Однако после долгого колебания она решительно кивнула.
– Боюсь, он прав, Элеонора. Как бы я ни относилась к идее твоего замужества с этим негодяем, ничего не поделаешь: брак, пожалуй, единственный способ спасти твою репутацию.
– Нет, тетушка! – воскликнула Элеонора, от волнения заговорив хриплым голосом. – Я уверена, что не стоит прибегать к столь радикальным мерам.
– Если можно, леди Белдон, – сказал Дэймон, – я хотел бы поговорить с вашей племянницей наедине, чтобы убедить ее в необходимости данного шага.
Элеонора и сама желала поговорить с Дэймоном с глазу на глаз, но лишь для того, чтобы привести ему собственные аргументы. Поэтому, когда тетя приготовилась воспрепятствовать их приватной беседе, Элеонора, опередив ее, сказала:
– Прекрасная мысль, милорд.
Не произнеся больше ни слова, Эль повернулась и направилась в соседний зал.
Плотно прикрыв за собой дверь, она посмотрела прямо в лицо виконту.
– Как понимать ваше намерение жениться на мне? – выпалила Элеонора. – Это что, хитрый маневр, чтобы уладить возникшее недоразумение?
– Возможно, – мягко ответил Дэймон. – Но ведь твоя тетя права, Эль. Другого выхода нет. Мы должны пожениться.
Элеонора внимательно посмотрела на него.
– Как вы можете столь цинично принимать подобное решение?
– Я не отношусь к нему цинично. И поверьте, ваше упрямство не будет способствовать благополучному разрешению сложившейся ситуации.
Девушку охватила паника, и она, не выдержав, воскликнула:
– Моя тетя права! Ничего бы не случилось, если бы вы намеренно не вмешались в наши отношения с принцем.
Дэймон, готовясь возразить, поднял руку.
– Если ты собралась скандалить, то придется подождать другого раза. Если я уйду прямо сейчас, то успею обратиться за особым разрешением на вступление в брак, и уже завтра утром мы сможем устроить церемонию бракосочетания.
Элеонора слушала Дэймона, не веря своим ушам.
– Мы не будем устраивать церемонию ни завтра, ни когда-либо еще! Никто не заставит меня сочетаться с вами священными узами брака, который будет продолжаться всю нашу жизнь, когда между нами нет любви.
– У тебя не осталось выбора, Эль. Мы слишком далеко зашли. Я не только скомпрометировал тебя, но еще и стал твоим первым мужчиной. – Бровь виконта насмешливо приподнялась. – И если тетушка узнает об этом маленьком обстоятельстве, она еще больше ужаснется, ты согласна?
Элеонора настороженно посмотрела на него.
– Но вы ведь не посмеете рассказать ей об этом?
– А почему бы нет? Чтобы избежать скандала, она с еще большей категоричностью будет настаивать на нашем браке.
– Я знала, что от вас глупо ожидать благородства… – сквозь зубы процедила Эль.
– Возможно, но ты выйдешь за меня.
Элеонора от досады сжала кулаки, не желая признавать его аргументов.
Она сердилась на себя еще и за то, что попала в такую ситуацию. Она хотела выйти замуж только по любви, однако теперь это было невозможно. Если бы она так легкомысленно не отдалась Дэймону сегодня утром, она, возможно, теперь попыталась бы выстоять перед его натиском. Она бы гордо, во всеуслышание могла заявить, что ее репутация ничуть не пострадала, и совершенно ничего не было, когда она осталась наедине с ним.
Элеонору охватил ужас, она поднесла руку ко лбу. Она выйдет замуж за человека, который не любит ее – вот так и разбиваются сердца. Она любила Дэймона, а он не отвечал на ее чувство взаимностью.
– Мне не верится, что ваше настойчивое желание все уладить вызвано только тем, что вы меня скомпрометировали, – слабо произнесла она. – Ведь вам наплевать на то, что думает о вас общество, и так было всегда.
– Но мне не безразлично, что подумают о тебе. И я собираюсь защитить тебя, сделав своей женой. В противном случае ты погубишь свою репутацию навсегда.
– Я могла бы отправиться в Европу или уйти в монастырь, – прошептала Элеонора.
Его лицо тотчас озарилось ироничной улыбкой, указывающей на то, насколько абсурдной ему кажется ее угроза.
– Ты совершенно не подходишь для монашеской жизни, Эль. Такой страстной, жизнелюбивой женщине, как ты, не следует сидеть взаперти за стенами монастыря. И сегодняшнее утро служит тому доказательством.
Элеонора смотрела на него глазами, полными ужаса. Виконт подошел ближе и, протянув руку, нежно прикоснулся своими сильными пальцами к ее щеке.
– Ты могла бы быть матерью моего ребенка. Ты не думала об этом?
Рука Элеоноры непроизвольно скользнула к животу. Нет, она не думала об этом, хотя следовало бы.
