Дэймон внимательно посмотрел на нее.
– Может, нам пришпорить лошадей, Эль? Что-то не похоже, чтобы ты стала отказываться от хорошего галопа, отдавая предпочтение пустой болтовне.
Элеонора смерила его хмурым взглядом. Ей было любопытно, к чему он клонит. Возможно, снова пытается отделаться от нее или по-прежнему находится в плену своих гнетущих воспоминаний, а может, просто приходит в себя после выпитого алкоголя. Она пришла к выводу, что, вероятно, имеют место все три причины.
Она решила не давить на него и вместо этого выбрала ответ, который, по крайней мере, мог бы помочь ему отвлечься от мрачного настроения и выбросить из головы дурные мысли.
– Очень хорошо, лорд Рексхэм, вы хотите прокатиться с ветерком? Я готова.
Не дожидаясь ответа, Элеонора пришпорила коня и пустила его легким галопом, предоставив Дэймону решать, следовать за ней или нет.
Как она и предполагала, Дэймон принял ее вызов. Не успев моргнуть глазом, она услышала, как он несется следом.
Это соревнование, которое она бросила ему как вызов, захватило их обоих. Дэймон догнал ее достаточно быстро, и когда он поравнялся с ней и начал обгонять, она поскакала во весь опор. И вскоре они, состязаясь в скорости, неслись как сумасшедшие, не разбирая дороги.
Когда Дэймон вырывался вперед, Элеонора крепче прижималась к седлу и начинала подгонять свою лошадь. Ее сердце глухо билось в унисон стуку конских копыт.
Наконец они остановились, и Эль чуть не вскрикнула от радости: ее лошадь все-таки пришла первой, хотя Элеонора и заподозрила, что Дэймон, возможно, ей поддался.
– Это было великолепно! – воскликнула она, весело засмеявшись и разворачивая лошадь.
Дэймон ничего не ответил. Не шевелясь, он продолжал сидеть в седле, внимательно наблюдая за ней. Его взгляд был прикован к ее лицу.
Пауза опять затянулась, и Элеонора перестала смеяться, а ее раздражение достигло предела.
– Какой невероятно прекрасный день, Дэймон, однако ваш мрачный вид может испортить настроение кому угодно.
К ее удивлению, он согласился, слегка кивнув головой.
– Разумеется, ты права. Прошу меня извинить. Она подозрительно посмотрела на него.
– Я понимаю, что у вас нет желания поддерживать беседу, учитывая, сколько вы выпили вчера вечером, однако вы могли бы, по крайней мере, попытаться быть любезным.
Его виноватая улыбка, последовавшая за этими словами, полностью ее обезоружила.
– Я согласен, Эль. И искренне прошу у тебя прощения. Но на самом деле мое настроение никак не связано с похмельем. Всему виной – ты.
Она удивленно подняла брови.
– Как это понимать?
– Я изо всех сил стараюсь не думать о моей боли.
– Какой еще боли? – настойчиво спросила Элеонора, с трудом держа себя в руках.
– О физической боли, причиной которой послужила именно ты.
Обвинение застало ее врасплох. Неужели она каким-то образом травмировала Дэймона? Элеонора обеспокоено окинула его взглядом, однако было непохоже, что с ним что-то не в порядке. Напротив, он непринужденно держался в седле, а его глаза медленно наполнились искорками смеха, делая взгляд виконта почти сладострастным.
– Я не хотела стать причиной вашей боли, – осторожно произнесла Элеонора.
– Ничего не поделаешь, милая. Ты очень возбудила меня. И теперь, когда я познал тебя, мое желание стало еще сильнее.
Элеонору удивила резкая перемена в его поведении. Сейчас он больше напоминал того очаровательного негодяя, которого она знала.
Она молча наблюдала, как Дэймон раздевающим взглядом внимательно рассматривал ее.
– А приходило ли тебе когда-либо в голову, дорогая, что два года тому назад во время наших прогулок верхом я часто представлял себе, как стаскиваю тебя на землю, срываю твои одежды и овладеваю тобой? Лишь понятие о чести не позволяло тогда претворить мои фантазии в жизнь. Однако сейчас, когда мы женаты, нас ничего не сдерживает.
Сердце Элеоноры чуть не выскочило из груди. Намек Дэймона на то, что он может принудить ее к сексу, был возмутительно оскорбительным, хотя и звучал очень заманчиво. Было ясно – он пытался отвлечь ее от более серьезного разговора, но, по крайней мере, его мрачное настроение, похоже, рассеялось.
– Позвольте напомнить вам, что мы должны сделать все возможное, чтобы восстановить мою репутацию, которая несколько пострадала после нашего скоропалительного бракосочетания, – сказала Элеонора. – А если кто-то увидит, как мы предаемся блуду голышом на лугу, это приведет к еще большему скандалу.
– Однако в тот раз, когда мы впервые занялись любовью на лоне природы, вам не было до этого никакого дела.
– Но тогда мы были скрыты от посторонних глаз. Вы что, действительно думаете, что мы сбросим одежды прямо здесь, у всех на виду? – спросила она, указывая на залитый солнцем луг, раскинувшийся вокруг них.
– Да тут ведь никого нет, кроме разве что нескольких овец, а они не станут возражать.
Поняв всю серьезность его намерений, Элеонора почувствовала, как от волнения по ее телу пробежала мелкая дрожь. Не было ничего удивительного в том, что Дэймона, похоже, совсем не волновала перспектива очередного скандала. Он ведь был дьяволом во плоти, который нарушал абсолютно все правила, получая от этого невероятное удовольствие.
– А вы собираетесь спрашивать разрешение у овец? – парировала она.
Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
– Нет. Но я бы очень хотел добиться вашего согласия.
Глаза Дэймона, в которых поблескивали веселые искорки, тронули Элеонору до глубины души, однако, следуя совету Фэнни, она не спешила так легко сдаваться.
– А вдруг кто-то случайно будет проходить мимо, – вслух размышляла она с непринужденным видом.
– Мы заметим непрошеных гостей издалека.
– Да и трава все еще мокрая после дождя.
– Доверься мне, я улажу эту проблему.
– Но как?
– Ты будешь стоять, а я – поддерживать тебя. Элеонора посмотрела на Дэймона намеренно дразнящим взглядом.
– Теоретически это не очень-то удобно.
– Обещаю тебе, дорогая, тебе вообще не придется испытывать какие-либо неудобства.
И когда возражений не последовало, Дэймон, соскочив с лошади, подошел, чтобы помочь жене спуститься. Элеонора напряглась, заметив странное выражение его глаз.
Он протянул руки и, обняв ее за талию, помог соскочить ей на землю. Потом, прижав к себе, прошептал заговорщически на ухо:
– Если ты все-таки хочешь остаться незамеченной, мы можем воспользоваться вон той буковой рощицей на вершине холма, чтобы не привлекать внимания. Тебе даже не придется снимать одежду.
Было очевидно, что сейчас он опять входил в роль коварного соблазнителя и был таким же неотразимым кавалером, который когда-то в самом начале их романа сразил ее наповал. Теперь Элеонору очень радовало подобное превращение, особенно если учесть, каким мрачным, погруженным в раздумья, страдающим человеком он был прошлой ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96