Ее слова прозвучали как угроза, а сверкающие глаза, казалось, готовы были испепелить его. Но Дэймон повел себя мудро, воздержавшись от дальнейших возражений и больше не провоцируя ее. Вскоре пришла Тесс вместе с незамужней подружкой мисс Джейн Керутес. Тепло поздоровавшись с Дэймоном, Тесс повернулась к остальным и любезно пригласила всех приготовиться к началу представления.
В конце концов, все заняли свои места. Тесс села рядом с кузеном, который расположился позади Элеоноры и ее ухажера.
Дэймон рад был оказаться в компании Тесс. Эта темноволосая красавица, всегда отменно вежливая и невозмутимая, принадлежала к немногочисленному числу его родственников, к которым он относился с особой теплотой. К сожалению, Тесс была настолько занята, занимаясь благотворительностью, что им так и не удалось поговорить по душам с тех пор, как он вернулся в Лондон.
– Как здорово снова видеть тебя, Дэймон, – прошептала она, наклонившись к нему поближе, чтобы он смог расслышать ее сквозь гул, стоящий в зале.
– И я очень рад видеть тебя, дорогая. Ты сегодня превзошла саму себя.
Улыбка, появившаяся на ее лице, выражала смешанные чувства – смущение и гордость.
– Хочется надеяться, что все идет по плану. Как только прибудет регент, нужно немедленно начинать представление, пока публика не слишком устала от ожидания.
Сегодня театр блистал присутствующими здесь сливками аристократического общества. Сверкающая толпа была разряжена в богатейшие наряды: платья из шелка, атласа, бархата, украшенные всевозможными драгоценностями, переливались всеми цветами в отблесках многочисленных свечей.
Дэймону, сидящему сзади, были хорошо видны обнаженная шея и прекрасные плечи Элеоноры, которая, спокойно прислонившись к своему спутнику, обсуждала с ним программу концерта.
В основном петь должны были на английском языке, но за выступлением хора из оперы Моцарта «Дон Жуан» по программе должна была исполняться ария из оперы Джоаккино Россини итальянским оперным певцом на его родном языке, потом шли музыкальные произведения Джорджа Фредерика Генделя и ирландского композитора Томаса Кука.
Дэймон слышал, что Элеонора с преувеличенным интересом задавала принцу вопросы, касающиеся оперной музыки, без сомнения, следуя наставлениям из проклятой книги о том, как заарканить мужчину. Элеонора проявляла такое явное внимание ко всему, что говорит его высочество, что тот, не переставая, хвастал, рассказывая об исключительном вкладе его страны в мировую культуру.
– Признаюсь, я очень удивлен, – наконец, горько сокрушаясь, произнес принц, – что некоторые наши оперы исполняются на английском языке. Теряется весь эффект.
Чуть нагнувшись вперед, Дэймон позволил себе вмешаться в разговор.
– Как раз наоборот, ваше высочество, – сказал он мягко, – возможность понимать слова делает оперу еще более привлекательной для обыкновенного англичанина.
Лаззара взглянул на Дэймона через плечо, как на пустое место.
– Откуда вам-то знать об этом, сэр? Вы не производите впечатления человека, разбирающегося в опере.
– Вы глубоко заблуждаетесь. Я большой любитель опер. Как раз в прошлом году в Риме я имел удовольствие быть на премьере оперы Россини «Севильский цирюльник».
Брови Лаззары взметнулись от удивления.
– Что вы говорите? Дэймон улыбнулся.
– Представьте себе. И поскольку у нас, англичан, комедия – любимый жанр в искусстве, я не удивлюсь, если ее вскоре исполнят здесь, в Лондоне, на нашем родном языке.
Лаззара лишь учтиво пожал плечами. Его самолюбие было явно задето столь неоспоримыми доводами, и он обиженно надулся, понурив свой королевский нос. А Элеонора снова неодобрительно посмотрела на Дэймона.
Поймав ее осуждающий взгляд, он откинулся на спинку кресла, довольный, что ему, по крайней мере, удалось заставить ее задуматься над огромной пропастью, которая разделяла их культуры.
Сидя рядом с Дэймоном, Тесс с любопытством наблюдала за ним, пока ее внимание не отвлекла суета на противоположном балконе. Зрители встали, чтобы поприветствовать приезд его королевского высочества, принца-регента. Дэймон увидел, что его кузина с облегчением вздохнула, когда свита Принни устроилась на своих местах и концерт, наконец, начался.
Во время первого акта Элеонора сидела, сгорая от волнения, всем существом чувствуя присутствие Дэймона за своей спиной и злясь на себя за это. Как назло, выглядел он просто сногсшибательно в своем черном вечернем наряде с шейным платком, отороченным белыми кружевами, так выгодно оттеняющими его бронзовый загар. Совсем не смотреть в его сторону стоило Элеоноре поистине героических усилий.
Но сдерживаться ей отчасти помогало возмущение, которое она испытывала. Этот мерзавец, по всей видимости, не собирался оставлять ее в покое и продолжал назойливо досаждать им с принцем, где бы они ни появлялись, тем самым, приводя ее в отчаяние.
С другой стороны, Элеонора не могла не признаться себе, что присутствие Дэймона будоражит и до предела обостряет все ее нервы и чувства. Что поделать, ну не было среди ее знакомых человека, с которым ей было бы настолько интересно, который мог бы, подобно Дэймону, вдохнуть в нее столько жизни и энергии, а она, как назло, приходила в восхищение именно от таких людей – пытливых, ироничных, остроумных. И уж если быть честной до конца, Элеонора очень хотела расспросить его о недавнем путешествии по Европе… Однако она ни при каких обстоятельствах не допустила бы подобной оплошности.
Но зато Эль искренне радовалась встрече со знакомым Дэймона, выдающимся доктором мистером Гиэри, девушка была наслышана о том, как ему неоднократно удавалось вытащить с того света тяжелобольных пациентов. По слухам, его больница была уникальна тем, что доктор культивировал в ней абсолютную стерильность, в то время как большинство его коллег поднимали такие идеи на смех, хотя в медицинских кругах необходимость соблюдать чистоту постепенно становилась все более актуальной. Элеонора восхищалась гениальными людьми в области науки, особенно теми, которые решались идти против общественного мнения.
Она также восторгалась кузиной Дэймона, ее участием в благотворительной деятельности. Элеонора уже несколько раз на протяжении последних месяцев встречала Тесс Бланшар, поскольку ту связывала тесная дружба с сестрами Лоринг. Тесс давала уроки в Академии для юных леди, вместе с Джейн Керутес, отвечая за осуществление учебного процесса.
Совсем недавно Элеонора обратилась к мисс Бланшар, чтобы узнать, как помочь бедным и скрасить жалкое существование тех, кому повезло в этой жизни меньше, чем ей.
К счастью, когда на сцену вышла мадам Джудитта Паста, чтобы спеть арию из «Севильского цирюльника» Россини, Элеонора немного отвлеклась от мыслей о Дэймоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96