А эта не только отказала, она еще и оскорбила его. Боже Всемогущий! Да он, должно быть, сошел с ума, раз пытался овладеть ею.
Он сел на софе, весь охваченный разочарованием и унынием. Мужчина мог его избить до кровавой каши. Но женщина? До сих пор никогда он не обменивался грубыми словами с женщиной.
— Стефен!
Он поднял глаза:
— Ну что еще, Господи Боже мой?
Анна стояла перед ним, теребя толстую косу, переброшенную через плечо. В свете лампы ночная рубашка ее блистала белизной, а на волосах вспыхивали рыже-коричневые огоньки. Она выглядела почти виноватой.
— Я знаю, что обязана вам многим, очень многим… Я не хочу, чтобы вы думали, что я неблагодарна.
— Так, и почему же мне думать, что вы неблагодарны? — проговорил Стефен, не делая попыток скрыть насмешку. — Я хочу сказать, что на этом чертовом корабле вы — самая благодарная девушка, принимая во внимание, что я сначала спас вас от петли, а потом освободил от капитанской постели. Так что, несомненно, вы благодарны, отказывая своему мужу в том, что принадлежит ему по праву.
Анна в волнении сжала руки.
— Ах, ради Бога, давайте не будем ссориться…
Вскочив, Стефен ткнул в нее пальцем:
— Вам повезло, что я просто не взял то, что мне от вас нужно. Я мог это сделать, вы знаете… Я знаю, как можно поиграть с женщиной.
— Так вот с чем вы предстанете на Небесный суд!
— Вам еще повезло, что я вас не побил! Анна подбоченилась кулаками:
— Мне везло сегодня вечером на каждом шагу! Ну что, так или нет?
Стефен вытянул руки, чтобы ее схватить и… задушить… А может быть, поцеловать?!
— Помилуй Бог! Вы можете довести мужчину до полного сумасшествия!
— Папа? — Голова Рори просунулась между половинками полога, — глаза зажмурились от света.
Стефен провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Он позабыл о сыне.
— Извини, дружище. Давай спи!
Он бросил на Анну взгляд, пробормотав:
— Вот что вы наделали.
— Почему вы ссоритесь? — Голос прозвучал испуганно.
— Всего-навсего — небольшое недоразумение, — успокаивающе ответила Анна. — Сейчас во всем разобрались, слава Богу. Спи.
Рори спрятался за занавеску, Стефен схватил свою куртку. Ему захотелось оказаться дома, в своем углу, в Нью-Йорке. Он бы провел раунд или два, а то бы и шары погонял на бильярде. А на этом проклятом корабле он еще должен поискать приличного человека, с которым можно поговорить.
— Я пойду свежим воздухом подышу…
Анна сложила руки под грудью. Она выглядела чрезвычайно спокойной.
— Я собираюсь ложиться спать прямо сейчас. И вам советую то же самое.
— Я не в том настроении, чтобы спать в одиночестве.
— Конечно, на этом корабле есть дамы, которых позабавит провести ночь с великим Стефеном Флином…
Он схватил ее за плечи и притянул к себе.
От его неожиданной резкости сердце Анны заколотилось. Она вздрогнула, ожидая, что сейчас он ее ударит.
— Хватит, Анна! — Его огромные руки сжимали ее плечи так крепко, что она боялась — он их сломает. От ярости и крушения надежд глаза его сделались землистого цвета.
— Сказано слишком много, чтобы мужчина мог это перенести.
Она сама понимала, что зашла далеко, даже слишком далеко. Мужчины всегда были ее врагами, а слова были ее оружием — злые, бранные… Слова, которых спасший ее Стефен Флин на самом деле не заслуживал.
— Я… Простите меня, — сказала Анна.
Он отпустил ее и пошел к двери.
— Вы не самый худший из мужиков, — сообщила она ему в спину, — если это вас утешит.
Он обернулся и горько засмеялся:
— Из ваших уст, дорогая, это звучит настоящей похвалой.
Стефен спустился по трапу в трюм четвертого класса, где пахло плесенью, ночными горшками и гнилым луком. Было темно, светил только фонарь безопасности на люке и желтый кормовой фонарь. Из туннельной глубины доносились храп, вздохи и монотонный плач эмигрантских детишек.
Из темноты вынырнул человек — потертый и небритый мужчина с беззубой ухмылкой.
— Спаси и помилуй, — сказал он, вглядываясь в Стефена. — Неужто мистер Флин! Какая честь для нас!
— Добрый вечер, Хьюги, — ответил Стефен. — Сегодня ночью ты сторожишь?
— Ага, точно.
— А где молодой Дэйви Райен может находиться? Дежурный махнул в направлении дальнего проблеска света.
— Он там в карты режется с другими парнями. Они дуются всю ночь, эти безголовые. Спать и не собираются.
— Буду тебе благодарен, если попросишь его подняться наверх. Я хочу с ним кое-что обсудить.
Хьюги мотнул головой:
— Как же, мистер Флин. Сочту за честь передать вашу просьбу.
