Но коекакие меры безопасности необходимо предпринять. Пока не случилась большая беда, чем потеря лошади.
Возвращаясь в спальню, после того как сделал необходимые распоряжения, герцог придумал правдоподобную историю о серьезно заболевшей лошади, чтобы удовлетворить любопытство Дейзи. Он сказал, что не будет играть в поло в течение оставшихся дней пребывания Дейзи в Париже, потому что желает быть все время с ней. Герцог боялся, что предположения о том, что Изабель виновата в смерти Марокко, не беспочвенны. После этой ужасной истории он не хотел оставлять Дейзи одну.
Если раньше он не хотел ее отъезда из Парижа, то сейчас он не сомневался в его необходимости. Нежелание разлуки с Дейзи компенсировалось сознанием того, что в Монтане она недосягаема для обезумевшей Изабель.
В этот день они никуда не выходили, остались дома вдвоем, наслаждаясь общением друг с другом. Этьен полагал, что с ним Дейзи защищена от неизвестных злобных намерений Изабель.
В полдень, когда Дейзи отдыхала в саду, Луи передал ему записку, доставленную слугой Изабель.
Изабель, как всегда, использовала свои любимые бледнолиловые чернила. Розоватый лист бумаги содержал два коротких предложения:
«Вы не упоминали о Вашем вороном, когда диктовали мне свое предупреждение. Я надеюсь, что Вы потеряли его».
Этьен скомкал бумагу в руке и отдал ее Луи:
— Сожги это! И проверь, чтобы пистолеты были заряжены и лежали в верхнем ящике моего бюро.
Пять дней спустя герцог провожал Дейзи в Гавр, чтобы посадить на пароход, отплывающий в Америку. Он помогал ей расположиться в каюте. Беседа их была бессвязна и отрывиста — обмен банальностями перед разлукой. Он напишет, он телеграфирует… Она тоже напишет, как только будет время.
Она желала ему удачи с Бурже, он надеялся, что ее судебные дела пройдут гладко. Обними за меня Гектора, попросила она, и он обещал ей, что сделает это обязательно. Море выглядело неспокойно, но коньяк должен помочь расслабиться, советовал он, и она улыбалась, напоминая ему, что провела годы на спине у лошади, так что качки она не боится. Когда они обняли друг друга, раздался свисток — последнее предупреждение для провожающих.
— Мне пора уходить. — Сказал Этьен, но не двинулся с места.
— Поедем со мной в Монтану, — сказала Дейзи. Но это было скорее декларацией чувств, чем просьбой. Она знала, что Этьен сейчас не может этого сделать, и грустно улыбнулась, понимая невозможность выполнения своего желания.
Он колебался.
— Я не могу.
— Я знаю.
Что ж, они взрослые, разумные люди и понимают всю степень своих обязательств перед другими людьми, а также то, что обстоятельства не позволят им потворствовать собственным желаниям. Они обменивались своими планами на будущее, но в глубине души не были уверены, что это будущее наступит.
Герцогу предстояло иметь дело с. Изабель, а она была готова на все. Возвращение Дейзи в Монтану устраняло опасность для нее. Но герцог волновался за своего внука, учитывая то, что последнее время Изабель стала непредсказуема.
Слушания о разводе могут тянуться бесконечно долго. Вся надежда на Бурже.
С момента встречи с Дейзи герцог не слишком активно занимался делами. Управляющий и секретарь ожидали его в Гавре со стоящими на повестке дня неотложными проблемами. В результате существенные вопросы были решены. Этьен умел быть реалистом. Но он также был влюблен, и не было ясно, что из всего этого получится. Дейзи смотрела на ситуацию иначе: ее волновала близость — как географическая, так и духовная. Вне всякого сомнения, она любила Этьена. Опасность, исходящая от Изабель, была настолько реальна, что заставляла ее беспокоиться. Их взаимоотношения не укладывались в рамки обычного романа, каких у Этьена было много, думала Дейзи. А если говорить откровенно, она не знала, может ли мыслить разумно, когда это касается Этьена. И не представляла, сможет ли жить без него.
Я не стану плакать, уговаривала она себя, не стану. Если это было одно из многих приключений Этьена, к которым он привык, то не нужно позориться.
Боже мой, думал Этьен, а вдруг Изабель сдержит слово, и мы будем разводиться всю жизнь. Он стоял какоето время, обняв Дейзи и пытаясь вобрать в себя это ощущение, вдыхая аромат ее духов, пытаясь запомнить мельчайшие подробности лица и волос, ее последние слова… перед разлукой, за которой смутно маячило маловероятное будущее.
