У стены справа размещался большой рабочий стол, возле которого висел шкафчик. Слева лестница вела на второй этаж.
Гейдж посторонился и пропустил Шимейн вперед. Не удержавшись, он наблюдал, как она поднимается по ступенькам — ее грациозные движения не портила даже истрепанная одежда. Дойдя следом за Шимейн до верхней ступеньки, Гейдж остановился. Шимейн прошлась по комнате, молча помедлила возле узкой кровати, оглядела скромную мебель, маленький очаг в камине и встала у перил, откуда открывался вид на гостиную. Вернувшись к кровати, она задумчиво провела пальцем по крышке стола из нетесаных досок, стоящего рядом.
— Понимаю, здесь тесновато, — произнес Гейдж после минутного молчания, — но, к сожалению, это единственная отдельная комната, которую я могу предложить. Сегодня же натяну над балюстрадой веревку и повешу занавеску.
— Ничего подобного я даже не ожидала, мистер Торнтон. — Шимейн попыталась сдержать чувства, но они явственно прозвучали в ее голосе. — По сравнению с камерой на корабле, которую я делила с другими женщинами, эта комната кажется мне роскошными покоями. Как это отрадно, что мое жилище ничем не напоминает плавучую тюрьму!
Уловив дрожь в ее голосе, Гейдж пристально вгляделся в лицо девушки и заметил, что в ее глазах поблескивают слезы, но едва он шагнул ближе, Шимейн отступила, неловко замолчав. Не желая вводить ее в смущение, Гейдж спустился вниз, в коридор.
— Вот здесь я и начал мастерить мебель, — объяснил он, дождавшись, когда Шимейн присоединится к нему. — Первым сделал столик в старинном стиле для богатой дамы, которая уверяла, что купит его, конечно, если он ей понравится. С тех пор я сделал для нее еще несколько вещей. Сейчас работаю над шифоньером, который она заказала несколько недель назад.
Гейдж указал на стол, на котором было разложено несколько чертежей, изображающих шифоньер на различных этапах изготовления. По-видимому, Гейдж обладал и талантом художника, ибо чертежи и рисунки были изящны и точны.
Шимейн перевела взгляд на шкафчик, висящий на стене возле стола. Его заполняли толстые конторские книги разных размеров; свернутые в трубку чертежи и наброски — вероятно, такие же, как те, что лежали на столе, — были сложены в ящичках, нишах и на полках, свидетельствуя о том, что хозяин дома трудится не покладая рук.
— В последние годы, когда заказов у меня прибавилось, пришлось перенести мастерскую. Теперь она занимает отдельное строение, к нему ведет тропа от задней веранды. Двое моих подручных работают у меня с самого начала. В то время они не умели ровным счетом ничего, даже отличить кленовую доску от дубовой. Пилу никогда и в руках не держали. Я не решался доверять им ответственную работу. Но с годами Ремси Тейт и Слай Таккер превзошли все мои ожидания. Теперь я считаю их лучшими столярами во всей округе. Недавно я взял двух новых подмастерьев — молодого немца и одного парня из Йорктауна, но пока они научились лишь обращаться с пилой. Обычно в такое время дня я работаю с ними в мастерской или же помогаю корабельному плотнику и его сыну, но сегодня я устроил им выходной, разрешил заняться собственными делами, а сам отправился выяснить, что привезла «Гордость Лондона» в Ньюпорт-Ньюс.
— Мистер Торнтон, вы одаренный человек, — искренне произнесла Шимейн. — Я ничего не смыслю в строительстве кораблей, зато сразу замечаю красивую мебель. Если для жителей округи вы делаете такую же мебель, какую я видела в этом доме, значит, ваши покупатели многое потеряют, реши вы заняться другим ремеслом.
Приподняв уголки губ в усмешке, заменявшей улыбку, Гейдж вскинул голову и прислушался. Дробный стук дождевых капель по крыше слышался все реже — ливень и ветер постепенно утихли.
— Похоже, мне пора идти, пока дождь не усилился вновь.
— Где я могу помыться? — спросила Шимейн. В родительском доме ванну для нее готовили слуги.
— Вода уже нагревается, а возле дома, в конце задней веранды, есть колодец, откуда можно принести еще воды, если понадобится. Корыто найдете в кладовой. На время его хватит и для купаний вам с Эндрю, и для стирки. Как только будет время, я устрою в бывшей кладовой ванную, но пока придется довольствоваться тем, что есть. В хорошую погоду я купаюсь в пруду — должно быть, вы заметили его среди деревьев по дороге к дому. Конечно, там негде спрятаться, но если вы не против такого купания, и я, и мои подмастерья будем только рады этому зрелищу.
— Благодарю, я буду мыться в доме, — сухо отозвалась Шимейн, чувствуя, как вспыхнули ее щеки.
Гейдж вновь выслушал ее ответ с мимолетной улыбкой.