Стефен уже хотел повернуться к трапу, как сторож добавил:
— Мы слыхали, что вы женились на девушке, которая матроса убила… Она хоть куда — на что ни посмотри. А танцевала под мою скрипку, как никто на моей памяти.
На лице Стефена, должно быть, что-то промелькнуло. Сторож посмотрел на него с сочувствием.
— Она слишком уж горда, самолюбива, но вы ее на ум наставите, мистер Флин. Если какой мужчина и сможет это сделать, так это только вы.
Стефен, поднимаясь на палубу, чувствовал новую волну раздражения. Ему бы сейчас лежать в объятиях Анны, довольному, как кот на окороке… А вместо этого полночи уже бродит — мокрый и озябший. Стефен поднял воротник, спасаясь от тумана, и засунул в карманы куртки кулаки. Черт возьми, он должен уложить ее в постель до того, как они прибудут в Нью-Йорк. Он должен это сделать, даже если ему придется кланяться и расшаркиваться, как какому-то дураку-лорду. Если понадобится, он ей будет и руку целовать… Пока не добьется своего.
— Вы меня спрашивали, мистер Флин?
В зеленоватом свете фонаря на баке лицо Дэйви Райена с трудом можно было рассмотреть — рот опух, один глаз заплыл и почернел, а нос странно покривился.
— Ну, парень, измолотили тебя знатно, — заметил Стефен.
Дэйви, опустив голову, разглядывал палубу.
— Их было многовато… Они избили меня и сбросили в трюм. Прежде чем мне удалось подняться, они закрыли крышку люка.
— Отличную работу ты сделал, Дэйви! Я очень тебе обязан, да и Анна тоже.
Дэйви покраснел, и до Стефена дошло, что парень думал, что он собирался покритиковать его за слабую защиту.
— Как она, ну? — спросил Дэйви.
— Неплохо.
— Они сказали, вы женились на ней.
— Это был единственный выход. Пассажиры устроили скандал, и капитан должен был отослать ее обратно.
— Он хотел ее себе оставить, — с неприязнью сказал Дэйви. — Хотел держать в своей каюте — я слышал.
— Она сейчас в безопасности. — «В безопасности, как крепость», — подумал про себя Стефен.
— Как мужику, вам повезло, — заметил Дэйви. — Все парни так считают. Но я должен сказать, что и ей повезло тоже…
— А какие твои планы в Нью-Йорке? — прервал Стефен. Он не мог ни думать, ни говорить об Анне.
Дэйви гордо выпрямился:
— Когда-нибудь я разбогатею и буду посылать деньги отцу и матери, ну, и другим… кто остался в Майо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Он сел на софе, весь охваченный разочарованием и унынием. Мужчина мог его избить до кровавой каши. Но женщина? До сих пор никогда он не обменивался грубыми словами с женщиной.
— Стефен!
Он поднял глаза:
— Ну что еще, Господи Боже мой?
Анна стояла перед ним, теребя толстую косу, переброшенную через плечо. В свете лампы ночная рубашка ее блистала белизной, а на волосах вспыхивали рыже-коричневые огоньки. Она выглядела почти виноватой.
— Я знаю, что обязана вам многим, очень многим… Я не хочу, чтобы вы думали, что я неблагодарна.
— Так, и почему же мне думать, что вы неблагодарны? — проговорил Стефен, не делая попыток скрыть насмешку. — Я хочу сказать, что на этом чертовом корабле вы — самая благодарная девушка, принимая во внимание, что я сначала спас вас от петли, а потом освободил от капитанской постели. Так что, несомненно, вы благодарны, отказывая своему мужу в том, что принадлежит ему по праву.
Анна в волнении сжала руки.
— Ах, ради Бога, давайте не будем ссориться…
Вскочив, Стефен ткнул в нее пальцем:
— Вам повезло, что я просто не взял то, что мне от вас нужно. Я мог это сделать, вы знаете… Я знаю, как можно поиграть с женщиной.
— Так вот с чем вы предстанете на Небесный суд!
— Вам еще повезло, что я вас не побил! Анна подбоченилась кулаками:
— Мне везло сегодня вечером на каждом шагу! Ну что, так или нет?
Стефен вытянул руки, чтобы ее схватить и… задушить… А может быть, поцеловать?!
— Помилуй Бог! Вы можете довести мужчину до полного сумасшествия!
— Папа? — Голова Рори просунулась между половинками полога, — глаза зажмурились от света.
Стефен провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Он позабыл о сыне.
— Извини, дружище. Давай спи!
Он бросил на Анну взгляд, пробормотав:
— Вот что вы наделали.
— Почему вы ссоритесь? — Голос прозвучал испуганно.
— Всего-навсего — небольшое недоразумение, — успокаивающе ответила Анна. — Сейчас во всем разобрались, слава Богу. Спи.
Рори спрятался за занавеску, Стефен схватил свою куртку. Ему захотелось оказаться дома, в своем углу, в Нью-Йорке. Он бы провел раунд или два, а то бы и шары погонял на бильярде. А на этом проклятом корабле он еще должен поискать приличного человека, с которым можно поговорить.
