– призвала его к порядку Джудит, думая о присутствовавших где-то поблизости детях.
– Даже при таком тусклом свете я вижу, как ты покраснела. Ты понимаешь, что до нашей свадьбы осталось всего три дня? Что изменится от того, что я поднимусь к тебе и помогу расстегнуть пуговицы на платье…
Джудит вспомнила слова Бет относительно того, что графу захочется самому раздевать свою жену, и покраснела еще больше. Услышав, как он поставил ногу на первую ступеньку лестницы, Джудит отчаянно вскрикнула:
– Нет! Не смейте!
– Жаль, – с улыбкой произнес он и пошел искать Бастьена.
Вся дрожа, Джудит вернулась в свою комнату.
Сейчас Леандр дразнил ее, но в ближайшем будущем шутки превратятся в реальность, относительно которой ее мучили смутные подозрения. Она вспомнила, как в юности вместе с сестрами бегала к реке, чтобы искупаться в одной нижней сорочке. Они боялись, как бы их не увидел в таком виде кто-то из мужчин, но было в том страхе что-то сладкое, приятное… Сейчас у нее было именно такое чувство.
Вошел Бастьен и помог расстегнуть пуговицы.
– Мне кажется, глупо делать такие застежки на платье, – сказал он. – А если бы ты была одна? Так бы и застряла в нем.
– Если бы я была одна, я не смогла бы застегнуть эти пуговицы. К тому же это дамское платье, а у дам всегда есть горничные.
– У тебя нет горничной.
– Но будет. Ступай, сними свой красивый костюм и аккуратно повесь его в шкаф, чтобы он не помялся, да смотри не испачкай его.
Аккуратно повесив свое свадебное платье в гардероб и накрыв его простыней от пыли, Джудит снова надела старенькое черное платье и спустилась вниз.
– Вы считаете, мне понадобится горничная, милорд? – спросила она.
Он поцеловал ее руку, потом коснулся губами щеки.
– Разумеется. Возможно, ты захочешь выписать квалифицированную прислугу из Лондона?
– Но ведь мне понадобится хотя бы одна горничная уже во время нашего путешествия.
– Зачем? – хитро улыбнулся граф. – Для этого у тебя есть я. Кстати, я не собираюсь брать с собой камердинера.
Джудит не знала, что на это сказать, и отвернулась.
– Я все еще не вполне уверена в правильности вашего решения взять с собой детей. Для них это будет долгое и утомительное путешествие, – сказала она наконец.
– Но ведь они часть нашей семьи, и им все равно придется когда-нибудь проделать это путешествие. Мы никуда не торопимся, будем подольше отдыхать на остановках.
На самом деле Джудит опасалась, что он потеряет вся терпение, в течение многих дней сидя в одной карете с детьми. Бастьен и Роузи неизбежно начнут ныть, капризничать и ссориться друг с другом.
– Но тогда это путешествие не станет для вас по-настоящему свадебным, милорд, – попыталась она переубедить графа.
– Это не только мое, но и твое свадебное путешествие.
– Да, но вы забываете, что я уже была замужем.
– Как раз этого я никак не могу забыть, – вздохнул граф, в его глазах мелькнуло что-то нехорошее. Впрочем, он тут же взял себя в руки и, улыбаясь, сказал: – Хотя, признаюсь, мне иногда кажется…
Не договорив, он нежно поцеловал Джудит в губы, что уже начинало ей нравиться. Обняв ее за талию, он скользнул руками выше, ладони коснулись груди.
По телу Джудит пробежала дрожь, сердце затрепетало… И в этот момент на лестнице зазвучали детские шаги. Леандр вздохнул и выпустил ее из объятий.
Они уже собирались ехать на прогулку, когда Леандр сказал:
– Неужели ни в одной из твоих коробок нет ничего подходящего, что можно было бы надеть сейчас на прогулку?
– Нет, эта одежда не для прогулок.
– Тогда ты купила не все необходимое.
Эти слова графа прозвучали диктаторски, и Джудит, гордо вскинув подбородок, шагнула вперед.
– Прошу прощения, если вам стыдно показаться со мной на люди, милорд.
Он ловко схватил ее сзади за край платья.
– Ну-ну, не надо быть такой обидчивой, не то я начну целовать тебя прямо здесь и сейчас, а мимо окон, между прочим, идет викарий.
Джудит напряженно улыбнулась преподобному Килигру, и тот улыбнулся ей в ответ.
Как только викарий скрылся из виду, она гневно повернулась к графу.
– Мы же договаривались, – невозмутимо произнес он, – что ты перестанешь носить траур.
– Перестану, когда мы поженимся.
– Уверен, твой первый муж не поставил бы тебе в вину розовое платье, – вздохнул Леандр.
