Последние два года я чувствовала, что жила лишь наполовину, в то время как жизнь вокруг меня била ключом.
Дэймон вынужден был признать, что нечто подобное испытывал и он.
– Это ужасно, – с тоской в голосе добавила Тесс. – Ты ощущаешь меньше печали, это правда, однако так же верно и то, что ты никогда не испытываешь радости и не знаешь, что такое любовь. А ведь именно это чувство позволяет человеку почувствовать себя счастливым.
Виконт сжался от этого замечания, как будто инстинктивно противясь ее наставлениям. Отрекаясь от любви и близких отношений, он действительно обрекал себя на одиночество, однако история Тесс постоянно напоминала ему о том, какая опасность может подстерегать того, кто любит. И он намеревался оградить себя от ненужной боли и страданий, с которыми пришлось столкнуться его кузине после того, как она потеряла своего возлюбленного.
И хотя они с Элеонорой стали теперь любовниками, он не хотел, чтобы между ними сложились более близкие отношения, чем на настоящий момент. Он, разумеется, не желал вводить ее в заблуждение, чтобы потом, будучи не в состоянии ответить взаимностью на ее чувства, видеть, как разбивается ее сердце, ведь именно так и случилось во время их первой помолвки.
Тесс, похоже, догадалась, что перегнула палку, и поспешила сменить тему. Ее голос повеселел, и она переключилась на себя.
– Я надеюсь когда-нибудь снова полюбить. А до того момента буду вести полноценную жизнь. Меня больше не беспокоят правила приличия, а также мало волнует, что правильно, а что – нет. Я больше не хочу считаться с условностями. Ты всю жизнь был свободен от условностей, Дэймон. Теперь же моя очередь.
Дэймон, застегивая плащ, взглянул на нее, слегка прищурившись.
– Так что, мне теперь придется волноваться за тебя, Тесс? Она ответила ему улыбкой, которая еще больше подчеркнула ее удивительную красоту.
– Нет, не нужно. Я же не собираюсь грешить по полной программе, только чуть-чуть. Как ни велик соблазн, я не могу превратиться в распутную Иезавель, учитывая то, чем я занимаюсь. Я уже достаточно долго ношу траур, но по-настоящему никогда не была вдовой.
Подойдя к кузине, Дэймон взял ее за руку.
– А если я сейчас же пообещаю сбросить свою траурную одежду, ты оставишь меня в покое?
От улыбки на ее щеках образовались две милые ямочки.
– Возможно. А что у тебя на уме?
– Ты будешь, рада узнать, что сегодня утром я собираюсь прокатиться со своей женой верхом, только я и она.
От улыбки Тесс невозможно было оторваться.
– Замечательно! – воскликнула она, забрав свою руку и соскользнув с кровати. – Тогда мне больше не нужно тебя тормошить. Пускай теперь Элеонора пытается разрушить стену, которую ты возвел вокруг своего сердца.
С этими словами Тесс покинула комнату, оставив Дэймона в полном замешательстве и смущении, которые породили в нем две женщины – его сестра и Элеонора.
Элеонора была совсем не уверена, что Дэймон примет приглашение проехаться верхом, однако воспрянула духом, когда слуга, возвратившись, передал ей на словах, что лорд Рексхэм просит ее встретиться с ним на конюшне в одиннадцать часов.
Леди Рексхэм радостно поднялась наверх, чтобы переодеться в темно-голубой костюм для верховой езды и шляпу-котелок. После чего, взглянув на себя в зеркало, осталась явно довольна собой.
Придя в конюшню, Элеонора увидела Дэймона и лошадей, запряженных для верховой езды. Девушка отметила, что он был необыкновенно красив. Однако, присмотревшись, она с разочарованием поняла, что от эмоций, которые он пережил прошлой ночью, не осталось и следа, – лицо Дэймона было словно каменное.
Он явно хотел забыть, что произошло между ними, так как после короткого приветствия, не проронив ни слова, усадил ее в дамское седло, а затем и сам вскочил на свою лошадь.
Сначала они ехали вместе, направляя рысаков вдоль длинной широкой дороги, обсаженной каштанами и кустами рододендронов, а потом оставили за спиной угодья Роземонта.
Надо сказать, Элеонора ощущала некоторую усталость, поскольку полночи не сомкнула глаз, наблюдая, как спит Дэймон, но все же ее настроение было лучше, чем когда-либо с тех пор, как она приехала в загородный дом тетушки.
Стоял прекрасный день, после дождя в воздухе витал запах свежести и чистоты, а на землю струился золотистый солнечный свет. Казалось, природа замерла в предвкушении приближающейся осени. Взору Элеоноры предстали протянувшиеся на многие мили и покрытые густой растительностью холмы и зеленые впадины низин, которые простирались до самого горизонта.