– Мы не любим, друг друга, – повторила она, хватаясь за соломинку.
– Это не имеет значения, Эль.
– Имеет значение то, что вы распутник. Дэймон смотрел на нее, не отводя взгляда.
– Я же сказал тебе, что буду, верен супружеским клятвам, даже если не смогу полюбить тебя.
Услышав его последние слова, девушка снова почувствовала боль, тем не менее, постаралась ничем не выдать своих чувств.
– Вы также сказали, что не посмеете предаться блуду до тех пор, пока я не соглашусь выйти за вас замуж, однако нарушили обещание менее чем через три дня.
Дэймон опять усмехнулся.
– Какое это имеет значение, если я сделал это с тобой?
– Самое главное то, – поспешно сказала она, не собираясь поддаваться его обольстительной улыбке, – что я просто не верю вам, Дэймон.
Усмешка моментально исчезла с его лица, а взгляд темных глаз, казалось, стал мягче.
– Я знаю, Эль. Но уверяю тебя, я давно избавился от дурных привычек. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы никогда не причинить тебе боли.
Она не верила ему, хотя прекрасно понимала, что пытается выиграть битву, которая обречена на провал. Тяжело вздохнув, Элеонора постаралась успокоиться и вновь попробовала возразить:
– Должен быть другой выход, Дэймон. Я не хочу, чтобы меня насильно повели под венец только потому, что пострадала моя репутация.
– Но ты же не хочешь втянуть в скандал свою тетушку, ведь так? Это замечание перевесило все ее протесты.
– Конечно, не хочу.
Элеонора чувствовала себя обязанной тетушке, которая открыла ей, осиротевшей девчонке, двери своего дома, и не могла ответить на доброту Беатрис черной неблагодарностью.
– Тогда можно считать, что ты дала согласие выйти за меня замуж, – заметил Дэймон.
Пока Элеонора стояла, раздираемая противоречиями, Дэймон сократил до минимума дистанцию между ними. Неожиданно он заключил девушку в объятия, хотя в них уже не чувствовалось страсти. Казалось, он просто хотел утешить ее.
– Я знаю, что это не то, о чем ты мечтала, Элеонора, – мягко произнес Дэймон, – но у нас нет выбора.
Она зажмурила глаза. Его ласкающий голос обладал способностью ошеломлять и очаровывать ее, но от его нежности ей хотелось заплакать. Это было нечестно – пытаться растопить ее сердце, притворяясь таким нежным и заботливым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Боюсь, он прав, Элеонора. Как бы я ни относилась к идее твоего замужества с этим негодяем, ничего не поделаешь: брак, пожалуй, единственный способ спасти твою репутацию.
– Нет, тетушка! – воскликнула Элеонора, от волнения заговорив хриплым голосом. – Я уверена, что не стоит прибегать к столь радикальным мерам.
– Если можно, леди Белдон, – сказал Дэймон, – я хотел бы поговорить с вашей племянницей наедине, чтобы убедить ее в необходимости данного шага.
Элеонора и сама желала поговорить с Дэймоном с глазу на глаз, но лишь для того, чтобы привести ему собственные аргументы. Поэтому, когда тетя приготовилась воспрепятствовать их приватной беседе, Элеонора, опередив ее, сказала:
– Прекрасная мысль, милорд.
Не произнеся больше ни слова, Эль повернулась и направилась в соседний зал.
Плотно прикрыв за собой дверь, она посмотрела прямо в лицо виконту.
– Как понимать ваше намерение жениться на мне? – выпалила Элеонора. – Это что, хитрый маневр, чтобы уладить возникшее недоразумение?
– Возможно, – мягко ответил Дэймон. – Но ведь твоя тетя права, Эль. Другого выхода нет. Мы должны пожениться.
Элеонора внимательно посмотрела на него.
– Как вы можете столь цинично принимать подобное решение?
– Я не отношусь к нему цинично. И поверьте, ваше упрямство не будет способствовать благополучному разрешению сложившейся ситуации.
Девушку охватила паника, и она, не выдержав, воскликнула:
– Моя тетя права! Ничего бы не случилось, если бы вы намеренно не вмешались в наши отношения с принцем.
Дэймон, готовясь возразить, поднял руку.
– Если ты собралась скандалить, то придется подождать другого раза. Если я уйду прямо сейчас, то успею обратиться за особым разрешением на вступление в брак, и уже завтра утром мы сможем устроить церемонию бракосочетания.
Элеонора слушала Дэймона, не веря своим ушам.
– Мы не будем устраивать церемонию ни завтра, ни когда-либо еще! Никто не заставит меня сочетаться с вами священными узами брака, который будет продолжаться всю нашу жизнь, когда между нами нет любви.
– У тебя не осталось выбора, Эль. Мы слишком далеко зашли. Я не только скомпрометировал тебя, но еще и стал твоим первым мужчиной. – Бровь виконта насмешливо приподнялась. – И если тетушка узнает об этом маленьком обстоятельстве, она еще больше ужаснется, ты согласна?
