До меня дошли слухи, что меня величают теперь «Прекрасной леди Хессенфилд», и, когда я выезжала на прогулку, вокруг нашего дома собирались люди, чтобы полюбоваться мной. Я была достаточно тщеславна, чтобы получать от этого истинное наслаждение.
Кларисса целиком и полностью завладела Хессенфилдом, но однажды он сказал:
— Нам часто придется проводить время при дворе. Во дворце есть у меня кое-какая работа, которую я могу выполнить только там, но мы не можем брать с собой Клариссу. Надо нанять хорошую няньку-воспитательницу для нее, женщину, которая могла бы учить ее и приглядывать за ней.
— Но я не хочу, чтобы она все время говорила на французском.
— Она будет говорить на обоих языках. — — Но если воспитательница будет родом из Франции, она не сможет говорить с ней по-английски?
— Мы все устроим. Вряд ли ты быстро сможешь найти здесь воспитательницу-англичанку, мы должны поискать. Я уже дал кое-кому знать, что нам требуется.
— И, кроме того, я должна одобрить ее.
Он поцеловал меня.
— Нам обоим надо будет одобрить ее.
Когда, наконец, пришла Мэри Мартон, казалось, что на нас свалилось великое счастье. Когда объявили о ее приезде, я была у Клариссы. Я оставила девочку и приняла Мэри в салоне. Она была среднего роста, довольно худенькая, с бледно-желтыми волосами и светло-голубыми глазами. Услышав, что мне требуется воспитательница для девочки, она пришла предложить свои услуги.
Мэри рассказала мне, что во Францию ее привезла мать, которая последовала за своим мужем, состоящим на службе у бывшего короля. Вскоре после переезда отец умер, и они с матерью уехали в другую часть Франции — Ангулем. Недавно умерла ее мать, и Мэри вернулась в Париж, чтобы заработать денег, потому что последнее время они жили бедно.
В Англии у нее остались родственники, и она надеялась в один прекрасный день вернуться туда, но сделать это будет нелегко, и ей надо зарабатывать на жизнь. Она была хорошо образована, любила детей и достаточно много знала, чтобы ухаживать за ними. Как бы то ни было, она будет очень благодарна, если ей дадут возможность показать себя.
Я была довольна, потому что хотела, чтобы Кларисса не теряла своих английских привычек: я надеялась, что мы еще вернемся в Англию. Я очень хотела повидаться с матерью и Дамарис, вина перед которой тяжким грузом лежала на моей душе. Она и Бенджи были теми укоризненными тенями из прошлого, которые появлялись в любой момент и омрачали мое счастье.
Как и многие другие, я думала, что после смерти Анны Якова пригласят обратно в Англию. Все мы с нетерпением ждали этого времени. Анна часто болела, и никто не сомневался, что жить ей осталось недолго. У нее была водянка, из-за которой она ходила с большим трудом, и давно уже она оставила надежду родить наследника престола.
Именно поэтому я хотела, чтобы по возвращении моя дочь оставалась англичанкой. Она уже немного говорила по-французски — на этом языке она обычно общалась со слугами. Это было неплохо, но ее родным языком должен был остаться английский.
Так что я с радостью взяла Мэри Мартон, и, когда Кларисса привыкла к ней, жизнь в доме пошла по-старому. Кларисса быстро привыкала ко всем, она считала, что все в мире любят ее, а следовательно, и она должна любить всех без исключения. Я бы с удовольствием поспорила с теми, кто раньше считал, что она испорчена. Может, когда детей балуют, в этом есть свой резон? Моя девочка росла очень нежным и любящим ребенком.
Хессенфилд был счастлив, что нам так быстро удалось найти воспитательницу. Он начал говорить мне о своих планах, о том, как члены его общества постоянно ездят в Англию, куда безопасней всего высадиться, когда начнется вторжение, и на каких людей они сейчас могут рассчитывать.
В работе сейчас находился огромный проект: несколько человек переправляли в Англию оружие и амуницию, были найдены места для хранения. Все это будет оставлено у доверенных людей — якобитов, которые жили в Англии, притворяясь верными подданными королевы.
— И подобные опорные пункты будут разбросаны по всей Англии, — объяснял мне Хессенфилд. — У нас уже есть несколько подобных запасников, но тот, над созданием которого мы работаем сейчас, станет самым важным.
— Но ты же не поедешь?.. — со страхом начала я.
— Не в этот раз, у меня еще остались дела здесь. Я была благодарна ему за это.
Прошло недели две с тех пор, как в наш дом переехала Мэри Мартон, когда однажды днем ко мне подошла Жанна, одна из наших служанок, и сказала, что меня хочет видеть какой-то джентльмен.
— Кто? — спросила я.
— Мадам, он не представился, но он англичанин.
— Не… незнакомец? — спросила я.
— Я раньше его никогда не видела, мадам. К моему великому удивлению, этим человеком оказался Мэтью Пилкингтон.
— Мэтью! — воскликнула я.
Он беспомощно посмотрел на меня.
— Карлотта! — промолвил он и, шагнув вперед, схватил мои руки. — Я знаю, мне не следовало приезжать, но я ничего не мог поделать. Я должен был еще раз увидеть тебя…
— Мэтью! — воскликнула я. — Но как? Как ты попал сюда?
— Это было не так трудно, — ответил он. — Я переправился на небольшом корабле, высадился на побережье, а потом приехал в Париж.
— Ты сошел с ума! Англия в состоянии войны, а ты солдат и находишься на вражеской территории!
— Да, я знаю. Я все знаю, но я должен был увидеть тебя. Понимаешь, я слышал…
— Что ты слышал?
— Что тебя похитили.
Я почувствовала, что с моих плеч свалился тяжкий груз. Так значит, они все-таки поверили этому?
— Я зашел в твой дом… в Эйот Аббасе. Ты помнишь, я остановился неподалеку, в «Приюте скрипача»? Там только и говорили о похищении, о тебе и твоей «дочке… Я должен был приехать сюда, чтобы убедиться, что это правда, чтобы снова увидеться с тобой.
— Ты не должен был приезжать сюда!
— Ты с ним заодно? Говорят, что ты леди Хессенфилд?
— Так проще.
— Но твой муж…
— Ты виделся с ним?
— Да, он очень опечален. Он говорил о том, что надо поехать сюда, но это невозможно… здесь только якобиты желанные гости.
— Ты говорил о том, что собираешься сделать?
— Нет, тогда бы они обо всем догадались. Я должен был хранить тайну. Я тихонько ускользнул, но у меня здесь есть друзья, так что… со мной все в порядке.
Я вздохнула.
— Ты не должен был приезжать ко мне, Мэтью! Тот… случай… все кончено. Это было просто кратким затмением… ты понимаешь?
— О, с твоей стороны, да, — ответил он. — Но для меня те воспоминания драгоценней всего на свете.
— О нет, Мэтью!
— Бесполезно, Карлотта! Я не хочу причинять тебе никакого вреда, расстраивать тебя. Я просто хочу иногда видеть тебя, быть рядом. Я обещаю тебе, клянусь, что никогда не буду напоминать о тех временах. Если бы я просто мог быть здесь, изредка видеться с тобой, мне больше ничего не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92