Спустя какое-то время Элеонора стала понимать, что пауза затянулась. Она очень остро ощущала присутствие Дэймона, и ей ужасно хотелось узнать, о чем он сейчас думает, что чувствует. Однако она решила, что в данной ситуации разумнее все же сохранять сдержанность.
– Ну, как, тоник Маркуса оказался эффективным средством для облегчения вашей головной боли? – спросила она. – К счастью, мне так и не пришлось испробовать на себе его действие.
Кривая ухмылка Дэймона еще больше подзадорила ее.
– Да, вполне. Теперь я твой должник.
– Я рада, что средство помогло, и вы согласились проехаться со мной. Какая досада, что из-за непогоды нам столько дней пришлось просидеть дома.
– Да, – согласился Дэймон. – Я подумал, что нам следует все же больше времени проводить вместе. А то гости уже начинают догадываться, что мы сторонимся друг друга.
Элеонора вздрогнула оттого, что услышала. Было немного обидно узнать, что Дэймон, оказывается, поехал кататься с ней исключительно ради благопристойности, чего никак нельзя было сказать о ней. Она любила быть с ним, ей доставляло огромное удовольствие просто находиться в его компании. И так было всегда.
И в тот же момент ожили воспоминания о событиях двухлетней давности, когда их роман только начался, волнение, предвкушение чего-то приятного, острое наслаждение оттого, что все его внимание направлено на нее, трепет от поцелуев… Тогда они проводили очень много времени вместе, катаясь по тем же местам, что и сейчас.
Элеонора не могла забыть тех чудесных дней. И она многим пожертвовала бы ради того, чтобы снова испытать радость, – отчасти, поэтому она предложила Дэймону прогуляться.
Похоже, ему не особо хотелось поддерживать разговор. Однако она была упряма и твердо решила расшевелить своего угрюмого мужа.
– Я говорила вам, что читаю готический роман, написанный моей подругой? – спросила Элеонора. – Думаю, ей будет очень приятно узнать, что я получаю при этом огромное удовольствие. Я пообещала ей, что выскажу свои критические замечания насчет сюжета и персонажей, поэтому сегодня днем должна написать ей письмо. Вот так, погрузившись в чтение хорошей книги, я провожу свои ранние утренние часы… если вам интересно об этом узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Дэймон вынужден был признать, что нечто подобное испытывал и он.
– Это ужасно, – с тоской в голосе добавила Тесс. – Ты ощущаешь меньше печали, это правда, однако так же верно и то, что ты никогда не испытываешь радости и не знаешь, что такое любовь. А ведь именно это чувство позволяет человеку почувствовать себя счастливым.
Виконт сжался от этого замечания, как будто инстинктивно противясь ее наставлениям. Отрекаясь от любви и близких отношений, он действительно обрекал себя на одиночество, однако история Тесс постоянно напоминала ему о том, какая опасность может подстерегать того, кто любит. И он намеревался оградить себя от ненужной боли и страданий, с которыми пришлось столкнуться его кузине после того, как она потеряла своего возлюбленного.
И хотя они с Элеонорой стали теперь любовниками, он не хотел, чтобы между ними сложились более близкие отношения, чем на настоящий момент. Он, разумеется, не желал вводить ее в заблуждение, чтобы потом, будучи не в состоянии ответить взаимностью на ее чувства, видеть, как разбивается ее сердце, ведь именно так и случилось во время их первой помолвки.
Тесс, похоже, догадалась, что перегнула палку, и поспешила сменить тему. Ее голос повеселел, и она переключилась на себя.
– Я надеюсь когда-нибудь снова полюбить. А до того момента буду вести полноценную жизнь. Меня больше не беспокоят правила приличия, а также мало волнует, что правильно, а что – нет. Я больше не хочу считаться с условностями. Ты всю жизнь был свободен от условностей, Дэймон. Теперь же моя очередь.
Дэймон, застегивая плащ, взглянул на нее, слегка прищурившись.
– Так что, мне теперь придется волноваться за тебя, Тесс? Она ответила ему улыбкой, которая еще больше подчеркнула ее удивительную красоту.
– Нет, не нужно. Я же не собираюсь грешить по полной программе, только чуть-чуть. Как ни велик соблазн, я не могу превратиться в распутную Иезавель, учитывая то, чем я занимаюсь. Я уже достаточно долго ношу траур, но по-настоящему никогда не была вдовой.
Подойдя к кузине, Дэймон взял ее за руку.
– А если я сейчас же пообещаю сбросить свою траурную одежду, ты оставишь меня в покое?