— Поцелуй меня, — сказала Дейзи, так как она не могла справиться с собой. Скоро он уйдет, и ей было необходимо, чтобы он поцеловал ее еще раз. Глаза были полны слез, когда она подняла голову. Слезы катились по щекам, несмотря на ее твердое решение контролировать себя, на ее репутацию хладнокровной и благоразумной женщины, а также на ее попытку сердечно, но без чрезмерных эмоций попрощаться с Этьеном.
Этьен мгновение помедлил, прежде чем его губы коснулись ее, он подумал, что мог бы снять ее с парохода, привезти в Кольсек и тем самым уберечь от Изабель вопреки интересам ее семейства, а может быть, даже ее собственной воле. Он всерьез подумывал о похищении, так как не знал, сможет ли перенести ее отсутствие.
Слезы катились по лицу Дейзи, печаль тяжелой утраты была в душе герцога. Их губы встретились, соприкоснулись и мягко растворились друг в друге… Время для них исчезло.
Настойчивый стук в дверь резко вернул их к реальности.
— Трап поднимается, — крикнул мужской голос.
— Пиши мне, — сказал герцог.
— Думай обо мне.
— Каждую секунду.
Дейзи улыбнулась, согретая его ответом.
— Тебе надо идти…
— С тобой будет все в порядке? Она кивнула.
Он вытер слезы с ее лица, нежно коснувшись его пальцами.
— Береги себя, — прошептал он. Когда возле двери он обернулся, чтобы последний раз посмотреть на нее, Дейзи улыбнулась.
— Я люблю тебя, — прошептала она. Его глаза долго удерживали ее взгляд.
— Ты заставила меня поверить в любовь, — сказал он взволнованно. И он очень надеялся, что это для него не слишком поздно.
Проблема безопасности Гектора была решена без вмешательства Этьена, он не стал передавать дочери своих опасений относительно жены. В конце концов Изабель была ее матерью. И это соображение заставило его не думать о причастности жены к смерти Марокко.
В день, когда его чистокровного рысака настигла смерть, Жюли и ее семья отдыхали на море в Трувилле, на безопасном расстоянии от Парижа. Прежде чем герцог принял какоето решение, Жюли и ее муж Анри обрадовали его своим неожиданным визитом в тот вечер, когда он вернулся из Гавра.
Луи провел молодую пару в библиотеку, где Этьен отдыхал после обеда. Глядя на реку, он пил коньяк, чувствуя какуюто отстраненность от мира, как будто был полностью изолирован от остального человечества.
Суматошная молодежь развеяла его одиночество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Возвращаясь в спальню, после того как сделал необходимые распоряжения, герцог придумал правдоподобную историю о серьезно заболевшей лошади, чтобы удовлетворить любопытство Дейзи. Он сказал, что не будет играть в поло в течение оставшихся дней пребывания Дейзи в Париже, потому что желает быть все время с ней. Герцог боялся, что предположения о том, что Изабель виновата в смерти Марокко, не беспочвенны. После этой ужасной истории он не хотел оставлять Дейзи одну.
Если раньше он не хотел ее отъезда из Парижа, то сейчас он не сомневался в его необходимости. Нежелание разлуки с Дейзи компенсировалось сознанием того, что в Монтане она недосягаема для обезумевшей Изабель.
В этот день они никуда не выходили, остались дома вдвоем, наслаждаясь общением друг с другом. Этьен полагал, что с ним Дейзи защищена от неизвестных злобных намерений Изабель.
В полдень, когда Дейзи отдыхала в саду, Луи передал ему записку, доставленную слугой Изабель.
Изабель, как всегда, использовала свои любимые бледнолиловые чернила. Розоватый лист бумаги содержал два коротких предложения:
«Вы не упоминали о Вашем вороном, когда диктовали мне свое предупреждение. Я надеюсь, что Вы потеряли его».
Этьен скомкал бумагу в руке и отдал ее Луи:
— Сожги это! И проверь, чтобы пистолеты были заряжены и лежали в верхнем ящике моего бюро.
Пять дней спустя герцог провожал Дейзи в Гавр, чтобы посадить на пароход, отплывающий в Америку. Он помогал ей расположиться в каюте. Беседа их была бессвязна и отрывиста — обмен банальностями перед разлукой. Он напишет, он телеграфирует… Она тоже напишет, как только будет время.
Она желала ему удачи с Бурже, он надеялся, что ее судебные дела пройдут гладко. Обними за меня Гектора, попросила она, и он обещал ей, что сделает это обязательно. Море выглядело неспокойно, но коньяк должен помочь расслабиться, советовал он, и она улыбалась, напоминая ему, что провела годы на спине у лошади, так что качки она не боится. Когда они обняли друг друга, раздался свисток — последнее предупреждение для провожающих.
— Мне пора уходить. — Сказал Этьен, но не двинулся с места.
