Уинг его не замечал. Это было странное ощущение; судя по тому, как напряженно Грейс сжимала его руку, она чувствовала то же самое.
Вновь наступило тягостное молчание, зато у Рубена появилась возможность как следует разглядеть Уинга. Вблизи Крестный Отец оказался куда моложе, чем можно было подумать; прямые, как солома, серебристо-седые волосы обрамляли лишенное морщин лицо человека лет сорока, не больше. Стройный, аскетичный, с темными бровями и гипнотизирующим взглядом черных глаз, плоским носом и тонкими, женственными губами, он был порочно красив. И не мог отвести глаз от Грейс.
– Что это было? – спросила она. – Какой-то обряд посвящения?
Манеры у нее были вежливые, но Рубен знал, что она заговорила по тем же причинам, что и он сам: чтобы прервать неловкое молчание.
Ей повезло больше, чем ему. Тонкие жеманные губы Уинга раздвинулись в улыбке, он. положил саблю и начал разматывать кушак вокруг талии.
– Так и есть, – ответил он жутковатым свистящим шепотом, – обряд перехода; Он показался вам старомодным?
– Старомодным? – с притворным удивлением переспросила Грейс. – Пожалуй, я употребила бы другое слово.
Уинг движением плеч сбросил свое павлинье кимоно, под которым – сюрприз! – обнаружились брюки в полосочку и строгий серый сюртук. Европейская одежда преобразила его: если не считать серебряной шевелюры, спускающейся ниже плеч, он теперь выглядел как банкир. Отбросив восточный наряд в сторону, он подошел к ним с широкой улыбкой. Рука у него была бледная и костлявая, но он наградил Рубена крепким калифорнийским пожатием и спросил:
– Как поживаете, мистер… Смит?
– Алджернон Смит. А это моя сестра Августина. Уинг обеими руками взял руку Грейс и склонился над ней. Его седые волосы, разделенные идеально ровным прямым пробором, упали, как занавес, по обе стороны от лица, скрывая от постороннего взгляда то, что губы проделывали с ее рукой. Когда он наконец выпрямился, Рубен заметил, что его черные глаза сверкают нездоровым блеском, а щеки Грейс принимают пунцовый оттенок.
– Совершенно верно, обряд посвящения, как вы изволили заметить. Я возглавляю группу деловых людей, объединившихся в «Общество Безупречной Небесной Гармонии». Сегодня мы приняли в свои ряды нового члена. Наверняка обряд показался вам языческим, но старинные обычаи все еще живучи среди нас, в Китайском квартале, – пояснил он с поклоном. – Мы придерживаемся древних традиций – это помогает сохранить преданность и боевой дух.
– Вряд ли петух разделил бы ваше мнение, – заметила Грейс.
Уинг восторженно улыбнулся ей.
– Это всего лишь символ.
– Символ чего?
Уинг, не моргнув глазом, выдержал ее взгляд.
– Судьбы того, кто предает наше Общество, – прошипел он своим замогильным шепотом. – В переносном смысле, конечно.
– Конечно.
Грейс проглотила ком в горле.
– А что символизирует пролезание под стулом?
– Ах это… Еще один символ. Символ возрождения. Как глава Общества я ношу титул Ай-Май, то есть Матери. Новообращенный, так сказать, рождается заново как член Общества.
– Вы хотите сказать, член тонга? – вставил Рубен.
Уинг наконец соизволил заметить, что он тоже здесь.
– Мы не банда преступников, мистер Смит, – возразил он, не повышая голоса, – мы благонамеренное сообщество. Братство.
– Я так и понял. А вы для остальных братишек – и мать родная и крестный отец.
Жеманная улыбочка стала таять. Вместо ответа Уинг внезапным жестом взял Грейс под руку и повел ее вон из зала. Рубен последовал за ними.
Они вновь миновали белый коридор со множеством закрытых дверей и попали в просторную, обшитую темными панелями комнату, увешанную гравюрами со сценами английской охоты. На окнах висели подъемные венецианские жалюзи. Наличие огромного письменного стола, заваленного книгами и бумагами, подтверждало, что это рабочий кабинет Уинга, но с таким же успехом он мог .бы оказаться рабочим кабинетом Генри Фрика или Дж. П. Моргана – настолько по-западному выглядела вся обстановка.
– Поскольку вы сегодня пришли по делу, полагаю, нам будет удобнее обсудить его здесь.
Уинг церемонно подвел Грейс к кожаному креслу и жестом указал Рубену на такое же кресло рядом. Потом он произнес несколько слов по-китайски, и Рубен, обернувшись, с удивлением обнаружил застывшую в дверях девушку лет двадцати, не больше. Откуда она взялась? На ней был зеленый атласный халат, подпоясанный на талии золотым кушаком, а на крошечных ножках – туфельки на толстой пробковой подошве. Росту в ней было не больше пяти футов, кукольное личико застыло, как трагическая маска.