Элеонора настороженно посмотрела на него.
– Но вы ведь не посмеете рассказать ей об этом?
– А почему бы нет? Чтобы избежать скандала, она с еще большей категоричностью будет настаивать на нашем браке.
– Я знала, что от вас глупо ожидать благородства… – сквозь зубы процедила Эль.
– Возможно, но ты выйдешь за меня.
Элеонора от досады сжала кулаки, не желая признавать его аргументов.
Она сердилась на себя еще и за то, что попала в такую ситуацию. Она хотела выйти замуж только по любви, однако теперь это было невозможно. Если бы она так легкомысленно не отдалась Дэймону сегодня утром, она, возможно, теперь попыталась бы выстоять перед его натиском. Она бы гордо, во всеуслышание могла заявить, что ее репутация ничуть не пострадала, и совершенно ничего не было, когда она осталась наедине с ним.
Элеонору охватил ужас, она поднесла руку ко лбу. Она выйдет замуж за человека, который не любит ее – вот так и разбиваются сердца. Она любила Дэймона, а он не отвечал на ее чувство взаимностью.
– Мне не верится, что ваше настойчивое желание все уладить вызвано только тем, что вы меня скомпрометировали, – слабо произнесла она. – Ведь вам наплевать на то, что думает о вас общество, и так было всегда.
– Но мне не безразлично, что подумают о тебе. И я собираюсь защитить тебя, сделав своей женой. В противном случае ты погубишь свою репутацию навсегда.
– Я могла бы отправиться в Европу или уйти в монастырь, – прошептала Элеонора.
Его лицо тотчас озарилось ироничной улыбкой, указывающей на то, насколько абсурдной ему кажется ее угроза.
– Ты совершенно не подходишь для монашеской жизни, Эль. Такой страстной, жизнелюбивой женщине, как ты, не следует сидеть взаперти за стенами монастыря. И сегодняшнее утро служит тому доказательством.
Элеонора смотрела на него глазами, полными ужаса. Виконт подошел ближе и, протянув руку, нежно прикоснулся своими сильными пальцами к ее щеке.
– Ты могла бы быть матерью моего ребенка. Ты не думала об этом?
Рука Элеоноры непроизвольно скользнула к животу. Нет, она не думала об этом, хотя следовало бы.
– Мы не любим, друг друга, – повторила она, хватаясь за соломинку.
– Это не имеет значения, Эль.
– Имеет значение то, что вы распутник. Дэймон смотрел на нее, не отводя взгляда.
– Я же сказал тебе, что буду, верен супружеским клятвам, даже если не смогу полюбить тебя.
Услышав его последние слова, девушка снова почувствовала боль, тем не менее, постаралась ничем не выдать своих чувств.
– Вы также сказали, что не посмеете предаться блуду до тех пор, пока я не соглашусь выйти за вас замуж, однако нарушили обещание менее чем через три дня.
Дэймон опять усмехнулся.
– Какое это имеет значение, если я сделал это с тобой?
– Самое главное то, – поспешно сказала она, не собираясь поддаваться его обольстительной улыбке, – что я просто не верю вам, Дэймон.
Усмешка моментально исчезла с его лица, а взгляд темных глаз, казалось, стал мягче.
– Я знаю, Эль. Но уверяю тебя, я давно избавился от дурных привычек. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы никогда не причинить тебе боли.
Она не верила ему, хотя прекрасно понимала, что пытается выиграть битву, которая обречена на провал. Тяжело вздохнув, Элеонора постаралась успокоиться и вновь попробовала возразить:
– Должен быть другой выход, Дэймон. Я не хочу, чтобы меня насильно повели под венец только потому, что пострадала моя репутация.
– Но ты же не хочешь втянуть в скандал свою тетушку, ведь так? Это замечание перевесило все ее протесты.
– Конечно, не хочу.
Элеонора чувствовала себя обязанной тетушке, которая открыла ей, осиротевшей девчонке, двери своего дома, и не могла ответить на доброту Беатрис черной неблагодарностью.
– Тогда можно считать, что ты дала согласие выйти за меня замуж, – заметил Дэймон.
Пока Элеонора стояла, раздираемая противоречиями, Дэймон сократил до минимума дистанцию между ними. Неожиданно он заключил девушку в объятия, хотя в них уже не чувствовалось страсти. Казалось, он просто хотел утешить ее.
– Я знаю, что это не то, о чем ты мечтала, Элеонора, – мягко произнес Дэймон, – но у нас нет выбора.
Она зажмурила глаза. Его ласкающий голос обладал способностью ошеломлять и очаровывать ее, но от его нежности ей хотелось заплакать. Это было нечестно – пытаться растопить ее сердце, притворяясь таким нежным и заботливым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96