Француз отхлебнул вина.
– Это может подождать? В комнате меня ждет клиент.
Трис замер. Как он мог забыть о такой очевидной вещи?
Ведь об этом же говорили и хозяин гостиницы, и служанка – и оба раза он не обратил на это внимания!
Он знал, кто этот клиент. Женщина с большими серыми глазами. Он прислушался, нет ли звуков поднятой тревоги в другом конце коридора.
– Клиент может подождать? – спросил он.
Если Крессида попадет в спальню, все будет в порядке. Если нет – она, конечно, сможет выпутаться из ситуации. Она быстро соображает.
– Немного. – Казалось, Бурро был удивлен. – Мои приключения… – Он посмотрел на Триса. Его глаза, прикрытые тяжелыми веками, наверное, сводили женщин с ума. – Ты собираешься передать меня в руки палача?
– Я не думаю, что ты заслуживаешь петли за свои дела, но, оказавшись в суде, ты мог бы запятнать честь моей семьи. Я не могу этого допустить.
Как долго он должен держать его? Следовало договориться о каком-нибудь условном сигнале. По правде говоря, никто из них не был способен предусмотреть все детали.
– Тогда, – сказал Бурро, – сколько ты заплатишь мне за то, что я не стану позорить честь твоей семьи?
Трис вернулся к реальности. Такая вот дружба кузенов.
– Почему я должен платить тебе хоть сколько-нибудь? Ты не сможешь причинить вреда, не открыв, что ты – Ле Корбо.
– Возможно. – Что-то беспокоило Триса в улыбке француза. – Скажите мне, ваша светлость, почему вы заставили кого-то сыграть мою роль?
По крайней мере Бурро не знал, кто был его двойником.
– Как ты узнал, что это подстроил я?
– А кто же еще? Я знал, ты не захочешь, чтобы меня повесили. И понимал причины этого. Я собирался заставить тебя вступиться за меня, как вдруг – бах! – моя невиновность доказана, и меня освобождают.
– Теперь ты знаешь, почему так случилось.
– Конечно, но у герцога есть и более легкие способы для того, чтобы освободить заключенного.
– Неужели даже после революции во Франции такой произвол? У герцога в Англии много власти, но он не может грубо попирать закон. Это было бы тяжело, но более того, все бы узнали, что я заинтересован в тебе. Теперь почему бы тебе не рассказать мне о том, что тебе нужно, хотя ты не можешь ничего требовать от меня.
– Неужели, ваша светлость?
У Триса по спине побежали мурашки. Он знал, что Бурро был искусным игроком. Он также не сомневался – тот считает, что у него все козыри.
Крессида остановилась перед дверью номера 16.
Она слишком поздно поняла, что они с Трисом не спланировали, что должен делать каждый из них. Как они могли быть такими бестолковыми? Ее сердце гулко билось в груди, и поэтому она стала считать до ста, одновременно наблюдая за верхней лестничной площадкой.
При счете «восемьдесят четыре» она увидела, что по площадке быстро идет мужчина в рубашке с короткими рукавами. Никаких гарантий того, что это Ле Корбо, но он не был похож па слугу, и кто еще стал бы ходить в таком виде?
Холл на мгновение опустел, и Крессида вздохнула и шагнула к лестнице, как будто она имела полное право это сделать. Ее сердце забилось еще быстрее, и ей захотелось помчаться в укрытие коридора.
Девушка поднялась по ступеньками, готовая к тому, что чей-нибудь голос прикажет ей остановиться, повернулась в ту сторону, откуда пришел человек, и замерла, собираясь с мыслями. Почему она занимается этим безумным, преступным делом? Она же может оказаться в тюрьме!
Крессида сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться, затем выпрямилась и направилась вдоль коридора, глядя на номера комнат. Она напомнила себе, что она – любовница, которую бросил Ле Бурро, и приехала для того, чтобы умолять его вернуться к ней.
20, 19, 18. Тот человек скорее всего был Бурро. План работал. Номера 16 и 17 были в конце коридора слева. Напротив были две двери – 14 и 15, Значит, дверь посередине ведет на черную лестницу.
Почему-то теперь, когда пришло время для действий, ей стало страшно повернуть ручку одной из дверей и зайти внутрь. У нее была очень убедительная причина для этого. Когда она сделает это, то в глазах всего мира станет воровкой.
Воров вешают! В последнее время нечасто, по крайней мере не мелких воришек, попавшихся в первый раз, но таких ссылают в Австралию.
Повторив про себя свою выдуманную историю и подумав, что Трис сейчас отвлекает Ле Корбо, она повернула ручку номера 16. В любом случае герцог Сент-Рейвен, конечно, не позволит, чтобы ее отправили в тюрьму.
Крессида открыла дверь и зашла в комнату. Это была спальня. И ее охватила паника.
На кровати лежала обнаженная женщина и смотрела на нее.
Крессида чуть было не закричала. Но женщина только подняла брови, и тут испуганная Крессида заметила мольберт, на котором была великолепная незаконченная картина – соблазнительная поза роскошного женского тела.
Художник! Бурро – художник.
Это не обычный светский портрет, который она ожидала увидеть.
Женщина улыбнулась:
– Пришла на следующий сеанс, милочка?
Крессида смогла наконец вдохнуть и ухватилась за предложенное объяснение.
– Да! Я не знала, что здесь кто-то будет… – Она взглянула на женщину, затем отвела взгляд. – Я хочу сказать… может, я подожду в другой комнате?
Девушка посмотрела налево и увидела дверь, которая должна вести в номер 17, в гостиную. Она шагнула в ее сторону, но взяла себя в руки и стала оглядывать первую комнату в поисках статуэтки.
Ее не было видно, и не было никакой возможности обыскать комнату. Если Трису можно ругаться, то и ей тоже. Про себя она произнесла одно из его ругательств.
Проклятие!
– Если хочешь, – сказала женщина, – но я не возражаю, если ты останешься. Я не могу двинуться с места – иначе он сильно разозлится. Но ты можешь присесть – поговорим, скоротаем время.
Мысль о том, что она будет болтать с абсолютно обнаженной женщиной, потрясла Крессиду, но ее главная проблема заключалась в том, чтобы найти способ осмотреть все вокруг. Она стала ходить по комнате. Женщина, несомненно, не удивится, что незваная гостья прохаживается в ожидании своего часа.
– Ты давно работаешь натурщицей? – спросила она просто для того, чтобы сказать хоть что-нибудь, и подошла к пустому камину. Какой бы найти повод для того, чтобы заглянуть в него?
– Пару месяцев. А ты?
Крессида вспомнила, что она тоже должна быть натурщицей. Ей приходится запоминать столько разных ролей!
– Это мой первый сеанс.
– Неудивительно, что ты так напряжена. Не волнуйся! Быстро привыкнешь, в этом нет ничего особенного. К тому же он настоящий джентльмен. Никаких глупостей.
Блуждания по комнате снова привели Крессиду к мольберту. Она остановилась, пораженная красотой картины. Разбойник он или нет, но у Жана-Мари Бурро был талант. Художник сделал изысканное лакомство из крупных грудей женщины, ее пышных бедер, узкой талии и изящных ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82