Она утешала Джин, пока на смену ей не пришла Сара Андерсон. Сабрина обрадовалась, вспомнив о решимости и здравом смысле Сары.
— А вам лучше уйти домой, — посоветовала ей Сара. Сабрина кивнула.
— Не тревожьтесь за Слоана, с ним ничего не случится.
— Это я заставила его вмешаться, — призналась Сабрина. Сара невесело усмехнулась:
— Слоан никогда не простил бы себе, если бы ничего не предпринял, а Джин пострадала. Он хороший человек, — добавила она.
Сабрина кивнула и вышла. Уже подходя к своему дому, она поняла, что Сара права: Слоан в любом случае вступился бы за беззащитную женщину. Когда она оказалась в затруднительных обстоятельствах, он решил жениться на ней. Каким-то чудом ему всегда удавалось проявлять благородство, несмотря на собственные душевные страдания. Слоан был на редкость сильным и честным человеком.
А может, она с самого начала поняла, насколько неравнодушна к нему? Такая любовь пугала Сабрину. До сих пор она не решилась сказать Слоану правду, но сегодня поняла, что в долгу перед ним.
Вернувшись домой, Сабрина устроилась в кресле, решив дождаться, когда Слоан вернется домой, сколько бы Терри ни продержал его под арестом.
Арест стал для Слоана унизительным событием.
За долгие годы армейской службы он еще ни разу не сидел на гауптвахте. Даже во времена бурной юности, во время гражданской войны, когда нередко пьянствовал и дебоширил с товарищами-офицерами, ему всегда удавалось избежать наказания. Слоан сидел, уставившись на костяшки пальцев, которые ободрал, ударив Дженкинса. Кровь уже подсыхала.
Пальцы ныли.
Но Дженкинс пострадал гораздо сильнее.
Ах, Сабрина, Сабрина… Слоан надеялся, что теперь-то она довольна. Долгие годы он сдерживал себя, уклоняясь от ссор с Ллойдом Дженкинсом, и вот теперь…
Но Слоан не жалел о содеянном. Теперь у самого Дженкинса под глазом багровел синяк. Вероятно, судьба Джин наконец-то изменится к лучшему. Может быть, она даже отважится развестись с Ллойдом Дженкинсом.
— Майор!
Услышав голос сержанта Доусона, Слоан поднялся с армейской койки, на которой сидел, и подошел к двери. В замке лязгнул ключ, и дверь открылась.
— Майор, генерал ждет вас.
— Благодарю, сержант. — Слоан выбил о бедро пыльную шляпу и надел ее на голову. Он последовал за Доусоном, размышляя, что будет дальше, молясь лишь о том, чтобы скандал миновал Сабрину.
Было уже поздно. Сержант вел его к квартире Терри. Терри сидел за столом в кабинете, а перед ним один из стульев занимал Дженкинс.
Слоан отдал честь, Терри ответил ему.
— Садитесь, майор, — велел он.
Слоан сел, заметив, что Дженкинс избегает его взгляда.
— Мы должны сражаться с враждебными индейцами, а не друг с другом, — начал генерал.
Слоан не ответил.
— Майор и есть индеец, — пробормотал Дженкинс. Слоан пожал плечами.
— Мужей, избивающих жен, я повидал гораздо больше среди белых, чем среди индейцев, — небрежно произнес он.
Он думал, что Дженкинс вскочит и вновь бросится на него, но тот лишь втянул голову в плечи. Слоан заметил, что Дженкинс дрожит, стискивая руки на коленях.
— Майор Трелони давно ждал случая расквитаться со мной, сэр! — выпалил Дженкинс, не глядя на Слоана. — Он индеец, он всегда заодно с дикарями. Вот в чем все дело. Ручаюсь, сэр, когда-нибудь он забудет о том, что служит в кавалерии США, переметнется к язычникам и начнет стрелять из лука и размахивать томагавком!
Слоан стиснул зубы, но не шевельнулся.
— Эта драка была затеяна из мести, майор? — спросил Терри.
Слоан покачал головой:
— Сэр, Дженкинс обвинял меня в предательстве с тех пор, как мы познакомились. Если бы каждый раз по этому поводу мы затевали драку, споры между нами кончились бы еще давным-давно.
— Она моя жена! — рявкнул Дженкинс. Терри перевел на него взгляд.
— Вы не понимаете, сэр…
— Напротив.
— Сэр, но ведь она моя жена…
— Это не дает вам права избивать ее, сэр.
— «Жена да убоится своего мужа»! — процитировал Дженкинс. — Это из Священного писания, сэр.
— Прекрасно. Мне редко случается перечитывать Священное писание, — откликнулся Терри, — но я точно помню, что там не сказано о том, что мужчина вправе срывать злость на жене. — Он нахмурился, обернувшись к Слоану. — Вас обоих следовало бы приговорить к аресту на месяц, — заявил он. — Но у меня нет времени на такую чепуху. Приказываю вам помириться.
— До сих пор мы прекрасно уживались… — начал Слоан.
— Пусть не лезет в мои дела, — буркнул Дженкинс. Слоан молча взглянул на Терри.
Терри нахмурился:
— Капитан Дженкинс, если я еще раз замечу у вашей прелестной жены следы побоев, я сам разделаюсь с вами, ясно? Но на этом дело не кончится, я позабочусь, чтобы вы были понижены в чине, а может, и уволены из армии за поведение, неподобающее офицеру. Вы поняли меня?
— Да, сэр.
— А что касается вас… — Терри повернулся к Слоану. — Постарайтесь как следует выспаться. С рассветом вы должны быть в пути. Я поручаю вам доставить Гиббону донесения. Вы должны выехать из форта как можно раньше, мы встретимся в устье Иеллоустона. Важно, чтобы Гиббон как можно скорее получил эти сведения. Кроме того, если по дороге вам встретятся враждебные племена, вы должны сообщить Гиббону их местонахождение. Вам все ясно, майор?
— Да, сэр.
— Вы свободны, джентльмены. Спокойной ночи. Слоан поднялся и направился к двери, не глядя на Дженкинса.
С рассветом ему предстоит покинуть форт. Он не ожидал, что уедет отсюда задолго до выступления.
Слоан потерял слишком много времени. Теперь у него осталась всего одна ночь.
Бог свидетель, иногда он и сам не знал, кто раньше пристрелит его: индейцы — за то, что он служит в армии белых, или белые — за то, что он индеец. Похоже, нити его судьбы сплелись в клубок. Может быть, эта ночь — его последний шанс зачать ребенка.
Обрести частицу бессмертия…
Слоан напомнил себе, что он опытный воин и не намерен погибать.
Но на самом деле его чувства почти не имели отношения к бессмертию, зато напрямую касались Сабрины. Он был влюблен в нее. Долгое время Слоан уверял себя, что это чувство — всего-навсего одержимость, но огонь, горящий в ее душе, манил его с самого начала, вызывая любовь. Жаль только, что…
Он вновь покидал форт, и ничто другое теперь не имело для него значения.
Слоан быстро вошел в дом. Распахнув дверь, он сразу увидел Сабрину, сидящую в кресле у голландки. Заметив его, она вскочила, бросилась навстречу, но, не добежав нескольких футов, резко остановилась.
— Ты свободен! — выдохнула она.
— Но не по твоей милости, — пробормотал он. Сабрина уставилась на него, не споря. До прихода Слоана она успела распустить волосы и теперь расчесывала их. При свете камина густые пряди вспыхивали и переливались миллионом оттенков каштанового и темно-красного цветов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88