я. Я забыла о насмешках Карлотты. Я постепенно меняла мнение о себе и начинала в себя верить, поэтому слова Элизабет Пилкингтон сделали меня счастливой.
Я знала, что моей матери Мэтью не нравится: она испытывала к нему странную антипатию, которой я не могла понять. Но дедушке и бабушке он нравился даже дедушке, а ему нелегко было понравиться.
Итак, мы подготовили шарады.
В этот день бабушка приехала в Грассленд. Она сказала, что все эти разговоры о шарадах освежили ей память. Она вспомнила, как много лет назад Харриет Мэйн играла в замке, где они остановились незадолго до Реставрации.
— Вы помните Харриет, миссис Пилкингтон? — спросила она.
— Не очень хорошо. В то время когда она подумывала о том, чтобы оставить сцену, я еще играла детские роли. Тогда она решила выйти замуж.
— Да, она вышла замуж за члена нашей семьи. Конечно, вы намного моложе ее. Это просто удивительно, как Харриет всех обманывает, все еще заставляя считать ее молодой женщиной!
— Она все еще красива?
— Да, она красива, — сказала моя бабушка. — У нее редкий тип красоты. Кажется, словно при ее крещении присутствовали все прекрасные феи. Твоя сестра Карлотта так же красива, Дамарис.
— Да, — согласилась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92