— Ханна наверняка предложит мне немного посидеть у нее, так что вам с избытком хватит времени и вымыться, и переодеться. Но может статься, я задержусь из-за непогоды. — Гейдж вопросительно уставился на Шимейн. — Вы не боитесь остаться здесь одна?
Шимейн улыбнулась:
— Пожалуй, сегодня я буду только рада одиночеству. Вы, наверное, уже поняли, что такой роскоши на борту «Гордости Лондона» узники были лишены.
— Как только я уйду, закройте переднюю дверь на засов, — велел Гейдж. — Советую вам не забывать об осторожности — на случай, если какой-нибудь бродяга решит проникнуть в дом в поисках еды или ценностей, заметив, что вы остались одна. Мне бы не хотелось расставаться с вами, так и не узнав, как вы выглядите без слоя грязи. — Эти слова он сопроводил еще одной вспышкой улыбки. — Вернувшись, я постучу в дверь трижды. Не отзывайтесь ни на какой другой стук, не подходите к окнам. На этой же неделе я научу вас стрелять из мушкета. Я нечасто ухожу из дома, но в мое отсутствие вы должны уметь постоять за себя. Невозможно предсказать, когда столкнешься с медведем или рысью…
— Или с индейцем? — подсказала Шимейн, наслышанная о зверствах коренных жителей колонии за время плавания.
— Или с индейцем, — подтвердил Гейдж. — Но большей частью они перебрались в горы и долины за Аллеганскими горами. Здесь им было слишком тесно рядом с англичанами, немцами и прочими переселенцами из Шотландии и Ирландии.
Шимейн проводила его до двери, размышляя, стоит ли рассказать про Джейкоба Поттса и его угрозы. Но судя по всему, покупка и так не радовала Гейджа, и Шимейн не хотела, чтобы у него появился предлог отказаться от нее. «В другой раз, — решила она, — подожду, когда он успокоится».
Помедлив на пороге, Гейдж указал на высокий буфет возле камина:
— Если вы проголодаетесь до моего возвращения, тут есть хлеб и сыр. Обычно Ханна снабжает меня едой, опасаясь, что мы с Эндрю умрем с голоду. По крайней мере сегодня вас ждет сытный ужин, а вот за завтрашний день не ручаюсь.
Открыв тяжелую дверь, он вышел на веранду, быстро огляделся и закрыл дверь за собой. Дощатый пол веранды заскрипел под его ногами, потом шаги стихли, и в доме воцарилась желанная тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Гейдж посторонился и пропустил Шимейн вперед. Не удержавшись, он наблюдал, как она поднимается по ступенькам — ее грациозные движения не портила даже истрепанная одежда. Дойдя следом за Шимейн до верхней ступеньки, Гейдж остановился. Шимейн прошлась по комнате, молча помедлила возле узкой кровати, оглядела скромную мебель, маленький очаг в камине и встала у перил, откуда открывался вид на гостиную. Вернувшись к кровати, она задумчиво провела пальцем по крышке стола из нетесаных досок, стоящего рядом.
— Понимаю, здесь тесновато, — произнес Гейдж после минутного молчания, — но, к сожалению, это единственная отдельная комната, которую я могу предложить. Сегодня же натяну над балюстрадой веревку и повешу занавеску.
— Ничего подобного я даже не ожидала, мистер Торнтон. — Шимейн попыталась сдержать чувства, но они явственно прозвучали в ее голосе. — По сравнению с камерой на корабле, которую я делила с другими женщинами, эта комната кажется мне роскошными покоями. Как это отрадно, что мое жилище ничем не напоминает плавучую тюрьму!
Уловив дрожь в ее голосе, Гейдж пристально вгляделся в лицо девушки и заметил, что в ее глазах поблескивают слезы, но едва он шагнул ближе, Шимейн отступила, неловко замолчав. Не желая вводить ее в смущение, Гейдж спустился вниз, в коридор.
— Вот здесь я и начал мастерить мебель, — объяснил он, дождавшись, когда Шимейн присоединится к нему. — Первым сделал столик в старинном стиле для богатой дамы, которая уверяла, что купит его, конечно, если он ей понравится. С тех пор я сделал для нее еще несколько вещей. Сейчас работаю над шифоньером, который она заказала несколько недель назад.
Гейдж указал на стол, на котором было разложено несколько чертежей, изображающих шифоньер на различных этапах изготовления. По-видимому, Гейдж обладал и талантом художника, ибо чертежи и рисунки были изящны и точны.
Шимейн перевела взгляд на шкафчик, висящий на стене возле стола. Его заполняли толстые конторские книги разных размеров; свернутые в трубку чертежи и наброски — вероятно, такие же, как те, что лежали на столе, — были сложены в ящичках, нишах и на полках, свидетельствуя о том, что хозяин дома трудится не покладая рук.