Он все еще думал, что она намеренно носит траур по мужу. Ей казалось крайне нелепым, что Леандр мог считать память о Себастьяне достойным соперником той радостной действительности, которую являл собой граф. Впрочем, Джудит тут же почувствовала угрызения совести. Себастьян по-своему обожал ее и заботился, к тому же он подарил ей двух чудесных детей. Как ей только не стыдно забывать все хорошее, что было в прошлом, ради этого весьма легкомысленного графа!
– Извини, – холодно сказал Леандр, – больше не буду к тебе приставать с одеждой.
Джудит взглянула на него, не зная, что сказать ему утешительного, чтобы не оскорбить при этом память Себастьяна. Не найдя подходящих слов, она промолчала.
Они медленно шли по полям, вдыхая морозный воздух и разговаривая об обычных повседневных вещах. Дети собирали орехи и разноцветные листья. Бастьен подбежал к ним с пригоршней каштанов. Вытащив перочинный ножик, Леандр срезал верхнюю оболочку. В отличие от катания обруча это занятие было ему хорошо знакомо. Леандр и Бастьен с видом знатоков оценили блестящую поверхность каштанов, обсудили, какой из них окажется крепче в игре. Потом Бастьен осторожно продел сквозь каштаны бечевку. Победитель должен был получить по одному узлу на своей бечевке за каждый разбитый каштан противника.
– Знаешь, – сказал Леандр Бастьену, – ведь я не умел играть в каштаны и даже не слышал о такой игре, пока не пошел в школу.
– Правда? А почему? – удивился Бастьен.
– За рубежом в такие игры не играют. В школе мне пришлось научиться многому…
– А мне понравится в школе, папа Леандр? – нахмурившись, спросил Бастьен.
– Надеюсь, да. Впрочем, так не бывает, чтобы все было хорошо. Трудные переживания и испытания – это часть обучения в школе. Но, будь уверен, Бастьен, если тебе придется совсем уж туго, ты сможешь поменять школу или даже вернуться домой и заниматься с домашними учителями.
– Вряд ли мне понравится домашнее образование, – буркнул Бастьен. – Если я буду все время сидеть дома, как я научусь жить среди других людей?
– Похоже, мы понимаем друг друга, – улыбнулся Леандр.
Джудит было приятно, что Бастьен все больше привязывается к Леандру и доверяет ему. И в то же время она опасалась, что скоро будет вытеснена из их мужского союза.
– Меня будут бить в школе? – неожиданно спросил Бастьен.
– Я не знаю ни одного мальчика, которому удалось бы избежать школьных наказаний, но ты можешь попытаться стать исключением из правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Даже при таком тусклом свете я вижу, как ты покраснела. Ты понимаешь, что до нашей свадьбы осталось всего три дня? Что изменится от того, что я поднимусь к тебе и помогу расстегнуть пуговицы на платье…
Джудит вспомнила слова Бет относительно того, что графу захочется самому раздевать свою жену, и покраснела еще больше. Услышав, как он поставил ногу на первую ступеньку лестницы, Джудит отчаянно вскрикнула:
– Нет! Не смейте!
– Жаль, – с улыбкой произнес он и пошел искать Бастьена.
Вся дрожа, Джудит вернулась в свою комнату.
Сейчас Леандр дразнил ее, но в ближайшем будущем шутки превратятся в реальность, относительно которой ее мучили смутные подозрения. Она вспомнила, как в юности вместе с сестрами бегала к реке, чтобы искупаться в одной нижней сорочке. Они боялись, как бы их не увидел в таком виде кто-то из мужчин, но было в том страхе что-то сладкое, приятное… Сейчас у нее было именно такое чувство.
Вошел Бастьен и помог расстегнуть пуговицы.
– Мне кажется, глупо делать такие застежки на платье, – сказал он. – А если бы ты была одна? Так бы и застряла в нем.
– Если бы я была одна, я не смогла бы застегнуть эти пуговицы. К тому же это дамское платье, а у дам всегда есть горничные.
– У тебя нет горничной.
– Но будет. Ступай, сними свой красивый костюм и аккуратно повесь его в шкаф, чтобы он не помялся, да смотри не испачкай его.
Аккуратно повесив свое свадебное платье в гардероб и накрыв его простыней от пыли, Джудит снова надела старенькое черное платье и спустилась вниз.
– Вы считаете, мне понадобится горничная, милорд? – спросила она.
Он поцеловал ее руку, потом коснулся губами щеки.
– Разумеется. Возможно, ты захочешь выписать квалифицированную прислугу из Лондона?
– Но ведь мне понадобится хотя бы одна горничная уже во время нашего путешествия.
– Зачем? – хитро улыбнулся граф. – Для этого у тебя есть я. Кстати, я не собираюсь брать с собой камердинера.
Джудит не знала, что на это сказать, и отвернулась.
– Я все еще не вполне уверена в правильности вашего решения взять с собой детей. Для них это будет долгое и утомительное путешествие, – сказала она наконец.