— Поедем со мной в Монтану, — сказала Дейзи. Но это было скорее декларацией чувств, чем просьбой. Она знала, что Этьен сейчас не может этого сделать, и грустно улыбнулась, понимая невозможность выполнения своего желания.
Он колебался.
— Я не могу.
— Я знаю.
Что ж, они взрослые, разумные люди и понимают всю степень своих обязательств перед другими людьми, а также то, что обстоятельства не позволят им потворствовать собственным желаниям. Они обменивались своими планами на будущее, но в глубине души не были уверены, что это будущее наступит.
Герцогу предстояло иметь дело с. Изабель, а она была готова на все. Возвращение Дейзи в Монтану устраняло опасность для нее. Но герцог волновался за своего внука, учитывая то, что последнее время Изабель стала непредсказуема.
Слушания о разводе могут тянуться бесконечно долго. Вся надежда на Бурже.
С момента встречи с Дейзи герцог не слишком активно занимался делами. Управляющий и секретарь ожидали его в Гавре со стоящими на повестке дня неотложными проблемами. В результате существенные вопросы были решены. Этьен умел быть реалистом. Но он также был влюблен, и не было ясно, что из всего этого получится. Дейзи смотрела на ситуацию иначе: ее волновала близость — как географическая, так и духовная. Вне всякого сомнения, она любила Этьена. Опасность, исходящая от Изабель, была настолько реальна, что заставляла ее беспокоиться. Их взаимоотношения не укладывались в рамки обычного романа, каких у Этьена было много, думала Дейзи. А если говорить откровенно, она не знала, может ли мыслить разумно, когда это касается Этьена. И не представляла, сможет ли жить без него.
Я не стану плакать, уговаривала она себя, не стану. Если это было одно из многих приключений Этьена, к которым он привык, то не нужно позориться.
Боже мой, думал Этьен, а вдруг Изабель сдержит слово, и мы будем разводиться всю жизнь. Он стоял какоето время, обняв Дейзи и пытаясь вобрать в себя это ощущение, вдыхая аромат ее духов, пытаясь запомнить мельчайшие подробности лица и волос, ее последние слова… перед разлукой, за которой смутно маячило маловероятное будущее.
— Поцелуй меня, — сказала Дейзи, так как она не могла справиться с собой. Скоро он уйдет, и ей было необходимо, чтобы он поцеловал ее еще раз. Глаза были полны слез, когда она подняла голову. Слезы катились по щекам, несмотря на ее твердое решение контролировать себя, на ее репутацию хладнокровной и благоразумной женщины, а также на ее попытку сердечно, но без чрезмерных эмоций попрощаться с Этьеном.
Этьен мгновение помедлил, прежде чем его губы коснулись ее, он подумал, что мог бы снять ее с парохода, привезти в Кольсек и тем самым уберечь от Изабель вопреки интересам ее семейства, а может быть, даже ее собственной воле. Он всерьез подумывал о похищении, так как не знал, сможет ли перенести ее отсутствие.
Слезы катились по лицу Дейзи, печаль тяжелой утраты была в душе герцога. Их губы встретились, соприкоснулись и мягко растворились друг в друге… Время для них исчезло.
Настойчивый стук в дверь резко вернул их к реальности.
— Трап поднимается, — крикнул мужской голос.
— Пиши мне, — сказал герцог.
— Думай обо мне.
— Каждую секунду.
Дейзи улыбнулась, согретая его ответом.
— Тебе надо идти…
— С тобой будет все в порядке? Она кивнула.
Он вытер слезы с ее лица, нежно коснувшись его пальцами.
— Береги себя, — прошептал он. Когда возле двери он обернулся, чтобы последний раз посмотреть на нее, Дейзи улыбнулась.
— Я люблю тебя, — прошептала она. Его глаза долго удерживали ее взгляд.
— Ты заставила меня поверить в любовь, — сказал он взволнованно. И он очень надеялся, что это для него не слишком поздно.
Проблема безопасности Гектора была решена без вмешательства Этьена, он не стал передавать дочери своих опасений относительно жены. В конце концов Изабель была ее матерью. И это соображение заставило его не думать о причастности жены к смерти Марокко.
В день, когда его чистокровного рысака настигла смерть, Жюли и ее семья отдыхали на море в Трувилле, на безопасном расстоянии от Парижа. Прежде чем герцог принял какоето решение, Жюли и ее муж Анри обрадовали его своим неожиданным визитом в тот вечер, когда он вернулся из Гавра.
Луи провел молодую пару в библиотеку, где Этьен отдыхал после обеда. Глядя на реку, он пил коньяк, чувствуя какуюто отстраненность от мира, как будто был полностью изолирован от остального человечества.
Суматошная молодежь развеяла его одиночество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106