— Я пойду свежим воздухом подышу…
Анна сложила руки под грудью. Она выглядела чрезвычайно спокойной.
— Я собираюсь ложиться спать прямо сейчас. И вам советую то же самое.
— Я не в том настроении, чтобы спать в одиночестве.
— Конечно, на этом корабле есть дамы, которых позабавит провести ночь с великим Стефеном Флином…
Он схватил ее за плечи и притянул к себе.
От его неожиданной резкости сердце Анны заколотилось. Она вздрогнула, ожидая, что сейчас он ее ударит.
— Хватит, Анна! — Его огромные руки сжимали ее плечи так крепко, что она боялась — он их сломает. От ярости и крушения надежд глаза его сделались землистого цвета.
— Сказано слишком много, чтобы мужчина мог это перенести.
Она сама понимала, что зашла далеко, даже слишком далеко. Мужчины всегда были ее врагами, а слова были ее оружием — злые, бранные… Слова, которых спасший ее Стефен Флин на самом деле не заслуживал.
— Я… Простите меня, — сказала Анна.
Он отпустил ее и пошел к двери.
— Вы не самый худший из мужиков, — сообщила она ему в спину, — если это вас утешит.
Он обернулся и горько засмеялся:
— Из ваших уст, дорогая, это звучит настоящей похвалой.
Стефен спустился по трапу в трюм четвертого класса, где пахло плесенью, ночными горшками и гнилым луком. Было темно, светил только фонарь безопасности на люке и желтый кормовой фонарь. Из туннельной глубины доносились храп, вздохи и монотонный плач эмигрантских детишек.
Из темноты вынырнул человек — потертый и небритый мужчина с беззубой ухмылкой.
— Спаси и помилуй, — сказал он, вглядываясь в Стефена. — Неужто мистер Флин! Какая честь для нас!
— Добрый вечер, Хьюги, — ответил Стефен. — Сегодня ночью ты сторожишь?
— Ага, точно.
— А где молодой Дэйви Райен может находиться? Дежурный махнул в направлении дальнего проблеска света.
— Он там в карты режется с другими парнями. Они дуются всю ночь, эти безголовые. Спать и не собираются.
— Буду тебе благодарен, если попросишь его подняться наверх. Я хочу с ним кое-что обсудить.
Хьюги мотнул головой:
— Как же, мистер Флин. Сочту за честь передать вашу просьбу.
Стефен уже хотел повернуться к трапу, как сторож добавил:
— Мы слыхали, что вы женились на девушке, которая матроса убила… Она хоть куда — на что ни посмотри. А танцевала под мою скрипку, как никто на моей памяти.
На лице Стефена, должно быть, что-то промелькнуло. Сторож посмотрел на него с сочувствием.
— Она слишком уж горда, самолюбива, но вы ее на ум наставите, мистер Флин. Если какой мужчина и сможет это сделать, так это только вы.
Стефен, поднимаясь на палубу, чувствовал новую волну раздражения. Ему бы сейчас лежать в объятиях Анны, довольному, как кот на окороке… А вместо этого полночи уже бродит — мокрый и озябший. Стефен поднял воротник, спасаясь от тумана, и засунул в карманы куртки кулаки. Черт возьми, он должен уложить ее в постель до того, как они прибудут в Нью-Йорк. Он должен это сделать, даже если ему придется кланяться и расшаркиваться, как какому-то дураку-лорду. Если понадобится, он ей будет и руку целовать… Пока не добьется своего.
— Вы меня спрашивали, мистер Флин?
В зеленоватом свете фонаря на баке лицо Дэйви Райена с трудом можно было рассмотреть — рот опух, один глаз заплыл и почернел, а нос странно покривился.
— Ну, парень, измолотили тебя знатно, — заметил Стефен.
Дэйви, опустив голову, разглядывал палубу.
— Их было многовато… Они избили меня и сбросили в трюм. Прежде чем мне удалось подняться, они закрыли крышку люка.
— Отличную работу ты сделал, Дэйви! Я очень тебе обязан, да и Анна тоже.
Дэйви покраснел, и до Стефена дошло, что парень думал, что он собирался покритиковать его за слабую защиту.
— Как она, ну? — спросил Дэйви.
— Неплохо.
— Они сказали, вы женились на ней.
— Это был единственный выход. Пассажиры устроили скандал, и капитан должен был отослать ее обратно.
— Он хотел ее себе оставить, — с неприязнью сказал Дэйви. — Хотел держать в своей каюте — я слышал.
— Она сейчас в безопасности. — «В безопасности, как крепость», — подумал про себя Стефен.
— Как мужику, вам повезло, — заметил Дэйви. — Все парни так считают. Но я должен сказать, что и ей повезло тоже…
— А какие твои планы в Нью-Йорке? — прервал Стефен. Он не мог ни думать, ни говорить об Анне.
Дэйви гордо выпрямился:
— Когда-нибудь я разбогатею и буду посылать деньги отцу и матери, ну, и другим… кто остался в Майо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96