От улыбки на ее щеках образовались две милые ямочки.
– Возможно. А что у тебя на уме?
– Ты будешь, рада узнать, что сегодня утром я собираюсь прокатиться со своей женой верхом, только я и она.
От улыбки Тесс невозможно было оторваться.
– Замечательно! – воскликнула она, забрав свою руку и соскользнув с кровати. – Тогда мне больше не нужно тебя тормошить. Пускай теперь Элеонора пытается разрушить стену, которую ты возвел вокруг своего сердца.
С этими словами Тесс покинула комнату, оставив Дэймона в полном замешательстве и смущении, которые породили в нем две женщины – его сестра и Элеонора.
Элеонора была совсем не уверена, что Дэймон примет приглашение проехаться верхом, однако воспрянула духом, когда слуга, возвратившись, передал ей на словах, что лорд Рексхэм просит ее встретиться с ним на конюшне в одиннадцать часов.
Леди Рексхэм радостно поднялась наверх, чтобы переодеться в темно-голубой костюм для верховой езды и шляпу-котелок. После чего, взглянув на себя в зеркало, осталась явно довольна собой.
Придя в конюшню, Элеонора увидела Дэймона и лошадей, запряженных для верховой езды. Девушка отметила, что он был необыкновенно красив. Однако, присмотревшись, она с разочарованием поняла, что от эмоций, которые он пережил прошлой ночью, не осталось и следа, – лицо Дэймона было словно каменное.
Он явно хотел забыть, что произошло между ними, так как после короткого приветствия, не проронив ни слова, усадил ее в дамское седло, а затем и сам вскочил на свою лошадь.
Сначала они ехали вместе, направляя рысаков вдоль длинной широкой дороги, обсаженной каштанами и кустами рододендронов, а потом оставили за спиной угодья Роземонта.
Надо сказать, Элеонора ощущала некоторую усталость, поскольку полночи не сомкнула глаз, наблюдая, как спит Дэймон, но все же ее настроение было лучше, чем когда-либо с тех пор, как она приехала в загородный дом тетушки.
Стоял прекрасный день, после дождя в воздухе витал запах свежести и чистоты, а на землю струился золотистый солнечный свет. Казалось, природа замерла в предвкушении приближающейся осени. Взору Элеоноры предстали протянувшиеся на многие мили и покрытые густой растительностью холмы и зеленые впадины низин, которые простирались до самого горизонта.
Спустя какое-то время Элеонора стала понимать, что пауза затянулась. Она очень остро ощущала присутствие Дэймона, и ей ужасно хотелось узнать, о чем он сейчас думает, что чувствует. Однако она решила, что в данной ситуации разумнее все же сохранять сдержанность.
– Ну, как, тоник Маркуса оказался эффективным средством для облегчения вашей головной боли? – спросила она. – К счастью, мне так и не пришлось испробовать на себе его действие.
Кривая ухмылка Дэймона еще больше подзадорила ее.
– Да, вполне. Теперь я твой должник.
– Я рада, что средство помогло, и вы согласились проехаться со мной. Какая досада, что из-за непогоды нам столько дней пришлось просидеть дома.
– Да, – согласился Дэймон. – Я подумал, что нам следует все же больше времени проводить вместе. А то гости уже начинают догадываться, что мы сторонимся друг друга.
Элеонора вздрогнула оттого, что услышала. Было немного обидно узнать, что Дэймон, оказывается, поехал кататься с ней исключительно ради благопристойности, чего никак нельзя было сказать о ней. Она любила быть с ним, ей доставляло огромное удовольствие просто находиться в его компании. И так было всегда.
И в тот же момент ожили воспоминания о событиях двухлетней давности, когда их роман только начался, волнение, предвкушение чего-то приятного, острое наслаждение оттого, что все его внимание направлено на нее, трепет от поцелуев… Тогда они проводили очень много времени вместе, катаясь по тем же местам, что и сейчас.
Элеонора не могла забыть тех чудесных дней. И она многим пожертвовала бы ради того, чтобы снова испытать радость, – отчасти, поэтому она предложила Дэймону прогуляться.
Похоже, ему не особо хотелось поддерживать разговор. Однако она была упряма и твердо решила расшевелить своего угрюмого мужа.
– Я говорила вам, что читаю готический роман, написанный моей подругой? – спросила Элеонора. – Думаю, ей будет очень приятно узнать, что я получаю при этом огромное удовольствие. Я пообещала ей, что выскажу свои критические замечания насчет сюжета и персонажей, поэтому сегодня днем должна написать ей письмо. Вот так, погрузившись в чтение хорошей книги, я провожу свои ранние утренние часы… если вам интересно об этом узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96