– Но ведь они часть нашей семьи, и им все равно придется когда-нибудь проделать это путешествие. Мы никуда не торопимся, будем подольше отдыхать на остановках.
На самом деле Джудит опасалась, что он потеряет вся терпение, в течение многих дней сидя в одной карете с детьми. Бастьен и Роузи неизбежно начнут ныть, капризничать и ссориться друг с другом.
– Но тогда это путешествие не станет для вас по-настоящему свадебным, милорд, – попыталась она переубедить графа.
– Это не только мое, но и твое свадебное путешествие.
– Да, но вы забываете, что я уже была замужем.
– Как раз этого я никак не могу забыть, – вздохнул граф, в его глазах мелькнуло что-то нехорошее. Впрочем, он тут же взял себя в руки и, улыбаясь, сказал: – Хотя, признаюсь, мне иногда кажется…
Не договорив, он нежно поцеловал Джудит в губы, что уже начинало ей нравиться. Обняв ее за талию, он скользнул руками выше, ладони коснулись груди.
По телу Джудит пробежала дрожь, сердце затрепетало… И в этот момент на лестнице зазвучали детские шаги. Леандр вздохнул и выпустил ее из объятий.
Они уже собирались ехать на прогулку, когда Леандр сказал:
– Неужели ни в одной из твоих коробок нет ничего подходящего, что можно было бы надеть сейчас на прогулку?
– Нет, эта одежда не для прогулок.
– Тогда ты купила не все необходимое.
Эти слова графа прозвучали диктаторски, и Джудит, гордо вскинув подбородок, шагнула вперед.
– Прошу прощения, если вам стыдно показаться со мной на люди, милорд.
Он ловко схватил ее сзади за край платья.
– Ну-ну, не надо быть такой обидчивой, не то я начну целовать тебя прямо здесь и сейчас, а мимо окон, между прочим, идет викарий.
Джудит напряженно улыбнулась преподобному Килигру, и тот улыбнулся ей в ответ.
Как только викарий скрылся из виду, она гневно повернулась к графу.
– Мы же договаривались, – невозмутимо произнес он, – что ты перестанешь носить траур.
– Перестану, когда мы поженимся.
– Уверен, твой первый муж не поставил бы тебе в вину розовое платье, – вздохнул Леандр.
Он все еще думал, что она намеренно носит траур по мужу. Ей казалось крайне нелепым, что Леандр мог считать память о Себастьяне достойным соперником той радостной действительности, которую являл собой граф. Впрочем, Джудит тут же почувствовала угрызения совести. Себастьян по-своему обожал ее и заботился, к тому же он подарил ей двух чудесных детей. Как ей только не стыдно забывать все хорошее, что было в прошлом, ради этого весьма легкомысленного графа!
– Извини, – холодно сказал Леандр, – больше не буду к тебе приставать с одеждой.
Джудит взглянула на него, не зная, что сказать ему утешительного, чтобы не оскорбить при этом память Себастьяна. Не найдя подходящих слов, она промолчала.
Они медленно шли по полям, вдыхая морозный воздух и разговаривая об обычных повседневных вещах. Дети собирали орехи и разноцветные листья. Бастьен подбежал к ним с пригоршней каштанов. Вытащив перочинный ножик, Леандр срезал верхнюю оболочку. В отличие от катания обруча это занятие было ему хорошо знакомо. Леандр и Бастьен с видом знатоков оценили блестящую поверхность каштанов, обсудили, какой из них окажется крепче в игре. Потом Бастьен осторожно продел сквозь каштаны бечевку. Победитель должен был получить по одному узлу на своей бечевке за каждый разбитый каштан противника.
– Знаешь, – сказал Леандр Бастьену, – ведь я не умел играть в каштаны и даже не слышал о такой игре, пока не пошел в школу.
– Правда? А почему? – удивился Бастьен.
– За рубежом в такие игры не играют. В школе мне пришлось научиться многому…
– А мне понравится в школе, папа Леандр? – нахмурившись, спросил Бастьен.
– Надеюсь, да. Впрочем, так не бывает, чтобы все было хорошо. Трудные переживания и испытания – это часть обучения в школе. Но, будь уверен, Бастьен, если тебе придется совсем уж туго, ты сможешь поменять школу или даже вернуться домой и заниматься с домашними учителями.
– Вряд ли мне понравится домашнее образование, – буркнул Бастьен. – Если я буду все время сидеть дома, как я научусь жить среди других людей?
– Похоже, мы понимаем друг друга, – улыбнулся Леандр.
Джудит было приятно, что Бастьен все больше привязывается к Леандру и доверяет ему. И в то же время она опасалась, что скоро будет вытеснена из их мужского союза.
– Меня будут бить в школе? – неожиданно спросил Бастьен.
– Я не знаю ни одного мальчика, которому удалось бы избежать школьных наказаний, но ты можешь попытаться стать исключением из правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82