Внимательно выслушав наставления Уинга, она низко поклонилась и скрылась из виду, а через несколько минут вернулась с тяжелым чайным подносом. Поставив его на стол, маленькая служанка принялась расставлять перед господами чашки с блюдцами и тарелочки с печеньем и крошечными бутербродами. Итак, им предлагалось чисто английское чаепитие. Рубен предпочел бы стаканчик бурбона, но решил промолчать: в манере Уинга отдавать приказы маленькой куколке-служанке было что-то такое, от чего у него ломило зубы.
– А теперь, – начал гостеприимный хозяин, небрежным жестом отпустив служаночку, – прошу вас сказать, чем я могу вам служить. Полученное мною известие меня озадачило: насколько мне помнится, в нем говорилось о найденном предмете погребальной скульптуры. Должен признаться, я не понимаю, каким образом это должно меня касаться и чем я могу быть вам полезным.
Рубен вскинул одну ногу, положив лодыжку на колено другой, и раскурил сигару: ему не хотелось курить, но он надеялся еще больше досадить Уингу.
– Возможно, недоразумение проистекает из того, что вы истолковали послание превратно. Видите ли, мистер Уинг, это мы могли бы оказаться полезными вам.
– В самом деле?
Уингу пришлось поторопиться, подставляя бесценную на вид нефритовую пиалу, иначе Рубен швырнул бы непогашенную спичку прямо на роскошный ковер. Оставив пиалу возле ручки кресла, в котором сидел Рубен, он вновь занял свое место за столом.
– Каким же образом вы могли бы мне помочь, мистер Смит?
При этом Уинг уделял Рубену не более трети своего внимания: его взгляд был прикован к Грейс. Похоже, она сразила его наповал. Что и говорить, она и вправду в этот день выглядела ослепительно в кремовом шелковом костюме с итонским жакетом и маленьким жилетиком, в таких же кремовых туфельках на высоких каблучках и черных шелковых чулочках.
Она воздвигла на голове столь излюбленное женщинами воздушное двухъярусное сооружение – маленькое чудо инженерной мысли, секрет которого Рубен так и не смог постичь, хотя ему не раз доводилось наблюдать в будуарах дружески расположенных к нему дам, как это делается.
Высокая прическа особенно шла Грейс ведь у нее были такие красивые волосы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Вновь наступило тягостное молчание, зато у Рубена появилась возможность как следует разглядеть Уинга. Вблизи Крестный Отец оказался куда моложе, чем можно было подумать; прямые, как солома, серебристо-седые волосы обрамляли лишенное морщин лицо человека лет сорока, не больше. Стройный, аскетичный, с темными бровями и гипнотизирующим взглядом черных глаз, плоским носом и тонкими, женственными губами, он был порочно красив. И не мог отвести глаз от Грейс.
– Что это было? – спросила она. – Какой-то обряд посвящения?
Манеры у нее были вежливые, но Рубен знал, что она заговорила по тем же причинам, что и он сам: чтобы прервать неловкое молчание.
Ей повезло больше, чем ему. Тонкие жеманные губы Уинга раздвинулись в улыбке, он. положил саблю и начал разматывать кушак вокруг талии.
– Так и есть, – ответил он жутковатым свистящим шепотом, – обряд перехода; Он показался вам старомодным?
– Старомодным? – с притворным удивлением переспросила Грейс. – Пожалуй, я употребила бы другое слово.
Уинг движением плеч сбросил свое павлинье кимоно, под которым – сюрприз! – обнаружились брюки в полосочку и строгий серый сюртук. Европейская одежда преобразила его: если не считать серебряной шевелюры, спускающейся ниже плеч, он теперь выглядел как банкир. Отбросив восточный наряд в сторону, он подошел к ним с широкой улыбкой. Рука у него была бледная и костлявая, но он наградил Рубена крепким калифорнийским пожатием и спросил:
– Как поживаете, мистер… Смит?
– Алджернон Смит. А это моя сестра Августина. Уинг обеими руками взял руку Грейс и склонился над ней. Его седые волосы, разделенные идеально ровным прямым пробором, упали, как занавес, по обе стороны от лица, скрывая от постороннего взгляда то, что губы проделывали с ее рукой. Когда он наконец выпрямился, Рубен заметил, что его черные глаза сверкают нездоровым блеском, а щеки Грейс принимают пунцовый оттенок.
– Совершенно верно, обряд посвящения, как вы изволили заметить. Я возглавляю группу деловых людей, объединившихся в «Общество Безупречной Небесной Гармонии». Сегодня мы приняли в свои ряды нового члена. Наверняка обряд показался вам языческим, но старинные обычаи все еще живучи среди нас, в Китайском квартале, – пояснил он с поклоном. – Мы придерживаемся древних традиций – это помогает сохранить преданность и боевой дух.