— В последние годы, когда заказов у меня прибавилось, пришлось перенести мастерскую. Теперь она занимает отдельное строение, к нему ведет тропа от задней веранды. Двое моих подручных работают у меня с самого начала. В то время они не умели ровным счетом ничего, даже отличить кленовую доску от дубовой. Пилу никогда и в руках не держали. Я не решался доверять им ответственную работу. Но с годами Ремси Тейт и Слай Таккер превзошли все мои ожидания. Теперь я считаю их лучшими столярами во всей округе. Недавно я взял двух новых подмастерьев — молодого немца и одного парня из Йорктауна, но пока они научились лишь обращаться с пилой. Обычно в такое время дня я работаю с ними в мастерской или же помогаю корабельному плотнику и его сыну, но сегодня я устроил им выходной, разрешил заняться собственными делами, а сам отправился выяснить, что привезла «Гордость Лондона» в Ньюпорт-Ньюс.
— Мистер Торнтон, вы одаренный человек, — искренне произнесла Шимейн. — Я ничего не смыслю в строительстве кораблей, зато сразу замечаю красивую мебель. Если для жителей округи вы делаете такую же мебель, какую я видела в этом доме, значит, ваши покупатели многое потеряют, реши вы заняться другим ремеслом.
Приподняв уголки губ в усмешке, заменявшей улыбку, Гейдж вскинул голову и прислушался. Дробный стук дождевых капель по крыше слышался все реже — ливень и ветер постепенно утихли.
— Похоже, мне пора идти, пока дождь не усилился вновь.
— Где я могу помыться? — спросила Шимейн. В родительском доме ванну для нее готовили слуги.
— Вода уже нагревается, а возле дома, в конце задней веранды, есть колодец, откуда можно принести еще воды, если понадобится. Корыто найдете в кладовой. На время его хватит и для купаний вам с Эндрю, и для стирки. Как только будет время, я устрою в бывшей кладовой ванную, но пока придется довольствоваться тем, что есть. В хорошую погоду я купаюсь в пруду — должно быть, вы заметили его среди деревьев по дороге к дому. Конечно, там негде спрятаться, но если вы не против такого купания, и я, и мои подмастерья будем только рады этому зрелищу.
— Благодарю, я буду мыться в доме, — сухо отозвалась Шимейн, чувствуя, как вспыхнули ее щеки.
Гейдж вновь выслушал ее ответ с мимолетной улыбкой.
— Ханна наверняка предложит мне немного посидеть у нее, так что вам с избытком хватит времени и вымыться, и переодеться. Но может статься, я задержусь из-за непогоды. — Гейдж вопросительно уставился на Шимейн. — Вы не боитесь остаться здесь одна?
Шимейн улыбнулась:
— Пожалуй, сегодня я буду только рада одиночеству. Вы, наверное, уже поняли, что такой роскоши на борту «Гордости Лондона» узники были лишены.
— Как только я уйду, закройте переднюю дверь на засов, — велел Гейдж. — Советую вам не забывать об осторожности — на случай, если какой-нибудь бродяга решит проникнуть в дом в поисках еды или ценностей, заметив, что вы остались одна. Мне бы не хотелось расставаться с вами, так и не узнав, как вы выглядите без слоя грязи. — Эти слова он сопроводил еще одной вспышкой улыбки. — Вернувшись, я постучу в дверь трижды. Не отзывайтесь ни на какой другой стук, не подходите к окнам. На этой же неделе я научу вас стрелять из мушкета. Я нечасто ухожу из дома, но в мое отсутствие вы должны уметь постоять за себя. Невозможно предсказать, когда столкнешься с медведем или рысью…
— Или с индейцем? — подсказала Шимейн, наслышанная о зверствах коренных жителей колонии за время плавания.
— Или с индейцем, — подтвердил Гейдж. — Но большей частью они перебрались в горы и долины за Аллеганскими горами. Здесь им было слишком тесно рядом с англичанами, немцами и прочими переселенцами из Шотландии и Ирландии.
Шимейн проводила его до двери, размышляя, стоит ли рассказать про Джейкоба Поттса и его угрозы. Но судя по всему, покупка и так не радовала Гейджа, и Шимейн не хотела, чтобы у него появился предлог отказаться от нее. «В другой раз, — решила она, — подожду, когда он успокоится».
Помедлив на пороге, Гейдж указал на высокий буфет возле камина:
— Если вы проголодаетесь до моего возвращения, тут есть хлеб и сыр. Обычно Ханна снабжает меня едой, опасаясь, что мы с Эндрю умрем с голоду. По крайней мере сегодня вас ждет сытный ужин, а вот за завтрашний день не ручаюсь.
Открыв тяжелую дверь, он вышел на веранду, быстро огляделся и закрыл дверь за собой. Дощатый пол веранды заскрипел под его ногами, потом шаги стихли, и в доме воцарилась желанная тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123