– Вряд ли петух разделил бы ваше мнение, – заметила Грейс.
Уинг восторженно улыбнулся ей.
– Это всего лишь символ.
– Символ чего?
Уинг, не моргнув глазом, выдержал ее взгляд.
– Судьбы того, кто предает наше Общество, – прошипел он своим замогильным шепотом. – В переносном смысле, конечно.
– Конечно.
Грейс проглотила ком в горле.
– А что символизирует пролезание под стулом?
– Ах это… Еще один символ. Символ возрождения. Как глава Общества я ношу титул Ай-Май, то есть Матери. Новообращенный, так сказать, рождается заново как член Общества.
– Вы хотите сказать, член тонга? – вставил Рубен.
Уинг наконец соизволил заметить, что он тоже здесь.
– Мы не банда преступников, мистер Смит, – возразил он, не повышая голоса, – мы благонамеренное сообщество. Братство.
– Я так и понял. А вы для остальных братишек – и мать родная и крестный отец.
Жеманная улыбочка стала таять. Вместо ответа Уинг внезапным жестом взял Грейс под руку и повел ее вон из зала. Рубен последовал за ними.
Они вновь миновали белый коридор со множеством закрытых дверей и попали в просторную, обшитую темными панелями комнату, увешанную гравюрами со сценами английской охоты. На окнах висели подъемные венецианские жалюзи. Наличие огромного письменного стола, заваленного книгами и бумагами, подтверждало, что это рабочий кабинет Уинга, но с таким же успехом он мог .бы оказаться рабочим кабинетом Генри Фрика или Дж. П. Моргана – настолько по-западному выглядела вся обстановка.
– Поскольку вы сегодня пришли по делу, полагаю, нам будет удобнее обсудить его здесь.
Уинг церемонно подвел Грейс к кожаному креслу и жестом указал Рубену на такое же кресло рядом. Потом он произнес несколько слов по-китайски, и Рубен, обернувшись, с удивлением обнаружил застывшую в дверях девушку лет двадцати, не больше. Откуда она взялась? На ней был зеленый атласный халат, подпоясанный на талии золотым кушаком, а на крошечных ножках – туфельки на толстой пробковой подошве. Росту в ней было не больше пяти футов, кукольное личико застыло, как трагическая маска.
Внимательно выслушав наставления Уинга, она низко поклонилась и скрылась из виду, а через несколько минут вернулась с тяжелым чайным подносом. Поставив его на стол, маленькая служанка принялась расставлять перед господами чашки с блюдцами и тарелочки с печеньем и крошечными бутербродами. Итак, им предлагалось чисто английское чаепитие. Рубен предпочел бы стаканчик бурбона, но решил промолчать: в манере Уинга отдавать приказы маленькой куколке-служанке было что-то такое, от чего у него ломило зубы.
– А теперь, – начал гостеприимный хозяин, небрежным жестом отпустив служаночку, – прошу вас сказать, чем я могу вам служить. Полученное мною известие меня озадачило: насколько мне помнится, в нем говорилось о найденном предмете погребальной скульптуры. Должен признаться, я не понимаю, каким образом это должно меня касаться и чем я могу быть вам полезным.
Рубен вскинул одну ногу, положив лодыжку на колено другой, и раскурил сигару: ему не хотелось курить, но он надеялся еще больше досадить Уингу.
– Возможно, недоразумение проистекает из того, что вы истолковали послание превратно. Видите ли, мистер Уинг, это мы могли бы оказаться полезными вам.
– В самом деле?
Уингу пришлось поторопиться, подставляя бесценную на вид нефритовую пиалу, иначе Рубен швырнул бы непогашенную спичку прямо на роскошный ковер. Оставив пиалу возле ручки кресла, в котором сидел Рубен, он вновь занял свое место за столом.
– Каким же образом вы могли бы мне помочь, мистер Смит?
При этом Уинг уделял Рубену не более трети своего внимания: его взгляд был прикован к Грейс. Похоже, она сразила его наповал. Что и говорить, она и вправду в этот день выглядела ослепительно в кремовом шелковом костюме с итонским жакетом и маленьким жилетиком, в таких же кремовых туфельках на высоких каблучках и черных шелковых чулочках.
Она воздвигла на голове столь излюбленное женщинами воздушное двухъярусное сооружение – маленькое чудо инженерной мысли, секрет которого Рубен так и не смог постичь, хотя ему не раз доводилось наблюдать в будуарах дружески расположенных к нему дам, как это делается.
Высокая прическа особенно шла Грейс ведь у нее были такие красивые волосы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106